Два Владимира в Киеве. 8 страница

Всевышний одарил евреев щедрой рукой и, казалось, освободил от забот, связанных c изгнанием, заработками и прочее, чтобы легче было исполнять заповеди. Более того, евреям надо было бы вовсе не иметь дела с делами этого мира.

Это рассказ о Якове из третьего поколения. Ему велено было перед тем, как построить еврейский дом, покинуть Беэр Шиву и уйти в Хоран, место гнева мира. Там совершить грех очень легко. И, пройдя такие испытания, Яков строил еврейский дом. Это указание каждому еврею: именно через испытания и преодоление их он строит свой дом, светлый и тёплый. «Днём жёг меня зной и холод». Для этого потребовалось много лет, и в конце концов Яков ушёл оттуда с большим достатком. Но главное – ему было дано то, что названо в Торе «постель его была совершенна». Все его дети были такими, какими они должны были быть – совершенными, безо всякого изъяна. Вот чего Борис Абрамович достичь не смог.

Местом изгнания он выбрал для себя Англию. Почему? Потому что англичане, как ни одна другая нация, лишены антисемитизма. У них в документах нет печально известной пятой графы. И, как говорил Уинстон Черчилль, в Англии нет антисемитизма, потому что англичане не считают себя глупее евреев. А если говорить глобально, то сколько бы ни длилась жизнь человека, он везде на этой земле чужеземец. И хорошо ему будет только там и тогда, когда его материальное не будет противоречить его духовному. И вот только тогда у него будут: «бык, осёл, рыбы и рабыни».

Готовя себя своими делами к избавлению, человек оказывает влияние на весь мир, как бы находящийся в равновесии. Рамбам говорит, что если человек совершит покаяние – избавление наступает сразу. Таким образом, положив это покаяние на чашу весов, он их уравновешивает и способствует наступлению своего индивидуального обновления, а также равновесию мира в целом.

Прошло много лет, а я всё еще помню мудрые слова, сказанные в Беэр Шива руководителем танковой базы: «нам не важна работа, которую вы проделаете. Важнее тепло, которое вы привезли с собой.» Среди нас не было молящихся, но наш приезд был молитвой и наш поступок лёг на весы мирового равновесия. Мир хоть на йоту стал лучше и добрее. Этого не хватило Борису Абрамовичу Березовскому.

Каждый человек – это пришествие. В данном случае пришествие не состоялось.

@ Да, интересно, продолжи, напишу подробнее позже!

