Стиль жизни

Если мы сравним сосну, растущую в долине, с сосной, которая укрепи­лась на вершине горы, мы увидим, что они растут по-разному. Это деревья одного и того же вида, но их жизненные стили различны. Стиль жизни де­рева — это его индивидуальность, которая выражается и формируется в определенном окружении. Распознается же стиль тогда, когда мы видим, что вследствие окружения он не совпадает с нашими ожиданиями и пони­маем при этом, что у каждого дерева есть своя модель жизненного поведе­ния, а не просто одни механические реакции на окружение.

В основном, это справедливо и для человека. Перед нами жизненный стиль в определенных условиях, окружающих его, и нашей задачей явля­ется тщательно проанализировать его связь с обстоятельствами, ведь с изменениями в окружении меняется и сознание. Пока человек находит­ся в благоприятной ситуации, мы не можем заключить о его стиле жиз­ни со всей определенностью. Однако в новых ситуациях, когда человек сталкивается с трудностями, стиль жизни вырисовывается ясно и отчет­ливо. Только опытный психолог может с большой долей вероятности оп­ределить стиль жизни человека, если тот пребывает в благоприятных ус­ловиях, когда же субъект попадает в неблагоприятное и даже тяжелое положение, его жизненный стиль становится очевиден каждому.

Жизнь редко похожа на игру, и чего-чего, а трудностей в ней хвата­ет. Человек то и дело оказывается перед препятствием, и именно в таких ситуациях мы и должны изучать его, отмечать его разнообразные движе­ния и определять его отличительные качества. Как мы уже говорили раньше, жизненный стиль — это единство, он сформировался в процессе

¹ Адлер А. Наука жить. Киев: Port-Royal, 1997. С. 71-83; Адлер А. Понять природу человека. СПб.: Академический проект, 1997. С. 141-144, 149-155, 164-165.

160 Тема 8. Личность как индивидуальность...

преодоления трудностей, пережитых в детстве, и основывается на стрем­лении к цели.

Но наши интересы касаются не столько прошлого, сколько будуще­го людей, понимать которое можно только понимая их стиль жизни. Даже если мы понимаем их инстинкты, стимулы, влечения и так далее, мы не в силах предсказать, что должно произойти. Некоторые психологи пытают­ся делать выводы, исследуя инстинкты, влечения или травмы, но при бли­жайшем рассмотрении можно обнаружить, что все эти элементы предпо­лагают определенный стиль жизни. И поэтому, что бы ни служило стимулом поведения человека, оно является стимулом только к со­хранению и фиксации стиля жизни.

<...> Мы видели, как у людей с ослабленными органами или физичес­кими недугами при столкновении с трудностями жизни из внутренней не­уверенности развивается чувство или комплекс неполноценности. Но по­скольку это чувство вскоре становится невыносимым, оно побуждает к каким-либо действиям. В результате у человека появляется цель. В инди­видуальной психологии такое упорное движение к цели давно уже обозна­чено понятием «жизненный план». Но так как это название часто приво­дило к ошибочному пониманию, сейчас оно называется «жизненным стилем».

То, что человеку свойственно иметь стиль жизни, дает возможность предсказывать его будущее, при этом мы основываемся на беседах с ним и его ответах на вопросы.

Это похоже на просмотр пятого акта пьесы, в котором раскрываются все тайны. То, что мы знаем фазы, трудности и вопросы жизни, дает нам возможность делать такого рода предсказания. Таким образом, из опыта и знания нескольких фактов мы можем сказать, как в дальнейшем сложит­ся жизнь детей, которые постоянно ищут уединения, всегда нуждаются в поддержке, детей избалованных, которых в любой ситуации преследует чув­ство неуверенности. Что происходит с человеком, чья цель заключается в том, чтобы находить поддержку у других? Не в силах преодолеть колебаний, он останавливается на полпути или избегает решения жизненных проблем. Все эти колебания, остановки и увертки нам хорошо известны, так как нам приходилось наблюдать все эти вещи тысячу раз. Мы знаем, что он не хо­чет действовать самостоятельно и ждет, чтобы о нем заботились. Он хочет остаться в стороне от серьезных жизненных проблем, и занимает себя бес­полезными вещами, вместо того, чтобы перейти к делу. Его чувство общнос­ти не развито, в результате чего мы можем получить проблемного ребенка, невротика, преступника или самоубийцу. Понимание всех этих вещей те­перь стало гораздо более глубоким, чем раньше.

Так, мы понимаем, что при исследовании жизненного стиля челове­ка возможно использовать нормальный жизненный стиль в качестве ос­новы, меры. Пример хорошо социально адаптированного человека служит нам в качестве своего рода стандарта, нормы и меры для индивидуальных вариаций этой нормы.

