Глава третья. О том, в чем каждого рода порознь искусство и особенное выполнение состоит

...В рассуждении частной баталии должно иметь хорошее воображение и память, чтоб изображать движения людей и положения, какие могут они натурально иметь в действии воинском, как во время нападения, так и во время защищения; также их лица и взоры, с действием махин и орудий, в войне употребляемых; сюда же принадлежит движение лошадей, притом надобно ведать фортификацию и артиллерию, также надлежит знать столовую и городскую архитектуру... притом требуется, чтобы породы лошадей были приметны. <...>

В домашнем роде (жанровой живописи) сверх изображения свойств и страстей надобно еще знать обыкновения, нравы, упражнения и забавы, которые должны быть, а особливо у детей, безвинны и просты; также и страсти детские бывают гораздо живее, нежели взрослых людей, и сердца их чувствительнее. Что принадлежит до платья и нарядов, то делать оные согласно со вкусом и обыкновением народным, смотря по времени и возрасту. Здесь надлежит приметить, что дети часто любят отцовские и матерние наряды, а иногда и платья их, что во изображении детских забав очень приятно видеть. <...>

В рассуждении перспективного рода должно совершенно знать все ордены архитектуры, также архитектуру судов и правила перспективы; понеже главные оного представления, состоят в архитектуре, а достоинство оного состоит в прекрасном изображении дальности предметов, с помощью оптики и с присовокуплением фигур человеческих и ландшафта.

В рассуждении большого исторического рода искусство состоит в вымыслах, чтобы всякое историческое деяние представить искусной рукою так, чтобы оно, изображенное, по единым тела движениям могло привлечь внимание зрителя и заставить его чувствовать силу изображения. Художник сего рода может представить почти все то, что вообразить или о чем говорить можно, то есть все деяния и вещи, понимаемые нашим разумом, которые он, рассматривая и сравнивая силою воображения и рассуждения, приводит в порядок и для того приискивает выгоднейшую натуру для лучшего изображения,, располагая все порядочно и согласно с принадлежностью или предметом своим. Располагать же фигуру надлежит по планам, где которой быть пристойнее, стараясь дать красоту картине чрез соединение или разделение оных, ставя их приятно и прилично и наблюдая от средины картины по сторонам ее некоторую соответственность их целых или частей их, что симитриею (равнообразием) называется. Притом надлежит изъявлять лучшие части фигур, делая из их целых и частей их образ пирамиды, также наблюдая во всем противоположность, разноту и взаимную связь, без всякого упущения в рассуждении той натуры, какой требует изображаемое деяние, напр, благородной ли, простой ли или гнусной и безобразной. Страсти же и чувствования всегда выражаются взглядами и чертами лица и приличным движением головы, рук, ног и корпуса, такожде и символическими фигурами или знаками, коими часто художники сообщают нам свои пиитические воображения. Однако ж сии фигуры и знаки в историю включаются по необходимой нужде и только для изображения добродетелей, страстей и пороков...

Мастера искусства об искусстве. - М 1969. - Т. 6.- С. 122, 127 - 129.