Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Основные уровни беседы






Весьма вероятно, что Саломея не была первой стриптизершей, но, безусловно, она одна из наиболее известных. Ее «Танец семи покрывал» на протяжении тысячелетий дразнит наше воображение, может быть, отчасти потому что мы в самих себе находим ее многослойные защитные вуали. Рис. 2.1 показывает, как они окутывают нас.

Рис. 2.1. Семь «вуалей», или уровней присутствия, в порядке их проявления и доли, занимаемой ими в повседневном общении

 

На рис. 2.1 сравнительный размер кругов примерно обозначает степень того, как каждый из этих уровней присутствия проявляется в обычных беседах. Также важно понять, что точка в центре очень похожа на источник всего того, что изображается. Идея «коллективного бессознательного», в трактовке Юнга, предполагает, что видовой связующей основой нашего жизненного опыта является архаический неосознаваемый перцептивный материал. Это полезная концепция, хотя не стоит принимать всего, что к ней относится. Очевидно, каждый из нас имеет свою долю в этом общем наследии, что по-разному выражается в нашей сознательной жизни. Невозможно точно представить это графически, поэтому я просто поставил точку в центре.

Подобным образом, можно только догадываться об объеме личного бессознательного — я представляю его как некое субъективное накопление довербальных, подавленных и скрытых впечатлений, которые мы привносим в каждый момент своей жизни и которые проявляют себя в наших ценностях, ожиданиях и представлениях.

Поскольку я описываю пять уровней и показываю их значение для практики глубинной психотерапии, будет полезно обратиться к рис. 2.2, который иллюстрирует сравнительную значимость этих уровней в глубинной психотерапии. На рисунке видно, что при работе делается более значительный акцент на погружение, чем это обычно бывает при разговорах. Различия между рис. 2.1 и 2.2 показывают, почему психотерапевтам необходимо развивать коммуникативное искусство гораздо выше среднего уровня.

Первый уровень: формальное общение

Когда клиент приходит для первой беседы, когда все ново и часто выглядит угрожающе, когда нет опыта работы с психотерапевтом, в такие моменты клиент, чтобы справиться с этим, будет использовать обычаи своей культуры. Это будет такое поведение, которые мы используем, общаясь с авторитетными людьми, с теми, кто обращает внимание только на нашу внешнюю сторону, с теми, на кого мы стремимся произвести впечатление или завоевать их благосклонность.

Формальное общение осуществляется между объективными характеристиками людей: «Карлтон Блэйн, доктор философии в области психологии, выпускник Стэнфордского университета, имеющий диплом Американского совета профессиональных психологов по клинической психологии...». Все преимущества положения противопоставляются, пусть и безотчетно, клиенту. Неудивительно, что многие клиенты подальше прячут свои проблемы, пытаясь соответствовать тому, кто их встречает: «Я Элизабет Франклин Стивене. Моим отцом был доктор Эдвард Франклин, нет сомнений, что вы слышали о нем, и я — жена мистера Кеннета Стивенса и...» Другие могут заявить: «Я занимаюсь собственным бизнесом и полагаю, что мой бизнес необыкновенно успешен...»

Рис. 2.2. Семь «вуалей», или уровней присутствия, в порядке их проявления и доли, которую они занимают в эффективных психотерапевтических беседах

 

Иногда состязание маскируется: «Я всегда не слишком верил в эти психологические штучки, но жена настояла и вот...» «Вы знаете, я не уверен, что мне действительно нужно быть здесь; я только подумал, что должен взглянуть с вашей квалифицированной помощью на некоторые из тех вопросов, которые меня беспокоят».

Ключевым признаком формального уровня присутствия является то, что дост уп ность и экспрессивность сдерживаются, чтобы ограничить включенность в общение с другим человеком и сохранить лицо. Клиент все держит под контролем, пока не определит, что представляет собою психотерапевт и что дальше делать ему самому. Этот контроль осуществляется сосредоточением внимания на своем имидже, и уходом от переживаний. В результате, речь клиента, скорее всего, будет более объективной, поверхностной, банальной и прежде всего — безличной.

При общении, сосредоточенном на имидже, человек осознает себя, но не раскрывает. Все должно быть правильно; повышенное внимание уделяется грамматической точности, позе, вежливости. Спонтанность минимальна или отсутствует.

Психотерапевт должен искать нужный баланс: с одной стороны, необходимо умело следовать за маневрами клиента, чтобы не напугать его еще больше. С другой стороны, необходимо увести клиента с этой относительно бесплодной дороги. Слишком быстро двигаться к большему присутствию (например, настаивать на том, чтобы клиент в самом начале рассказал о фактах, которых он стыдится), и соответственно подталкивать клиента к тому, чтобы отбросить защиту формальностей, скорее всего, будет непродуктивно.

 

Эпизод 2.3 А

Клиентка — Бетти Стивене, психотерапевт — Карлтон Блэйн

(Бетти, с которой мы познакомились в начале этой главы, уже не новичок. Только осознание того, что она опоздала, побудило ее отступить на формальный уровень. После нескольких минут, в течение которых Бетти пыталась сказать все разом, доктор Блэйн вмешивается.)

П-11. Похоже, вы пытаетесь наверстать потерянное время, стараясь говорить как можно быстрее.

К-11. Да, я понимаю. Это глупо, правда? Но я думала, что если бы вы знали, о чем я думала перед тем, как пришла сюда сегодня, и... Ну, не совсем это, а то, как это было дома. Вы знаете, Кен и я...

П-12А. Почему бы вам не остановиться на минуту, не вдохнуть глубоко пару раз и потом обратиться внутрь себя, чтобы понять, как вы сегодня на самом деле собираетесь использовать здесь свое время?

К-12А. Хорошо, я сделаю это, но сначала я должна рассказать вам о...

П-13А (вмешиваясь). Бетти, сначала — вдох (твердо).

К-13А. Ох-х... (останавливая себя, затихая, вздыхая чуть глубже). Да, вы правы. Я и вправду остановилась. (Вздохи.) Думаю, я чувствовала себя плохой девочкой, которая опоздала и...

 

Конечно, для нового клиента, это, наверное, было бы чересчур. В такой ситуации психотерапевту стоит проверить готовность клиента, как было сделано в этом примере (П-11), но если клиент не проявляет готовности использовать помощь (К-11), то психотерапевт не должен так спешить с предложением подышать (П-12А), а быть, скорее, менее настойчивым, чем доктор Блэйн (П-13А).

Для менее подготовленного клиента можно избрать другой образ действий. Цель в данном случае — помочь клиенту сконцентрировать внимание и ослабить давление необходимости «исполнять» что-то. Можно проиллюстрировать это, заново рассмотрев взаимодействие: две первые реакции психотерапевта и первый ответ клиента точно такие же, как и приведенные выше, но далее мы увидим, что направление разговора изменится, если ответ клиента будет иным (К-12 Б).

 

Эпизод 2.3Б

П-11. Похоже, вы пытаетесь наверстать потерянное время, стараясь говорить как можно быстрее.

К-11. Да, я понимаю. Это глупо, правда? Но я думала, что если бы вы знали, о чем я думала перед тем, как пришла сюда сегодня, и... Ну, не совсем это, а то, как это было дома. Вы знаете, Кен и я...

П-12А. Почему бы вам не остановиться на минуту, не вдохнуть глубоко пару раз и потом обратиться внутрь себя, чтобы понять, как вы сегодня на самом деле собираетесь использовать здесь свое время?

К-12Б. На самом деле я не думаю, что это мне чем-то поможет. Я сейчас в порядке, и, кроме того, мне нужно рассказать вам кое-что из того, о чем я думала.

П-13Б. О чем конкретно?

