II. Установка бессознательного

Может показаться странным, что я говорю об «установке бессозна­тельного». Как я это в достаточной степени объяснил, я мыслю себе отно­шение бессознательного к сознательному как компенсаторное. Согласно такому взгляду, бессознательное так же может иметь установку, как и сознательное.

В предыдущей главе я упомянул о тенденции экстравертированной установки к некоторой односторонности, а именно о преимущественном положении объективного фактора в течение психического акта. У экстра-вертированного типа всегда есть искушение (мнимо) пожертвовать собой в пользу объекта, ассимилировать свой субъект объектом. Я исчер­пывающе указал на последствия, которые могут получиться из преувели­чения экстравертированной установки, именно на вредное подавление субъективного фактора. Поэтому следует ожидать, что психическая ком­пенсация к сознательной экстравертированной установке особенно под­черкнет субъективный момент, т.е. мы должны будем доказать сильную эгоцентрическую тенденцию в бессознательном. Действительно, этому до­казательству посчастливилось в смысле фактов в практическом опыте. Здесь я не вдаюсь в казуистику, а отсылаю к следующим главам, где я пы­таюсь изобразить характерную установку бессознательного у каждого функционального типа. Так как в этой главе дело идет только о компен­сации общей экстравертированной установки, то я ограничиваюсь общей характеристикой компенсирующей установки бессознательного. Установ­ка бессознательного для действительного дополнения сознательной экст­равертированной установки имеет свойство интровертирующего характе­ра. Она концентрирует энергию на субъективном моменте, т.е. на всех потребностях и побуждениях, которые подавлены или вытеснены слиш­ком экстравертированной сознательной установкой. Легко понять, как

310 Тема 9. Типология индивидуальности

это уже должно было быть ясно из предыдущей главы, что ориентировка на объект и на объективно данное насилует множество субъективных по­буждений, мнений, желаний и необходимостей и лишает их той энергии, которая естественно должна принадлежать им. Человек не машина, кото­рую в каждом данном случае можно перестроить для совершенно другой цели и которая тогда, совершенно другим образом, будет так же правиль­но функционировать, как и прежде. Человек всегда носит с собой всю свою историю и историю человечества. Но исторический фактор выража­ет жизненную потребность, которой должна идти навстречу мудрая эко­номия. Все, что было до сих пор, должно как-нибудь сказаться в новом и сжиться с ним. Поэтому полная ассимиляция с объектом встречает про­тест уже раньше бывшего и существовавшего с самого начала. Из этого весьма общего рассуждения легко понять, почему бессознательные требо­вания экстравертированного типа имеют собственно примитивный и ин­фантильный, эгоистический характер. Когда Фрейд говорит о бессозна­тельном, что оно может «только желать», то это в значительной степени касается бессознательного экстравертированного типа. Применение к объективно данному и ассимиляция с ним мешают осознанию недостаю­щих субъективных побуждений. Эти тенденции (мысли, желания, аффек­ты, потребность, чувствования и т.д.) принимают соответственно степени их вытеснения, регрессивный характер, т.е. чем менее они осознаны, тем более они становятся инфантильными и архаическими. Сознательная ус­тановка лишает их того распределения энергии, которым они могут от­носительно располагать, и оставляет им лишь ту энергию, которую она не может отнять. Этот остаток, силу которого все-таки не следует недооце­нивать, есть то, что нужно обозначить как первоначальный инстинкт. Инстинкт нельзя изменить произвольными мероприятиями отдельного индивидуума; напротив, для этого потребовалось бы медленное органичес­кое изменение многих поколений, так как инстинкт есть энергетическое выражение определенной органической наклонности. Таким образом, у каждой подавленной тенденции в конце концов остается значительная доля энергии, которая соответствует силе инстинкта; эта тенденция сохра­няет свою действительность, хотя бы она стала бессознательной благода­ря лишению энергии. Чем полнее сознательная экстравертированная ус­тановка, тем инфантильнее и архаичнее бессознательная установка. Грубый, сильно превосходящий детское и граничащий со злодейским эго­изм иногда характеризует бессознательную установку. Здесь мы находим в полном расцвете те кровосмесительные желания, которые описывает Фрейд. Само собой понятно, что эти вещи совершенно бессознательны и остаются также скрытыми для взоров неопытного наблюдателя, пока эк­стравертированная сознательная установка не достигнет более высокой степени. Но если происходит преувеличение сознательной точки зрения, то симптоматически появляется на свет и бессознательное, т.е. бессозна­тельный эгоизм, инфантилизм и архаизм теряют свой первоначальный

Юнг К.Г. Психологические типы 311

компенсаторный характер тогда, когда они становятся в более или менее открытую оппозицию к сознательной установке. Это проявляется прежде всего в абсурдном преувеличении сознательной точки зрения, которая должна служить для подавления бессознательного, но которая обыкновен­но кончается reductio ad absurdum сознательной установки, т.е. крушени­ем. Катастрофа может быть объективной, так как объективные цели по­степенно искажались в субъективные. Так, например, один типограф благодаря долгому и тяжелому двадцатилетнему труду сделался из про­стого служащего самостоятельным владельцем значительного предприя­тия. Предприятие все более и более расширялось, он все более и более втягивался в него, в то время как все побочные интересы растворялись в этом деле. Это поглотило его и следующим образом привело к его гибе­ли: в компенсации его исключительно деловых интересов ожили некото­рые воспоминания из его детства, а именно, тогда он находил большое удовольствие в живописи и рисовании. Вместо того чтобы воспользовать­ся этой способностью как компенсирующим побочным занятием, он про­вел ее в свое предприятие и начал фантазировать о «художественном» выполнении своих произведений. К несчастью, фантазии сделались дей­ствительностью; он начал действительно производить по своему собствен­ному примитивному и инфантильному вкусу с таким успехом, что через несколько лет его предприятие погибло. Он действовал согласно нашему «культурному идеалу», по которому энергичный человек должен все со­средоточить на конечной цели. Он зашел, однако, слишком далеко и по­пал во власть субъективного инфантильного влечения.

