И в чем разногласит с ним

Но дом людей, не живущих верою, домогается от вещей и выгод этой временной жизни мира земного. Дом же людей верою живущих ожидает того, что обещано в будущем, как вечное, а вещами земными и временными пользуется как странствующий, не для того, чтобы увлекаться ими и забывать свое стремление к Богу, а для того, чтобы находить в них поддержку для более легкого перенесения тягостен тленного тела, которое обременяет душу. Таким образом, и те и другие люди, тот и другой дом, одинаково пользуются вещами, необходимыми для этой смертной жизни, но цель пользования у каждого своя собственная, и весьма различная. Также точно и земной град, который верою не живет, стремится к миру земному, и к нему направляет согласие в управлении и в повиновении граждан, чтобы относительно вещей, касающихся смертной казни, у них был до известной степени одинаковый образ мыслей и желаний. Град же небесный или, вернее, та часть его, которая странствует в этой смертности и живет верою, поставлен в необходимость довольствоваться и таким миром, пока минуется самая смертность, для которой он нужен. Поэтому, пока он проводит как бы пленническую жизнь своего странствования в областях земного града, хотя получив уже обетование искупления и в виде залога его дар духовный, он не колеблется повиноваться законам земного града. Но град земной имел неких своих, божественным учением неодобряемых, мудрецов, которые, будучи надоумлены или обмануты демонами, полагали, что к миру человеческому следует приурочить многих богов. Град же небесный знал, что следует почитать только единого Бога.

От этого произошло, что он не мог иметь с градом земным общих религиозных законов, и был поставлен в необходимость из-за них разногласить с последними, был в тягость людям противоположного образа мыслей, подвергаться их гневу, ненависти и преследованиям, пока наконец страхом своего многолюдства и всегдашнею божественною помощью не обуздал дерзости своих врагов. Итак, этот небесный Град, ока находится в земном странствовании, призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в правах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а напротив, сохраняя и соблюдая все, что, хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного Бога. Пользуется, таким образом, и Град небесный в этом земном странствовании своим миром земным, и в предметах, относящихся к смертной человеческой природе, насколько то совместимо с благочестием и религию, сохраняет и поддерживает единство образа человеческих мыслей и желаний, и направляет этот земной мир к миру небесному. Последний мир действительно такого свойства, что единственно должен считаться и называться миром собственно разумной твари. Это - самое упорядоченное и самое единодушное общение в наслаждении Богом, и взаимно - в Боге. Когда этот мир наступит, будет жизнь не смертная, а прямо и несомненно живучая; и тело не душевное, которое, пока тленно, отягощает душу, а духовное, без ощущения неудовлетворенности в чем-либо во всех отношениях подчиненное воле. Пока странствует, он имеет этот мир в вере и по этой вере живет праведно, когда направляет к достижению одного мира все доброе, что совершает для Бога и ближнего, так как жизнь Града во всяком случае есть жизнь общительная.