Ве Павла I.

Рассказ был записан со слов К.М. Полторацкого, который во время убийства императора был в карауле Михайловского замка.

Текст приводится по изданию: Внутренняя и внешняя политика России в конце XVIII-XIX вв. Сборник документов и материалов / Сост. Т.М. Телегина, В.А. Иваненко, С.Г. Кащенко. М.; СПб., 2006. С. 34-37.

При Павле I все батальоны гвардейских полков назывались шефскими. Семеновский полк находился под личным начальством своего шефа, наследника престола. 11 марта 1801 г., ночью, когда заря была уж пробита, Семеновскому 3-му батальону приказано было одеваться, его повели в Михайловский замок, чтобы сменить Преображенский батальон, занимавший караулы в замке. Эта смена совершилась под предлогом, что на другой день, 12 марта, Павел I будет рано смотреть Преображенский полк. Семеновцы заняли все посты в замке, кроме внутреннего пехотного караула, находящегося около залы, называемой уборной, смежной со спальней Павла I. Караул этот оставили из опасения, чтобы движением смены не разбудить императора.

На часах стоял рядовой Перекрестов и подпрапорщик Леонтий Осипович Гурко; последний потом рассказывал, что двери уборной заперли накрепко ключом и, не зная, куда спрятать его, не говоря ни слова, спустили ключ ему под белье; он не успел опомниться, как ощутил неприятное прикосновение металла, скользнувшего по его ноге. При этом часовым было строго приказано, безусловно, никого не пускать.

Известно было, что в спальне Павла I имелась опускная дверь, замыкавшая потайную лестницу, ведущую в покои его жены; эту дверь Павел приказал заделать, вступивши в связь с известной актрисой французского (в Петербурге) театра. Говорили, что в последнее время своего царствования Павел I опасался жены, как и своего наследника, и грозил им заточением.

Императрица Мария Феодоровна, услышав шум, поспешила к мужу, к двери уборной. Но часовые, исполняя данное приказание, скрестили перед ней ружья. Императрице сделалось дурно. Ей подкатили кресло и подали стакан воды. Она протянула к нему руку. Перекрестов поспешил схватить стакан с подноса, выпил половину и, поставив назад, сказал: «Теперь пей, матушка, если ты должна умереть, я умру с тобой». В 1814 г. по возвращении из Парижа Перекрестов, прослужив лишние лета, вышел в отставку. Мария Феодоровна вспомнила о нем, и Перекрестов был определен камер-лакеем при ее дворе.

В темном коридоре, у дверей спальни Павла I, находилась икона; близ нее стоял на часах рядовой Агапеев. Когда заговорщики вступили в коридор, один из них, а именно граф (Николай) Зубов, ударил Агапеева саблей по голове так сильно, что он упал, обливаясь кровью. Затем постучались в спальню. Комнатный гусар, приоткрыв дверь, чтобы узнать, кто стучит, подвергся участи Агапеева.

Заговорщики вступили в спальню и не застали в постели Павла, но постель оказалась еще теплою. После тщетных поисков они отодвинули от камина экран, и пара ботфортов выдала Павла I. Они вывели его из камина, уложили в постель и потребовали подписать отречение от престола. Павел долго не соглашался на это, но наконец уступил настоятельным требованиям.

Один из заговорщиков поспешил известить об этом Беннигсена, оставшегося в смежной комнате и с подсвечником в руке рассматривавшего картины, развешанные по стенам. Услышав об отречении Павла, Беннигсен снял с себя шарф и отдал сообщнику, сказав: «Мы не дети, чтобы не понимать бедственных последствий, какие будет иметь наше ночное посещение Павла, бедственных для России и для нас. Разве мы можем быть уверены, что Павел не последует примеру Анны Иоанновны?» Этим смертный приговор был решен. После перечисления всего зла, нанесенного России, граф Зубов ударил Павла золотой табакеркой в висок, а шарфом Беннигсена его задушили.