Адлер А. [Индивидуальный стиль жизни и характер] 161

Понимание стиля жизни

Возможно, в этой связи было бы полезно продемонстрировать то, как мы определяем нормальный стиль жизни, и что это дает нам для по­нимания ошибок и некоторых особенностей. Но прежде стоит упомянуть, что в подобного рода исследованиях мы не принимаем в расчет типы. Наш подход отличается, так как у каждого человека свой индивиду­альный стиль жизни. Так же, как невозможно найти на дереве два абсо­лютно одинаковых листа, невозможно отыскать двух одинаковых людей. Природа столь богата, а возможности разнообразия стимулов, инстинктов и ошибок столь велики, что совершенно невозможно, чтобы два человека были в точности идентичны. Следовательно, когда мы говорим о типах, это всего лишь интеллектуальный прием, чтобы сделать более понятны­ми некоторые сходства в людях. Когда мы постулируем интеллектуаль­ную классификацию, такую как типы, и изучаем характерные черты, их составляющие, наши рассуждения становятся яснее. Однако этим мы еще не принимаем на себя обязательства использовать одну и ту же класси­фикацию все время, а только прибегаем к наиболее подходящей для каж­дого конкретного случая. Люди, которые серьезно относятся к различного рода типам и классификациям, однажды наклеив на человека ярлык, уже не могут себе представить, что этот человек может быть отнесен к како­му-то типу другой классификации.

Чтобы пролить свет на эту проблему, приведем пример. Скажем, если мы говорим о типе человека, который не адаптирован социально, мы имеем в виду того, кто ведет бессодержательную жизнь и не вовлечен в социальные проблемы. Это один из способов классифицировать индиви­дов, возможно, по наиболее важному признаку. Но возьмем, к примеру, индивида, чей интерес, каким бы ограниченным мы его ни считали, зак­лючается прежде всего в том, чтобы видеть. Такой человек сильно отли­чается от другого, которого влечет другой интерес — слышать. Тем не менее, оба они могут быть социально не адаптированы и испытывать труд­ности в установлении контакта с окружающими. В таком случае, если мы не понимаем, что типы — это всего лишь удобные абстракции, классифи­кация по типам может стать источником путаницы.

А сейчас давайте возвратимся к нормальному человеку, которого мы избрали в качестве стандарта для исследования отклонений. Нормальный человек — это человек, который живет в обществе и в своем образе жиз­ни столь хорошо адаптирован, что, хочет он того или нет, общество извле­кает определенную выгоду из его деятельности. Кроме того, с точки зре­ния психологической, у него достаточно энергии и смелости, чтобы открыто встречать проблемы и трудности, которые случаются в его жиз­ни. У людей же с психопатологическими отклонениями отсутствуют оба эти качества: и социальная адаптация, и способность справляться с пов­седневными трудностями жизни.

II Зак. 835

162 Тема 8. Личность как индивидуальность...

В качестве иллюстрации я могу привести пример одного тридцати­летнего мужчины, который всякий раз, пытаясь решать свои проблемы, в самый последний момент отступал. В дружбе он был чрезвычайно подо­зрителен, в результате чего его дружеские отношения никогда не были глубокими. Невозможно, чтобы дружба крепла в условиях подозритель­ности, так как второй партнер неизбежно почувствует напряженность. Без труда можно было понять, что в действительности у этого человека не было настоящих друзей, несмотря на то, что он общался с большим чис­лом людей. Иметь друзей ему мешали недостаток заинтересованности и отсутствие социальной адаптации. Он сторонился общества и в компани­ях хранил молчание, объясняя это тем, что там у него не возникало ника­ких мыслей, и следовательно, ему нечего было сказать.

Более того, человек, о котором мы говорим, был застенчив. Во время разговора его лицо то и дело заливала краска. Когда же ему удавалось пре­одолеть свою застенчивость, он говорил достаточно хорошо. В чем он дей­ствительно нуждался, так это в такого рода помощи, не обремененной кри­тикой. Разумеется, когда он был в обычном состоянии, общаться с ним было не слишком приятно, и у окружающих он не вызывал симпатии. Он это чувствовал, что лишь усугубляло его нелюбовь к беседам. Стиль его жизни можно описать так, что он обращал на себя внимание при попытке войти в какую-то компанию.

Следующим после жизни в обществе и искусства ладить с людьми является вопрос деятельности. Наш пациент постоянно пребывал в стра­хе, что в своей деятельности он потерпит поражение, провалится, и поэто­му занимался ею денно и нощно. Он перерабатывал и перенапрягался, из-за чего практически самоустранился от решения реальных проблем, возникающих в его деятельности.

Если мы сравним то, каким образом наш пациент действовал в двух важнейших сферах своей жизни, то увидим, что его поведение всегда было слишком напряженным Это признак сильного чувства неполноценности. Он недооценивал себя и видел в других людях и новых жизненных ситуа­циях опасность для себя. Он жил и действовал так, как будто находился среди врагов.

Теперь у нас достаточно данных, чтобы описать стиль жизни этого человека. Мы видим, что он желает действовать, но страх поражения па­рализует его. Он словно бы стоит перед пропастью, разрываемый желани­ем и невозможностью сдвинуться с места. Его преуспевание относительно, и он предпочитает оставаться в одиночестве и не вступать во взаимодей­ствия с другими людьми.

