Буш и Балтика

С учетом склонности Буша к национализму, недоверию и конфликту в Персидском заливе он (пока что) реагировал на события в Советском

^J"? 696

Союзе удивительно сдержанно. Конечно, он должен был быть терпели­вым с целью сохранить советскую поддержку в Заливе. Однако мы полагаем, что его относительно высокая концептуальная сложность и опера, циональный код, который допускает существование различных оппонентов а также признаки отзывчивости у Горбачева облегчают подобную дифференциацию партнеров и, следовательно, политических курсов. Таким образом, установленный в 1989-м и начале 1990 г. позитивный «цикл аффилиации» между Бушем и Горбачевым, который предполагает симпа­тию, взаимодействие и похожесть, (пока что) продолжается, несмотря на озабоченность Буша изменениями в советской политике. Учитывая наш анализ, мы, однако, не думаем, что этот позитивный цикл неизбежен или застрахован от любых опасностей, особенно если последствия конфликта в Заливе заставят платить и разделят их.

Горбачев, прибалтийские республики и «диктатура»

Мотивы

Хотя развитие событий в прибалтийских республиках и более об­щие признаки «диктатуры», о которых говорил с сожалением в речи по поводу своей отставки бывший советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, отличаются от кризиса и войны в Персидском заливе, в них присутствует тот же мотив силового вмешательства для решения фрустрирующей и, возможно, труднопреодолимой проблемы. В силу того что Горбачев также имеет высокие показатели по мотивам аффилиации и достижения, умеренные — власти⁴ и высокий уровень недоверия, многое из того, что мы сказали выше о Буше, может также быть применимо к нему. Однако в случае Горбачева наши ранние пред­сказания были даже более конкретны. Мы отметили сходство мотива-ционных профилей между ним и королем Иордании Хусейном, арген­тинским генералом (впоследствии президентом с 1976 по 1981 г.) Хорхе Виделой и бразильским генералом (впоследствии президентом с 1974 по 1979 г.) Эрнесто Жизелем. «Как и Хусейн, — отмечали мы, — Гор­бачев избрал прагматический курс реалистичного компромисса на мин­ном поле воинственных идеологических и теоретических разногласии»' Однако далее мы предостерегали, что если [его] необыкновенная гиб­кость откажет [ему], будет ли [он] упорствовать в осуществлении дискредитированной политики? Так, генералы Видела и Жизел оба исходи­ли из желания преодолеть бюрократические преграды и увеличит экономический рост, но труднопреодолимые проблемы, неудовлетворенность и оппозиция впоследствии приводили их к принятию авторитарных решений — «грязных войн» против собственных народов вместо открытых атак на внешнего врага.

| В свете нынешних событий мы думаем, что в этих сравнениях содер­жится полезная интерпретация того, что происходило в Советском Союзе с конца 1990-го до начала 1991 г. Если успех как «короля Хусейна» будет недоступен для Горбачева, то возникнет искушение прибегнуть к тактике «Виделы» или «Жизела» (1970 г. показал, что даже король Хусейн про­бел через этот переломный момент).

Убеждения и стиль

hi Стремление Горбачева сохранить Советский Союз черпает силу в его высоких показателях национализма (по крайней мере в сравнении с дру­гими мировыми лидерами), а также в мотиве аффилиации под действием угрозы и неудовлетворенном мотиве достижения. Изначально это стрем­ление отличалось гибкостью и прагматизмом и поддерживалось его ког­нитивной сложностью, оптимистичным операциональным кодом и тен­денцией брать сложные проблемы под контроль. Как прагматик, в период восхождения он искал опоры на нужную группировку (или комбинацию группировок), которая могла бы сохранить целостность Союза, при этом подстраиваясь под постоянно меняющийся расклад советских полити­ческих и военных властей. По мере накопления неудач и неудовлетворен­ности такие его личностные качества (как минимум, умеренные), как импульсивность (низкий уровень смягчений) и чувствительность к кри­тике в ситуации, когда он подвергается нападению (высокий уровень отрицаний, ценностных критериев, усилительных наречий), подталкива­ла его к использованию силы.

Горбачев и Залив

То, что мы выше обозначили как «обнадеживающий» аспект лично­сти Горбачева, все еще заметно (пока что) в его реакции на кризис в Персидском заливе. Вначале он сохранял связи с Бушем и поддерживал американское решение, даже несмотря на то что оно было направлено против традиционного союзника Советов. Очевидно, стремясь избежать Усиления нападок на Буша и Ирак, Горбачев настаивал на прагматизме и осторожности, что поддерживалось угрозами и поощрениями Ирака, в конечном итоге убедил Соединенные Штаты согласиться перенести крайний срок, установленный ООН, на 15 дней. Все эти политические меры согласуются с его стилем и операциональным кодом. В середине февраля 1991 г., после нескольких недель войны, он отправил послан­ника в Ирак с целью ускорить мирные переговоры. Просматривая его

ведение, мы обнаруживаем нити мотивов аффилиации и достижения, когнитивной сложности, операционального кода с акцентом на всеобъемлющие цели, уверенность в себе и умение ставить задачи (agenda-setting).

О предсказаниях относительно политических лидеров в период перемен

Оглядываясь назад из февраля 1991 г., мы испытываем чувство, что наши ранние оценки личностей Буша и Горбачева полезны для понимания как американской реакции на кризис в Персидской заливе, так в процессов, протекающих в Советском Союзе с июня 1990 г. Несомненно всегда просто делать «послесказания» или, объяснять наличествующие результаты политики. Могли ли мы предсказать будущее конкретно в июле 1991 г.? Конечно же нет. Почти так же, как и все, мы были удивлены вторжением Ирака в Кувейт. Действия Саддама Хусейна не были предсказаны, и в свете нашего предыдущего исследования они были не­предсказуемы. Однако что мы можем сделать — это интерпретировать реакцию Буша, учитывая этот стимул.

Самые полезные и удачные предсказания при дистантной оценке личностей политических лидеров принадлежат к категории предположи­тельных — «если/то». В анализе личности Горбачева нельзя было спрог­нозировать ситуацию в прибалтийских республиках. Но можно было спрогнозировать, что при столкновении с угрозой определенного вида лидер с такими личностными характеристиками, как Горбачев, отреаги­рует, вероятно, некоторым конкретизируемым образом. И наоборот, если такой анализ может описать лидера с такими личностными характерис­тиками, как Буш, — ориентированного на мир и рациональное сотрудни­чество, он также может указать на обстоятельства, при которых такой лидер, вероятно, вступит в войну.