I. Общая установка сознания

Как я уже изложил в главе АЛ., интровертированный тип отлича­ется от экстравертированного тем, что он преимущественно ориентирует­ся не на объект и объективно данное как экстравертированный тип, но на субъективные факторы. В упомянутой главе я, между прочим, показал, что у интровертированного между восприятием объекта и его собственными поступками вдвигается субъективный взгляд, который мешает тому, что­бы поступки приняли соответствующий объективному данному характер. Это, конечно, специальный случай, который приводится только для при­мера и должен служить простым наглядным пояснением. Здесь, само собой понятно, мы должны искать более общие формулировки.

Интровертированное сознание, хотя видит внешние условия, но реша­ющими избирает субъективные определители. Этот тип поэтому руковод­ствуется тем фактором восприятия и познания, который показывает субъективное предрасположение к устранению раздражений органов чувств. Два лица, например, видят один и тот же объект, но они видят его не так, чтобы обе полученные от этого картины были абсолютно идентич­ны. Помимо различной остроты органов чувств и личного уравнения часто бывают глубокие различия в роде и размере психической ассимиляции пер­ципируемого образа. В то время как экстравертированный тип всегда пред­почтительно основывается на том, что он получает от объекта, интроверти­рованный предпочтительно опирается на то, что в субъекте приводит к констелляции внешнее впечатление. В отдельном случае апперцепции раз­личие, конечно, может быть очень тонким, но в целом психологического уклада оно весьма заметно и именно в форме резервата личности (Reservates des ich). Поясним это: — я считаю, что тот взгляд, согласно

314 Тема 9. Типология индивидуальности

которому, по Вейнингеру (Weininger), можно было бы назвать эту установ­ку филавтической, или, иначе, автоэротической, эгоцентрической, субъекти­вистической или эгоистической, в своем принципе вводит в заблуждение и лишает это понятие ценности. Он соответствует предубеждению в пользу экстравертированнои установки против сущности интровертированного. Никогда не следует забывать, — экстравертированный образ мышления за­бывает это слишком легко, — что всякое восприятие и познание обуслов­лено не только объективно, но и субъективно. Мир существует не только сам по себе, an und fur sich, но и так, как он мне кажется. Да, мы, собственно говоря, не имеем даже критерия для неассимилирующегося с субъектом суждения о мире. Проглядеть субъективный фактор — это значит отрицать существование большого сомнения в возможности абсолютного знания. Переоценкой объективной возможности познания мы подавляем значение субъективного фактора, значение просто субъекта. Но что такое субъект? Субъект — это человек, мы — это субъект. Не следует забывать, что позна­ние имеет субъект и что «познание вообще» не существует, и поэтому для нас не существует мира там, где никто не говорит: «я познаю», чем он уже выражает субъективное ограничение всякого познания. То же самое отно­сится ко всем психическим функциям: они имеют субъект, который так же необходим, как и объект. Характерно для нашей современной экстравер­тированнои оценки, что слово «субъективно» обычно звучит почти как по­рицание, во всяком случае «только субъективно» означает опасное оружие, назначенное для поражения того, кто не окончательно убежден в необходи­мом превосходстве объекта. Поэтому мы должны ясно понять, что в этом исследовании разумеется под выражением «субъективный». Субъектив­ным фактором я называю то психологическое действие (Aktion) или реак­цию, которое, соединяясь с воздействием объекта, производит новый психи­ческий факт. Но поскольку субъективный фактор с самых давних времен и у всех народов земли остается в очень высокой мере идентичным самому себе, — так как элементарные восприятия и познавания, так сказать, всегда и везде одни и те же, — то он является столь же прочно обоснованной ре­альностью, как и внешний объект. Если бы это было иначе, то нельзя было бы говорить о постоянной и в своей сущности неизменной действительнос­ти, и согласие с традициями было бы невозможно. Поэтому субъективный фактор есть нечто так же непреклонно данное, как протяженность моря и радиус земли. В этом отношении субъективному фактору принадлежит вся важность мироопределяющей величины, которую никогда и нигде нельзя сбросить со счета. Он является другим мировым законом, и кто на нем основывается, основывается с такой же достоверностью, с такой же твердо­стью и действительностью, как тот, кто ссылается на объект. Но как объект и объективно данное никогда не остается одним и тем же, так как он под­вержен трению и случайности, так и субъективный фактор подлежит из­менчивости и индивидуальной случайности. И поэтому и его ценность толь­ко относительна. Чрезмерное развитие интровертированной точки зрения