@ if (typeof YAHOO == "undefined") { var YAHOO = {}; } YAHOO.Shortcuts = YAHOO.Shortcuts || {}; YAHOO.Shortcuts.doUlt = false; YAHOO.Shortcuts.location = "us"; YAHOO.Shortcuts.document_id = 0; YAHOO.Shortcuts.document_type = ""; YAHOO.Shortcuts.document_title = "RE: Re: Хочу все знать о Тебе."; YAHOO.Shortcuts.document_publish_date = ""; YAHOO.Shortcuts.document_author = "solnechno2@rambler.ru"; YAHOO.Shortcuts.document_url = ""; YAHOO.Shortcuts.document_tags = ""; YAHOO.Shortcuts.document_language = "ru"; YAHOO.Shortcuts.document_numTokens = "189"; YAHOO.Shortcuts.version = "3.3.0"; YAHOO.Shortcuts.annotationSet = { "lw_1341526074_0": { "text": "mlitvinskiy@yahoo.com", "startchar": 311, "endchar": 331, "start": 415, "end": 435, "weight": 1, "capAbtScore": 0, "csScore": 0, "type": ["shortcuts: /us/instance/identifier/email_address"], "typeId": [-55], "category": ["IDENTIFIER"], "wikiId": "", "metaData": { "visible": "true" } }, "lw_1341526074_1": { "text": "solnechno2@rambler.ru", "startchar": 1449, "endchar": 1469, "start": 1645, "end": 1665, "weight": 1, "capAbtScore": 0, "csScore": 0, "type": ["shortcuts: /us/instance/identifier/email_address"], "typeId": [-55], "category": ["IDENTIFIER"], "wikiId": "", "metaData": { "visible": "true" } } }; YAHOO.Shortcuts.annotationSetID = "1f64fb458600cf0e93d1eb306d9a02a6"; Анекдот: Серебряная сбруя, конь под ним немыслимо дорогой. Инкрустированное золотом седло, рукоятки двух скорострельных кольтов. Мексиканская шляпа с аукциона Sotheby’s.. Где-то в Аризоне он пересекает знойную пустыню. Вокруг на 300 километров -- ни души. И никому он нахрен не нужен. Сижу я в центре зала своей юбилейной фотовыставки «СЛЕДЫ ПРОМЕТЕЯ. ПРИЭЛЬБРУСЬЕ». Михаил Литвинский. Рядом, в двух других залах, проходит основное мероприятие: фотовыставка с названием «ВРЕМЯ КОЛОКОЛЬЧИКОВ». Вчера тут пел Борис Гребенщиков. Это его тема, а сегодня народ валом валит! Через две прозрачные двери я наблюдаю, как молодежь, да и не только, проходит к раздевалке, а через другой выход публика уже покидает выставку. Кое-кто уже приобрел фотоальбомы. А вот и сам Макаревич пожаловал. У него берут автографы. Я тоже бы взял, как вчера у БГ, но лень суетиться и нарушать тишину в своем зале. Я как тот ковбой. Постепенно мой зал тоже стал заполняться: это наконец повесили указатель в мою сторону. Откуда-то сверху тихо звучит голос Юрия Визбора, навевая невесёлые мысли. День только начинается, а в голове уже навязчиво бродит: зачем я прожил свою жизнь? Снег над лагерем валит, гнёт палатки в дугу. Я в долгу перед вами, словно в белом снегу. ……………………………………………….. То я строил квартиры, в которых не жил, То владел я полмиром, в котором тужил. ……………………………………………….. То туман на болоте принимал за сады.   От хлопот тех осталось -- чемодан и рюкзак, Книги, письма и жалость, что всё вышло не так… Спит пилот на диване. Кто ж летает в пургу?..   Он что, тоже ковбой, этот пилот? Все его ценности оказались фальшивыми. А столько, черт возьми, потрачено сил и энергии! Может быть, не надо было так стараться? А вот и первые покупатели моей книги. Девушка, перепутав дверь и попав в мой зал, удивлённо округлила глаза. Оказывается, она никогда не была в горах. Я подписал ей книгу, порекомендовал поехать в Приэльбрусье. А вот другая пара. «Скажите пожалуйста, -- спрашивают они, – где вы фотографировали эти прекрасные лица? Разве эти люди больше не живут в Приэльбрусье? Откуда там столько злобы и экстремизма сейчас? За что Господь Бог заменил им улыбки на гримасы? Мы только что оттуда. Они перестали беречь подаренную им землю. Куда исчезла та лёгкость, за которой мы отовсюду всегда стремились в горы?» Я вспомнил своих друзей: Женю, Лизу, Йониха, которые и сейчас живут там, в поселке Терскол на высоте 2300 метров. И мне стало обидно.     ЗИМНИЙ ВЕЧЕР В ГАГРАХ Как быстро мчится время! Стоишь на берегу горного ручья, а поток стремительно проносит мимо пучок свежевырванной травы, упавшую с дерева еловую шишку… Природа кочует, и ты не успеваешь уследить за всем, что происходит в поле твоего зрения… И это -- в считанные секунды! А что говорить о годах, и тем более десятилетиях? Пытаюсь вспомнить: когда я впервые увидел этот фильм? Неужели это было? Да, картина вышла в прокат в 1985 году. Сегодня 7 января 2013 года. Прошло почти тридцать лет, я жил тогда в горах Приэльбрусья на берегу быстрой реки Баксан. Для кого-то это половина, а в большинстве случаев -- одна треть жизненного пути. За это время я несколько раз встречался с этим фильмом, и каждый раз по-новому. В первый раз меня поразил главный герой. Стройная спортивная фигура, неповторимая пластика. А как он божественно бил степ! Мне тогда показалось.