Космология

Возьмем кое-что на примере ради приступа к разысканию. Бог есть абсолютная максимальность и, значит, единство, кото­рое абсолютно предваряет и чинит любые различия и противопо­ложности, скажем, неопосредуемые противоречия. Он есть абсо­лютно во всех вещах все то, что они суть: абсолютное первонача­ло, конечная цель и бытие; в нем все вещи суть без множествен­ности простейший и нераздельный абсолютный максимум, по­добно тому как бесконечная линия есть все фигуры. Равным об­разом мир, или Вселенная, есть конкретный максимум и, зна­чит, истинная цельность, которая предваряет конкретные проти­воположности (скажем, противопоставленные качества) и конк­ретным образом есть то, что суть все вещи: определенное начало и конкретная конечная цель вещей, конкретное бытие, бесконеч­ность, определившаяся в конкретную бесконечность мира. В нем все вещи без множественности суть сам он, конкретно опре­делившийся максимум с относительной простотой и нераздель­ностью, подобно тому как конкретная максимальная линия есть конкретно все фигуры.

Все станет ясно, если правильно понимать конкретность ве­щей. Конкретная бесконечность, простота или нераздельность при своей конкретизации [в нечто определенное и тем самым ограни­ченное] бесконечно уступают этим же свойствам абсолюта; бес­конечный и вечный мир вне всякой соразмерности отпадает от абсолютной бесконечности и вечности, а его цельность — от аб­солютного единства. Абсолютное единство совершенно свобод­но от всякой множественности; наоборот, определившееся един­ство, единая Вселенная, пускай она тоже единый максимум, из-за своего определения в конкретные вещи от множественности не свободна. Поэтому, хотя она максимально едина, это ее един­ство конкретизовано множеством, как бесконечность — конечно­стью, простота — составностью, вечность — последователь-

ностью „ необходимость — возможностью и так далее. Как если бы абсолютная необходимость сообщала себя без смешения и конкретно определялась своей противоположностью. Или еще: если бы белизна обладала абсолютным бытием в себе, а не толь­ко в абстракции нашего ума и от нее возникало бы белое как конкретно белое, то белизна определялась бы в актуально белое небелизной, то есть белым благодаря белизне становилось бы то, что без нее не было бы белым. <... >

Кроме того, наша Земля не шарообразна, как некоторые го­ворили, хотя тяготеет к шарообразности. Дело в том, что Земля в своих частях конкретизует фигуру мира и его движения; но самая совершенная и всеобъемлющая конкретизация бесконеч­ной линии есть круг, потому что начало здесь совпадает с кон­цом, так что более совершенное движение круговое, а более со­вершенная из телесных фигур сферическая. Недаром движение частей в стремлении к совершенству направлено к целому, как тяжелое движется в сторону земли, легкое — вверх, земля — к земле, вода — к воде, воздух — к воздуху, огонь — к огню; дви­жение целого в меру возможного приближается к круговому, и всякая фигура — к шару, как видим в частях живых существ, растениях и небе. Одно движение при этом кругообразнее и со­вершеннее другого, и так же различаются между собой фигуры. Итак, фигура Земли благородна, то есть шаровидна, и ее движе­ние кругообразно, но могло бы быть еще совершеннее.

Там же. С. 109, 107, 134.

Фичино Марсилио (1433—1499) — виднейший гуманист своего времени, глава «Платоновской академии» во Флорен­ции. Интерес Фичино к проблемам человека, его свободы и судьбы, новое понимание структуры космоса, сообразное учению неоплатоников, рационалистические методы позна­ния сделали Фичино известным не только в Италии, но и во всей Европе. Главное сочинение Фичино: «Платоновское богословие о бессмертии душ» (1469—1474), «О моральных добродетелях», «В чем состоит счастье, какие оно имеет сту­пени, о его вечности». На русский язык Фичино переводили частично в сборниках произведений и в книгах «Эстетика Ренессанса». Т. 1. М., 1981; «Сочинения итальянских гума­нистов эпохи Возрождения (XV век)». М., 1985; «Опыт тыся-

челетия. Средние века и эпоха Возрождения: Быт, нравы, идеалы». М., 1996.