Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Деловая этика как составной элемент нравственности. С.42-54
|
|
/…/ Деловая этика - это не обособленная этика, которая ограничивает поведение бизнеса таким образом, каким другие виды индивидуальной и общественной деятельности не ограничены. Не позволяет она также бизнесу поступать так, как не позволено поступать в других областях жизни. Она образует составную часть общей концепции нравственности, и только в рамках этой более широкой дисциплины ее можно правильно понять.
Предмет изучения этики - нравственность. Нравственность - это термин, употребляемый для характеристики тех форм поведения и деятельности, которые считаются по существу правильными и неправильными; он употребляется для характеристики правил, которыми руководствуются при осуществлении этих форм деятельности, а также для характеристики ценностей, которые внедряются в сознание, обогащаются и реализуются в указанных формах деятельности и поведения.
Мораль общества тесно связана с господствующими в нем нравами или обычаями, признаваемыми обществом в целом или группой людей в качестве правильных, она связана также с теми действующими в обществе законами, которые вводят юридические запреты и санкции на многие виды деятельности, считающиеся безнравственными. Следовательно, этика предполагает существование нравственности, а также наличие нравственных людей, которые в состоянии судить о том, что правильно и что неправильно, и вообще ведут себя в соответствии с признаваемыми ими самими и остальным обществом принципами. Без признанной системы нравственности не существовало бы стабильного общества, в котором бизнес или любые другие виды позитивной, производительной деятельности могли бы выполнять свои функции в условиях относительного мира и безопасности. Общераспространенный нравственный опыт охватывает все наши моральные убеждения, суждения и ощущения, которые мы выражаем на языке нравственности. Моральные суждения включают оценки людей, или поступков, или институтов в качестве хороших или плохих, правильных или неправильных, справедливых или несправедливых, честных или нечестных и т.д. /…/
Они выражают также эмоции, обычно отрицательные эмоции по поводу неправильных поступков или положительные эмоции по поводу правильных поступков. Язык нравственности включает также такие понятия, как одобрение или порицание, стыд и гордость и целый ряд других достоинств и недостатков. Часто язык морали принимает императивную форму, а иногда форму запретов. В общем, нравственность охватывает все виды человеческой деятельности, из которых часть морально дозволена, другая - либо морально обязательна, либо морально недопустима, а еще одна часть видов деятельности не является нашим долгом и поэтому особенно похвальна. Последние нередко характеризуются как нравственные идеалы. Все эти виды деятельности совершаются независимо от того, какое перед нами общество и какие моральные представления в нем господствуют.
Этику вообще можно определить как систематическое стремление осмыслить наш индивидуальный и общественный нравственный опыт таким образом, чтобы установить правила, которые должны управлять поведением людей, выработать ценности, которых стоит придерживаться, а также чтобы воспитать такие черты характера людей, какие им полезно в себе развивать. Стремление это должно быть постоянным и, следовательно, выходить за пределы того, что думающие люди склонны делать в своей повседневной жизни, осмысливая свой нравственный опыт, организовывая его и пытаясь превратить его в логически последовательный и универсальный. /…/
Этика занимается человеческим поведением, которое здесь означает
человеческую деятельность, осуществляемую сознательно и в большой степени добровольно. /…/ Поскольку этика занимается тем, как люди должны поступать, она носит всеобъемлющий характер. При любой системе методов практической деятельности, при любых действующих правилах, при любых совершаемых поступках можно вполне обоснованно задаться вопросом: а этичны ли они? Только потому, что то или иное считается принятым образом действий, или просто потому, что какая-либо форма деятельности установлена законом, они вовсе не являются морально оправданными. Некоторые формы поведения могут быть общепринятыми и все же оставаться нравственно порочными точно так же, как что-либо может быть предписано законом, но все же быть нравственно порочным. /…/
Имеется три связанных между собой стадии исследования этики, которые общеизвестны как описательная этика, нормативная этика и метаэтика. Эти три стадии образуют то, что иногда называют общей этикой в отличие от специальной.
1. Описательная этика тесно связана с антропологией, социологией, психологией и в большой степени на них и опирается.
• Она охватывает изучение и описание нравственности народа,
культуры или общества.
• Она сопоставляет и различает разные моральные системы, кодексы, виды практической деятельности, принципы и ценности.
• Она дает базисный материал, который нормативная этика призвана объяснять, и дает также критерий осмысленной морали народа или общества, с которым нормативная теория должна более или менее считаться.
