И. Бодуэн де Куртенэ и Казанская лингвистическая школа

Основные теоретические и методологические принципы языкознания 20 в. начали складываться ещЈ в 19 в. В их формировании особую роль сыграли И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатов и Ф. де Соссюр.

Иван Александрович / Ян Игнацы Нечислав Бодуэн де Куртенэ (1845--1929), один из величайших языковедов мира, равно принадлежит польской и русской науке. Он обладал широким научным кругозором. Его длительная (около 64 лет) творческая деятельность началась ещЈ в домладограмматический период. Он поддерживал научные контакты со многими видными языковедами мира. Ему принадлежит более 500 публикаций на самых разных языках. Он получил степени магистра (1870) и доктора (1874) сравнительного языковедения в Петербургском университете и преподавал в университетах Казани, Кракова, Дерпта (Юрьева), Петербурга и Варшавы. В науку И.А. Бодуэн де Куртенэ вступил в период борьбы в историческом языкознании естественнонаучного и психологического подходов, будучи реально независимым по отношению к господствовавшим лингвистическим школам и направлениям. Вместе с тем он оказал влияние на многих языковедов, объединив вокруг себя многочисленных учеников и последователей и сыграв существенную роль в созревании идей синхронного структурного языкознания. Он стремился к глубокому теоретическому осмыслению всех главных проблем науки о языке и объявил общее языкознание собственно языкознанием.

Бодуэну были не чужды колебания между физиолого-психологическим дуализмом и психолого-социологическим монизмом в объяснении природы языковых явлений. Эволюцию его взглядов характеризует своеобразное движение к синтезу деятельностного подхода В. фон Гумбольдта, натуралистических идей А. Шлайхера и психологических идей Х. Штайнталя, стремление видеть сущность языка в речевой деятельности, в речевых актах говорящих, а не в некой абстрактной системе (типа la langue Ф. де Соссюра).

Бодуэн не принимает " археологического" подхода к языку и призывает к изучению прежде всего живого языка во всех его непосредственных проявлениях, наречиях и говорах, с обращением к его прошлому лишь после основательного его исследования. Он признаЈт научным не только историческое, но и описательное языкознание, различая состояние языка и его развитие. Ему свойственно диалектическое понимание языковой статики как момента в движении языка, в его динамике или кинематике. Он указывает на возможность видеть в состоянии языка и следы его прошлого, и зародыши его будущего. Он убеждЈн в нарастании черт системности в процессе развития языка, призывая искать эти черты в противопоставлениях и различиях, имеющих социально-коммуникативную функцию.

Бодуэн критически оценивает теорию " родословного древа" и механистические попытки реконструкции праязыка, призывая считаться также с географическими, этнографическими и прочими факторами и признавая смешанный характер каждого отдельно взятого языка. Бодуэн допускает сознательную языковую политику. Он принимает идею вспомогательного искусственного международного языка. На материале исследования флексий польского языка он устанавливает изменения по аналогии и вводит это понятие (ещЈ до младограмматиков) в широкий научный обиход. Ообоснование этих изменений, в отличие от младограмматиков, он ищет не в индивидуально-психологических, а социолого-психологических факторах. Вместе с тем он не принимает младограмматическое понимание звуковых законов, указывая на противоречивость и многочисленность одновременно действующих факторов звуковых изменений. Бодуэн тщательно описывает звуковую сторону диалектов ряда славянских языков и литовского языка. При этом он пользуется собственной фонетической транскрипцией с множеством дополнительных знаков.