Третья проблема, ставшая на пути этого человека — проблема, к реше­нию которой не готово большинство людей, — это проблема любви. Он не смел приблизиться к противоположному полу. Он желал любить и женить­ся, но сильное чувство неполноценности сковывало его действия. Он не смог осуществить желаемое; все его поведение и жизненные установки уклады-

Адлер А. [Индивидуальный стиль жизни и характер] 163

ваются в слова. «Да... но!» Он был влюблен в одну девушку, затем — в дру­гую, что довольно часто случается у невротических личностей, так как, в сущности, две девушки — это меньше, чем одна. Подчас эта истина объяс-шяет склонность к полигамии.

Теперь давайте рассмотрим причины, обусловившие такой стиль жиз-ви у этого человека. Во время его формирования, т.е. в первые четыре — вять лет жизни, случилась трагедия, имевшая значительные последствия и которую поэтому необходимо рассмотреть подробно. Как мы понимаем, не­что убило в этом человеке нормальный интерес к другим, и дало повод ре­шить, что жизнь — это сплошные трудности и что лучше не двигаться впе­ред вообще, чем все время противостоять ее тяготам. Таким образом, он стал осторожным, нерешительным, склонным к всегдашнему отступлению.

Нужно также упомянуть тот факт, что он был первым ребенком. Мы уже говорили о большом значении и влиянии на личность последователь­ности появления детей в семье, указав, что основные проблемы первенца возникают потому, что годами он является центром внимания, чтобы в кон­це концов быть свергнутым, когда его место займет другой любимец. В боль­шинстве случаев причину застенчивости и робости человека можно найти втом, что ему предпочитают кого-то другого. Так что в данном случае ис­ток проблемы было отыскать несложно.

< Во многих случаях стоит просто задать пациенту вопрос: «Вы первый, ■ торой или третий ребенок в семье?» — и у нас появляется все необходи­мое для исследования. Однако можно использовать и другой метод: спро-еить о ранних воспоминаниях. Его мы будем довольно подробно рассмат­ривать в следующей главе, но уже сейчас можно отметить, что этот метод етоит внимания психологов, так как первые воспоминания или первые ри­сунки позволят восстановить ранний стиль жизни, который мы называем прототипом. Ранние воспоминания клиента позволяют увидеть ту часть прототипа, которая действует в сегодняшней его жизни. Как правило, всем запоминается что-то очень важное, даже если это просто осталось в памяти и ему не придают особого значения.

Существуют школы психологии, которые исходят из противополож­ного предположения. Они считают, что самые важные моменты прошлого Человек забывает; в действительности же большой разницы между этими двумя концепциями нет. Бывает, что человек может рассказать нам ос­тавшиеся в его памяти воспоминания, не понимая, однако, что они значат. Он не видит связи между ними и его нынешними действиями. Результат, таким образом, тот же, подчеркиваем ли мы скрытое или забытое значе­ние того, что помним, или важность того, что забыли.

Небольшие рассказы о ранних воспоминаниях могут быть чрезвычай­но показательными. Так, человек может вспомнить, что когда он был ма­ленький, мать взяла его и младшего брата на базар. Этого достаточно для того, чтобы раскрыть его стиль жизни. Он рассказывает о себе и младшем брате, значит для него было важно иметь младшего брата. Попросите его

164 Тема 8. Личность как индивидуальность...

продолжать, и он припомнит, что в тот день начался дождь. Мать взяла его на руки, но увидев младшего брата, поставила обратно на землю, чтобы не­сти малыша. Таким образом, о его стиле жизни можно сказать следующее: в этом человеке постоянно жило ожидание, что ему предпочтут другого. Зная это, можно понять, что ему мешает свободно общаться: он все время настороже — кого ему предпочтут. То же самое и с дружбой. В результате у него никогда не было настоящего друга, ибо в своей подозрительности он без устали выискивал мелочи, разрушающие дружбу.

Мы также можем проследить, как трагедия, которую он пережил, стала препятствовать развитию его чувства общности. Он вспомнил, как мать взяла на руки его младшего брата, и мы видим, что он чувствует, что этому младенцу мать уделяет больше внимания, чем ему. Он чувствует, что младшего брата любят больше и постоянно ищет подтверждения этой мысли. Здесь он всецело убежден в своей правоте, и отсюда — его посто­янное напряжение, ибо он постоянно пытается совершить нечто, видя, что ему предпочитают кого-то другого.

Таким образом, единственным выходом для этой подозрительной личности является полная изоляция, ситуация, в которой он абсолютно ни с кем не должен вступать ни в какие соревнования, оставаясь, так ска­зать, единственным на всей земле. И действительно, иногда в своих фан­тазиях ребенок такого типа переживает крушение всего мира, после чего он остается единственным человеком на земле, и следовательно, никому более не может быть отдано предпочтение перед ним. Мы видим, как он использует все возможности, чтобы спастись, но только не следует логи­ке здравого смысла или реальности, а является пленником своих подо­зрений. Он живет в ограниченном мире, и у него свое особое представле­ние о бегстве. Связей с другими и интереса к ним он полностью лишен. Но мы не должны обвинять его в этом, так как знаем, что не можем от­нести его к числу нормальных людей.