Монолог царя зверей

В катакомбах музея пылится пастушья свирель,

Бивень мамонта, зуб кашалота и прочие цацки...

Человек!

Ты послушай Царя терпеливых зверей.

И прости, что слова мои будут звучать не по-царски.

Я - последний из львов. Но пускайза меня говорят —

Лань в объятьях капкана,

Ползучего смога громадность,

И дельфинья семья, за которой неделю подряд

С вертолета охотился ты,

Чтоб развеяться малость.

Пусть тебе повстречается голубь,

Хлебнувший отрав,

Муравейник сожженный,

Разрытые норы барсучьи,

Оглушенная семга,

Дрожащий от страха жираф,

И подстреленный лебедь,

И чайки по горло в мазуте

Пусть они голосят,

Вопрошая карающий век

Пусть они стороною обходят любую машину.

Ты - бесспорно - вершина природы,

Мой брат, человек.

Только где и когда ты встречал

Без подножья вершину?

Ты командуешь миром. Пророчишь. Стоишь у руля.

Ты хозяин. Мы спорить с тобой не хотим и не можем.

Но без нас - ты представь! - разве будет землею земля?

Но без нас - ты пойми! - разве море останется морем?

Будут жить на бетонном безмолвьи одни слизняки.

Океан разольется огромной протухшею лужей!

Я тебя не пугаю! Но очень уж сети крепки

И растет скорострельность твоих замечательных ружей.

Все твое на планете!

А нашего нет ничего

Так устроена жизнь.

Мы уже лишь на чучела схожи.

Зоопарки твои превосходны

Да жаль одного: мы в твоих зоопарках

Давно на себя не похожи

Так устроена жизнь.

Мы поладить с тобой не смогли

Нашу поступь неслышную

Тихие сумерки спрячут.

Мы уходим в историю этой печальной Земли.

Человечьи детеныши вспомнят о нас

И заплачут.

Мы - пушистые глыбы тепла. Мы живое зверье.

Может, правда, что день ото дня мир становится злее!

Вот глядит на тебя поредевшее царствомое.

Не мигая глядит. И почти ни о чем не жалея.

И совсем ничего не прося, ни за что не коря.

Видно, в хоботы, ласты и когти судьба не дается...

Я с седеющей гривы срываю корну царя!

И реву от бессилья... А что мне еще остается?!

Р. Рождественский

Богаты мы!

Но считанные птицы

Над считанными рощами летят.

Дрожит камыш на считанных озерах,

И считанные рыбы плывут в реке,

И восковые считанные зерна

Неслышно зреют в малом колоске.

Неужто внуки лишь по Красной книге

Узнают, как богаты были мы.

Володимир Якович Бровченко

ДВА ХЛОПЧИКИ

Два хлопчики в зелену пору року

До лісу вийшли, — вікових дібров.

Один із них прискалив миттю око

И прикинув діловито: «Скільки дров!»

А навкруги і щебетало, й квітло,

Як сто віків тому, так і тепер...

Не стримавсь другий хлопчик:

«Скільки світла!»

Промовив і, схвильований, завмер.

Два хлопчики...

I ліс так пильно в вічі

Дививсь сусідам димокурних труб.

Він ще не знав, хто буде тут лісничим:

Чи садівник життя, чи дроворуб...

ТЕМА. Человек и природа в русском космизме

Е. А. КОГАЙ, кандидат философских наук, доцент

Космические идеи восходят к глубокой древности, претворяясь в различных умозрительных построениях космологической культуры. Культурно-исторические корни космизма обнаруживаются в мифологическом сознании, в истоках мировых религий, в философских идеях древневосточных и античных мыслителей. Космизм как мировосприятие, мироощущение имеет довольно длительную традицию, находит отражение в концептуальных построениях разных эпох. Интенсивное развитие получают космистские идеи в философских концепциях западных мыслителей XVIII-XIX столетий — Вико, Руссо, Гердера Шеллинга, Гегеля и др. Образцом традиции космизма в мировой культуре выступает русский космизм.