2. Нормативная этика строится на всех тех положениях, какие выдвигает описательная этика, и пытается представить и обосновать базирующуюся на ней гармоничную систему нравственности. Она обычно стремится выявить, развить, обосновать базисный моральный принцип (или принципы) или базисные моральные ценности нравственной системы, действующей в определенном обществе и еще шире и идеальнее - в человеческом обществе в целом. Задача нормативной этики тройственная:
• Она пытается связать в единое целое различные нормы,
правила и ценности нравственной системы общества.
•Она стремится придать им возможно большую последовательность и гармоничность и даже, быть может, выстроить некую иерархию нравственных норм.
• Она пытается выявить основополагающие принципы, из которых можно вывести специфические нормы морали.
• Она стремится, используя для этого множество методов, обосновать базисный принцип нравственности. /…/
3. Метаэтика, третий раздел общей этики, тесно связана с нормативной этикой.
• Метаэтика - это изучение нормативной этики, а нормативная и описательная этика в известной степени включают метаэтические исследования. Иногда метаэтику называют аналитической этикой, поскольку она занимается анализом. Метаэтика имеет дело со значением моральных терминов. Она, например, задается вопросами о том, что в нравственном смысле означают понятия «добро» и «зло», что означают выражения «моральная ответственность», «нравственный долг» и аналогичные им формулы. Значение, смысл понятий, разумеется, тесно связаны с их лингвистическим употреблением. Некоторые люди полагают, что значение понятия идентично такому его употреблению. Между тем сказать, что означает понятие «добро», — это не то же самое, что сказать, какие вещи или действия являются хорошими. Первое обычно считается сферой изучения метаэтики, второе относится к сфере нормативной этики.
• Метаэтика исследует логику нравственного мышления. Анализ моральной логики включает объяснение и оценку постулатов и исследование обоснованности моральных аргументов. Знаменитый и до сих пор полностью не разрешенный метаэтический спор касается вопроса о том, можно ли логически вывести нравственное долженствование или моральную обязанность из простого утверждения «что есть что», не пользуясь нормативными посылками. Например, из того факта, что люди обычно хотят жить, а не умирать, можно ли вывести заключение о праве людей на жизнь или о запрете их убивать? Можно ли из того факта, что люди стремятся получать удовольствие, выводить заключение о том, что морально правильно или хорошо стремиться получать удовольствие?
Общий ответ на этот вопрос метаэтический. Конкретная теория, фактически предлагающая упомянутые основы или разумные соображения, - это нормативная теория. Теория общей этики дает обстоятельный и системный подход к определению нравственности, и именно такой подход, который находит свои параллели в обычной жизни и житейской речи. Она развивает и анализирует те нравственные аргументы, которые используются в обычной речи и повседневной жизни, в газетах и журналах, в книгах и статьях, посвященных проблемам морали. Отсюда следует, что теория общей этики является практической дисциплиной, имеющей практическое значение.
Специальная этика применяет принципы общей этики (которая, как уже было сказано, включает описательную, нормативную и метаэтику), во-первых, для решения конкретных проблем и, во-вторых, для исследования принципов морали в специализированных сферах человеческой деятельности.
Первое из этих направлений иногда называют казуистикой. Казуистика - это искусство разрешения трудных нравственных проблем, случаев или дилемм путем вдумчивого применения моральных принципов. Казуистика использует принципы и нормы, разработанные и обоснованные в общей этике. /…/
Второе направление специальной этики охватывает применение принципов общей этики в специализированных сферах. Сюда входят деловая этика, медицинская этика, техническая этика, этика людей свободных профессий и т.д. Деловая этика, естественно, относится к бизнесу. Мы здесь будем исходить из того, что бизнес включает все и всяческие экономические сделки между индивидуумами, между индивидуумами и прибыльными (коммерческими) организациями, между прибыльными и другими такого же рода организациями. Он охватывает различные виды деятельности в производстве, продаже и покупке товаров и услуг с целью извлечения прибыли. /…/
Этика бизнеса, как особая сфера, определяется взаимодействием этики и бизнеса. Этика бизнеса является национальной, интернациональной или всемирной, как, собственно, и сам бизнес, и никакими произвольными географическими границами она не очерчена. /…/
Однако деловая этика отнюдь не ограничивается одним лишь применением нравственных принципов в бизнесе. Вторым видом ее занятий является метаэтика. Мы, например, будем исследовать, можно ли нравственные категории, обычно используемые для характеристики индивидуумов и предпринимаемых ими действий, применять также для характеристики организаций, корпораций, предприятий и других коллективных институтов. Например, подлежат ли корпоративные образования контролю, являются ли они моральными или квазиморальными институтами с определенными правами или же они обладают каким-либо иным статусом? Имеют ли они совесть так же, как индивидуумы? Приложим ли к ним язык морали, а если да, применим ли он к ним так же, как к индивидуумам? Теория общей этики, традиционно занимающаяся поступками отдельных личностей, не дает ответы на эти вопросы. Понятие ответственности должно претерпеть изменения, если его надлежащим образом распространить на корпорации в такой же мере, как и на отдельные личности. Анализ такого рода проблем этики бизнеса нельзя абстрактно выводить из теории общей этики.