К-13Б. О, просто, может быть, я не должна ходить к местному психотерапевту, так как мой муж стал теперь так известен в обществе. Я имею в виду, что он должен думать о том, как он будет выглядеть в глазах других людей. И потом... но я полагаю, что не должна всерьез беспокоиться об этом, не так ли? Так же было, когда мы жили в Пало Альто. Вы знаете это место, доктор? Мне нравилось там, и, кроме того, там было что-то...

П- 14Б (спокойно перебивая). Какие еще мысли у вас есть по поводу того, стоит ли вам ходить к психотерапевту?

К-14Б. Ну, мне кажется, я была немного озабочена тем, не слишком ли много внимания я уделяю мелочам. Я имею в виду, что позже я несколько раз плакала без всякой причины. Я знаю, это глупо с моей стороны, но... (Таким образом клиенту помогают перейти на более глубокий уровень.)

 

Второй уровень: Поддержание контакта

Когда проходит первая новизна ситуации, некоторые клиенты могут без труда перейти на уровень «стандартных» отношений. Остальные тем не менее нуждаются в промежуточном шаге. Эти последние могут показаться расслабленными и готовыми говорить о своей озабоченности; но вскоре становится очевидным, что они проявляют большую сдержанность. Она может принять форму поверхностного участия, ответов, содержащих только факты, или это может быть просто явным отсутствием под­линной субъективности. Для таких клиентов требуется промежуточный шаг. Здесь уместно общение на уровне поддержания контакта.

На этом уровне может быть собрана необходимая фактическая информация (возраст, адрес, номера телефонов, наличие страховки), при этом психотерапевт наблюдает за проявлениями эмоциональных реакций, сигнализирующих о готовности пе­рейти на более глубокий уровень. Когда такой готовности не наблюдается, нетерпе­ние психотерапевта не должно вести к бесчувственному подталкиванию к более глубокой вовлеченности.

Наоборот, внимание к присутствию клиента часто дает возможность подметить момент, когда будет полезно попросить клиента дать о себе понятную для него информацию (например, спросить, как проходит типичный для него день, как он нашел свою работу, как получал образование). Отвечать на эти вопросы клиент может начать на поверхностном уровне, но, вероятно, вскоре может показать несколько большую вовлеченность. Настроенный на клиента психотерапевт почувствует, когда произойдет это изменение и как его можно усилить.

Это внимание и готовность еще более важны при сборе данных по вопросам, которые скорее всего, будут иметь психотерапевтическое значение (например, статус семьи и ее членов, темы работы, значимые люди в жизни клиента); такой шаг часто лучше отложить, пока клиент не будет готов к большей открытости. Иначе можно ли­шиться существенных возможностей.

За пределами психотерапевтического кабинета разговоры на уровне поддержания контакта, как правило, мы ведем с людьми, которых видим постоянно, но по очень частным вопросам — человек, который иногда чистит ветровое стекло на станции техобслуживания, контролер в супермаркете, почтальон или стартер в гольфе. Такой разговор бывает недолгим, импровизированным и сосредоточен на непосредственном деле или просто на обмене приветствиями. Хотя, по сравнению с формальным уровнем, здесь существенно меньше озабоченности имиджем, самораскрытия тоже очень немного. Могут встречаться ритуальные шутки, но все это обезличено.

 

Миссис А. Привет, Боб, полный бак, пожалуйста. Мистер Z. Хорошо, разумеется, Элен. Как семья? Миссис А. Замечательно. А как ты? Мистер Z. Не жалуюсь.

Наверное, большей частью они могли бы говорить на птичьем языке:

Миссис В. Покро туя торот? Мистер Y. Трутато. А тоя мот?

Конечно, иногда при этом какой-то обмен информацией происходит:

Мистер Z. С маслом все в порядке?

Миссис А. Думаю, да. Вы проверяли на прошлой неделе.

 

Но за исключением ограниченного круга проблем, слова, скорее всего, будут одни и те же, даже если жена Боба больна или сын Элен попал в беду.

В кабинете психотерапевта, как уже было показано, разговор на втором уровне является в основном переходным — между формальным и стандартным общением.

Иногда, когда идет чрезвычайно эмоциональная работа и клиент перед расставанием нуждается в «декомпрессии», возможен переход в противоположном направлении. В этом случае психотерапевт переходит на этот уровень ради того, чтобы помочь клиенту подготовиться к встрече с внешним миром. Вот пример того, как это может быть сделано.

 

Эпизод 2.4

Клиентка — Джессика Томас, психотерапевт — Лестер Браун

К-1....У меня голова кругом идет, когда я понимаю, что значит для меня то, что я только что рассказывала. Кажется невероятным, что я так долго видела вещи в таком искаженном виде и, даже более невероятно, как сильно это мешает мне. {Пауза.) Ах, проклятие, я должна выйти отсюда через несколько минут, а я чувствую себя так плохо, что даже не уверена; что могу встать. {Клиент явно находится на четвертом уровне критических обстоятельств.)

П-1. Не спеши, Джесс. Ты проделала много важной работы сегодня, и тебе нужно сделать свой переход постепенно. Куда ты дальше сегодня пойдешь?

К-2. Как ты сказал? Где я буду продолжать то, что я делала? {Замешательство из-за того, что психотерапевт сменил уровень.)

П-2. Нет, я имел в виду буквально: куда ты отправишься, после того как сейчас выйдешь отсюда?

К-3 (очевидно, овладевая собой). Ну, я должна зайти в офис на несколько минут, чтобы забрать письма. {Третий уровень, стандартное общение.)

П-3. Как идут дела в последние дни?

К-4. Хорошо, я полагаю. Обычные неприятности, но ничего серьезного. {Второй уровень, поддержание контакта.)

П-4. То есть ты на коне, а?

К-5. Да-а, именно так. Ну ладно, думаю, сейчас мне лучше пойти.

 

Поддержание контакта может, конечно, быть формой сопротивления клиента против принятия на себя ответственности за самоисследование: «Черт возьми, док, я не знаю, что за безумная идея одолевает меня в последнее время, но вы просто задавайте вопросы, а я буду отвечать. Вы и я можем справиться с этой чертовой штукой, я знаю». Такое (явно в духе сотрудничества) приглашение, если оно произносится походя, невовлеченно, будет ясно указывать на то же самое избегание подлинного погружения в работу.

Второй уровень присутствия — это узкий мостик, и, если собеседники нарушают ритуал, уровень меняется:

 

Мистер Z (служащий бензоколонки). Как насчет того, чтобы вы с мужем пришли к нам в субботу на обед?

Или:

Миссис А (покупательница бензина). Боб, ты можешь одолжить мне десятку до пятницы? Определенно не второй уровень!

Заметим, что ответ на последнюю просьбу может находиться на любом из первых трех уровней:

Мистер Z. Извините, миссис А, но наша местная политика — не вступать ни в какие личные финансовые отношения с нашими клиентами. (Формальные отношения.)

Или:

Мистер Z. Конечно (смеясь), а как насчет миллиона — у меня совсем нет мелочи. (Поддержание контакта путем обращения просьбы в шутку.)

Или:

Мистер Z. Буду рад помочь, Элен. Вот, пожалуйста (протягивая ей десятидолларовую бумажку). (Стандартная беседа.)

 

Третий уровень: Стандартные беседы

«Стандартное» — это слово, которое означает обычное или ожидаемое, и я использую его здесь намеренно. Как видно на рис. 2.1, этот уровень коммуникации намного шире используется в повседневных разговорах. Психотерапевтическое общение в своей наиболее эффективной части мало зависит от стандартных действий, но тем не менее они все же важны в консультационном кабинете. (Обратите внимание на величину этой области на рис. 2.2.)

