Атомистика. Ничто не происходит из несуществующего: [если бы это было так, то] все происходило бы из всего, нисколько не нужда­ясь в семенах

... Ничто не происходит из несуществующего: [если бы это было так, то] все происходило бы из всего, нисколько не нужда­ясь в семенах. И если бы исчезающее погибало, [переходя] в не­существующее, то все вещи были бы уже погибшими, так как не было бы того, во что они разрешались бы. Далее, Вселенная все­гда была такой, какова она теперь, и всегда будет такой, потому что нет ничего, во что она изменяется: ведь помимо Вселенной нет ничего, что могло бы войти в нее и произвести изменение.

Далее, Вселенная состоит из тел и пространства... В числе тел одни суть соединения, а другие — то, из чего образованы соединения. Эти последние неделимы и неизменяемы... Таким образом, необходимо, чтобы первоначала были неделимыми те­лесными природами [субстанциями].

Далее, и по количеству тел, и по величине пустоты [пустого пространства] Вселенная безгранична...

Кроме того, неделимые и полные тела, из которых образу­ются соединения и в которые они разрешаются, имеют необъят­ное число форм... И в каждой форме подобные атомы безгра-

ничны по числу, а различие форм в них не совсем безгранично, но только необъятно.

Атомы движутся непрерывно в течение вечности... Далее, атомы движутся с равной быстротой, когда они несутся через пустоту, если им ничто не противодействует. Ибо ни тяжелые атомы не будут нестись быстрее малых и легких, когда, конеч­но, ничто не встречается им; ни малые [не будут нестись быст­рее] больших, имея везде удобный проход, когда и им ничто не будет противодействовать; также движение вверх или вбок вслед­ствие ударов и движение вниз вследствие собственной тяжести [не будет быстрее]... Истинно только все то, что мы наблюдаем чувствами или воспринимаем умом путем постижения...

Кроме того... возникновение образов происходит с быстро­тою мысли, ибо течение [атомов] с поверхности тел непрерывно, но его нельзя заметить посредством [наблюдения] уменьшения [предметов] вследствие противоположного восполнения [телами того, что потеряно]. Течение образов сохраняет [в плотном теле] положение и порядок атомов на долгое время, хотя оно, [течение образов], иногда приходит в беспорядок...

Далее, слышание происходит оттого, что некое течение не­сется от предмета, говорящего, или звучащего, или шумящего, или каким бы то ни было образом дающего чувство слуха...

Далее, следует думать, что атомы не обладают никаким свой­ством предметов, доступных чувственному восприятию, кроме формы, веса, величины и всех тех свойств, которые по необходи­мости соединены с формой. Ибо всякое свойство изменяется, а атомы нисколько не изменяются...

Далее, что касается формы, цвета, величины, тяжести и все­го прочего, что говорится как о постоянных свойствах тела, при­сущих или всем телам, или видимым и познаваемым через чув­ственное восприятие этих свойств, то не следует думать ни того, что эти свойства суть самостоятельные сущности [независимые субстанции] — ведь это невозможно вообразить, — ни того, что они вовсе не существуют, ни того, что они суть какие-то другие бестелесные субстанции, присущие телу, ни того, что они суть части тела; но надо думать, что все тело хотя в целом обязано своим постоянным существованием всем этим свойствам, одна­ко не в том смысле, что оно сложилось из этих свойств, снесен­ных вместе... но только, как я говорю, всем этим свойствам тело обязано своим постоянным существованием. Все эти свойства

имеют свои специальные возможности быть познаваемыми и различаемыми [познаются отдельно и различаются], если только целое сопутствует им и никогда от них не отделяется, но вслед­ствие совокупного представления свойств имеет название тела...

Далее, относительно движения небесных тел, их вращения, затмения, восхода, захода и тому подобных явлений не следует думать, что они произошли благодаря существу, которое ими распоряжается, приводит... их в порядок...

Вообще следует уяснить себе то, что главное смятение в че­ловеческой душе происходит оттого, что люди считают небес­ные тела блаженными и бессмертными и вместе с тем думают, что они имеют желания, действия, мотивы, противоречащие этим свойствам... А безмятежность [атараксия] состоит в отрешении от всего этого и в постоянном памятований общих и важнейших принципов.

Поэтому надо относиться с вниманием к чувствам внутрен­ним и внешним, которые у нас имеются... Ибо если мы будем относиться к этому с вниманием, то будем правильно определять причины, вызывающие смятение и страх, и, определяя причины небесных явлений и остальных... случающихся факторов, мы ус­траним все, что крайне страшит отдельных людей.

Вот тебе, Геродот, изложение главнейших положений, каса­ющихся природы общей системы в сокращенном виде...

Там же. С. 182—183, 189-192, 196.

Этика

Пусть никто в молодости не откладывает занятия философи­ей, а в старости не устает заниматься философией: ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией: первому — для того, чтобы, старея, быть мол оду благами вследствие благодарного воспоми­нания о прошедшем, а второму — для того, чтобы быть одновре­менно и молодым, и старым вследствие отсутствия страха перед будущим. Поэтому следует размышлять о том, что создает счас­тье, если действительно, когда оно есть, у нас все есть, а когда его нет, мы все делаем, чтобы его иметь.

[...] Да, боги существуют: познание их — факт очевидный.

Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления... верь, что бог — существо бессмертное и блаженное, согласно на­чертанному общему представлению о боге, и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блажен­ством; но представляй себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бессмертием...

Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощуще­нии, а смерть есть лишение ощущения... Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присут­ствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не име­ет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют.

... Мы имеем надобность в удовольствии тогда, когда стра­даем от отсутствия удовольствия; а когда не страдаем, то уже не нуждаемся в удовольствии. Поэтому-то мы и называем удоволь­ствие началом и концом счастливой жизни.

... Когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают неко­торые, неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог...

Начало всего этого и величайшее благо есть благоразумие. Поэтому благоразумие дороже даже философии. От благоразу­мия произошли все остальные добродетели; оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно...

Так вот, обдумывай это и тому подобное... и ты никогда... не придешь в смятение, а будешь жить, как бог среди людей. Да, совершенно не похож на смертное существо человек, живущий среди бессмертных благ!

Там же. С. 208—213.

Блаженное бессмертное [существо] и само не имеет хлопот [беспокойств], и другому не причиняет их, так что оно не одер­жимо ни гневом, ни благоволением; все подобное находится в немощном.