Существует взаимная связь между этикой бизнеса и общей этикой. Однако исследователи деловой этики часто занимаются метаэтическим анализом, которого их работа требует, но который общая теория не содержит.
Третью сферу исследований этики бизнеса образует анализ его исходных посылок - как собственно нравственных, так и посылок, базирующихся на моральных позициях. Поскольку бизнес функционирует в рамках экономической системы, одна из коренных задач деловой этики заключается в том, чтобы ставить проблемы нравственности экономических систем вообще и нравственности, например, американской экономической системы в частности. При оценке структур бизнеса нам надлежит также подвергать исследованию значение и обоснование таких внеэтических понятий, как собственность, эксплуатация, конкуренция, основные посылки и направления использования анализа затрат и результатов, методы анализа хозяйственной деятельности и т.д. /…/
Деловая этика способна помочь людям рассматривать нравственные проблемы в бизнесе более системно и более надежными методами, чем они могли бы это делать, не пользуясь нашей наукой. Она может помочь им разглядеть такие проблемы, которые они в своей повседневной практике и не заметили бы. Она может также побудить их ввести изменения, которые они без нее и не подумали бы вводить. Но этика бизнеса сама по себе не делает никого нравственным. Этика бизнеса предполагает – и это относится ко всей этике вообще, — что те, кто приступает к ее изучению, уже являются людьми моральными, что они в состоянии отличить правильное от неправильного и что они испытывают желание стать еще более совершенными, более благожелательными, более компетентными людьми, людьми высокой морали. Этика бизнеса как наука не изменит методы ведения бизнеса, если те, кто пользуется методами, нуждающимися в нравственной переоценке, сами не пожелают их изменить. Этика бизнеса способна выдвинуть аргументы, доказывающие, что такая-то практика аморальна, но очевидно, что только люди, располагающие властью производить изменения, окажутся в состоянии их осуществить. Этика бизнеса - это наука большого практического значения, но только тем, кто ее изучает, надлежит применять полученные знания. /…/
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. / / https:// www.kara-murza.ru/books/Veber/index.html
/…/Если мы все-таки попытаемся установить объект, анализ и историческое объяснение которого составляют цель настоящего исследования, то речь будет идти не об его понятийной дефиниции, а (на данной стадии, во всяком случае) лишь о предварительном пояснении того, что мы имеем в виду, говоря о «духе» капитализма. /…/Для этой цели мы воспользуемся документом упомянутого «духа», документом, в котором с почти классической ясностью отражено то, что нас, прежде всего, интересует; вместе с тем данный документ обладает тем преимуществом, что он полностью свободен от какой бы то ни было прямой связи с религиозными представлениями, следовательно, не содержит никаких благоприятных для нашей темы предпосылок.
Этот документ гласит: «Помни, что время — деньги; тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать по десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен — если он расходует на себя всего только шесть пенсов — учесть не только этот расход, но считать, что он истратил или, вернее, выбросил сверх того еще пять шиллингов.
Помни, что кредит — деньги. Тот, кто оставляет у меня еще на некоторое время свои деньги, после того как я должен был вернуть их ему, дарит мне проценты или столько, сколько я могу выручить с их помощью за это время. А это может составить значительную сумму, если у человека хороший и обширный кредит и если он умело пользуется им.
Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги. Деньги могут родить деньги, их отпрыски могут породить еще больше и так далее. Пять шиллингов, пущенные в оборот, дают шесть, а если эти последние опять пустить в оборот, будет семь шиллингов три пенса и так далее, пока не получится сто фунтов. Чем больше у тебя денег, тем больше порождают они в обороте, так что прибыль растет все быстрее и быстрее. Тот, кто убивает супоросную свинью, уничтожает все ее потомство до тысячного ее члена. Тот, кто изводит одну монету в пять шиллингов, убивает (!) все, что она могла бы произвести: целые колонны фунтов.