Бодуэн строит первую в мировой науке о языке теорию фонемы. Он исходит из осознания неустойчивой природы звуков речи как явлений физических, ставя им в соответствие устойчивое психическое представление (названное взятым у Ф. де Соссюра термином фонема, но трактуемое совершенно иным образом). Фонема понимается как " языковая ценность", обусловленная системой языка, в которой функцию имеет лишь то, что " семасиологизировано и морфологизировано". С теорией фонемы тесно связана его теория фонетических альтернаций (чередований). Бодуэн различает антропофонику, или собственно фонетику, занимающуюся звуками речи в физиологическом и акустическом аспектах, и фонологию, связанную с психологией. Постулируются два членения речи -- психическое (на " единицы, наделЈнные значением" -- предложения, слова, морфемы, фонемы) и фонетическое (на " периферические единицы" -- слоги и звуки). В психическом представлении звука выделяются кинакемы и акустемы, к которым впоследствии пражцы возводят понятие различительного признака фонемы. Бодуэн подчЈркивает, что морфема состоит не из звуков, а из фонем. Звуковые изменения в языке, по его мнению, обусловлены фонологическими (т.е. структурно-функциональными) факторами. Бодуэну вместе с тем принадлежит одна из первых в мировой лингвистике структурно-типологическая характеристика различных видов письма. Он делает попытки осмыслить специфику регламентированной письменной речи в отличие от устной.

В языке выделяются три уровня: " фонетическое строение слов и предложений", " морфологическое строение слов" и " морфологическое строение предложений". Различаются также три стороны: " внешняя" (фонетическая), " внеязыковая", включающая в себя семантические представления, и " собственно языковая" (морфологическая -- при самом широком понимании этого термина; эта сторона языка образует его " душу" и обеспечивает специфическое для каждого языка соединение звуковой стороны и семантических представлений). Синтаксис предстаЈт как " морфология высшего порядка". Бодуэн вводит в научный обиход понятие морфема. Слово в составе предложения характеризуется как минимальная синтаксическая единица (синтагма).

И.А. Бодуэн де Куртенэ акцентирует роль социологии, которая -- наряду с индивидуальной психологией -- должна служить объяснению жизни языка. Он подчЈркивает необходимость обращения к объективной истории общества, обеспечивающего непрерывность общения между людьми во времени, от поколения к поколению. Различаются горизонтальное (территориальное) и вертикальное (собственно социальное) членение языка. Он проявляет глубокий интерес к жаргонам и тайным языкам, признаЈт реальность языков отдельных индивидов и (по мало понятным причинам) отказывается признавать реальность общенародного языка. Язык характеризуется как орудие " миросозерцания и настроения". В этой связи Бодуэн призывает изучать народные поверья, предрассудки и т.п. Он понимает язык как главный признак, служащий определению антропологической и этнографической принадлежности людей. Он провозглашает равенство всех языков перед наукой. Ему присущ большой интерес к лексикографическим проблемам, проявившийся в работе над переизданием " Толкового словаря живого великорусского языка" В.И. Даля.

Бодуэн разрабатывает принципы типологической классификации славянских языков (по долготе -- краткости гласных и по функции ударения), а также проводит типологические исследования других индоевропейских языков и урало-алтайских языков. Ему принадлежит пророческое утверждение о внедрении в будущем в языковедческие исследования математического аппарата. Поэтому он всемерно поддерживает шаги по созданию в стране лабораторий экспериментальной фонетики. Им создаются не только учебник, но и первый в университетской практике сборник задач по введению в языковедение.

И. А. Бодуэн де Куртенэ был создателем и многолетним руководителем Казанской лингвистической школы (1875--1883), в состав которой входили учЈный с мировым именем Николай Вячеславович Крушевский, Василий Алексеевич Богородицкий, А.И. Анастасиев, Александр Иванович Александров, Н.С. Кукуранов, П.В. Владимиров, а также Василий Васильевич Радлов, Сергей Константинович Булич, Кароль Ю. Аппель. К основным принципам Казанской школы относятся: строгое различение звука и буквы; разграничение фонетической и морфологической членимости слова; недопущение смешивания процессов, происходящих в языке на данном этапе его существования, и процессов, совершающихся на протяжении длительного времени; первоочередное внимание к живому языку и его диалектам, а не к древним памятникам письменности; отстаивание полного равноправия всех языков как объектов научного исследования; стремление к обобщениям (особенно у И.А. Бодуэна де Куртенэ и Н.В. Крушевского); психологизм с отдельными элементами социологизма.