Беннигсен, командуя Мариупольским гусарским полком, приехал в Петербург по делам службы в начале 1801 г. На одном из разводов он, задумавшись, стоял среди манежа. Павел с поднятой палкой скакал прямо не него. Беннигсен схватился за рукоятку своей сабли. Павел, проезжая мимо, отсалютовал ему палкой. После такой нелепой выходки Беннигсен охотно согласился вступить в заговор против императора.

Солдаты внутреннего пехотного караула, при необыкновенном движении и шуме в замке, толковали между собой, удивляясь, что их не ведут унять буянов. Тогда Преображенского полка поручик Сергей Никифорович Марин скомандовал солдатам своим «от ноги» и продержал под ружьем всю ночь внутренний пехотный караул. За это на другой день он был пожалован во флигель-адьютанты.

Главный караул занимал капитан Михайлов со своей ротой. Он был гатчинец, достойный образчик этих офицеров: грубый, безграмотный и пьяница. Солдаты этого караула тоже подняли ропот, что их не ведут унять шумящих. Михайлов, потерявшись, обратился за советом к стоящему с ним вместе в карауле прапорщику Константину Марковичу Полторацкому. Понимая суть дела, тот отвечал, что не смеет давать совета своему командиру.

Михайлов вывел солдат из караульни. Поднявшись по парадной лестнице, на ее площадке ему встретился граф Зубов и спросил: «Капитанина, куда лезешь?» Михайлов ответил: «Спасать государя». Граф дал ему вескую пощечину и скомандовал: «Направо кругом». Михайлов с должным повиновением отвел своих солдат в караульню.

В 1801 г. Аргамаков был полковым адъютантом Преображенского полка и вместе с тем плац-майором Михайловского замка. Последний, как известно, выстроен в готическом стиле, окружен сплошными прудами и тогда был с подъемными мостами, имея вид средневекового замка. Устроившись таким образом, Павел I в своем замке считал себя находящимся вне Петербурга. Без содействия Аргамакова заговорщикам невозможно было бы проникнуть в ночное время в Михайловский дворец.

В 1820 г. Аргамаков в Москве, в Английском клубе, рассказывал, не стесняясь многочисленным обществом, что он сначала отказался от предложения вступить в заговор против Павла I, но великий князь Александр Павлович, наследник престола, встретив его в коридоре Михайловского замка, упрекнул его за это и просил не за себя, а за Россию вступить в заговор, на что он вынужден был согласиться.

1 марта Павел I весь день подходил к дворцовым зеркалам и находил, что лицо его отражается в них с искривленным ртом. Придворные из этого повторяемого замечания заключали, что заведующий зеркалами князь Юсупов впал в немилость. Этого же числа вечером Павел долго беседовал с М.И. Кутузовым. Наконец, между ними разговор зашел о смерти. «На тот свет иттить – не котомки шить», - были прощальными словами Павла I Кутузову.

В кампанию 1813 г. Агапеев находился в стрелковом взводе 3-й роты гренадерского батальона. Тогда М.И. Муравьев-Апостол собственноручно ощупывал на его голове рубец от ужасной раны, нанесенной ему графом Зубовым в известную ночь с 11 на 12 марта.

Агапеев рассказывал, что в эту ночь Павел долго молился на коленях перед образом прежде чем войти в спальню.

Задание к документу. Ответьте на вопросы:

1. Перечислите участников дворцового переворота 11 марта 1801 г.

2. Определите время, когда М.И. Муравьевым-Апостолом был записан рассказ К.М. Полторацкого.

3. Основываясь на прочитанном, определите, что в изложенном рассказе К.М. Полторацкого – правда, и что – вымысел?

4. Кто в рассказе выступает предводителем заговорщиков, и почему?

5. Какие, на Ваш взгляд, противоречия есть в этой версии убийства Павла I?