что у него, как и у меня, в жизни все в полном порядке! В пятьдесят лет ко мне в Приэльбрусье приехала и осталась любимая женщина. Точнее, не женщина, а девушка. Ей было всего двадцать лет. Разве мог я рассмотреть в то время в фильме “ Зимний вечер в Гаграх” чьи-то возрастные, семейные и другие проблемы? Я только начал осваивать горнолыжную технику, и всё, что было связано с координацией, для меня было высшим пилотажем. И тут такое чудо, да ещё в ритме! То ускоряя, то замедляя темп, то громче, то тише звучали его кастаньеты на каблуках. Этот ритм напоминал лихо зарифмованные стихи. Мы сидели вдвоем в полупустом кинотеатре в последнем ряду. Нам было так хорошо! Вскоре мы с Ириной стали мужем и женой. И это было ещё большим чудом. «О дочка, тебе замуж надо, пока характер не испортился!» -- говорил в другом фильме старый аксакал, держа орла на руке. А на крыльце появилась молодая статная розовощёкая девушка. Точь-в-точь – моя Ирина. Вскоре у нас родилась прекрасная дочурка. Назвали её Женей в честь моей матери. И понеслось наше время, словно бурное течение горной реки Баксан. Через два года после Жени Ирина родила Марину. Приезжали родители Ирины, а потом мы ездили к ним в Самару. Я работал горнолыжным фотографом на склонах Эльбруса. Ира ночами печатала фотографии, и к утру они были уже в дороге. Телевизора в доме не держали. Нам было не до него. Каждую свободную минуту мы проводили в обьятиях друг друга. Потом, как и все, строили квартиры, болели дети… О деньгах особо не размышляли. Была уверенность: нет их сегодня – завтра заработаем. Сегодня в магазине пусто – завтра обязательно завезут продукты. И вот нашим детям скоро уже пора идти в школу. Только-только построили кооператив в Киеве, как вдруг нагрянула Перестройка. Мы как будто не уследили, как эта быстрая река – Время – принесла из-за поворота что-то огромное, бесформенное. Сперва казалось – что-то полезное и интересное. Её странный лидер постоянно повторял: «процесс пошёл». А потом, как только «туман рассеялся над рекой», пришло осознание происходящего, и вслед за этим решение: надо бежать. А вот куда и зачем – непонятно. Всё, наработанное нами в жизни, пусть не совсем обустроенной, но нашей, поменяло свои ориентиры. Жизнь пошла «по понятиям». И мы побежали. С детьми вернулись в Киев, но и там оказалось несладко. Туго с деньгами и продуктами питания. Однажды у кинотеатра я увидел знакомую афишу. Забытый мною «Зимний вечер в Гаграх». Я сидел в полупустом зале, у меня словно расширились зрачки. И я увидел другого героя. Оказывается, он не молод и уже не танцует. И я понял, что в первый раз это были его воспоминания. О нём забыли. Денег нет. Даже на диван за 60 рублей. Родная дочь стыдится пригласить его на свою свадьбу. «Папа, может, ты не придешь?» «Конечно, дочка» -- а у самого мороз по коже. Да неужели такое может быть? Какой это был человек! Физическое совершенство… Но почему так несправедливо забыт друзьями? Я вспомнил реку Баксан, её тихое течение в верховье и бурное в районе нашего дома. А потом пороги и водовороты. Моя былая уверенность начала растворяться. Но дети! Надо что-то делать. А в это время мой герой учит своего ученика не сдаваться. «Кураж, -- говорит он. И заставляет его громко крикнуть. – Ты не сможешь без него бить степ! Кураж, и ещё раз кураж»! Сейчас это называется «корпоратив», а тогда его пригласили на элитную пьянку. Нет, он не будет продавать своё искусство! Пусть оно не такое совершенное, как когда-то. В этот раз в фильме я увидел проблемы. А кто режиссёр? Карен Шахназаров. Недавно я прочел его статью. Он очень тепло отзывался о недавно умершем советском партийном лидере Андропове. Мне тоже казалось, что в нём что-то было. Пусть не сразу, но он пытался наводить порядок в высшем эшелоне власти. Может быть, впоследствии не расцвела бы так пышно коррупция, сожравшая будущее страны на много лет вперед. А впрочем, что я знаю? Справиться бы со своими проблемами. И мы с сыновьями Сашей и Эдиком стали в длиннющую очередь на отъезд. Саша уже успел отслужить в Армии, а Эдик закончил Ленинградский военный институт физической культуры и не стал служить. Какое-то время они работали со мной фотографами. Теперь оба в Москве. Когда все куда-то бежали, я ощутил внутреннее волнение за их судьбы и стал прилагать усилия, чтобы отправить их в Москву. А сам изловчился, отсудил деньги у Эльбрусского Совета по туризму за работу по созданию фотоальбома, купил билет в Америку и улетел выяснять, почему из нашей