Наиболее выдающимся среди представителей Казанской школы был крупный русско-польский учЈный Николай Вячеславович Крушевский (1851--1887). Короткая, но плодотворная научная деятельность принесла ему мировую известность. Он состоял в переписке со многими языковедами, в том числе с Ф. де Соссюром. Ему была присуща устремлЈнность прежде всего к глубоким теоретическим обобщениям, к открытию законов развития языка. Основной закон языка он усматривал в " соответствии мира слов миру мыслей". Н.В. Крушевский следовал основным принципам естественнонаучного подхода к языку и сочетал этот подход с индивидуально-психологическим. Он верил в непреложность фонетических законов, призывая к изучению в первую очередь современных языков, дающих больше материала для открытия разнообразных законов. Ему принадлежит разработка бодуэновской идеи о переинтеграции составных элементов слова в результате процессов переразложения и опрощения основы. Словообразование он квалифицирует как стройную систему одинаково организованных типов слов, соотносящихся с типами обозначаемых ими понятий, Им различались два вида структурных отношений между языковыми единицами -- ассоциации по сходству и ассоциации по смежности (ассоциативные и синтагматические отношения у Ф. де Соссюра, парадигматические и синтагматические отношения у Л. Ельмслева, отношения селекции и отношения комбинации у Р.О. Якобсона). Его основные работы: " Очерк науки о языке" (1883), " Очерки по языковедению. Антропофоника" (1893, посмертно).

Наиболее типичным представителем Казанской школы был крупный языковед Василий Алексеевич Богородицкий (1857--1941) Он определял язык как наиболее совершенное средство обмена мыслями и как орудие мысли, как показатель классифицирующей деятельности ума и в силу " одинаковости понимания" служащее объединению людей " к общей деятельности", как " социологический фактор первейшей важности". Исследовательская и преподавательская деятельность В.А. Богородицкого протекала в области общего, индоевропейского, романского и германского, тюркского языкознания. Он создал при Казанском университете первую в России лабораторию экспериментальной фонетики, начавшую свои исследования ещЈ до первых опытов аббата Руссло в Париже. Он уделял серьЈзное внимание проблемам прикладной лингвистики. Им была продолжена разработка теории процессов переразложения, опрощения и др. В.А. Богородицкий осуществил первые в истории языкознания исследования в области относительной хронологии звуковых изменений. В исследованиях по тюркским языкам он синтезирует историко-генетический и типологический подходы.

В работах представителей Казанской школы предвосхищаются многие идеи структурной лингвистики, фонологии, морфонологии, типологии языков, артикуляционной и акустической фонетики. Они ясно представлляли себе проблему системности языка (И.А. Бодуэн де Куртенэ и Н.В. Крушевский). Идеи Казанской лингвистической школы оказали влияние на Ф. де Соссюра, на представителей Московской фонологической школы и Пражской лингвистической школы.

Исключительно плодотворной была деятельность И.А. Бодуэна де Куртенэ и многочисленных его учеников по казанскому, петербургскому и варшавскому периодам. Сам учитель и его продолжатели серьЈзно воздействовали на формирование языкознания 20 в. Переписка И.А. Бодуэна де Куртенэ и Ф. де Соссюра, широкий обмен идеями между ними позволяют говорить о несомненном приоритете И.А. Бодуэна де Куртенэ в решении большого ряда вопросов, связанных с утверждением структурализма, в формировании исследовательских программ Пражской школы функциональной лингвистики, Копенгагенской лингвистического кружка, в деятельности главы Массачусетской ветви американского структурализма (Р.О. Якобсон). Бодуэновско-щербовским направлением были заложены основы деятельностно-функционального языкознания второй половины 20 в.

Виноградов Виктор Владимирович (1895-1969) был одновременно лингвистом и литературоведом, человеком энциклопедических знаний, родоначальником двух лингвистических наук - истории русского литературного языка и науки о языке художественной литературы. Литературное наследие Виноградова огромно: более 300 работ по грамматике, лексикологии, лексикографии, истории языка, стилистике художественной литературы, текстологии. Виноградова отличала исключительная эрудиция, глубокое знание истории русской общественной жизни, русской литературы и русского языка, исключительная осведомлённость в области истории лингвистической науки, прежде всего, русской лингвистической мысли.