Стандартные беседы представляют собой момент равновесия между заботами о собственном имидже и вовлеченностью в выражение внутренних переживаний. На рис. 2.3 показано, насколько сильно эти беседы обычно обращены к содержанию раз-

говора, к тому " о чем» идет разговор. Таким образом, обычно они предполагают искреннюю, но ограниченную личностную включенность, в них могут встречаться повторения (но не ритуальные), и, как правило, такие беседы не содержат конфликта. Когда человек «с улицы» заходит в контору или магазин, в которых люди работают вместе постоянно и где беседа течет легко и непринужденно, ему сразу становится ясно, насколько отличаются эти разговоры от чопорности первого уровня или от более глубокого эмоционального тона четвертого и пятого уровней.

Стандартные беседы характеризуются использованием множества жаргонных словечек и оборотов, которые касаются текущей деятельности и насущных проблем. Люди без видимых затруднений говорят и слушают одновременно, с готовностью смешивают личные и рабочие разговоры, повинуясь необходимости.

 

Мистер В. Эй, С, одолжи мне три штуки формы 4-20, а?

Мистер D. Ему всегда мало. Верно?

Миссис С. (к В). На, возьми. (KD.) Ах, да не наезжай ты на него. Он, наверное, с похмелья.

Мистер В. (одновременно с D.) Кто бы говорил! На прошлой неделе он даже собственный пропуск найти не смог (смеется).

Мистер D. Хотел бы я так провести выходные. Можете мне поверить, это был сущий ад. Где 502-е дело? Мы ездили на пляж с нашей ребятней. Господи! Зверинец! Ага, спасибо (к В, который протягивает ему дело).

 

Психотерапевты используют этот уровень, чтобы собрать фактическую и отчасти фактическую информацию (например, определить состав семьи и характеристики ее членов, образование, профессию и места работы клиента, опыт прохождения психотерапии). Собирая эти сведения, психотерапевт улавливает признаки более глубоких чувств и конфликтов, хотя внимание в это время может и не быть непосредственно направлено на эти признаки. Когда такие признаки начинают прослеживаться, появ­ляется вероятность того, что работа перейдет на четвертый уровень.

Рис. 2.3. Различия в соотношении внимания к имиджу, заботы о содержании

и необходимости выражения внутренних переживаний в зависимости от уровня

присутствия или погруженности в психотерапевтическую беседу

 

Эпизод 2.5

Клиентка — Донна Дэвис, психотерапевт — Берт Грэм

П-11. Чем занимается ваш муж?

К-11. Он управляющий Stevens Street Market.

П-12. Он доволен своей работой?

К-12. Я думаю, с этим все в порядке. Мне она не слишком нравится, но он, кажется, получает от нее удовлетворение.

П-13. Вам не нравится такая работа, да?

К-13. Да, не нравится. Быть обязанным ублажать настолько разных людей и управлять толпой некомпетентных клерков — это для чудаков.

П-14. «Разных людей»?

К-14. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Люди, за которыми ты должен следить все время — или они тебя обдерут как липку. Понимаете, люди, которые не хотят встать с дивана и поработать, им хватает продуктовых талонов.

 

В этом месте у психотерапевта есть выбор — исследовать очевидную область предубеждения (в которой содержится намек на то, что для клиента в ней есть что-то очень личное) или продолжать собирать информацию.

За другим примером обратимся к опоздавшей клиентке, с которой мы встретились в начале этой главы и в эпизоде 2.3.

 

Эпизод 2.6

Клиентка — Бетти Стивене, психотерапевт — Карлтон Блэйн

П-21. Когда вы были маленькой, что у вас была за семья?

К-21. Обычная. Отец, мать, сестра. Братьев не было. Я всегда хотела иметь старшего брата. Моя сестра была на два года старше меня, и это было чудесно.

П-22. Как вы ладили с ними?

К-22. О, я полагаю, хорошо. Вы знаете, как это бывает в семьях. У нас были свои взлеты и падения.

П-23. Вы можете сказать, чего было больше, взлетов или падений?

К-23. Об этом трудно судить. Приблизительно, как обычно, я полагаю.

П-24. Это звучит не очень уверенно.

К-24. Да, я думаю, я не была действительно счастлива в кругу своей семьи. Я не была близка с ними.

П-25. Со всеми?

К-25. Ну, со своей сестрой {беспокойно меняя позу), но не с папой.

П-26. Может быть, вы хотите побольше рассказать, как вам было с вашим папой?

 

Здесь психотерапия сначала происходила на стандартном уровне (который виден в том, что ответы с 21-го по 26-й очень краткие), но как только была затронута чувствительная область семейных отношений клиентки, появились признаки более глубоких чувств (слова «я полагаю» в К-22 и К-23). Ясно, что клиент колеблется — касаться или не касаться тяжелых вопросов. Психотерапевт отражает это (П-24), и клиент становится более открытым (К-24), что дает психотерапевту возможность предложить сменить уровень (П-26). Так как это происходит в самом начале работы с этой клиенткой, психотерапевт предлагает ей возможность выбора этой темы, а не старается навязать ее.

 

Четвертый уровень: Критические обстоятельства

Если результатом психотерапии должны стать серьезные жизненные изменения, большая часть работы должна быть проделана на уровне критических обстоятельств. Только когда клиент действительно открывает себя воздействию этих бесед, когда он на самом деле пытается выразить психотерапевту свои внутренние переживания и только когда психотерапевт искренне отвечает клиенту на том же уровне глубины — когда эти необходимые условия совпадают, только тогда есть основания ожидать устойчивых изменений и роста.

Это категорическое утверждение основывается не только на длительном клиническом опыте, но также на очевидной логике того, что клиенты, которые не могут сделать серьезного вклада в психотерапию, фактически избегают говорить именно о своем способе бытия. Чтобы проиллюстрировать это, мы можем представить, что разговор, за которым мы только что следили, продолжается таким образом:

 

Эпизод 2.7А

Клиентка — Бетти Стивене, психотерапевт — Карлто)1 Блэйн П-26. Может быть, вы побольше расскажете о вашей жизни с отцом? К-26А. Лучше не стоит. Как бы то ни было, сейчас у5ке все позади. П-27А. Вы говорите так, как будто еще не все позади.

К-27А. Что было, то было, и нет смысла подробно останавливаться на этом. П-28А. Вы на самом деле хотите отбросить все это?

К-28А. Да. Мне бы больше хотелось поговорить с вами о том, что мне делать с сыном. В последнее время он какой-то странный, и я...

 

Здесь клиентка решает избежать эмоций, а также связанных с ними воспоминаний и других чувств; однако ирония в том, что все, что она для этого делает, доказывает, что они по-прежнему беспокоят ее и влияют на ее жизнь. То, что она избегает глубоко погружаться в проблему на уровне критических обстоятельств, конечно же, само по себе, является предметом психотерапии, и мы поговорим, как обращаться с таким сопротивлением и в этой и других главах.

«Критический» означает «имеющий решающее значение». Когда я говорю о кри­тических обстоятельствах, я направляю внимание на такие моменты и такие разговоры, которые могут приводить к изменениям. Слово кризис обозначает поворотную точку, момент в последовательности событий, который хорошо, или плохо, или как-то еще повлияет на будущие события. Беседы, которые какое-то время проходят на уровне критических обстоятельств, в результате произведут подлинные изменения в мыслях, чувствах, словах или действиях одного или обоих участников.

После разговора на этом уровне клиент будет другим, по сравнению с тем, каким бы он был, если бы этого разговора не было. Если психотерапевт тоже на этом уровне — весьма желательное положение — он также будет переживать некоторое воздействие, и влияние на клиента будет даже сильнее. (Следующая глава посвящается соотношению уровней общения психотерапевта и клиента.)

Давайте посмотрим, как такой уровень эмоциональной вовлеченности может приводить клиента к изменениям. Мы используем ту же ситуацию, что и в нашем по-

следнем примере, но теперь представим, что клиентка готова положительно ответить на предложение психотерапевта.