Помни пословицу: тому, кто точно платит, открыт кошелек других. Человек, рассчитывающийся точно к установленному сроку, всегда может занять у своих друзей деньги, которые им в данный момент не нужны.
А это бывает очень выгодно. Наряду с прилежанием и умеренностью ничто так не помогает молодому человеку завоевать себе положение в обществе, как пунктуальность и справедливость во всех его делах. Поэтому никогда не задерживай взятых тобой взаймы денег ни на один час сверх установленного срока, чтобы гнев твоего друга не закрыл для тебя навсегда его кошелек.
Следует учитывать, что самые незначительные действия оказывают влияние на кредит. Стук твоего молотка, который твой кредитор слышит в 5 часов утра и в 8 часов вечера, вселяет в него спокойствие на целых шесть месяцев; но если он увидит тебя за бильярдом или услышит твой голос в трактире в часы, когда ты должен быть за работой, то он на следующее же утро напомнит тебе о платеже и потребует свои деньги в тот момент, когда их у тебя не окажется.
Кроме того, аккуратность показывает, что ты помнишь о своих долгах, то есть что ты не только пунктуальный, но и честный человек, а это увеличивает твой кредит.
Остерегайся считать своей собственностью все, что ты имеешь, и жить сообразно с этим. В этот самообман впадают многие люди, имеющие кредит. Чтобы избегнуть этого, веди точный счет своим расходам и доходам. Если ты дашь себе труд обращать внимание на все мелочи, то это будет иметь следующий хороший результат: ты установишь, сколь ничтожные издержки вырастают в огромные суммы, и обнаружишь, что можно было бы сберечь в прошлом и что можно будет сберечь в будущем...
За 6 фунтов годового процента ты можешь получить в пользование 100 фунтов, если только ты известен как человек умный и честный. Кто зря тратит 4 пенса в день, тот в год тратит бесплодно 6 фунтов, а это — плата за право пользования 100 фунтами. Кто ежедневно тратит часть своего времени стоимостью в 4 пенса — пусть это будет всего несколько минут, — тот теряет в общей сумме дней возможность использовать 100 фунтов в течение года.
Тот, кто бесплодно растрачивает время стоимостью в 5 шиллингов, теряет 5 шиллингов и мог бы с тем же успехом бросить их в море. Тот, кто потерял 5 шиллингов, утратил не только эту сумму, но и всю прибыль, которая могла быть получена, если вложить эти деньги в дело, — что к тому времени, когда молодой человек состарится, могло бы обратиться в значительную сумму».
/…/Вряд ли кто-либо усомнится в том, что эти строки пропитаны именно «духом капитализма»/…/ Идеал ее — кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель. Суть дела заключается в том, что здесь проповедуются не просто правила житейского поведения, а излагается своеобразная «этика», отступление от которой рассматривается не только как глупость, но и как своего рода нарушение долга. Речь идет не только о «практической мудрости» (это было бы не ново), но о выражении некоего этоса, а именно в таком аспекте данная философия нас и интересует.
/…/В самом деле, столь привычное для нас теперь, а по существу отнюдь не само собой разумеющееся представление о профессиональном долге, об обязательствах, которые каждый человек должен ощущать и ощущает по отношению к своей «профессиональной» деятельности, в чем бы она ни заключалась и независимо от того, воспринимается ли она индивидом как использование его рабочей силы или его имущества (в качестве «капитала»), - это представление характерно для «социальной этики» капиталистической культуры, а в известном смысле имеет для нее и конститутивное значение.
