Понятие текстовой ошибки

3.1. В лингвистических работах об ошибках авторы очень редко используют обобщающее понятие «текстовая ошибка». Изучаются речевые ошибки как сугубо лингвистические. А ошибки смысловые – фактические, логические и т.п. – как ошибки экстралингвистические для лингвистов интереса не представляют. Вспомните школьные годы. Учителя-словесники выделяли в ваших письменных работах три типа ошибок: орфографические, пунктуационные и, так называемые, стилистические.

А между тем, в практике других лингвистов – литературных редакторов – встречаются все типы текстовых ошибок. Но нет их теоретического обобщения и даже простой классификации.

Рассмотрим кратко две специальные классификации речевых ошибок.

Ошибки школьников С.Н. Цейтлин^[1] подразделяет на три больших класса:

1) ошибки, свойственные только письменной речи: орфографические и пунктуационные;

2) ошибки, свойственные только устной речи: фонетические (у автора неверно: орфоэпические) и акцентологические, объединяемые в словарной практике в класс орфоэпических ошибок;

3) ошибки, не зависящие от формы речи. Здесь автор выделяет шесть типов ошибок: три грамматических типа – словообразовательные, морфологические, синтаксические (первый тип входит во второй), два лексико-семантических типа – лексические и фразеологические ошибки, а один тип – стилистические ошибки – стоит особняком и нарушает классификацию по уровням языка.

Перед нами типично формальная классификация. Она очень удобна в методических целях, но научной критики не выдерживает.

Классификация ошибок наборщика проведена Ю.В. Красиковым^[2] на обширном материале, но это тоже формальная классификация. Автор выделяет два больших класса ошибок наборщика: 1) орфографические и пунктуационные, 2) семантические. Это означает, что в класс семантических ошибок попали все неорфографические и непунктуационные. Например, пропуск слова считается семантической ошибкой, а пропуск слога или буквы – ошибкой орфографической, хотя это явные модификации одного психологического типа ошибки, связанного с дефектами внимания.

Таким образом, классификация ошибок упирается в их теоретическое осмысление. Теория и типология – две стороны одной медали. А с теорией речевых ошибок дела обстоят неважно. Показательный факт. В лингвистических словарях нет терминов «ошибка», «речевая ошибка», ибо это не термины. Нет их и в «Словаре издательских терминов», хотя есть термины «опечатка», «правка», «редакторская правка». А что правит редактор в тексте, как не текстовые ошибки в широком понимании?

Зато отражено понятие «ошибка» в «Логическом словаре-справочнике» Н.И. Кондакова, поэтому на логическую терминологию можно ссылаться.

Общая типология текстовых ошибок нужна. По сути дела, это редакторская типология. И печатные выступления редакторов дают отдельные фрагменты такой типологии^[3]. О практическом разнообразии текстовых ошибок, пропущенных редакторами и корректорами, можно судить по разделам в журналах «Крокодил» и «Журналист» и в «Литературной газете», в которых публикуются подборки ляпсусов из печатных текстов, преимущественно газетных. Только один журнал «Крокодил» еще недавно получал ежегодно до пяти тысяч писем дотошных читателей с такого рода наблюдениями^[4]. В них представлен весь спектр текстовых ошибок.

3.2. Ниже предлагается подход к созданию редакторской типологии текстовых ошибок и ее первый набросок.

Текстовые ошибки – это в общем-то ошибки, встретившиеся в тексте, то есть в закрепленном на письме произведении речи. Текст – это сообщение, иначе – элемент в информационной цепи, в которой информация получается, обрабатывается, хранится и передается дальше. По­этому текстовые ошибки – это также информационные ошибки.

Между источником информации и читателем находится целая фабрика, выпускающая текст. Как было уже показано, текст создается в два этапа. Упрощено: на первом этапе автор печатает текст на машинке, а редактор вносит в него исправления; на втором этапе наборщик набирает типографский текст, а корректор устраняет огрехи наборщика. Эти два этапа можно представить в виде пропорции:

автор: редактор = наборщик: корректор.

Текстовые ошибки – это ошибки автора и наборщика. На них можно смотреть с точки зрения их порождения, возникновения и с точки зрения их исправления. Сперва посмотрим на текстовые ошибки с точки зрения их происхождения.