очереди спереди уже уехали все, кто был перед нами и после нас, а мою семью по-прежнему не вызывают на интервью. Ох, время! Как оно медленно тогда тянулось, теряясь в тумане событий! А в действительности всё пронеслось со скоростью мутного горного потока. Как будто в самом его начале не сошёл сель и не замутил реку Баксан. Она нисколько не замедлила свой бешеный темп. Я словно и не заметил, как подросли мои внуки, как мы с Ириной и детьми оказались в Америке. Это была чистая случайность. В те годы в России был дефицит бумаги, а следовательно -- и с печатанием новых паспортов для отъезжающих. Все, кто имел ближайшее родство в Америке – дети, братья, сестры – не смогли составить необходимое количество, согласно плана эмиграционного ведомства США – 50 тысяч человек. А так как вначале оформляли всех подряд, то и на мою семью с моим двоюродным родством было оформлено дело, которому присвоили номер. У американцев тоже был план по эмиграции, и его надо было выполнять. Приехав в Америку, я понял, что меня могут не вызвать никогда. И загрустил. Но стал обустраиваться, какое-то время собирал пластиковую посуду. Подал документы на получение политического убежища. И вдруг меня вызывают на интервью в России. Я приехал. Надо было как-то добиваться статуса беженца. Но какой я беженец, если летаю туда-сюда? На интервью, чтобы снять все вопросы, я сразу объявил, что был в Америке с целью выяснить обстановку. Тут на Украине в любой момент может прийти к власти очередной Богдан Хмельницкий, уничтоживший сотни тысяч моих соплеменников. Мне была известна участь турок-месхетинцев в Узбекистане, которых жгли живьём. А потом я просто привел пример огромного еврейского кладбища возле поселка Сколе на Западной Украине, которое простиралось окрест сколько видит глаз, а вокруг на триста километров -- ни одного еврея. «Мы об этом не знали», -- сказали мне в посольстве США и дали нам статус беженцев. И вот мы в Америке. В этой золотой клетке с хорошим питанием. Дети еще больше подросли и стали еще больше похожи на дочь моего любимого героя -Евстигнеева. Они, да и Ирина моя, стали стесняться своего домашнего динозавра. Ира закончила институт, стала дизайнером. Я не заметил, как ушёл из собственного поля зрения. Река унесла меня за поворот. И вот я уже совсем не нужен своим близким. Только привычный внутренний кураж всё ещё держал меня на поверхности. В отличие от младших детей, старшие, Саша и Эдик, продолжали меня любить и ценить. Эдик говорил -- Па…, а Саша --Папаня… У меня появился такой же приятель, как в кино у Евстигнеева -- Панкратов-Черный. Однажды он вывез меня в горы на своей машине в последний день горнолыжного сезона. Ботинки для лыж я привез с собой из Союза, а вот лыжи нашел тут возле дома, на свалке. Такой же французский серебряный «Росинёол», который я когда-то купил у Сережи Скрябина, моего друга, после того, как на этих лыжах его ученица Перчаткина выиграла первенство Советского Союза. Боже мой, подобранные мной лыжи были именные! На них когда-то катался американский чемпион! И вдруг – на мусорке! Мой друг Борис долго вспоминал, как мы сели с ним в кресло подъемника, как я вдруг вскочил на ноги и стал кричать: «А-а-а-а!» Во мне снова проснулся кураж. Я тогда чуть не улетел вниз. А потом по островкам снега, по которым никто не рисковал спускаться, я всё-таки совершил спуск и оказался у подножия горы. На обратном пути Борис спал, а я впервые в Америке в течение трёх часов вел машину в Нью Йорк. И вышло совсем как в фильме: когда все, казалось бы, забыли о нашем герое, вывели его в тираж, он вдруг затрубил как дикий олень трубит в тайге! Жив! И пусть несёт меня быстрый Баксан, но я всё еще на поверхности. Первым из внуков у меня появился Антошка. Тогда мы жили в Терсколе, в горах, Саша работал фотографом, а Света, его жена, в турбюро. Я был целыми днями занят. С утра на лыжах обгорал на солнце, превращаясь в обугленную головешку. А разглядел я Антона уже потом, когда приехал в Москву к Саше. Они к тому времени со Светой развелись, и она уехала в Киев. Саша привез Антона на побывку в Москву. От всех моих предложений, таких, как цирк или мороженое, он отказывался. «Я лучше за компьютером посижу», -- говорил он. Через пару лет я за ним снова приезжал, хотел забрать в Америку. Уж очень он был талантлив. Но бабушка его спрятала от меня. И вот теперь, кажется, пришла расплата за то, что я не был настойчив. Мне позвонил Эдик: «Папа, Антона убили!» Это сделал отчим, человек, с которым жила Светлана. Он был психопат. Мне захотелось кричать от отчаяния. О Господи, это же был ребенок! Еще совсем