Указ Екатерины II Сенату о назначении муфтия над всеми мусульманами России от 23 сентября 1788 г.

Находящемуся в Оренбургской области магоме-танскаго закона первому ахуну Мухамет Джан Гу­сейну Всемилостивейше повелеваем быть муфтием над всеми обитающими в Империи Нашей сего за­кона людьми, исключая Таврическую область, где от нас определен особый муфтий. Жалованье ему производить по 1 500 рублей на год; а в какой силе дан указ Наш генерал-поручику, правящему долж-

ность генерал-губернатора Симбирскаго и Уфимска-го, барону Игельстрому на представление его, отно­сительно духовенства магометанского прилагается при сем копия для сведения и предписания нашим генерал-губернаторам и правящим ту должность в наместничествах, где обитают люди магометанскаго закона, дабы они в определении духовных чинов за­кона предписанию Нашему соображалися.

Тема: «Социально-экономическое развитие края в послепетровскую эпоху»

1. Из указа Сената «О беспрепятственной торговле казанских слободских служилых та­тар *, по силе данных им жалованных грамот» от 7 августа 1763 г.

Судя по документу, местные и центральные власти оказывали поддержку торговле казанских татар в XVIII в., поскольку она приносила немало выгод и России, в целом, и Казани в частности. «Торговые» права жителей Татарской слободы г. Казани постоянно подтверждались. Но русские купцы постоянно чинили препятствия татарам, так как они по закону официально считались крестья­нами, свободная торговля которых была запреще-

¹ Слободские служилые татары — жители Старой и Новой татарских слобод г. Казани. Старотатарская слобода возникла почти сразу же после завоевания Казани войска­ми Ивана Грозного, а Новотатарская — только в 1749-I 750 гг. По закону в XVIII в. их жители считались государ­ственными крестьянами. В то же время они имели особый статус в торговых делах.. Документ описывает конкретный конфликт между татарскими и русскими торговцами в Каза­ни, в котором администрация заняла сторону татар.

Подали прошение сотники Ермак Аднагулов, Улла Аттакаев и всех слобод служилые татары.

Предки их служили государям, были во многих походах и баталиях. В 7185 (1677) году 7 сентября от государя царя Федора Алексеевича дана им сбе­регательная грамота с позволением торговать вся­кими товарами, да и после в 7194 (1686) и 7206 (1698) годах посланными в Казань грамотами подтвержде­но то лее, но в 1724, а потом в 1742 годах после пожара Казанский магистрат¹ и купечество в тор­гах им делали запрещение и не допускали до строе­ния лавок. И по челобитью татар, указом Сената дозволено было им торговать по-прежнему.

В марте 1762 года казанские купцы запечатали 29 лавок с товарами, принадлежащими татарам...

[Мненияразных учреждений по этому поводу]

Казанская губернская канцелярия, капитан-ко­мандор Игнатьев: чтобы купцы впредь такого са­мовольства чинить не отваживались...

Казанский магистрат: или запретить торговлю татарам или записать их в купечество, ибо слободски-е татары признаются крестьянами, а им торговать запрещено и положены они в подушный оклад и ни­какого преимущества перед другими не имеют и в число купцов их причитать не можно... торговать им запретить, а товар конфисковать, ибо они казанско­му купечеству чинят помешательство и утеснение.

[Резолюция Сената]

Им татарам произвождение в Казани торговли беспрепятственно иметь следует, не принуждая их в купеческие службы, но должны они поступать в след-

ственности с указами и торговым уставом».

2. Академик И.И. Лепехин о развитии сельско­го хозяйства в районе реки Черемшан, 1768 г.

Лепехин Иван Иванович (1740-1802) — рус­ский путешественник и натуралист, этнограф, ака­демик Петербургской академии наук. В 1768-1772 гг. руководил одной из академических экспе­диций, которая исследовала Поволжье, Урал и Се­вер Европейской части России. Описание этой эк­спедиции было им дано в четырехтомных «Днев­ных записках путешествия... по разным провин­циям Российского государства». В этом основном труде И.И. Лепехина содержится также материал по географии и этнографии края.

Как осенью, так весною, по сжатии хлеба пуска­ют на пашни свой скот, который оставшуюся траву выбирает и некоторым образом унавоживает паш­ни. Сей род удобрения они толокою называют. Сверх сего каждою весною оставшуюся солому (ибо они высоко жнут хлеб) выпаливают, которое выпалива-ние не мало к удобрению земли служит..., чрез вы­жигание не только очищается пашня от ненужных трав, но еще оно и препятствует, чтобы оставшиеся травы, погнив, не произвели того перероста в хлебе, какой бывает от унавоживания... Они выпаливают также свои луга... дабы оставшиеся старые стебли твердостию своею в кошении не препятствовали. Новые места или залог поднимают сабаном..., а за­водные лошадьми и на всякой пашне оной употреб­ляют.

Весь род пашни по пространству их мест разде­ляется у них так, как и у русских крестьян, на ози-мую и яровую пашню и пар... Несмотря на тучную землю, которая по наружному виду все с лихвою произращать может, не всякий посев с равным ус­пехом бывает. Сверх сего нередко случающиеся сре­ди самого лета морозы нежному посеву много вре­дят...

