И производственных отношений устарел?

Десятилетия господства так называемого «экономического импе-

риализма», переносящего модели функционирования рынка на все сфе-

ры общественной жизни1, существенно модифицировали представле-

ния об обществе. Тезис о диалектическом единстве производительных

сил и производственных отношений как об основе развития общества

кажется устаревшим. Мы беремся показать всей нашей книгой, что это

сугубо неверно. Наш подход предполагает критическое восстановление

классического положения о диалектическом взаимодействии про-

изводительных сил и производственных отношений. Последнее оз-

на чает, что не только производительные силы, развиваясь, требуют

рождения новых производственных отношений, но и то, что развитие

произво дительных сил в рамках одной и той же формации происходит

вследствие противоречий господствующих производственных отноше-

ний. Это развитие предполагает в том числе и их существенные изменения,

______________________________________________

1 Ниже мы специально посвятим один из подразделов книги анализу этого

Феномена

43 например, описанный еще в «Капитале» переход от простой кооперации

и мануфактуры к индустрии, от формального к реальному подчинению

труда.

Существенно при этом, что каждая исторически-конкретная систе-

ма производственных отношений в период своего прогресса (1) способст-

вует большему или меньшему (в этом, в частности, мера ее прогрессив-

ности) стимулированию роста производительности труда и (2) создает

свои особые формы развития производительных сил (так, например,

капитализм стимулирует прежде всего, рост вещного богатства и утили-

тарного потребления); эта же исторически-конкретная система произ-

водственных отношений (3) задает границы и пределы характерного для

данного способа производства прогресса производительных сил.

Впрочем, это все лишь подзабытый классический марксизм.

Ключевым же вопросом современного марксизма в этом проблемном

поле становится исследование форм, потенциала и границ прогресса

постиндустриальных технологий в условиях глобального капитализма.

И здесь мы доказываем, что этот новый тип производительных сил (и

глобальные проблемы, с ним связанные) исчерпывает потенциал прогрес-

са в рамках не только капитализма, но и всей экономической общест-

венной формации («царства необходимости», предыстории), создавая

возможность и необходимость перехода к новому типу общественного

развития («царству свободы»).

С тезисом о диалектическом единстве конкретно-исторических про-

изводительных сил и производственных отношений прямо сопряжен

акцент на исследовании исторически ограниченных конкретных со-

циально-экономических систем. Такой подход позволяет, в частности,

показать, что «рыночная экономика» является одной из таких систем,

имеет содержательные пространственно-временные границы.

Сама постановка такой проблемы (согласитесь, достаточно важной

в теоретическом – по меньшей мере – отношении) симптоматична1. Ни

один из учебников economics (кроме предисловий, написанных в ряде

из них экс-марксистами2) эту проблему вообще не видит. Между тем

простейший анализ доли населения мира, производящего и потребля-

ющего большую часть продукции посредством участия в товарных от-

ношениях, показывает, что рынок стал господствующей экономической

формой лишь… в середине ХХ века. Даже если мы посмотрим на долю

мировой продукции, производимой посредством рыночных трансакций,

то и здесь рыночная экономика окажется системой, которая только сто-

летие назад стала господствующей в мировом масштабе.

__________________________________

1 Ниже мы лишь тезисно обрисуем спектр проблем, к которым авторы вер-

нутся для более подробного исследования в завершающих разделах этого

тома.

2 См., например: Нуреев Р. М. Курс микроэкономики. М., 2002.

44 Еще более интересен вопрос о наличии пострыночных (т.е. более

эффективных, нежели рынок) отношений. Если учесть, что результатом

(который следует соизмерять с издержками, чтобы оценить эффектив-

ность) для экономики нового века все более становится развитие лич-

ностных качеств человека, то вопрос о наличии таких отношений ста-

нет не столь уж романтически-утопическим. Если посмотреть, какие

отношения и ценности движут субъектами образования (а подавляющая

его часть в Европе – некоммерческая), фундаментальной науки, подлин-

ной культуры (не шоу-бизнеса), медицины, деятельности по рекреации

социальной и природной среды и т.п., то окажется, что вопрос о пост-

рыночных отношениях – это не интенция восстановления сталинского

централизма, а по преимуществу проблема организации сознательного

регулирования некоммерческих сетей в постиндустриальной сфере эко-

номики. Не менее важна проблема преодоления узких рамок наемного

тру да как работы, где капитал подчиняет труд, и перехода к свободному

тру ду, где работник (или их ассоциации, как это делается в научных и

иных временных творческих коллективах, публичных университетах

и т.п.) сам определяет параметры своей деятельности, ее результаты и т.п.

Все это делает марксистскую постановку проблемы исторических

границ товарного производства и капитала («рыночной экономики»)

весьма актуальной. Более того, в работах советских и постсоветских

марксистов достаточно подробно раскрыты основные блоки этих от-

ношений.