Можно выделить четыре типа ошибок, порождаемых автором текста:

1) ошибки восприятия; 2) ошибки памяти; 3) ошибки мышления; 4) ошибки вербализации.

Ошибки восприятия – результат плохих условий получения информации автором будущего текста. Обычное дело: чего-то не разглядел, чего-то не расслышал.

Ошибки памяти (lapsus memoriae) ^[5] – это весьма распространенное непроизвольное забывание части информации или ее искажение.

Ошибки мышления имеют две причины. Во-первых, это ошибки в понимании, оценке информации из-за недостатка знания или из-за достатка предубеждений (концептуальные или идеологические шоры). Психолог сказал бы: это результат неадекватной установки. И, во-вторых, ошибки мышления – это ошибки в умозаключениях, выводах, рассуждениях из-за дефектов логического мышления автора текста.

Наконец, ошибки вербализации – это хорошо известные речевые ошибки, ошибки в речевом ходе, с помощью которого вербализуется информация.

Ошибки наборщика совсем иного рода. В принципе все они могут быть сведены к одному типу ошибок, причина которых не лингвистическая, а психологическая – дефекты внимания. У автора такие ошибки встречаются тоже, поэтому ошибки наборщика, набирающего текст, не представляют собой ничего принципиально нового по сравнению с ошибками автора, печатающего текст на машинке.

Итак, все авторские ошибки попадают в текст и становятся подотчетны редактору. А для редактора классификация ошибок по их происхождению имеет второстепенное значение, ибо на первом плане у него – исправление ошибок.

3.3. С точки зрения редактора ошибки восприятия, памяти и мышления – это смысловые ошибки, ошибки плана содержания. При этом ошибки восприятия и памяти дают в тексте ошибки фактические (искажение факта), а ошибки мышления – логические ошибки (нарушение законов формальной логики). Добавим: юристы издавна выделяют и разделяют два типа ошибок – ошибку в факте (error facti) и ошибку в форме (error in forma).

Ошибки вербализации – это речевые ошибки, ошибки плана выражения.

Фактические и речевые ошибки можно разделить на два типа: ошибки по небрежности и ошибки по незнанию. Такое деление понадобиться в дальнейшем.

Речевые ошибки – это лингвистические ошибки, ошибки в коде. Смысловые ошибки – это экстралингвистические ошибки, ошибки в информационной стороне сообщения, не затрагивающие кода. Смысловая ошибка остается при переводе текста на другой язык, ибо это ошибка не в языке. В свою очередь, речевая ошибка, как правило, не искажает смысла сообщения. Если же искажение информации происходит, то это означает, что на основе первичной, речевой ошибки возникла вторичная ошибка – смысловая.

Такова общая, редакторская типология текстовых ошибок, но без детализации – она появится в дальнейшем. А пока несколько конкретных иллюстраций для более полного понимания.

Начнем с примера фактической ошибки. Попробуйте найти ее сами в тексте информации из газеты «Известия» (12 февр. 1998):

«Внеочередные президентские выборы в Армении, назначенные на 16 марта, потребуют серьезных усилий по их организации и привлечению средств. В 1996 году они обошлись казне в 200 миллионов драмов (400 тысяч долларов), но они были изначально включены в смету избирательной кампании. Теперь же финансировать выборы приходится по статье «Непредвиденные расходы», и с учетом инфляции они будут строить на 110 тысяч долларов дороже».

Не нашли? Попытайтесь еще раз.

Ошибка малозаметная. Заключается она в том, что инфляция армянской денежной единицы – драма – никак не отражается на долларе (инфляция которого микроскопична). И если расходы на президентские выборы в Армении в долларовом исчислении выросли более чем в полтора раза, то причина этого не в удешевлении драма, а в чем-то другом.

Как такую ошибку исправить? Можно выбросить сочетание «с учетом инфляции». Но лучше предложить автору исправить погрешность самому, потому что возможно и то, что в контексте скрывается какой-то дополнительный смысл, который автор не сумел выразить словами.

Теперь чисто речевая ошибка: «Лучшей кандидатуры, чем она, не сыскать» (районная газета). Конечно, кандидатура – не «она», кандидатура – «ее». Обычная языковая неряшливость, которая не влияет на понимание, но характеризует уровень речевой культуры автора.