Юнг К. Г. Психологические типы 315

в сознании ведет не к лучшему и более верному применению субъективно­го фактора, но к искусственному субъективированию сознания, которому нельзя не сделать упрека в том, что «только субъективно». Благодаря это­му получается противоположность десубъектирования сознания в преуве­личенную экстравертированную установку, которая заслуживает данного Weininger'om названия «мизавтичный». Так как интровертированная уста­новка опирается на везде существующее, высоко реальное и абсолютно не­обходимое условие психологического приспособления, то такие выражения, как «филавтический», «эгоцентрический» и им подобные, являются неуме­стными и предосудительными скорее оттого, что они возбуждают подозре­ние, что дело всегда идет только все о том же Я. Нет ничего более ложного, чем такое предположение. Но оно часто встречается при исследовании суждений экстравертированных личностей об интровертированных. Я при­писал бы эту ошибку не одному экстравертированному типу, но скорее от­нес бы ее на счет современного господствующего экстравертированного взгляда, который не ограничивается экстравертированным типом, но в рав­ной мере представлен другим типом, в значительной степени вопреки ему самому. Последнему можно даже с полным правом поставить в упрек, что он изменяет своей собственной природе, в то время как первого, по крайней мере, нельзя упрекнуть в этом.

Интровертированная установка в нормальном случае применяется в принципе к наследственно-данной психологической структуре, которая является присущей субъекту величиной. Но ее совсем не следует считать просто идентичной с сознательной личностью субъекта, что произошло бы при упомянутых выше обозначениях, а она является психологической структурой субъекта, до всякого развития сознательной личности (eines Ich). Настоящий основной субъект, именно личность в целом (das Selbst), гораздо обширнее, чем сознательная личность (das Ich), так как первая охватывает также бессознательное, в то время как последняя по существу является средоточием сознания. Если бы сознательная личность была идентична с личностью в целом, то было бы немыслимо, чтобы в сновиде­ниях мы являлись в совершенно других формах и значениях. Во всяком случае, характерное для интровертированного свойство заключается в том, что он, следуя столько же собственной склонности, как и всеобщему пред­рассудку, смешивает свою сознательную личность со своей личностью в целом и возводит свою сознательную личность в субъект психологичес­кого процесса, чем он совершает как раз то, ранее упомянутое, болезнен­ное субъективирование своего сознания, которое отчуждает от него объект. Психологическая структура — это то же самое, что Симон (Semon) обозначил как мнение, а я — как коллективное бессознательное. Инди­видуальная личность в целом есть часть или срез, или представитель по­всюду во всяком живом существе имеющейся и находящейся на соответ­ствующей ступени особенности психологического процесса, которая каждому существу должна быть вновь врождена. Врожденная особенность

316 Тема 9. Типология индивидуальности

образа действия с давних пор называется инстинктом, особенность пси­хического постижения объекта я предложил обозначить как архетип. Что следует понимать под инстинктом, я могу предположить известным. Иначе обстоит дело с архетипом. Я понимаю под этим то самое, что я раньше, опираясь на Буркхардта (Jacob Burckhard), обозначил как «пер­вобытный образ» и описал в приложении к этой работе. Архетип есть символическая формула, которая повсюду вступает в функцию там, где или не имеются сознательные понятия, или таковые по внутренним или внешним основаниям вообще невозможны. Содержания коллективного бессознательного представлены в сознании ясно выраженными наклонно­стями и воззрениями. Индивидуум обычно считает — по существу оши­бочно, — что они обусловлены объектом, так как они происходят от бес­сознательной структуры души (psyche) и воздействием объекта только выявляются. Эти субъективные наклонности и воззрения сильнее, чем влияние объекта, их психическая ценность выше, так что они покрывают собой все впечатления. Точно так, как интровертированному кажется не­понятным, что объект всегда должен играть решающую роль, так и для эк-стравертированного остается загадкой, как субъективная точка зрения может оказаться сильнее объективной ситуации. Он неизбежно приходит к мнению, что интровертированный или много мнящий о себе эгоист, или фанатик-доктринер. Он вскоре пришел бы к гипотезе, что интровертиро­ванный находится под влиянием бессознательного комплекса власти. Этому предубеждению интровертированный помогает без сомнения тем, что его определенный и сильно обобщенный способ выражения, который, по-видимому, с самого начала исключает всякое другое мнение, оказывает содействие экстравертированному предрассудку. Кроме того, одна реши­тельность и непреклонность субъективного суждения, которое a priori сто­ит над всем объективно данным, уже может быть достаточной для того, чтобы произвести впечатление сильной эгоцентричности. Против этого предубеждения у интровертированного по большей части нет правильно­го аргумента: он не знает о бессознательных, но вполне общеупотребитель­ных предпосылках своего субъективного суждения или о своих субъек­тивных восприятиях. Соответственно стилю своего времени он ищет вне своего сознания, а не за ним. Если у него имеется небольшой невроз, то это означает более или менее полную идентичность сознательной личнос­ти с личностью в целом, вследствие чего личность в целом в своем значе­нии сводится к нулю, а сознательная личность, наоборот, безгранично раз­дувается. Несомненная, мироопределяющая сила субъективного фактора втискивается тогда в сознательную личность, следствием чего являются несоразмерные претензии на власть и такой же нелепый эгоцентризм. Та психология, которая сводит сущность человека к бессознательному влече­нию к власти, родилась из этого начала. Многие безвкусицы Ницше, на­пример, обязаны своим существованием субъективированию сознания.