чист перед Богом! Потом, спустя время, матушка Регина, его бабушка, Сашина мать, моя первая жена, когда я приезжал к ней на Алтай, объяснила гибель Антона тем, что он очевидно в прошлой своей жизни кого-то убил. «Это чушь», подумал я. Её, похоже, вскоре Бог покарал за эту ересь. Он отобрал у них с отцом Борисом приход, который они построили на Алтае в селе «Быстрый исток». Вот такая судьба у этой женщины, красотки семнадцати лет из-под купола цирка, матери моего сына, сбежавшей от меня из глухих Белорусских лесов с отцом Борисом в село «Быстрый исток» на Алтае, то самое, где когда-то родился и был недавно похоронен актер Валерий Золотухин. Я гостил у Регины и Бориса с моим другом Йонихом, когда был в походе по Алтаю. Мне всё казалось, что где-то там есть вход в Шамбалу, куда уходят души непорочных людей. «Белые братья», как говорил о них Николай Рерих. Это был мой второй приезд на Алтай. Мы забирались на ледники под Белухой, летали на вертолетах. Тогда еще достаточно было сказать, что ты фотокорреспондент – и перед тобой открывались все двери. В то время я деиствительно был фотокорреспондентом во Внешторгиздате. Во время полетов, как мой герой, любил напевать про себя его песенку: «Я люблю тебя, пчелка, ответь, как с тобой улететь…» А вокруг – неземные красоты Алтая. И – кураж! Кураж! Кураж! Приезжая каждый год в Терскол из Америки, я как правило жил на турбазе Министерства обороны СССР. С утра, как и раньше, бегал к источнику умываться нарзаном. В холле меня окружали мои фотографии, которые вот уже тридцать лет висят там. Обо всём этом хотелось кому-то крикнуть в ухо! Но кому? Годы идут. Сперва миновал Миллениум, а потом подкралось моё семидесятилетие. В Киеве я обратился к известному режиссёру Олегу Фиалко. Его заинтересовал мой биографический материал, но после уточнения фамилии где-то там наверху с ним не стали разговаривать. Мне очень хотелось рассказать о трагической смерти Антошки! Тогда я узнал телефон известного украинского сценариста и решил ему позвонить в Киев. Я думал, вся моя история представит для него интерес. Но он почему-то упорно не подходил к телефону. Я знал этого парня еще совсем ребенком. Его мать, Ляля Роднянская, была близкой подругой моей второй жены, Майи Масловой. Они обе были киноведами. Но Ляля, царство ей небесное, стала кричать мне в трубку: «Что вы все к нему лезете?!» Кто «все»? Я просто хотел с ним поделиться своей болью. А для него это мог бы быть интересный материал. Но, как говорится, – проехали. А годы всё бегут и бегут. Вот уже и 2003 год. Внезапно у меня случился инсульт. Как и многих американцев, нас всех кормили лекарством от артрита. Потом оказалось, что Wayx способствовал образованию тромбов в сосудах. И мне, как барону Мюнхгаузену, пришлось вытаскивать себя за шиворот из болота. А помог мне всё тот же кураж. В госпитале я оборвал все провода от всех подключенных ко мне приборов. Оставил только капельницу и велел её поставить на тележку, с которой ходил с утра до ночи по коридорам. На удивление всем больным. А когда с трудом принимал горизонтальное положение и закрывал глаза – передо мной мой герой снова бил степ, а меня охватывал кураж. Сбежав из госпиталя, я всё же рванул в горы, в посёлок Хантер, где по два-три часа совершал походы, а иногда они длились и по шесть, пока в условленное место не приезжала Ирина и не забирала меня домой. Как-то в нашем доме в поселке Хантер, переключая русские каналы, я вдруг услышал знакомую мелодию. Уютно устроившись возле раскаленной печки, я все-таки пересел поближе к телевизору. Это был канал Ностальгия. «Я люблю тебя, пчелка, ответь…»Завороженный мелодией, я стал внимательнее разглядывать подробности фильма. Увидел то, на что ранее не обращал внимания. То, как переживает мой герой, как ему обидно терять свою дочь. Рядом с ним оказался его ученик – единственный человек, готовый продолжить его дело. А потом в рубрике «Забытые мелодии» о нем рассказали как о рано ушедшем артисте. «Я живой!» –закричал он слабым голосом в телевизор Но куража-то больше нет… «Так это же обо мне», -- подумал я. И вспомнил, как в музей Киевского Артподготовительного училища, где я учился в 50-е годы, совсем недавно я привел своих внуков. И вдруг моя Марта указала мне на доску: «Деда, смотри: «М.А.Литвинский погиб на фронтах Великой Отечественной войны, защищая свою Родину». Всё сошлось. Мне тоже, как и ему, хотелось закричать: «Это ошибка! Я живой!» А вскоре я простил этого парня. Если бы удалось встретиться, сказал бы ему: «Спасибо тебе, Саша Роднянский, за то, что ты написал такой прекрасный сценарий!

