О воспитании

В каждой стране искусство формировать людей так тесно свя­зано с формой правления, что какое-либо значительное измене­ние в общественном воспитании вряд ли возможно без измене­ний в самом государственном строе.

Искусство воспитания есть не что иное, как знание средств для образования более крепких и сильных тел, более просвещен­ных умов и более добродетельных душ. Относительно первой задачи воспитания мы должны брать пример с греков, потому что телесные упражнения были у них в почете и эти упражнения являлись даже частью их медицины. Что же касается средств сделать умы более просвещенными и души более сильными и добродетельными, то мне кажется, что, указав на важность вы­бора предметов, которыми мы заполняем нашу память, и на лег­кость, с которой можно зажигать в нас сильные страсти и на­правлять их к общественному благу, я достаточно дал понять просвещенному читателю, какому плану нужно следовать для усовершенствования общественного воспитания.

Мы столь далеки от всякой реформы в деле воспитания, что я не буду входить в подробности, всегда скучные, когда они бес­полезны. Я замечу только, что мы не соглашаемся в этой облас­ти даже на изменение наиболее грубых и наиболее легко испра-

вимых злоупотреблений. Кто сомневается, например, в том, что для получения всего, что человек в состоянии дать, он должен наилучшим образом распределить свое время? Кто сомневается в том, что успех зависит отчасти от умелого пользования време­нем? И кто, убедившись в этой истине, не замечает с первого же взгляда, какие перемены можно было совершить в обществен­ном воспитании?

Так, необходимо посвятить некоторое время разумному изу­чению родного языка. Как нелепо терять восемь или десять лет жизни на то, чтобы изучать мертвый язык, который забывается сейчас же по окончании школы, потому что он почти совершен­но непригоден в обыденной жизни? Напрасно мне возразят, что если молодых людей так долго держат в гимназиях, то не столько для изучения латыни, сколько для того, чтобы внушить им при­вычку к труду и прилежанию. Разве нельзя было бы для дости­жения этой цели предложить им занятие менее неблагодарное и неприятное? Неужели не боятся притупить в них ту природную любознательность, которая одушевляет нас в ранней молодости? Насколько укрепилась бы эта любознательность, если бы бес­смысленное изучение слов заменили изучением физики, исто­рии, математики, нравственности, поэзии и т.д? Мне могут ска­зать, что изучение мертвых языков выполняет отчасти эту зада­чу. Оно требует переводов и пояснений авторов; оно наполняет, следовательно, головы людей идеями, содержащимися в лучших произведениях древности. На это я отвечу, что нет ничего более нелепого, чем посвящать много лет тому, чтобы вложить в па­мять немногие факты или идеи, которые с помощью переводов можно запомнить в два-три месяца...

Не лучше ли было бы эти годы, отданные на изучение слов, употребить на изучение других фактов, особенно относящихся к нашей будущей возможной деятельности?.. Образование юноши должно дать ему возможность выбирать между различными пу­тями; гений должен быть свободен. Существуют знания, необ­ходимые для каждого гражданина; таково знание принципов нрав­ственности и законов своего государства. Все мои требования сво­дятся к тому, чтобы память молодого человека заполнялась иде­ями и предметами, относящимися к его вероятному поприщу...

Почему... с таким пренебрежением относятся к воспитанию государей и вельмож и вообще всех лиц, которые призваны за-

нимать высокие должности? Неужели же неизвестно, какое силь­ное влияние имеют добродетели и особенно просвещенность вы­сокопоставленных лиц на счастье или несчастье государства? Почему же представлять случайностям столь важную для управ­ления сторону?..

Если даже воспитание самих государей представлено случаю, то кто же позаботится о воспитании частных лиц?..

В государствах деспотических нужно отказаться от надежды создать людей, выдающихся добродетелями или талантами. Иначе в государствах монархических. Здесь... можно рискнуть на та­кое предприятие с некоторой надеждой на успех; но в то же вре­мя приходится признать, что успех будет тем сомнительнее, чем больше монархическая форма правления будет приближаться к форме деспотической или чем испорченнее будут нравы.

Гельвеции. Сочинения. В 2 т. Т. 1. М., 1973. С. 595—603.