Нападение

9 февраля 1716 года в метельную ночь «с четвертка на пятницу сырныя недели» джунгарские калмыки внезапно напали на Ямышевскую крепость. Неожиданность нападения была обусловлена тем, что буквально перед сырной неделей от калмыков в крепости было дружеское посольство, с которым Бухолц обменялся богатыми подарками и которому показал всю крепость. На самом же деле это была разведка…

Конечно, это не значит, что Бухолц исключал возможность «противности» со стороны калмыков, для того и крепость ставил, но старался быть с ними в мире. 29 декабря 1715 года он писал кабинет-секретарю А.В. Макарову: «С калмыки, теленгуты, которых десять тысяч кочуют недалеко от Ямышева утвердил­ся писмами, чтоб им с людми царского величества ссор не иметь. Для лучшей верности взял у них аманатов добрых. А к контайше посылал с известием, что при Ямышеве город зделал и отписал к нему, дабы он с войском царского величества был в мире и до указанного места итти не претил…». Но посоль­ство поручика Трубникова, как мы уже говорили, захватили казахи.

Нападавших было в четыре раза больше, и командовал ими Черен-Дондук. Калмыки хотели вырезать солдат сонными и были близки к этому. Вот что пишет о нападении ямщик Черепанов в своей летописи: «Первое счастье то получили себе калмыки, что они могли отъезжие караулы скрасть, при том отогнали и табун драгунских лошадей. А караульных всех, которые хотели противиться, тех прибили, а иных живых в полон брали». Но счастье в какой-то мере улыбнулось и русским. Одному солдату удалось спастись. Он спрятал­ся в табуне, а когда лошадей погнали, уцепился за гривы двух коней. В кустах упал и прибежал в крепость.

Караульный наряд спал. Бухолц сначала даже не поверил солдату и арестовал его – настолько был успокоен дружеским посольством. Но на всякий случай объявил тревогу. Перегородили въезд рогатками и стали ждать. Пока­зались кони. «Бухолц нечаял, что то неприятель, но думал, что гонят драгун­ских коней, и того точно за ночной темнотою рассмотреть было невозмож­но, приказал выпалить из нескольких фузей под верх, дабы кого из своих не повредить. А неприятель, видя то, скоростию поскакал на конях к гобвахте и оне за темнотою тут бывших рогаток не разсмотрели, как сами себя, так и коней своих на тех рогатках накололи. И так неприятель не получил своего желания, тщился о том, чтоб рогатки разорвать и ворваться в крепость, того ради учинил жестокий приступ и первое их нападение было жестоко, иные стреляли из винтовок, другие пущали из луков стрелы».

Бой продолжался двенадцать часов без перерыва. На короткое время калмыкам удалось даже захватить непосредственно крепость. За стенами они уже громко ликовали, считая, что победили, но были сразу же выбиты оттуда.

Второй счастливой удачей для отряда Бухолца была история с порохом. В ночь нападения калмыки проезжали по льду Иртыша мимо дощаника с по­рохом. Часовой трижды окликал, как положено, а после «отважился, было, по ним палить, но ружье ево либо было неисправно, или Божия десница их для спасения прикрыла». В ходе боя Бухолц вспомнил о порохе и послал роту сол­дат, чтобы его перевезти в крепость.

Когда стало светать, Черен-Дондук приказал допросить пленных, захва­ченных у табунов, чтобы узнать, где порох. Пленные отговаривались незна­нием. Тогда солдата Петра Першина стали сечь плетьми, затем подвесили к дереву и жгли огнем. Першин умер, но правды о порохе не сказал, а указал на амбары, где хранился провиант.

Яростным штурмом калмыки овладели амбарами. В поисках пороха вы­брасывали кули с мукой на улицу и строили из них укрытия. Засев в амбарах, калмыки досаждали оттуда защитникам крепости своей стрельбой. Бухолц при­казал бить по ним из пушек. Но «бомбардиры были инженерству неискусны, более бомбы метали наудачу, нежели, как надобно», поэтому лишь под вечер, когда две бомбы попали-таки в амбары, калмыков удалось оттуда выбить. Бом­бы для калмыков были в диковинку. Они сначала пытались заколоть их копьем, потом пробовали зажать убийственную силу войлоком, наваливаясь на него ку­чей, и только наученные горьким опытом стали затем прятаться от них…

Не взяв крепость приступом, Черен-Дондук прекратил атаки и приступил к правильной осаде, окружив крепость плотным кольцом. Ни один из посланных в Тобольск гонцов не прошел. Не зная о случившемся, князь Гагарин послал из Тобольска в Ямышевскую крепость торговый караван в семьсот человек с ротой солдат. У Корякова Яра, в пятидесяти километрах от Ямышева озера (в районе современного Павлодара), калмыки внезапно напали на караван и по­сле боя, длившегося весь день, захватили оставшихся в живых в плен.