@ if (typeof YAHOO == "undefined") { var YAHOO = {}; } YAHOO.Shortcuts = YAHOO.Shortcuts || {}; YAHOO.Shortcuts.doUlt = false; YAHOO.Shortcuts.location = "us"; YAHOO.Shortcuts.document_id = 0; YAHOO.Shortcuts.document_type = ""; YAHOO.Shortcuts.document_title = "RE: Re: Хочу все знать о Тебе."; YAHOO.Shortcuts.document_publish_date = ""; YAHOO.Shortcuts.document_author = "solnechno2@rambler.ru"; YAHOO.Shortcuts.document_url = ""; YAHOO.Shortcuts.document_tags = ""; YAHOO.Shortcuts.document_language = "ru"; YAHOO.Shortcuts.document_numTokens = "189"; YAHOO.Shortcuts.version = "3.3.0"; YAHOO.Shortcuts.annotationSet = { "lw_1341526074_0": { "text": "mlitvinskiy@yahoo.com", "startchar": 311, "endchar": 331, "start": 415, "end": 435, "weight": 1, "capAbtScore": 0, "csScore": 0, "type": ["shortcuts: /us/instance/identifier/email_address"], "typeId": [-55], "category": ["IDENTIFIER"], "wikiId": "", "metaData": { "visible": "true" } }, "lw_1341526074_1": { "text": "solnechno2@rambler.ru", "startchar": 1449, "endchar": 1469, "start": 1645, "end": 1665, "weight": 1, "capAbtScore": 0, "csScore": 0, "type": ["shortcuts: /us/instance/identifier/email_address"], "typeId": [-55], "category": ["IDENTIFIER"], "wikiId": "", "metaData": { "visible": "true" } } }; YAHOO.Shortcuts.annotationSetID = "1f64fb458600cf0e93d1eb306d9a02a6"; Повтори, пожалуйста, последнее письмо. Был в горах, увидел, но не смог открыть. Вернулся домой, а его нет. Очень жду!