 

Эпизод 2.7Б

Клиентка — Бетти Стивене, психотерапевт — Карлтон Блэйн

П-26. Может быть, вы побольше расскажете о вашей жизни с отцом?

К-26Б. Пожалуй, да (пауза). Ну, тут вряд ли есть, о чем говорить. С тех пор как я стала подростком, мы практически ни в чем не соглашались. Казалось, что он всегда такой уставший и такой сердитый. Он... (лицо меняется, становится печальным)... был совсем другим, когда я была младше.

П-27Б. Тогда было по-другому.

К-27Б. О да. Когда мне было семь лет, мама с папой устроили мне большую вечеринку по случаю дня рождения, и он был так мил. Вы знаете, он изображал клоуна на вечеринке, и он... он... подарил мне кулон, который у меня есть до сих пор (появляются слезы).

П-28Б. Вам грустно, когда вы вспоминаете, как отличались те дни от того, что было потом?

К-28Б (плача). Да, это так. Почему он изменился? Что я сделала? Мне кажется, что с тех пор я уже никогда не могла сделать что-нибудь так, как надо.

 

Типичными для четвертого уровня являются сильные актуальные эмоции, а не только воспоминания о них (сравните К-22 и К-23 или К-27А и К-28А с К-27Б и К-28Б). Точно так же знакомыми признаками глубокой вовлеченности являются искреннее описание прошлых (К-26Б) и актуальных (К-27Б) внутренних переживаний и вопросы, которые клиент задает сам себе (К-28Б).

Другие особенности этого уровня. Как свидетельствует рис. 2.3, клиент, вовлеченный в разговор на уровне критических обстоятельств, более обеспокоен выражением своего внутреннего переживания, чем созданием или сохранением имиджа, с целью произвести впечатление на психотерапевта. Его речь более разнообразна по форме, темпу и эмоциональной окраске. Например, как правило, пока обсуждается что-то уже известное, речь течет плавно и гладко, а когда начинает осознаваться новый материал, возникают некоторые заминки. Типичными также являются манера и интонация, которые означают направленность осознавания внутрь, когда психотерапевт не забыт, но является только частью фона для того, что проговаривается.

Когда облегчается доступ к внутренним переживаниям и они становятся более живыми, непосредственными, клиент часто использует больше прилагательных и наречий, пытаясь передать качество и оттенки переживания. Часто используются сленг, восклицания, ругательства и непристойности. Поза может стать более расслабленной и открытой, хотя язык тела будет меняться в соответствии с появляющимися чувствами.

Предостережение.

Эти обобщенные наблюдения об особенностях поведения, типичных для состояния большей вовлеченности клиента, не стоит принимать как нечто неизменное. Люди по-разному проявляют глубокую погруженность в себя. Например, некоторые сохраняют неподвижность, другие выглядят совсем вялыми, а бывает, что возникает такое сильное физическое напряжение, что у клиента кривится лицо или начинает как-то неестественно двигаться тело. Только интуиция психотерапевта может отличить клиентов, которые действительно погружены в себя, от тех, кто старается такими казаться или пытается заставить себя работать на уровне, которого они еще не готовы достичь.

В целом человек, работающий на четвертом уровне, захвачен экспрессивной составляющей присутствия. Так как внимание практически полностью сосредоточено на потоке внутренних переживаний, доступность клиента общению может быть ограничена. Бывают, конечно, особые обстоятельства, когда клиент и на четвертом уровне остается доступным, и способен, не прибегая к обычной защите, воспринимать инструкции психотерапевта, его вопросы и реакции.

Потенциал изменения на этом уровне. Такие беседы — это узловые моменты в общении, когда один из собеседников или оба сразу весьма вероятно сталкиваются с некоторыми различиями во взглядах, отношениях или эмоциях. Клиентка, за которой мы только что наблюдали, подходит к скрытому, неосознанному моменту выбора: если она продолжает исследовать свою печаль (и обиду) по поводу перемены чувств у отца, у нее, скорее всего, возникнет другое отношение к отцу. Оно может стать лучше или хуже, но оно изменится. Если она захочет отступить с этого уровня вовлеченности или отказаться от дальнейшего исследования этого вопроса, то она может избежать такого изменения.

В целом, в психотерапии предполагается, что чем больше таких исследований, тем больше осознавание, а оно, в свою очередь, расширяет понимание и возможность выбора.

Выход на уровень критических обстоятельств. В следующей главе изложены предложения по поводу того, как помочь клиентам углубить уровень их психотерапевтической работы; тем не менее уже здесь полезно упомянуть признаки готовности клиента перейти от стандартных отношений к этому более действенному уровню. Вот некоторые из наиболее часто встречающихся и явных признаков:

Клиент

• неоднократно возвращается к одному вопросу или чувству, несмотря па очевидные попытки отойти от этого;

• часто повторяет слово или фразу, как правило, не очень осознанно;

• кажется неспособным вспомнить нечто, хорошо ему известное;

• внезапно оставляет тему или чувство, которыми он был только что охвачен;

• неожиданно теряет направление мысли;

• становится беспокойным в движениях или необычно неподвижным.

Мы можем увидеть некоторые из этих действий, если вернемся к клиентке, которая описывала работу своего мужа (эпизод 2.5):

' ' Иногда среди таких физических свидетельств погруженности встречаются судороги, которые могут напугать неопытного психотерапевта своей внешней схожестью с эпилептоидными явлениями. Однако они совсем не обязательно свидетельствуют о наличии глубокой психопатологии — это может быть телесным проявлением борьбы между сопротивлением и стремлением найти выход.

Когда видишь, как клиент против воли корчится в судорогах, можно и в самом деле поверить в то, что им овладела какая-то чуждая сущность. Фактически, этот и есть тот самый случай: расщепленная субличность, в которой заключен способ бытия клиента, в процессе психотерапии «вытесняется» или «уничтожается».

 

Эпизод 2.8

Клиентка — Донна Дэвис, психотерапевт — Берт Грэм

К-21. Я говорю, мне бы не понравилась его работа и эти проныры — ну, люди, с которыми он имеет дело. Я полагаю, что я в большей степени интроспективный тип. Я имею в виду, что мне нравятся люди и все такое, но...

П-21.Но?

К-22. Но, если вокруг слишком много людей, я не могу, как следует сосредоточиться. В своей работе я должна уметь сосредоточиваться. Если я отвлекаюсь, мои мысли сразу улетучиваются. (Пауза.) Я не знаю, как он терпит некоторых из этих проныр, которые приходят в магазин. Впрочем, это его головная боль. Я очень рада, что не моя.

П-22. Вы вновь и вновь возвращаетесь к тому факту, что вам бы не понравилась такая работа.

К-23. Да, именно так {делает паузу, обдумывает). Ну, я не знаю, но я действительно знаю, что мне это точно не понравилось бы (останавливается, кажется сбитой с толку). Как мы подошли к этому? Я не могу вспомнить, почему я говорю о... (коротко, немного иронически посмеивается). О чем мы говорили?

П-23. Вы говорили о работе своего мужа и о том, как вам не нравится иметь дело с такими людьми, которых он должен терпеть.

К-24. Это безусловно. В моей сфере деятельности мы должны много напряженно думать, прежде чем получим то, что нужно. Если какой-нибудь старый проныра вертится вокруг, все сразу — фьють; ничего не получается.

П-24. «Проныры», как вы их называете, с которыми он имеет дело, действительно мешают вашему сосредоточению. j

К-25. Вы должны поверить этому! Я полагаю, что не должна называть их «пронырами», но в самом деле... Ведь как раз на прошлой неделе он позволил этой сумасшедшей старухе прийти и потребовать, чтобы он принял пачку просроченных купонов. Сказала, что она позовет полицейских или напишет президенту о нем, если Боб не сделает этого. Вы знаете, он был так добр с ней. Я, конечно, не смогла бы так. Эта невозможная женщина у меня враз бы испарилась вместе с ее бумажками, поверьте мне.