Третья ошибка тоже из газеты (1980 г.): «За 53 рубля он отгрохал такую домовину, которая годится не только для стоянки автомобиля, но и для жилья». Нашли курьез? Навряд ли. Но есть подозрения? Надо проверить по толковому словарю значение слова «домовина». Это редкое, старое слово, в словаре С.И. Ожегова его не найдете, нужен 4-томный, в нем: домовина – гроб. А автор был уверен (да и вы, наверное, тоже), что домовина – большой дом.

Получилась двойная ошибка: первичная – речевая, а вторичная – смысловая: некто «отгрохал» гроб, который годится «не только для стоянки автомобиля, но и для жилья». Один читатель ошибку не заметит, другой заметит и улыбнется, но никакой путаницы в понимании текста в обоих случаях не произойдет.

Получила широкую известность логическая ошибка В.В. Жириновского: «У меня мама русская, а папа юрист». Она цитируется в нескольких вариантах, но нарушение остается везде, и каждый человек его остро и обязательно комически ощущает. Нарушен один из законов формальной логики – и неважно какой. Заметим, ошибка возникла в устной речи, в письменной речи такую ошибку найти трудно: она будет отредактирована.

3.4. Осталось ввести еще два понятия, без которых литературному редактору не обойтись. Но без которых он обходится.

Сперва пример – четыре строки из песни Юрия Визбора:

Мы перешли такие беды,

Какие вам не перейти.

Мы не попали в домоседы,

Но и в пиратов не пошли.

Вопрос поставим нейтрально: есть ли в этих стихах нарушение норм русского литературного языка? Надо признать, что есть. И целых два. С точки зрения лингвиста-педанта «перейти беды» – это как-то не по-русски. Лучше бы сказать: пережить беды, преодолеть беды – такие словосочетания в русском языке есть, они традиционны и привычны.

Кроме того, «пойти в пиратов» – это явное нарушение грамматической сочетаемости слов. Такие ошибки обычны в детской речи.

Теперь поставим вопрос иначе: а нужно ли исправлять, редактировать эти ошибки? Дружный ответ: конечно же, нет. Объяснение: это вовсе не ошибки, это сознательные, намеренные нарушения речевых норм – обычное явление в художественной речи, особенно в поэзии. И с этим объяснением мы переходим из литературного редактирования в теорию литературы, где с древнейших времен существует важнейшее понятие поэтической речи – licentia poetica – вольность поэтическая.

В современных словарях это понятие трактуется с легкими вариациями^[6], за которыми скрывается его история. Общее во всех определениях: поэтическая вольность – нарушение в поэтической речи норм литературного языка. Видимо, первоначально это было связано с соблюдением стихотворного размера, но быстро, уже в античное время, стало художественным приемом. Гораций в «Искусстве поэзии» употребил для объяснения такого явления слово «вольность», а Сенека в «Естественнонаучных вопросах» (I в. до н.э.) – словосочетание «поэтическая вольность» – так родился термин.

За две тысячи лет термин несколько устарел, ибо явление, им обозначаемое, давно проникло из поэзии в прозу и должно называться не поэтической вольностью, а художественной вольностью. Откройте любой томик Андрея Платонова, и вы там найдете в изобилии очень необычные словосочетания:

«Поезд... находился неизвестно где в сером пространстве». («Возвращение»);

«Фома Пухов не одарен чувствительностью, он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки». («Сокровенный человек»);

«На вокзале он исчитал все плакаты и тащил газеты из агитпункта для своего осведомления». (Там же).

Это составляет прелесть платоновского стиля. Все эти псевдоошибки выполняют художественные задачи, которые в научных целях можно проанализировать и сформулировать, но непосредственное эстетическое восприятие в таких операциях не нуждается.

Но и термин «художественная вольность» тоже ограничивает явление, которое в наше время встречается и в бытовой устной речи, особенно у интеллигенции, и в письменной воздействующей речи – в публицистике, прежде всего. Необходим термин «авторская вольность», обозначающий намеренное нарушение норм литературного языка с целью получения эффекта речевой экспрессии, речевой выразительности независимо от типа, вида речи.

