Писатель А.И. Куприн о В.И. Ленине

Куприн Александр Иванович (1870-1938) — русский писатель. После 1917 г. находился в эмиг­рации. В СССР вернулся в 1937 г. Статья «Ленин [опыт характеристики]» была опубликована впер­вые в 1920 г. в имигрантской газете «Общее дело», выходившей в Париже.

Владимир Ильич Ульянов родился в 1870 г. Дво­рянин, сын симбирского помещика. Учился в Сим­бирской гимназии и Казанском университете. Еще с ученической скамьи вступил в революционную партию. Был в ранней молодости арестован, сослан, эмигрировал за границу, где и прожил большую часть своей сознательной жизни. Писал под псевдонима­ми — Ильин, Тулин и Ленин...

Он был еще мальчиком, когда казнили его стар­шего брата за участие в покушении на жизнь Алек­сандра III. Какое впечатление произвела на него эта ужасная смерть — трудно сказать: нет биографи­ческих справок. Если она и не окрасила в личные краски его теоретическую ненависть к правящему классу, то не могла не углубить ее.

О его детстве и юности имеются у меня всего лишь-два показания; оба, к сожалению, несколько вялые.

Первое — поэта Аполлона Коринфского, одно­классника по гимназии. По его словам, Ульянов был мальчиком серьезным, даже угрюмым; всегда дер­жался особняком, в общих играх, проказах и про­гулках не участвовал; учился хорошо, почти всегда первым учеником. Одну его черту поэт очень твердо запомнил и, может быть, по личному опыту: никог­да Ульянов не подсказывая соседу, никому не давал списывать и ни одному товарищу не помог объясне­нием трудного урока. Его не любили, но не реша­лись дразнить. Так он и прошел все восемь клас­сов — одинокий, неуклюжий, серьезный, с волчьим взглядом исподлобья.

Писатель-критик Неведомский застал его в свои студенческие годы в университете. Тогда это был уже совсем сложившийся характер — прямолинейный, жесткий, сухой. Личная дружба или приязнь не влек­ли его; чуждался они беззаботных веселых моло­дых увлечений. На студенческих сходках не лез впе­ред, не волновался и не спорил; выжидал, пока пыл­кая молодежь не вспотеет, не охрипнет и не упрется в вечную стену русских дискуссий: «Вы говорите ерунду, товарищ!.. Вы сами, товарищ, городите че­пуху...» Тогда он просил слова и с холодной логи­кой сжато излагал свое мнение, всегда самое край­нее, иногда единоличное. И он умел перегибать по-своему решение сходки.

Надо сказать, что логика не всегда служит за­коном для сотни горячих молодых свободолюбивых голов, и не в ней заключался секрет вескости мне­ний Ленина, так же как и не в его личном обаянии: ни симпатии, ни вражды он ни в ком не возбуждал. Он брал тем, что для него уже в ту пору не существо­вало ничего возвышенного и отвлеченного, никакой мечты и святыни: ни высокопарного зажигательного слова, ни красивого, но бесполезного, жеста, ни рез­вого, но однобокого сравнения, ни внезапного ис­торического уподобления, выдуманного тут же, на

месте, по вдохновению, но лишенного научной опо­ры. В его небольшом, холодном и ясном уме совсем не было места тому, что составляет радость и укра­шение молодости — фантазии. Он всегда напоминал серьезного зрелого математика, который пришел к мальчикам, пытающимся своими детскими домаш­ними средствами разрешить вопрос о квадратуре круга, о геометрическом делении прямого угла на три части или о perpetuum mobile1, пришел и в не­сколько минут доказал им с бумажкой и каран­дашом в руках всю несостоятельность и бесцельность их занятий, оставив их разочарованными, но послушными...

...Он не мог без увлечения, без экстаза, даже без некоторой красочности говорить о будущем захвате власти — тогда еще не пролетариатом, а — народом, или рабочими, видно было, — свидетельствует Неве-домский, — что он последовательно, целыми днями, может быть, и в бессонные ночи, — наедине с самим собою, — разрабатывал план этого захвата во всех мелких подробностях, предвидя все случайности...

Куприн А.И. Ленин. [Опыт характеристики] //Слово, 1991, №3. —С. 73, 74.