/…/Этика также требует, чтобы профессиональная деятельность человека являла собой последовательное аскетическое воспитание добродетели, испытание его избранности; избранность воплощается в добросовестности, которая в свою очередь находит свое отражение в тщательном и методичном выполнении своих профессиональных обязанностей. Не труд как таковой, а лишь рациональная деятельность в рамках своей профессии угодна Богу. В пуританском учении о профессиональном призвании ударение делается всегда на методическом характере профессиональной аскезы в отличие от интерпретации Лютера, который рассматривает профессиональную деятельность как покорность своей предрешенной Богом участи. Поэтому пуританское учение не только решительно высказывается в пользу сочетания нескольких callings при условии, что это будет способствовать общему и собственному благу и никому не принесет ущерба и что такое сочетание разных профессий не приведет к недобросовестному (unfaithful) выполнению своих обязанностей в рамках одной из них, но пуритане отнюдь не считают достойной порицания и перемену профессии, если только это не совершается легкомысленно и проистекает из желания заняться более угодной Богу — что, исходя из общей принципиальной направленности пуританства, означает более полезной — деятельностью. И еще одно, и это самое важное: полезность профессии и, следовательно, ее угодность Богу в первую очередь определяются с нравственной точки зрения, затем степенью важности, которую производимые в ее рамках блага имеют для «всего общества»; однако в качестве третьего и практически безусловно наиболее важного критерия выступает ее «доходность». Ибо если Бог, перст которого пуританин усматривает во всех обстоятельствах своей жизни, представляет кому-нибудь из своих избранников какой-либо шанс для извлечения прибыли, то он совершает это, руководствуясь вполне определенными намерениями. И верующий христианин должен следовать данному указанию свыше и использовать предоставленную ему возможность. «Если Бог указует вам этот путь, следуя которому вы можете без ущерба для души своей и не вредя другим, законным способом заработать больше, чем на каком-либо ином пути, и вы отвергаете это и избираете менее доходный путь, то вы тем самым препятствуете осуществлению одной из целей вашего призвания (calling), вы отказываетесь быть управляющим (steward) Бога и принимать дары его для того, чтобы иметь возможность употребить их на благо Ему, когда Он того пожелает. Не для утех плоти и грешных радостей, но для Бога следует вам трудиться и богатеть». Богатство порицается лишь постольку, поскольку оно таит в себе искушение предаться лени, бездеятельности и грешным мирским наслаждениям, а стремление к богатству — лишь в том случае, если оно вызвано надеждой на беззаботную и веселую жизнь. В качестве же следствия выполнения профессионального долга богатство морально не только оправдано, но даже предписано. Об этом как будто прямо говорится в притче о рабе, который впал в немилость за то, что не приумножил доверенную ему мину серебра. Желание быть бедным было бы равносильно, как часто указывается, желанию быть больным и достойно осуждения в качестве проявления синергизма, наносящего ущерб славе Божьей. Что же касается нищенствования, которому предается человек, способный работать, то это не только грех бездеятельности, но и, по словам апостола, нарушение завета любить ближнего своего.
Подобно тому, как акцентирование аскетического значения постоянной профессии служит этической идеализации современной профессиональной специализации, так провиденциальное истолкование стремления к наживе служит идеализации делового человека. Аскетически настроенным пуританам в равной степени претит как аристократическая небрежность знати, так и чванство выскочек. Полное этическое одобрение встречает трезвый буржуа. /…/ С точки зрения пуританина, контролировавшего /…/свою избранность посредством сравнения своего душевного состояния с душевным состоянием библейских героев и толковавшего при этом библейские изречения «как параграфы судебника», в том же направлении действовала вся мощь ветхозаветного Бога, который награждал своих избранных за их благочестие еще в этой жизни. Впрочем, изречения Ветхого завета не всегда были однозначны, мы уже знаем, что Лютер впервые применил понятие «Beruf» в светском его значении при переводе одного места из Книги Иисуса сына Сирахова.
/…/Подводя итог сказанному выше, мы считаем возможным утверждать, что мирская аскеза протестантизма со всей решительностью отвергала непосредственное наслаждение богатством и стремилась сократить потребление, особенно когда оно превращалось в излишества. Вместе с тем она освобождала приобретательство от психологического гнета традиционалистской этики, разрывала оковы, ограничивавшие стремление к наживе, превращая его не только в законное, но и в угодное Богу (в указанном выше смысле) занятие./…/
/…/Борясь за производительность частнохозяйственного богатства, аскеза ратовала как против недобросовестности, так и против инстинктивной жадности, ибо именно ее она порицала как «covetousness», «мамонизм» и т.п., другими словами, против стремления к богатству как самоцели. Ибо имущество само по себе, несомненно, является искусом. /…/ Дело заключалось не только в том, что в полном соответствии с Ветхим заветом и с этической оценкой «добрых дел» эта сила видела в стремлении к богатству как самоцели вершину порочности, а в богатстве как результате профессиональной деятельности — Божье благословение; еще важнее было другое: религиозная оценка неутомимого, постоянного, систематического мирского профессионального труда как наиболее эффективного аскетического средства и наиболее верного и очевидного способа утверждения возрожденного человека и истинности его веры неминуемо должна была служить могущественным фактором в распространении того мироощущения, которое мы здесь определили как «дух» капитализма. Если же ограничение потребления соединяется с высвобождением стремления к наживе, то объективным результатом этого будет накопление капитала посредством принуждения к аскетической бережливости./.../
|
|