Самый большой их [жителей на Черемшане] посев состоит в ржаном хлебе. За рожью следует овес. Льну и коноплей сеют мало и только для сво­их надобностей, потому что оные на их тучной зем­ле родятся неудобно и от случающихся заморозков повреждаются. Греча или дикуша хотя и сеется в разных деревнях, но весьма с малым успехом, ибо тучная земля к урожаю сего произрастания не спо­собна.

Пшеницу перед рожью и овсом сеют в мень­шем количестве, и недостаток пшеницы награжда­ют полбою. Сенокосов и пажитей имеют довольное число, так что многие луга остаются некошены, по­тому что развозить и продавать сено не в обыкнове­нии. Гороху почти совсем не сеют, и нам только в двух местах оной сев видеть случилося. Чечевицу сеют одни татара, да и то не в великом множестве и единственном для домашних нужд.

Жнитво. Жатва у всех живущих по Черемша-ну бывает как и у русских, то есть серпом. В некото­рых местах сказывали нам, что они для скорейшего жатия хлеб свой косили косами так, как сено, но чрезмерный урон, которой они от сего средства чув­ствовали, принудил их остаться при прежнем обык­новении, ибо от ударения косы колос осыпался, и почти третья доля зерен терялася.

Жатой хлеб сохраняют в одоньях¹, который верх укрывают соломою. Одоньи ставятся по боль­шой части на покатом месте, чтобы в дождливое время вода могла сбегать и не подмачивала оных.

Иные делают около одоньев небольшие канальцы и так спускают воду. Татара ставят свои одоньи на столбах, на которых делают пол из пластин, и так сберегают свой хлеб от мокроты и от гадов. Молоче­ной хлеб держут в житницах... и есть ли у кого хле­ба много остается, то к сбережению онаго никакого другого средства не употребляют, кроме того воро­чают оной в ларях, или из одного ларя пересыпают в другой.

Молодъба. Молоченье у них бывает трояким об­разом: или молотят цепами в снопах, или, как то по большой части делают татара, разослав снопы. Особ­ливый способ молотить, которого нигде в других местах не употребляют, состоит в том, что сию рабо­ту отправляют лошади. Среди гумна утверждают столб, на верхней зарубине которого кладут движу­щееся деревянное кольцо; к кольцу привязывают ве­ревку, а к веревке двух лошадей рядом. Около стол­ба разстоянием на сажень кладут развязанные сно­пы, так, чтобы лошади всегда ходили по оным. Лоша­дей гоняют круг столба, которые своими копытами топча колосы, ту же отправляют должность, какую отправляют цепы. Но сколь вредно сие молочение, предвидеть не трудно, ибо крестьянин лишается на разные ему потребы пригодной соломы, да и самые зерна, будучи разбрызганы, могут быть повреждены и перемяты, от чего иногда неурожай возпоследо-вать может. (...)

Черемшанские огороды. Кроме пашенных рас­тений у всякого крестьянина по Черемшану есть огороды, в которых они садят всякой овощ, как то: свеклу, морковь, капусту, огурцы, а о другой зелени, напр. пустарнаке, петрушке и пр. и понятия не име­ют. Из прочих огородных вещей можно у них и в зимнее время сыскать все то, что у русских кресть­ян, как то: кислую капусту, огурцы и пр.

Сабан. В селе Бесовке первый раз увидели мы хлебопашное орудие, сабан от жителей называемое.

Оно много имеет сходства с плугом, однако не во всем, как из следующего описания потом видеть можно. Собственно состоит он из двух частей: первая назы­вается припряг, а другая - сабан. Припряг состав­ляет ось с двумя обыкновенными колесами, а сабан сложен из разных частей: первая называется стрел­ка, которая не иное что есть, как излучистое долгое бревно. К переднему концу прикрепляется деревян­ный гвоздь, на которой надевается веревочная пет­ля, привязанная концами к припрягу. Стрела вла-живается в ноги, которые делаются из двух коко-рин. Горизонтальная часть ног называется лемег и сводится лопаткою, а развилистую часть кокорин именуют ногами. Ноги связываются поперечиною. В том месте, где стрелка лежит на лемеге продалб­ливается четвероугольная дыра, сквозь которую про­пускают четвероугольную палку, назывемую клюка; исподний конец клюки в лемеге заклинивают на­крепко, а в стреле бывает она свободна. На конец лемега надевают ладонь или железной плоской ост­рой треугольник. Расстоянием от заднего конца стре­лы аршина на два продалбливается в стреле на из­лучине другая четвероугольная дыра понакось, в которую пропускается железный резец, то есть длин­ное и толстое, косое лезвее, которого острее оборачи­вается к припрягу, и конец его должен быть в од­ной прямой линей с ладонью, а в дыре закрепляет­ся клиньями. С правою сторону к ногам и стреле прибивается доска, палица называемая, которая под­резанные резцом и поднятые ладонью глыбы отво­рачивает на сторону. Для сего орудия употребляют­ся по крайней мере четыре лошади.