Но катастрофическая развязка может быть еще и субъективного рода, в виде нервного потрясения. Последнее всегда происходит благодаря тому, что бессознательное противодействие в состоянии, наконец, парализовать сознательное действие. В этом случае требования бессознательного катего­рически навязываются сознанию и этим вызывают гибельное раздвоение, которое по большей части сказывается в том, что люди или не знают более, чего они собственно хотят, ни к чему не имеют охоты, или сразу хотят слиш­ком многого, имеют слишком много охоты, но к тому, что невозможно. Необходимое, часто по культурным основаниям, подавление инфантильных и примитивных потребностей легко ведет к неврозу или к злоупотреблению наркотиками, как алкоголем, морфием, кокаином и т.д. В еще более тяже­лых случаях раздвоение кончается самоубийством. Выдающееся свойство бессознательных тенденций заключается в том, что именно по мере того, как сознательным непризнаванием они лишаются своей энергии, они принима­ют разрушительный характер, как только перестают быть компенсаторны­ми. Они перестают действовать компенсаторно тогда, когда достигнут состо­яния, соответствующего тому культурному уровню, который абсолютно несовместим с нашим уровнем. С этого момента бессознательные тенден­ции образуют блок, во всех отношениях противоположный сознательной ус­тановке, существование которого ведет к открытому конфликту. Тот факт,

312 Тема 9. Типология индивидуальности

что установка бессознательного компенсирует установку сознания, обыкно­венно выражается в психическом равновесии. Нормальная экстравертиро-ванная установка еще не означает, конечно, что индивидуум всегда и повсю­ду поступает по экстравертированной схеме. При всех обстоятельствах у того же индивидуума могут наблюдаться психические процессы, в которых является вопрос о механизме интроверсии. Экстравертированным мы назы­ваем только тот habitus, в котором механизм экстраверсии перевешивает. В этом случае наиболее дифференцированная функция постоянно подвер­гается экстравертированию, в то время как менее дифференцированные функции находятся в интровертированном употреблении, т.е. более полно­ценная функция наиболее осознана и подлежит контролю сознания и со­знательного намерения, в то время как менее дифференцированные функ­ции также и менее осознаны, resp. частью бессознательны и в гораздо меньшей степени подчинены сознательной воле. Более полноценная функ­ция всегда является выражением сознательной личности, его намерения, его воли, его действия, в то время как менее дифференцированные функции относятся к тому, что случается с человеком. Это могут быть не прямые lapsus linguae или calami или другие промахи, но они могут проистекать из половины или трех четвертей намерений, так как менее дифференцирован­ные функции обладают также меньшей сознательностью. Классическим примером этого является экстравертированный эмоциональный тип, кото­рый пользуется прекрасными отношениями с окружающими его, но кото­рому иногда случается высказывать суждения беспримерной бестактности. Эти суждения происходят из его мало дифференцированного и малосозна­тельного мышления, которое лишь частично находится под его контролем и к тому же недостаточно обусловлено объектом и поэтому может действо­вать, совершенно ни с чем не считаясь.

Менее дифференцированные функции в экстравертированной уста­новке всегда проявляют исключительную субъективную зависимость от сильно выраженного эгоцентризма и личного пристрастия, чем они обна­руживают свою близкую связь с бессознательным. В них бессознательное постоянно выступает на свет. Вообще, не следует себе представлять, что бессознательное всегда лежит погребенным под тем или другим количе­ством наслоений и некоторым образом может открыто только благодаря тщательным раскопкам. Бессознательное, напротив, постоянно вливается в сознательные психологические процессы, и даже в такой высокой мере, что наблюдателю иногда трудно решить, какие свойства характера следу­ет приписать сознательной личности и какие — бессознательной. Это зат­руднение бывает главным образом с лицами, которые несколько богаче проявляются, чем другие. Конечно, многое еще зависит от установки на­блюдателя, схватывает ли он скорее сознательный или бессознательный характер личности. В общем, рассудочно установленный наблюдатель ско­рее постигнет сознательный характер, в то время как перцепторно уста­новленный наблюдатель подвергается больше влиянию бессознательного

Юнг К.Г. Психологические типы 313

характера, так как наше суждение более интересуется сознательной мо­тивировкой психического процесса, в то время как восприятие регистри­рует простое событие. Но так как мы в равной мере пользуемся восприя­тием и суждением, то легко может случиться, что какая-нибудь личность покажется нам в одно и то же время интровертированнои и экстраверти-рованной, так что мы не сумеем точнее указать, какой установке принад­лежит более полноценная функция. В таких случаях правильному пони­манию может помочь только основательный анализ свойств функции. При этом нужно обращать внимание на то, какие функции полностью подчиняются контролю и мотивации сознания, и какие функции имеют характер случайного и спонтанного. Первые функции всегда более высо­ко дифференцированы, чем последние, которые к тому же обладают не­сколько инфантильными и примитивными свойствами. Обыкновенно пер­вые функции производят впечатление нормы, в то время как последние имеют в себе нечто ненормальное или патологическое.

С. Интровертированный тип