П-25. Донна, эти люди, с которыми ваш муж имеет дело, часто занимают ваши мысли, не так ли?

К-26. Нет, я... ну, как будто. Так или иначе, о чем я действительно хочу поговорить, так это о том, что случилось на работе.

П-26. Вы хотите оставить тему о работе Боба, да?

К-27. Конечно. Он хорошо справляется с ними; так почему я не могу пропустить все это и вернуться к тому, из-за чего я здесь?

П-27. Очевидно, потому, что они некоторым образом имеют отношение к тому, из-за чего вы здесь, я полагаю. Дайте себе минуту, чтобы осознать это и посмотрите, что приходит на ум.

К-28. Да я не вижу тут никакой связи с проблемами, о которых хочу говорить. Я думаю, я...

П-28. Подождите, Донна, вы сейчас отвечаете первое, что пришло в голову. Попробуйте еще раз. По какой-то причине те чудаки, с которыми Боб должен иметь дело, сегодня продолжают занимать ваши мысли. Где-то для этого существует основательная причина. Просто позвольте себе увидеть, что еще приходит в голову. Не пытайтесь это вычислить.

К-29 (молчит тридцать-сорок секунд, тело напрягается). Да, ох... ну, я... я не знаю. У меня нет никаких новых мыслей, но я чувствую какую-то тревогу, как будто мне лучше об этом больше не говорить. Может быть...

П-29. Никакого «может быть». Просто оставайтесь с этой тревогой.

К-30. Ух-х. (Молчание, руки скрещены, кисти крепко сжимают руки.) Мне на самом деле не нравится это чувство (молчание). Я думаю об этой старухе с ее проклятыми купонами на продукты... Ох, я не знаю (раздраженно). Интересно... я хочу знать, что она чувствовала, когда Боб отказал ей. Ох, проклятие, я не вижу ничего хорошего в том, чтобы разбираться во всей этой чепухе.

П-30. Вы хотите выскочить оттуда, куда вы забрались, но ясно, что в этом есть некие действительно неприятные чувства. Вы сможете побыть с собой и посмотреть, где они овладевают вами?

К-31. Да, я думаю, что могу. (Пауза.) Ладно... я думаю, из-за матери. (Лицо становится неподвижным.) Не хочется думать о ней... о том, где она могла бы быть или что могла бы делать... или она... может быть, сейчас она нуждается... (Лицо искажает гнев или боль.)

Уровень пятый: Интимность

Для большинства из нас слово «интимность» имеет значения, далекие от словарного. Оно означает интенсивность и эмоциональность, чувственность и сексуальность, наготу и физическую близость. Оно предполагает нечто личное, даже секретное. Подобные понятия точно выражают качество этого уровня человеческого взаимодействия. Именно поэтому некоторые психотерапевты его избегают. Брейер, который сначала сотрудничал с Фрейдом, отошел от дальнейшей работы по развитию психоанализа из-за своего викторианского отвращения (страха?) к интимности. Сегодня последователи Брейера так же рассматривают интимность в отношениях как неуместную или даже непрофессиональную.

Говоря откровенно, я уверен, что психотерапия, которая не предполагает моментов искренней интимности, может быть полезной, но никогда не ведет к глубокой конфронтации, необходимой для важных жизненных изменений.

Характерные особенности уровня. Когда два человека вступают в отношения на интимном уровне, то общение между ними характеризуется максимальной доступностью и/или экспрессивностью. В психотерапевтической обстановке это значит, что клиент настолько захвачен выражением своих внутренних переживаний, что почти совсем или совсем не заботится о сохранении своего имиджа (см. рис. 2.3) и с готовностью воспринимает то, что может сказать или сделать психотерапевт. Параллельно, психотерапевт в полной мере воспринимает то, что выражает клиент. Он максимально настроен на восприятие, его интуиция предельно обострена. Может возникнуть то, что считается экстрасенсорным восприятием, или телепатией.

Взаимность интимности — это одна из ее наиболее значимых черт, но эта взаимность принимает у партнеров разную форму. Тогда как клиент открыт и выразителен в чувствах, мыслях и внутренних процессах, психотерапевт в меньшей степени склонен быть вербально свободным. Вместо этого, стремясь быть максимально восприим­чивым, психотерапевт одновременно позволяет своей человеческой отзывчивости попасть под влияние переживаний клиента и часто допускает, чтобы клиент заметил это.

В такие моменты я плачу, смеюсь, переживаю глубочайший страх, восторг, страдаю от осознания одиночества и отчаянья, испытываю нарастающий гнев или сексуальное возбуждение и храню молчание, ценя мужество клиента и его глубокую мудрость.

Как результат этих моментов интимности появляется возможность конфронтации с паттернами, формировавшимися в течение всей жизни, появляется надежда на преобразование способа «быть живым» и возникает видение более аутентичного бытия. Это не просто слова. В моменты подлинной интимности субъективное бытие клиента энергично включается в процесс внутреннего осознания, который приводит к стойким результатам.

Стоит отметить, что я не считаю моменты интимности сами по себе изменяющим фактором. Не в этом дело. Истинным агентом изменения является, скорее, расширенное видение, которое возникает в результате моментов интимности, но только тогда, когда клиент, уже после того, как прошел волшебный миг интимности, настойчиво продолжает прикладывать усилия.

Пример интимности в психотерапии. Бетти, которая сетовала на перемены в своем отце, продолжала работать с болью, которую ей причинила эта перемена. Теперь, через некоторое время после прошлой беседы (эпизод 2.7Б, с. 53), она возвращается к этой теме. В начале этого отрывка она переходит от третьего (стандартного) уровня к четвертому:

Эпизод 2.9

Клиентка — Бетти Стивене, психотерапевт — Карлтон Блэйн

К-41. Я понимаю, что все время возвращаюсь к этому кулону, который отец подарил мне на той вечеринке, когда мне исполнялось семь лет, и я не знаю сейчас, что это значит для меня, но это снова занимало мои мысли сегодня.

П-41.Угу.

К-42. Я надела сегодня этот кулон. Видите? (Он висит у нее на шее, и она протягивает ею психотерапевту.)

П-42. Да, он очень милый.

К-43. Это совсем детский подарок, я знаю, но... (плачет).

П-43. Но?

К-44. Но он так много значит для меня. (Продолжает плакать.) Это... это... это, как будто...

П-44. Ммммм.

К-45....Как будто он... (рыдания) он тогда любил меня. Он любил меня тогда, я знаю, любил (громко плачет).

П-45. Тогда он любил вас.

К-46. Да, тогда он любил меня (плач ослабевает; голос понижается, становится более задумчивым). Но тогда я... но тогда я... что я сделала? Я сделала что-то так, что он перестал любить меня и сердился все время. Что я сделала? (Снова плачет, протестующий тон.)

П-46 (тихо, настойчиво). Что вы сделали, что заставило его перестать вас любить?

К-47 (плач прекращается, взгляд расфокусирован, внутренний поиск). Да... (погружаясь все глубже). Да, что это было? Что я сделала? О Боже!

П-47 (молча ждет).

К-48. Я думаю, что знаю (снова рыдает, лицо несчастное). (Пауза, ничего не осознает, кроме мыслей и чувств внутри себя.)

П-48 (молчит, затаив дыхание).

К-49. Я знаю (спокойно, твердо, смирившись). Я знаю: я стала женщиной!

В этот момент внутри у Бетти что-то раскрылось, и она начала быстро осознавать то, что она уже знала, но не позволяла себе знать так долго. Это внутреннее осознание было гораздо больше того, что она могла свести к словам. В этом расширении внутреннего зрения и состоит движущая сила ее лечения.Бывают моменты, когда это осознание не нуждается в словах. Психотерапевт и клиент были очень близки эмоционально; их головы и туловища наклонены и сближены; они не касались друг друга, потому что в этом не было необходимости. Момент подлинной интимности.