@ Миша, ты иногда пересылаешь мне письма своих знакомых. Зачем? Может, ты случайно ошибся? В твоей последней сказке много личного, ты зол, что психологи обвинили тебя. Это не повод злиться, а повод изменить что-то в своем мироощущении, извини за прямоту.

Хочу изменить фамилию, можно взять какую угодно, хоть Путина. Мне нравится твоя, Литвинский, что скажешь? Так и представляю, как ты валишься со стула, но это только проект, не нервничай.

@ Письма моего друга несколько раз пересылал целенаправленно, чтобы обратить внимание на интересную биографию. По поводу психологов я пытался изменить угол зрения, провести информационную поддержку, но меня игнорировали. Тогда я полез в литературу и понял, что это бизнес. Его существующие положения постоянно усложняются так, как это устраивает и врачей, и больных, при том, что все очень просто: «Всем осталось уколоться и упасть на дно колодца»... А вот по поводу фамилии -- это самое интересное! Если кто и упадет со стула, так это Ирина. Я ей как-то предлагал вернуться к своей -- Корбел, но она предпочитает мою. Может Путинка и популярна в России, но в моих черновиках ты давно уже Федосова. Все же лучше, чем одинокая в поле Скирда соломы?

@Таня, у меня тут была небольшая перепалка с Ириной. Ей очень сильно не понравилось то, что тебе нравится моя фамилия. Я ей объяснил, что ее это никак не касается. И это не настолько серьезно, чтобы ей следовало волноваться. Тем более, что она каждый раз выгоняет меня из нашего общего дома. А сейчас я подозреваю, что пропавшее твое последнее письмо и мой ответ на него она просто удалила. В который раз она дает слово и говорит, что ей безразлична моя переписка с тобой, но продолжает ее читать. Но, как ты понимаешь, я к нашей дружбе отношусь очень серьезно. Поэтому вышли мне то, о чем я попросил тебя.

@ Успокой ее. Мне нравится только звучание твоей фамилии, я не пытаюсь как-то связаться с тобой. Я просчитала ее по нумерологии, она мне не очень подходит. Я невероятно дорожу нашей дружбой и мне не хочется ее терять, но быть причиной ваших ссор я точно не хочу. То письмо, о котором ты просишь, там я просто написала, что более обстоятельное письмо тебе напишу позднее, и все. Я вижу, она ревнует тебя, значит любит?

@ Если женщина в твоем присутствии говорит: «Какая же я дура!» это совсем не значит, что с нею можно сразу соглашаться. Mожет быть, может быть? Но меня такая психическая атака не устраивает. Буду что-то предпринимать.

Агасфера моего открыла?

@ Таня, ты все еще Скирда? Не зная твою новую фамилию, не могу заполнить официальное приглашение. А вдруг соберешься и приедешь! Москва, Болотная наб. д 3 стр.1. им. Братьев Люмьер. 6 февраля, 18: 00.

