I. Биографические истории посетителей приемной

Первый тип историй, представленных в дневнике, – это биографические истории людей, попавших в сложную жизненную ситуацию и пришедших за помощью в приемную Ройзмана. Пересказывая эти истории для аудитории дневника, автор выстраивает их по определенной схеме, которая имеет следующие составляющие:

		Новое состояние героя после возвращения или замещения утраченного

Согласно Г.Г. Почепцову, сообщение, отсылаемое аудитории, предполагает заранее знание реакций этой аудитории на отправляемое сообщение [11]. Из чего можно предположить, что отбор историй, презентируемых читателям, осуществляется по некому критерию. Анализ большинства случаев показал, что чаще всего презентируются истории, которые:

а) актуальны аудитории,

б) разрешимы,

в) подтверждают имидж автора.

Каждая история начинается со «знакомства с героем», которое происходит с помощью эмоционально нагруженных коннотаций:

	Знакомство с героем

1.

Используемые единицы рассказа точны и лаконичны, но при этом моментально отсылают читателя к целой цепочке смыслов и образов, – описание героя несет в себе информацию о степени его социальной депривации в социальном пространстве. Каждая история, начиная с описания героя, - это актуальное проблемное социальное поле: ситуация с бедственным положением пенсионеров, непродуманная социальная политика в отношении многодетных и одиноких матерей, последствия военных действий в Чечне. Описание героя сразу отсылает к этой проблеме и тем самым квалифицирует данную историю как интересную для аудитории и подводящую ее к определенным ожиданиям и выводам.

Применяемые эмоциональные коннотации заставляют аудиторию сопереживать опыту пострадавших. Для описания героев автор дневника использует не безлично-официальную терминологию, а терминологию обыденной жизненной сферы, делая героев «близкими» для аудитории: «бабушка», а не пожилая женщина, «парень», а не молодой человек. С этой же целью используется имя героя - герой становится не безликим, отчужденным персонажем, а представленным, то есть практически знакомым.

За «знакомством с героем» следует второй этап истории – описание ситуации утраты, в качестве которой могут выступать: здоровье, имущество, жильё, жизнь близкого человека, права, свобода и т.д. - то есть ущемлены практически основные гражданские потребности:

	Утрата героем чего-либо

2.

Самостоятельный поиск утраченного почти всегда оказывается для героя безрезультатным и в итоге оборачивается для него поиском помощи извне:

	Поиск утраты, оборачивающийся поиском помощи

3.

За получением помощи в анализируемых историях обычно следует находка потери или компенсация утерянного. Эта часть истории практически всегда характеризуется следующими выражениями:

	Находка потери или компенсация утерянного

4.

Вышеприведенные выражения являются глаголами - по своей лингвистической конструкции эти слова изначально направлены на демонстрацию осуществляемого действия.

Часто история возвращается уже как благополучно окончившаяся с помощью предпринятых мер. При быстром решении проблемы информация об этом размещается в том же сообщении, где и завязка истории, не нарушая тем самым темпоральный ряд повествования. Чаще история курируется на протяжении некоторого временного периода, и ее финал – благополучное разрешение проблемы и описание нового состояния героя - становятся в дневнике отдельным сообщением:

	Новое состояние героя после возвращения или замещения утраченного

5.

Описываемая схема, по которой строится большинство анализируемых историй, может варьироваться в контексте самих историй, некоторые ее части могут опускаться, лишь подразумеваясь, тем не менее, общая логика схемы видна во всех историях и по основным моментам совпадает с приведенной до этого конструкцией Н. Уоттсона.

Таким образом, правомерно сделать вывод о том, что, несмотря на кажущуюся спонтанность и естественность предоставляемых аудитории текстов, все они работают в рамках определенной стилистики и имеют функциональное назначение. С их помощью привлекаются ресурсы для решения проблем пострадавших, создается общий дискурс происходящего в Свердловской области «беспредела», описанного как бы самими жителями, и одновременно ведется отчет о проделанной организацией общественной работе, то есть самопрезентация работы отдела и его лидера.