 

Другие случаи возникновения интимности

Эрик, которого неоднократно ставили перед фактом того, что его участие в психотерапии поверхностно, сердито заявляет, что он не позволит изводить себя таким образом; это очень напоминает ему оскорбления отца. Психотерапевт снова и снова обращает внимание на его потребность в бегстве, и это усиливает раздражение Эрика. Распалившись, они обмениваются обвинениями. Оба напряжены; атмосфера накалена. Но никакого антитерапевтичного взрыва не возникает; напротив, клиент по-новому осознает свои внутренние процессы и эмоции.

Другой клиент, Лаура, привлекательная женщина, приходит в узеньких шортах и легкой накидке. Она хочет, чтобы мужчина-психотерапевт выразил восхищение ее красотой, отметил ее эротичность. Она намекает, что хочет вступить с ним в реальный сексуальный контакт. Психотерапевт подтверждает ее привлекательность, делает явным ее скрытое послание и настаивает на том, что она пользуется этим, чтобы избежать дальнейшей работы со своей потребностью нравиться и сохранить неуловимый контроль над ситуацией. Она начинает вести себя еще более вызывающе, предлагает снять накидку. Психотерапевт соглашается, что это выглядит волнующе и призывает Лауру проявить такую же смелость, когда она имеет дело со своими жизненными проблемами. Она ударяется в слезы и хочет, чтобы он обнял ее. Психотерапевт берет ее руку и говорит, что не будет обнимать ее, почти обнаженную, потому что он думает о том, что будет дальше.Это одновременно и похвала, и ограничение. Клиентка явно чувствует облегчение. Ее плач стихает, и она постепенно осознает свою уверенность в том, что единственная ее часть, которую желанные для нее мужчины могут оценить, — это ее сексуальность.

Джерри, недавно овдовевший пожилой мужчина, активно знакомился и пытался завязать сексуальные отношения с несколькими разными женщинами и добился некоторого успеха. Психотерапевт указывает на то, как небрежно клиент описывает свои приключения и как настойчиво он уходит от рассмотрения вопроса о его недавнем одиночестве. После нескольких сессий, посвященных этому паттерну поведения, Джерри соглашается с тем, что одиночество вызывает у него панику и что он впадает в ступор от горя и страха. Психотерапевт рассказывает о некоторых своих чувствах, которые напоминают чувства Джерри, и оба сидят какое-то время в молчаливом единстве. К концу приема клиент тихонько обнимает психотерапевта, говоря; «Я так устал гоняться за всеми этими цыпочками. Это такое облегчение — все это бросить».

В интимности люди разделяют глубокие и непосредственные переживания. Это выражается не в том, что говорится, а в глубине внутреннего осознания клиента и в его готовности сделать это осознание доступным для психотерапевта, в большей открытости психотерапевта и в том, насколько сильно он откликается на непосредственную внутреннюю жизнь клиента, в каком бы виде она не проявлялась.

Интимность не является стойким состоянием отношений. Моменты интимности приходят, иногда длятся большую часть психотерапевтического сеанса, но они неминуемо заканчиваются. Если работа идет успешно, за ними последуют другие — до тех пор, пока клиент не внесет вновь обретенное внутреннее знание в свою жизнь за пределами консультационного кабинета.

Путешествие психотерапевта. Сейчас, оглядываясь назад, я очень удивляюсь тому, что так долго не обращал внимания на первостепенную значимость присутствия для психотерапевтической работы. Но еще более удивительно для меня, как много психотерапевтов и психотерапевтических систем тоже упускают это. По-видимому, психотерапевты часто настолько внимательны к содержанию того, что говорится, к своим теориям о динамике и потребностях клиента, что не замечают дистанцию, которая существует между ними и их партнерами.

Эта оплошность имеет, по крайней мере, две возможные причины. Прежде всего, это часть наследия сциентизма XIX в., которому отдали дань Фрейд и многие другие. Понятие о бесстрастном, объективном ученом докторе, врачующем своего «пациента», которому не нужно делать ничего другого, кроме как быть пациентом и давать необходимую информацию, было идеалом того времени и, невероятным образом, до сих пор имеет широкое хождение.

Другая причина также берет начало в нашем стремление объективировать самих себя и наших клиентов. Одну из наиболее злостных форм этого стремления я называю «детективным жанром» в психотерапии. С этой точки зрения обстоятельства (неврозы, проблемы, симптомы), которые приводят к нам клиентов, рассматриваются как некоторый недостаток информации, и наша задача — исправить его с помощью умелой детективной работы. Мы должны найти исторические корни этих проблем, дол­жны проследить, как они вызывают имеющееся несчастье, и затем раскрыть все это нашим клиентам, которые тогда должны будут исцелиться.

Конечно, такой подход не работает, но до сих пор многие психотерапевты сосредоточиваются на содержании, истории, информации, полученной от клиента и о клиенте. Они приносят свои теории в рабочий кабинет и стремятся подобрать для каждого клиента подходящую нишу в этих концепциях. Когда они находят такую информацию, они начинают обучать ей клиента и трактуют любое возражение как «сопротивление», которое должно быть преодолено, как будто клиент — это плохой ученик, которого нужно заставить выучить урок. Здесь нет места для внимания к тому, насколько полно клиент может быть захвачен работой. Это едва ли имеет значение.

Конечно, сейчас я лишь пародирую некоторых психотерапевтов. Многие из них никогда не впадают в такие крайности. Безусловно, чуткий психотерапевт всегда внимателен к присутствию и работает с ним или с его нехваткой. И все-таки удивительно, как мало внимания этому понятию уделено в соответствующей литературе.

Разумеется, психотерапевты считали, что «раппорт с пациентом» — это то же самое, что присутствие. Это не так. Раппорт — совсем другое дело; он принадлежит сфере отношений между психотерапевтом и клиентом, но не направляет внимание на погруженность клиента в собственную субъективность. Точно так же многие авторы и учителя обращались к понятию «мотивация клиента», тем не менее мотивированный клиент — не всегда истинно присутствующий клиент.

Еще более удручающим является частый недостаток внимания к присутствию психотерапевта и поощрение «объективности» и «психотерапевтической отстраненности». В самом деле, есть такие, кто считает, что полное присутствие психотерапевта — это форма контрпереноса! «Психотерапевтическая отстраненность», пребывание на безопасном расстоянии от клиента была — и для некоторых все еще остается — идеалом, хотя это антитерапевтично по сути. Боязнь вовлеченности, которую выражают подобные доктрины, заставляет удивляться тому, что побудило представителей этих теорий избрать для себя сферу, суть которой — взаимоотношения.

Объективность была не вызывающей сомнения парадигмой для всех дисциплин, которые стремились быть признанными как научные. Прекрасно, у них было почти сто лет на эту попытку; сейчас наступило время для новой парадигмы.

Я уверен, что новой парадигмой — для психотерапии, для психологии, для науки, для общества, для нашего времени — является (и должно быть) признание центрального положения субъективности. Субъективность означает все, что протекает внутри каждого из нас индивидуально, частным образом и только частично осознанно.

Понимаемая таким образом, эта парадигма делает предметом нашей главной заботы (со всех возможных точек зрения — личной, коллективной, социальной, научной) интенцию, смелость и страх, то как мы встречаем неопределенность своей жизни, свою смертность и само наличие в нас духа.

Что еще мы можем сказать об этой новой парадигме? В соответствии с ней:

• люди являются центром внимания любого знания;

• знание — это не вещь «там», а переживание «здесь»;

• там — это всегда некий вывод, выбор из намного большего, и поэтому то, что мы говорим о «где-то там», всегда является частичным утверждением;

• следовательно, чтобы узнать о «там», мы должны изучить «здесв^;

• что бы мы ни узнали о «там», это открытие должно быть определено через «здесь».