ЮнгК.Г. Психологические типы 317

II. Установка бессознательного

Преимущественное положение субъективного фактора в сознании означает неполноценность объективного фактора. Объект не имеет того значения, которое ему в действительности надлежит иметь. Как в экст-равертированной установке он играет слишком большую роль, так в ин-тровертированной установке он имеет слишком мало значения. В той мере, в какой сознание интровертированного субъективируется и прида­ет сознательной личности неподобающее значение, по отношению к объекту занимается позиция, которая со временем оказывается очень шаткой. Объект есть величина несомненной силы, в то время как созна­тельная личность есть нечто очень ограниченное и неустойчивое. Дело обстояло бы иначе, если бы объекту противополагалась личность в целом. Личность в целом и мир — соизмеримые величины, вследствие чего нор­мальная интровертированная установка является в такой же степени пригодной для проверки бытия, как и нормальная экстравертированная установка. Но если сознательная личность стремится придать себе значе­ние субъекта, то естественным образом, как компенсация, происходит бес­сознательное укрепление влияния объекта. Это изменение проявляется в том, что на иногда просто судорожное усилие обеспечить превосходство сознательной личности объект и объективно данное оказывают чрезвы­чайно сильное влияние, которое тем более непреодолимо, что оно овладе­вает индивидуумом бессознательно, и благодаря этому навязываются со­знанию без всякого противодействия. Вследствие неправильного отношения сознательной личности к объекту — стремление к господству не есть приспособление — в бессознательном возникает компенсаторное отношение к объекту, которое проявляется в сознании как необходимая и непреодолимая связь с объектом. Чем больше сознательная личность старается обеспечить себе всяческую свободу, тем более попадает она в рабство объективно данного. Свобода духа привязывается на цепь по­стыдной финансовой зависимости, независимость поступков время от вре­мени совершает робкое отступление перед общественным мнением, мо­ральное превосходство попадает в трясину неполноценных отношений, стремление к господству кончается грустной тоской по любви, бессозна­тельное прежде всего устанавливает отношение к объекту, а именно тако­го рода и образа, которому свойственно в корне разрушить иллюзию влас­ти и фантазию превосходства сознания. Объект, несмотря на сознательное уменьшение, принимает страшные размеры. Вследствие этого сознатель­ная личность еще более старается отделить и преодолеть объект. В кон­це концов сознательная личность окружает себя формальной системой предохранительных мер (как это верно изобразил Адлер), которые стара­ются оправдать по крайней мере призрак превосходства. Этим, однако, ин-тровертированный вполне отделяет себя от объекта и совершенно изводит себя, с одной стороны, мерами защиты, а с другой — бесплодными попыт­ками импонировать объекту и отстоять себя. Но эти старания всегда пре-

318 Тема 9. Типология индивидуальности

секаются преодолевающими впечатлениями, которые он получает от объекта. Против его воли объект постоянно ему импонирует, он вызыва­ет у него неприятнейшие и продолжительнейшие аффекты и преследует его шаг за шагом. Ему всегда необходима огромная внутренняя работа для того, чтобы уметь «себя сдерживать». Поэтому типичной формой его невроза является психастения, болезнь, которая характеризуется, с одной стороны, большой чувствительностью, а с другой — большой истощаемос-тью и хроническим утомлением.