Рассматривая язык как общественное явление, Виноградов видел в нём не только эволюцию системы, но и развитие видов и разновидностей речи и речевых форм. Разрабатывая теорию стиля, Виноградов устанавливал и прослеживал связи между языковой личностью и общенациональным языком во всех разновидностях его функционирования.

В теории Виноградова в центре изучения языка стоит, с одной стороны, слово как центральная единица языковой системы, с другой стороны, – текст во всей его сложности, рассматриваются взаимоотношения языка и речи, раскрываются динамика языковых явлений, особенности русской речи, её закономерности и формы.

Виноградов предложил новую систематизацию разделов и подразделов русского языкознания. В соответствии со взглядами Виноградова, оно включает: а) серию историко-лингвистических дисциплин – диалектологию, историческую грамматику, историю языка, историю литературного языка, историю языка художественной литературы; б) стилистику в её нормативной и историко-сравнительной разновидностях; в) дисциплины, содержащие системное описание современного русского литературного языка; г) науку о языке художественной литературы и языке писателей; д) историю филологических учений.

Виноградов создал новую систематизацию частей речи: были включены «частицы речи», модальные слова и категория состояния. Тем самым Виноградовым принимались во внимание морфологические, словообразовательные и семантические свойства слова. Книга Виноградова «Русский язык. Грамматическое учение о слове» опиралась на научную оценку всех факторов, составляющих общенациональный литературный язык. Она послужила научной основой для создания последующих грамматик русского языка и грамматик языков народов бывшего СССР. Виноградов предложил деление грамматики на грамматическое учение о слове, учение о словосочетании, учение о предложении, учение о сложном синтаксическом целом. В учении о предложении Виноградовым были найдены и определены основные категории предложения: предикативность, модальность, синтаксическое лицо, которые выделяют предложение в тексте и отделяют язык от других семиотических средств. Предикативностью Виноградов назвал комплекс значений наклонения, времени и лица. Предикативность делает набор словоформ единым предложением, тем, с помощью чего можно выразить мысль, соотнеся её содержание с действительностью.

Идеи Виноградова в теории лексикологии – разработка типов лексического значения слов, употребление понятия «лексема» и введение теории стилистической, грамматической и смысловой вариантности слова, учение о фразеологии как особом разделе языкознания, систематизация типов русских фразеологических единиц – стали основой для дальнейшего развития лингвистической науки.

При участии Виноградова были созданы «Толковый словарь русского языка» под редакцией Ушакова, «Словарь современного русского литературного языка». Виноградов был инициатором создания и редактором «Словаря языка А.С.Пушкина». Идеи Виноградова в области филологических исследований стимулировали изучение разных этапов в развитии русского литературного языка допетровской эпохи и нового времени. Виноградов выделил язык писателей в особую категорию филологических исследований. Он изучал языковое творчество Карамзина, Крылова, Пушкина, Толстого, Достоевского, Зощенко, Ахматовой и др.

Рассматривая формирование и развитие художественных образов, Виноградов исследовал и описывал стилистико-смысловые связи внутри текста и на их фоне определял центральный образ произведения – образ автора. Объединение Виноградовым элементов текста в одно смысловое и грамматическое целое послужило основанием, в частности, для исследований по теории текста. Идеи Виноградова дали творческий импульс для разработки и развития почти всех отраслей филологии во 2-ой половине 20 века - в области современной и сравнительно-исторической славистики, изучения других языков народов бывшего СССР и западно-европейских языков. Изыскания Виноградова в области грамматики современного русского литературного языка легли в основу общей и частной дидактики русского языка и многих учебных пособий, изданных последователями Виноградова. Виктор Владимирович Виноградов воспитал не одно поколение учёных, в нашей стране нет такого филологического вуза, где не трудились бы его ученики или ученики его учеников.