Представляется возможным предложить некоторые выводы из этих утверждений:

• первичная реальность — это реальность «здесь»;

• мы не можем изучать «здесь» с помощью методов «там» (последние сто лет было множество бесполезных попыток);

• знания «здесь» являются фрагментарными, противоречивыми и абсолютно неполными;

• очень важно не применять стандарты «там» к реальности «здесь», естественно, завершенность, отсутствие двусмысленностей или противоречий — это критерии для «там», которые могут быть, а могут и не быть приемлемы для «здесь».

Эта парадигма никоим образом не отрицает «там»-науку или «там»-знания; она просто показывает, что эти знания сейчас недостаточны и что такими они и останутся в любом случае. Весьма вероятно, что если мы будем лучше разрабатывать «здесь»-знания, мы сможем понять, как они могут совмещаться с «там»-знаниями.

Присутствие психотерапевта и альянс. Если психотерапевт хочет быть достаточно чувствительным к попыткам клиента достичь присутствия на уровне критических обстоятельств, он должен привнести в работу собственную субъективность. Таким образом, собственное присутствие психотерапевта необходимо для постоянного поддержания эффективного психотерапевтического альянса1.

В этой главе приводится обзор способов оказания клиенту помощи в достижении большей глубины субъективности. Кроме того, в ней проанализировано то, насколько сильно партнерам по психотерапии необходима открытость для погружения в совместную работу. Этот анализ иллюстрирует саму природу психотерапевтического альянса.

Психотерапевтический альянс — это могущественное соединение сил, которое питает энергией и поддерживает долгую, трудную и часто болезненную работу, необходимую для жизнеизменяющей психотерапии. Здесь психотерапевт выступает не бесстрастным техником-наблюдателем, а напротив — совершенно живым2, человечным компаньоном клиента. В этом отношении мои взгляды существенно отличаются от традиционного понимания психотерапевта как искушенного, но объективного управляющего психотерапевтическим процессом.

Глядя на рис. 2.2, мы видим, какую большую часть психотерапии нужно проделать именно на уровне «критических обстоятельств». Психотерапевтам необходимо помнить, что погружение на этот уровень достигается не так легко и удержаться там тоже трудно. Необходимо быть терпеливым и к самому себе, и к клиенту. Для достижения этой задачи необходимы некоторые высшие формы психотерапевтического искусства.

Достижение большей глубины психотерапевтического объединения. Хотя большая часть самой ценной психотерапевтической работы проходит на уровне критических обстоятельств (четвертом уровне), не стоит ожидать, что можно сразу перейти непосредственно к этому уровню. Наоборот, для этого часто необходимо провести важную подготовительную работу на уровне стандартных бесед (третьем). Конечно, задерживаться на формальном (первом) уровне или уровне поддержания контакта (втором) не стоит, за исключением тех случаев, когда клиенты тревожатся настолько сильно, что любое углубление в психотерапию может оказаться разрушительным для их жизненного уклада. (В таких случаях можно было бы спросить, подходит ли им жизнеизменяющая психотерапия.) С другой стороны, существуют моменты, когда клиент и психотерапевт, которые хорошо работают на уровне критических обстоятельств, погружаются в интимность (пятый уровень).

В работе по удержанию глубины могут помочь следующие психотерапевтические шаги:

• передать клиенту ответственность за ход интервью;

• делать явным то, что демонстрируется, но пока не осознается;

• проникнуть в субъективность;

• поддерживать необходимую продолжительность и непрерывность.

Кроме того, в достижение и поддержание глубины вносят свой вклад и другие параметры искусства психотерапии. Самые важные среди них:

• работа с чувствами клиента (глава 6);

• изменение уровня абстракции (глава 7);

• выявление сопротивления (глава 10).

 

Передача ответственности за ход интервью

Обычные разговоры за пределами психотерапевтического кабинета напоминают словесный пинг-понг. Один собеседник говорит и делает паузу, второй подхватывает и останавливается, первый подводит итог и т. д. В обычном разговоре это приемлемо, однако в психотерапии, где основная цель — побудить клиента углубиться во внутреннее осознавание, это будет скорее контрпродуктивно. Во втором случае — особенно в самом начале работы — вербальную активность психотерапевта чаще всего стоит свести к минимуму так, чтобы клиент мог сосредоточиться на потоке своей субъективности.

В самом начале психотерапевтического контакта обычно собирается определенный фактический материал, например образование, профессия, семейный статус, проблемы медицинского характера, предъявляемая проблема, проблемы делового характера. Я сам в данном случае использую простой бланк, который позволяет собрать информацию, но не дает скатиться в обычный разговор типа «вопрос — ответ». Его заполнение может происходить так, чтобы побудить клиента взять на себя большую ответственность за развитие процесса.

Так как выполнение этой необходимой задачи часто затруднительно, то бывает полезно определенно и ясно передать клиенту ответственность, прежде всего, за ход разговора.

КАРТА ЛИЧНЫХ ДАННЫХ КЛИЕНТА

Фамилия, имя, отчество_

Адрес_______________

Дом ________________

Возраст_______Пол___

Дата заполнения

Страна. Почтовый индекс

_ Город

.Место рождения

_ Улица_______

_ Телефон_____

_Дата рождения

ОБРАЗОВАНИЕ

Учебное заведение и его местонахождение-Основная специальность---------------

Степень и звание-----------------------

----------------------------Даты.

■ Дополнительная специальность —

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ОБУЧЕНИЕ Форма и место--------------------Сроки-----

ЗАНЯТИЕ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ

Должность.-----------------Наниматель------

(имя, адрес, телефон)

Как долго работаете на этом месте? ______

Как долго работаете в этой области? _____

-Основные области знания -

-Сроки-

- Обязанности-

ПРЕДЫДУЩИЕ МЕСТА РАБОТЫ Должность------------------Наниматель -

(имя, местонахождение)

- Сроки-

- Обязанности -

СЛУЖБА В АРМИИ: Род войск Служили за границей? Где--------

-Ранг_

-Сроки

Принимали участие в боевых действиях? Да Нет Были госпитализированы? Да Нет

СЕМЕЙНЫЙ СТАТУС

Одиноки, женаты/замужем, вдова/вдовец, разведены.

Если состоите в браке, то с какого момента? ________

- Сроки

Если одиноки или разведены, то с какого момента? ____________________________

Если женаты или замужем не первый раз, то когда вступали в брак, как закончились предыдущие браки, сколько детей _________________________________________

ДЕТИ: Имена Пол Возраст Школа и класс Живет с вами?

ГЛАВНЫЕ ЛЮДИ в вашей жизни:

Имя Возраст Образование Профессия Доп. инф.

(напр., состояние здоровья)

Отец_______________________________________________________________________

Мать_______________________________________________________________________

Сестры_____________________________________________________________________

Братья______________________________________________________________________

Супруг______________________________________________________________________

Другие______________________________________________________________________

важные

люди__

в вашей жизни _

Поставьте букву «С» («соседи») около имени того человека, который живет там же, где и вы. Укажите дату смерти для тех, кто скончался.

ДЕТСТВО

Ваши родители когда-нибудь жили отдельно друг от друга? ___________________________

Если да, то как долго? __________________________________________________________

В каком возрасте? ______________С кем вы тогда оставались? _________________________

Жили ли вы когда-нибудь с кем-нибудь еще, кроме своих родителей, когда были ребенком?

_____________________С кем? ________________________________________________

Сколько вам было тогда лет? ____________________________________________________

ВАШ ВРАЧ___________Адрес________Почтовый индекс _____Телефон

Дата последней консультации______________Последний осмотр _________

Принимаете ли лекарства, какие? __________________________________

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ

Город___________________ Страна________________Почтовый индекс

ПРЕДЫДУЩИЕ ОБРАЩЕНИЯ К ПСИХОЛОГАМ ИЛИ ПСИХОТЕРАПЕВТАМ Имена Специальность Город Сроки Частота Инд./Гр.