Анализ личного бессознательного показывает большое количество фантазий мощи, соединенных со страхом перед насильно оживленными объектами, жертвой которых действительно легко становится интроверти-рованный. А именно из страха перед объектом развивается своеобразная трусость проявить себя или высказать свое мнение, так как он боится уси­ленного влияния объекта. Он боится сильно влияющих аффектов у других и едва может избавиться от страха попасть под чужое влияние. Объекты для него имеют возбуждающие страх мощные качества, которые он хотя не может замечать сознательно, но, как он думает, воспринимает своим бессоз­нательным. Так как его сознательное отношение к объекту относительно подавлено, то оно идет через бессознательное, где оно наделяется качества­ми бессознательного. Эти качества, прежде всего, инфантильно-архаичны. Вследствие этого его отношение к объекту становится примитивным и при­нимает все те свойства, которые характеризуют примитивное отношение к объекту. Именно тогда кажется, что объект обладает магической силой. Посторонние новые объекты возбуждают страх и недоверие, как будто они скрывают неведомые опасности, давно знакомые объекты связаны с его ду­шой как бы невидимыми нитями, каждое изменение является помехой, если не прямо опасным, так как оно означает, как кажется, магическое оживле­ние объекта. Одинокий остров, на котором движется лишь то, чему позво­ляют двигаться, становится идеалом. Роман Вишера (F.Th.Vischer) «Auch Einer» отлично показывает эту сторону интровертированного состояния души вместе со скрытой символикой коллективного бессознательного, ко­торую я в этом описании типов оставляю в стороне, так как она принадле­жит не только типу, но является всеобщей.

А. Ф.Лазурский КЛАССИФИКАЦИЯ ЛИЧНОСТЕЙ¹

Общие основы классификации Основной принцип

Идеальной классификацией должна считаться такая, которая в каж­дом из своих типов давала бы не только субъективные особенности дан­ного человека, но также его мировоззрение и социальную физиономию, поскольку, конечно они стоят в связи с его характером; другими словами, классификация личностей должна быть не только психологической, но и психосоциальной в широком смысле этого слова. Предлагаемая здесь попытка, нисколько не претендующая на совершенство или законченность, является тем не менее шагом именно в этом направлении.

В основу нашей классификации положен принцип, огромную биоло­гическую и философскую важность которого едва ли кто-нибудь станет от­рицать в настоящее время, именно принцип активного приспособления лич­ности к окружающей среде, при этом понятие «среды» берется нами в самом широком смысле этого слова, включая сюда, следовательно, не толь­ко вещи, природу, людей и человеческие взаимоотношения, но также идеи, духовные блага, эстетические, моральные и религиозные ценности и т.п. Последовательное применение упомянутого основного принципа к психо­логии отдельных человеческих индивидуумов приводит нас, прежде всего, к установлению двух важнейших подразделений: по психическому уровню — на три последовательно повышающихся уровня и по психическому содержа­нию — на целый ряд различных типов и их разновидностей.

Такое двойственное деление прямо и всецело вытекает из упомяну­того выше основного принципа, вполне соответствуя способам роста и духовного развития каждой отдельной человеческой личности. Приспо­собление человека к окружающей среде может быть более или менее пол-

¹ Психология индивидуальных различий. Тексты / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер, В.Я.Романова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 179-198.

320 Тема 9. Типология индивидуальности

ным, глубоким и всесторонним, причем степень и объем этого приспособ­ления определяются, с одной стороны, благоприятными или неблагопри­ятными внешними условиями, а с другой (и это самое важное) — тем прирожденным запасом физических и духовных сил, который в общей своей совокупности носит название «степени одаренности». Вместе со все повышающейся полнотой и разносторонностью приспособления идет обыкновенно об руку также и усиление элемента активности в отноше­нии человека к окружающей среде. В то время как бедно одаренные ин­дивидуумы обычно всецело подчиняются влияниям среды, ограничиваясь, в лучшем случае, чисто пассивным приспособлением к ее условиям и требованиям, натуры богато одаренные стремятся, наоборот, активно воз­действовать на окружающую их жизнь, приспособляя и переделывая ее сообразно своим запросам и стремлениям; начиная, подобно более при­митивным натурам, с подражания и пассивного приспособления, они за­тем, по мере своего духовного роста, превращаются постепенно в творцов и преобразователей жизни.

Если, таким образом, деление по психическим уровням выражает собой степень активности приспособления личности к окружающей среде (или, на более высоких уровнях, степень приспособления среды к собствен­ным запросам и стремлениям личности), то не следует забывать и того, что само это приспособление может идти различными путями в зависи­мости от чисто качественных различий между отдельными человечески­ми индивидуумами. Различия эти обусловливаются, прежде всего, тем, что ни у одного человека нельзя встретить совершенно одинакового развития всех отдельных психических функций или способностей.

Само собой разумеется, что в зависимости от различий темперамен­та и характера крайне различны будут также и те пути и способы, каки­ми человек воздействует на окружающую жизнь, стремясь так или иначе приспособиться к ней; и вот эти-то именно индивидуальные различия в реакции индивидуума на окружающую среду и лежат в основе того, что мы называем делением личностей по их психическому содержанию.