Могут нарушаться нормы произношения, нормы сочетаемости слов – грамматические и семантические, а также законы формальной логики. Попробуйте сами определить, что именно нарушено в приведенных ниже примерах:

– «его ушли с работы» (из бытовой речи);

– «Будем посмотреть» (любимая бытовая фраза М. Горького);

– «Я сплю, я сплю со всех сторон» (Саша Черный);

– «И самовар у нас электрический, и мы довольно неискренни» (Михаил Жванецкий);

– «В сельском хозяйстве можно использовать удобрения в лице навоза» (фельетон, С. Нариньяни);

– «Вы смотрели «Маски-шоу» –

Это очень хорошоу» (телепередача).

Вы, наверное, заметили: во всех примерах использованы различные выразительные средства речи и вдобавок с комическим эффектом, который в общем-то не обязателен.

Обратимся к другому ряду примеров.

В 1982 году была популярна одна песня в исполнении Юрия Богатикова. Два стиха из нее:

Вот и мне пора настала

Поселиться в новый дом.

Ваша реакция должна быть мгновенной: поселить можно в доме, а в дом вселяются – нарушение глагольного управления. Но посмотрите внимательно на эти строчки, это ведь не авторская вольность, это обыкновенная ошибка, распространенная к тому же. Вот еще одна – из стихотворения для детей:

На свой скворечник сел скворец:

Кто поселился в мой дворец?

Для таких случаев М. Горький придумал термин «авторская глухота», означающий «явные стилистические и смысловые ошибки в художественном произведении, не замеченные автором»^[7]. Добавим: во всяком произведении.

Примеры авторской глухоты можно найти у любого писателя, у любого поэта. Две маленьких иллюстраций:

М. Лермонтов:

И Терек, прыгая как львица

С косматой гривой на хребте.

У львицы нет гривы, грива только у льва и только на шее.

А. Фет:

О первый ландыш! Из-под снега

Ты просишь солнечных лучей.

Когда появляется ландыш, снега уже нет. Фет имел в виду подснежник.

Причины авторской глухоты различны: незнание, небрежность, невнимательность, неграмотность. Не ошибается тот, кто не пишет. Весь вопрос в том, как часто ошибается автор.

Литературный редактор должен очень четко различать авторскую вольность и авторскую глухоту и быть в работе с автором деликатным: ведь задевается авторское самолюбие. К тому же есть два момента, усложняющие ситуацию. Во-первых, не всегда авторская вольность и авторская глухота легко различимы. Во-вторых, сама авторская вольность может быть дефектной, неудачной.

Главное: понятия авторской вольности и авторской глухоты – это два инструмента в руках литературного редактора.

3.5. И прежде чем перейти к типологическому описанию текстовых ошибок, сформулируем правила редактирования текста. В наиболее полном виде это сделал А. Мильчин^[8]. Перескажем их кратко:

1) прежде чем править текст, его нужно прочитать весь, целиком;

2) прежде чем исправить фрагмент текста, вызвавший ваше неудовлетворение, нужно найти в нем ошибку, назвать ее и объяснить ее возникновение;

3) исправление должно быть минимальным;

4) для больших поправок нужно пользоваться авторскими речевыми средствами (или предоставлять это самому автору);

5) подвергать критике нужно не только авторский текст, но и свою правку;

6) нужно согласовывать правку с автором, доказывая ему необходимость каждого исправления.

И добавим еще одно правило:

7) исправляют ошибки автора, а не его стиль, то есть авторскую глухоту, а не авторскую вольность.

Далее рассмотрим три большие группы текстовых ошибок: фактические, логические и речевые.

[1] Цейтлин С.Н. Речевые ошибки и их предупреждение. Пособие для учителя. М., 1982.

[2] Красиков Ю.В. Теория речевых ошибок (на материале ошибок наборщика). М., 1980.

[3] Лучшие выступления: Галь Н.Я. Слово живое и мертвое. Из опыта переводчика и редактора. Изд. 3. М., 1979.

[4] Крокодил. 1983. № 27. С. 13.

[5] По «Логическому словарю».

[6] Ср.: Краткая литературная энциклопедия. Т. 1. М., 1962. Ст. 1028; Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С. 81; Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1987. С. 278.

[7] Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С. 10. В других словарях этого термина нет.

[8] Мильчин А.Э. Методика и техника редактирования текста. М., 1972. С. 305–316. (Глава IХ. Методика правки текста).