Какова основная причина, которая вас привела к нам?. Кто вас направил? Отношения: __

СТРАХОВКА

Оплачивается ли ваше посещение страховкой или какой-либо другой «третьей стороной»?

Да________Нет________Пока не знаю_________________________________________

Если вы ответили «Да» или «Пока не знаю», сообщите, пожалуйста, следующую информацию

Групповой полис______________Индивидуальный-------------------------------------------------

Страховая компания______________________________Полис №___________________

КОММЕНТАРИИ: (Пожалуйста, запишите здесь любую информацию о вас или о вашей страховке, которую вы считаете полезной для нас.)

 

Эпизод 3.1

Клиент — Том Фрид, психотерапевт — Твен Блэк

П-1. Том, у нас было несколько сессий, чтобы узнать друг друга и поговорить о некоторых деталях. Теперь мы готовы перейти собственно к работе, и я хочу рассказать вам, как это будет выглядеть. Возможно, этот способ работы вам незнаком, но время доказало, что обычно он хорошо работает.

К-1. Я согласен. Что мы будем делать?

П-2. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о себе. Расскажите мне побольше о том, что привело вас в психотерапию, о том, что вас заботит, о чем вы думаете, о том, какой была ваша жизнь раньше, и о том, чего вы хотите для себя в будущем. То, что я перечислила, не список, которому вы должны следовать, — это просто пример. В основном, расскажите мне о том, что вас заботит, что для вас важно и все, о чем вы думаете, что можете обнаружить у себя внутри по поводу важных для вас вещей.

К-2. Ну, это почти то же самое, что я делал до сих пор, правда?

П-3. Вроде того, но есть одно важное отличие. До сих пор вы, в основном, рассказывали мне то, что вы уже знаете, то, о чем вы уже думали раньше. Теперь я хочу, чтобы вы постарались открыть в себе нечто большее касательно своих забот. Есть еще одно отличие, — я не буду спорить с вами и не буду вас подталкивать, как мы это делаем сейчас и как люди обычно делают за переделами этого кабинета. Вместо этого я бы хотела, чтобы вы сами думали, чувствовали и находили что-то внутри себя почти без моего вмешательства. Иногда я буду что-то говорить, — возможно, даже много, — но вы просто описывайте, что обнаруживаете внутри себя, не дожидаясь моей реплики.

К-3. Хм! Не знаю, смогу ли я так. В смысле: я думаю, что уже рассказал вам почти все, что я знаю о том, что меня достает. Мне бы очень помогло, если бы вы задавали какие-то вопросы.

П-4. Конечно, я знаю, что вам так кажется, Том, но на самом деле, вы увидите, что сможете рассказать мне гораздо больше того, что уже рассказали. А я буду иногда задавать вопросы, но для вас действительно важно попытаться идти все время от себя. Если я буду слишком активна, то, скорее всего, помешаю вам, когда вы будете смотреть в себя.

К-4. Да нет, док, вы мне не помещаете, а, скорее, поможете.

П-5. Я вижу, что вы так это чувствуете, и это нормально. Давайте теперь просто попробуем и посмотрим, что получится.

К-5. Да... ну ладно, посмотрим. У меня нет никаких мыслей о том, с чего бы начать. Может быть, вы поможете мне начать?

П-6. Конечно. Почему бы вам не рассказать мне все, что придет в голову о том, какой была ваша жизнь в последние два-три месяца, когда эта проблема так усилилась?

К-6. Да-а. Ну, как я уже говорил когда-то, это был чистый ад. Вот что это было. Мне кажется, я не мог...

В этом примере Том — очень типичный клиент-новичок, который с трудом усваивает идею именно такого способа работы. Время от времени психотерапевту нужно будет помогать ему, задавая широкие вопросы, а может быть, даже реструктурируя ход работы. Однако общее структурирование (П-2 и П-3) создает точки отсчета, к которым можно будет часто возвращаться до тех пор, пока постепенно этот способ использовать психотерапевтические возможности не станет привычным.

К-11. Забавно, что вы здесь сидите и ничего не говорите, пока я несу этот бред.

П-11. Я знаю, что такое общение сильно отличается от тех разговоров, к которым вы привыкли, и от того, как большинство из нас разговаривают за пределами этого кабинета.

Конечно, психотерапевтический разговор очень отличается от разговоров вообще. Вы помните, я говорила, что это будет именно так и что понадобится время, чтобы привыкнуть, но вы все делаете просто прекрасно. Просто расслабьтесь и смотрите, что приходит вам в голову, когда вы думаете о своей жизни в последние дни.

В случае, когда такое привыкание не возникает, психотерапевт должен осознавать, что встретился с сильным сопротивлением. Тогда ему нужно перейти к работе с сопротивлением в любой привычной ему манере.

 

Делать явным то, что демонстрируется клиентом, но пока им не осознается

Обычное в психотерапии явление, которое удивляет всех новичков-психотерапевтов, состоит в том, что клиент может невербально очень ярко демонстрировать чув­ства и совершенно не осознавать эти эмоции. Есть старая шутка про холерика, который, весь красный, сжимая кулаки, гневно кричит: «Кто волнуется? Я? Нет, черт меня побери!» Так это явление отражается в обыденном сознании.

Если то, что ярко проявляется клиентом, но пока еще им не вербализуется, в нейтральной форме проговорить для клиента в подходящий момент, то это может стать очень могущественным психотерапевтическим средством.

 

Эпизод 3.2

К-А. Я пытался снова и снова, но... О Господи, это все та же старая история, опять и опять, но я все там же; пока...

П-А. Ты устал от этих повторений, но у тебя нет выхода.

К-Б (с глубоким вздохом). Ты это знаешь! (Пауза.) Черт побери, хорошо, что кто-то это услышал наконец.

Время и форма высказываний здесь принципиально важны. Они будут максимально эффективны в том случае, если будут тесно связаны с потоком внутренних переживаний клиента в данный момент. Сказать тому самому холерику: «Ты действительно сердишься» или: «Да, ты действительно очень взволнован» — значит упустить из виду его переживания и вызвать спор. Сравните с такими высказываниями следующий отрывок.

Эпизод 3.3

К-А. Кто волнуется? (Гневно, лицо красное, тело напряжено?) Я? Нет, черт меня побери!

П-А. Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты не волнуешься.

К-Б {горячо). Конечно, да. Бесполезно...

П-Б {мягко прерывая). И ты кричишь это мне, чтобы я и не думал, что ты волнуешься.

К-В {испуганно). Уфф! Да {пауза), да, наверное, да. Хмм, может быть, я разошелся больше, чем осознавал. П-В. Иногда с нами такое бывает.

Дело в том, что эти проявления были не просто возбуждением или гневом. Это было неосознанностью. Если мы делаем явной только часть переживаний клиента (возбуждение, волнение), то нередко это приводит к тому, что человек чувствует, что его не понимают и, возможно, ругают.

Еще один пример взят из первого интервью с женщиной, которая настаивала на срочной встрече, потому что испытывала отчаянье, только что узнав об измене мужа.

 

Эпизод ЗА

Клиентка — Дженифер Стоддерт, психотерапевт — Джеймс Бьюдженталь

(Дженифер уже некоторое время говорила о фактах, давая безличную информацию, но, в конце концов я прервал ее.)

П-1. Почему бы вам не позволить себе высказываться так, как это происходит в ваших мыс­лях, а потом уже, по мере продвижения, мы могли бы выяснить детали?

К-1. Хорошо. {Пауза, успокаивает дыхание, усаживается.) Ладно {пауза). Я думаю, что собираюсь убить своего мужа. {Сидит прямо, затаив






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.