Фотовыставка «Приэльбрусье -- любовь моя». Я буду очень рад!

@ Мой друг совсем меня забыл! Хочу тебя поздравить и пожелать из всех возможных найти наиболее верный угол зрения на такую же прекрасную, как ты, бурлящую вокруг жизнь!

Соберись с мыслями, я жду! Сегодня улетаю в заснеженную Россию. Может быть, там через холодные метели смогу разглядеть лицом к лицу прекрасную Татьяну!

@ Спасибо тебе огромное за приглашение, вырваться не могу, но очень за тебя рада. Желаю удачи!!!

@ Я в Москве. Как всё-таки мучительно больно, что «бесцельно прожитые годы» так быстро пролетели! Ко мне на юбилей, на мою персональную фотовыставку соберутся друзья, будет весело! С кем-то не виделся давно, рад буду всем, но обенно хотелось бы................

Чудеса давно уже не происходят... А вдруг!

@ Привет! Сегодня вечером я передам в Киев для тебя мой авторский фотоальбом о Приэльбрусье. Пришли свой почтовый адрес. Будешь в Киеве -- позвони по тел. 546-2931, Захар Матвеевич. Надиктуй на автоответчик, куда переслать, либо договорись о встрече..

Немного юмора:

ВСЕСИЛЬНЫЙ ЕВРЕЙ

Семейство Шмуклеров производило гвозди на протяжении всей жизни, прадедушка был гвоздоделом, дедушка, потом папа.

Когда они приватизировали этот завод по производству гвоздей, папа говорит сыну:

– Фима, я 30 лет на производстве, и ни разу не был в отпуске... Давай ты останься за директора, а я хоть на месяц уеду с мамой, отдохну.

– Папа, я же не специалист, я маркетолог, я рекламист!

-- Сыночка, у нас полные склады гвоздей! Ты только поруководи, попродавай эти гвозди, а я через месяц вернусь -- и всё будет в порядке!

Сын остался, папа уехал. Через две недели папа получает телеграмму:

– Папа, срочно выезжай, гвозди закончились.

Папа приезжает:

-- Как закончились?!

-- Папа, я дал рекламу...

-- А ну, покажи!

Сын показывает макет биллборда; на нем изображен

Иисус Христос, распятый на кресте, и надпись: «Гвозди Шмуклера. Держатся уже 2000 лет».

Папа говорит: Фима! Ты, конечно, идеальный маркетолог, но ты идиот! Как можно было изображать Иисуса Христа на рекламе? Мало нас, евреев, били, погромы устраивали? Немедленно снять!!!

Папа дал команду, нарастили производство, Фима снял рекламу, папа уехал отдыхать дальше. Через две недели опять приходит срочная телеграмма: «Папа, срочно вылетай, и эти гвозди закончились».

Папа прилетает:

--Что, опять реклама?

-- Да, только успокойся: никакого Иисуса Христа, всё как ты просил.

Папа смотрит на макет биллборда -- там изображение пустого креста, без Иисуса, и надпись: «Если бы у вас были гвозди Шмуклера...»

И это о них:

-- Евреи добиваются превосходства лишь потому, что им отказано в равенстве.

-- Пессимизм - это роскошь, которую евреи не могут себе позволить.

Голда Меир

-- За все, что делает христианин, он отвечает лично. За все, что делает еврей, отвечают все евреи.

Анна Франк

-- Чтобы гарантировать ему мученичество, Бог родил своего сына евреем.

Станислав Ежи Лец

-- Каждая страна имеет таких евреев, каких заслуживает.

Карл Эмиль Францос

-- Я знаю, откуда пошла легенда о богатстве евреев -- они за все расплачиваются.

Станислав Ежи Лец

-. " Алкоголь и антисемитизм в одном организме не умещаются. Стоит добавить немного алкоголя -- и антисемитизм сразу же вылeзaeт наружу".

Станислав Ежи Лец