Далее. Марксизм, и прежде всего «Капитал», показывает структуру

производственных отношений особой экономической системы и дает

глубинные характеристики системы производственных отношений т. н.

«рыночной экономики», капитализма, сохраняющиеся актуальными в

той мере, в какой «рынок» и капитализм не утратили свои differentiae

specificae 1.

Рассмотрим этот вопрос подробнее на примере логики и содержания

«Капитала», дающего очень важные методолого-теоретические «подсказ-

ки» для анализа современных производственных отношений «рыночной

экономики».

Для «рыночной экономики» это такие производственные отношения,

как товар и деньги («способ координации»), капитал (отношения при-

своения и отчуждения факторов производства), распределение дохода

(заработная плата, прибыль), отношения воспроизводства.

Исторические качественные изменения систем производственных

отношений в России дважды подтвердили правомерность такого структу-

рирования. И в случае перехода от Российской империи к СССР, и в слу-

______________________________________-

1 А всемирный экономический кризис, начавшийся в 2008 г., показал, что

родовая сущность капитализма при всех ее модификациях еще отнюдь не

ушла в прошлое…

_______________________________________________-

45 чае перехода от СССР к Российской Федерации качественному изменению

подвергались именно эти блоки отношений:

• отношения координации [«планификация» – либерализация];

• отношения присвоения и отчуждения (собственности) [национа-

лизация – приватизация];

• отношения распределения и перераспределения дохода [уход от

доходов из прибыли, ренты и т.п. и широкая система социальных транс-

фертов – возрождение капиталистической системы распределения до-

ходов];

• отношения воспроизводства [переход к социалистическому на-

коплению и «экономике дефицита» – «стабилизация»].

Существенно, что «Капитал» – это еще и исследование отношений

собственности как предпосылки и результата развертывания произ-

водственных отношений особой исторически-конкретной социально-

экономической системы1. Это исследование знаменательно тем, что

оно позволяет показать исторически-конкретное и различное для разных

эпох содержание тех или иных форм собственности. В частности, то,

что частная собственность может быть формой самых разных по содер-

жанию производственных отношений: от личной зависимости и рабства

через «классическую» капиталистическую частную собственность к слож-

ным формам социализации частной собственности. Последнее позво-

ляет, например, показать сложную систему отношений, скрытых за фор-

мой частной собственности в современной России, где противоречиво

соединены не только отношения наемного труда и пережитки личной

зависимости, но и многие черты советского патернализма и мн. др.

Точно так же сложно и различно может быть содержание государственной

формы: от реально частного присвоения государственным чиновником

(современная Россия) до действительно общенародного экономиче-

ского присвоения (равно общедоступные социальные блага в сканди-

навских странах).

Продолжим наши размышления. Рассмотрение «рынка» как формы

особых производственных отношений, а не только пространства транс-

акций вне отношений насилия, позволяет, в частности, раскрыть связь

отношений товарного производства с особыми технологическими укла-

дами и надэкономическими факторами, показать, какие материальные

и постматериальные условия адекватны и способствуют развитию рынка,

_________________________________________

1 Этот методологический тезис был развит в рамках т. н. «цаголовской»

школы политэкономии экономического факультета МГУ в 1960–1970-е годы

(см.: Курс политической экономии. В 2-х т. Под ред. Н. А. Цаголова. Изд.

3-е, перераб. и доп. М.: Экономика, 1973). Эти положения относительно

недавно стали доступны и для англоязычного читателя благодаря блестяще-

му тексту С. С. Дзарасова (см.: Dzarasov S. Critical realism and Russian economics

// Cambridge Journal of Economics. 2010. № 6).

_____________________________________________-

46 какие – нет и почему. Соответственно, марксистская теория позволяет

вывести (а не просто постулировать) характеристики того, какой осо-

бый тип личности (поведения, мотивации, ценностей) формирует эта

система, раскрыть анатомию товарного (денежного) фетишизма, раз-

вивающегося ныне в «рыночный фундаментализм».

Значимо и то, что методология «Капитала» позволяет показать, где,

как и почему, при каких условиях будут формироваться альтернатив-

ные рынку механизмы координации (от бартера до сознательного регу-

лирования), раскрыть природу денег как товара особого рода со всеми

вытекающими отсюда следствиями и т.п.

Конечно же, наиболее важной в данном случае остается проблема

актуальности трудовой теории стоимости. Повсеместное господство

теории предельной полезности стало видимым основанием для отказа

трудовой теории стоимости в теоретической и практической актуаль-

ности. Но так ли все здесь просто?

В последующих разделах книги авторы предложат развернутый ответ

на этот вопрос, сейчас же лишь аннотируем методологический ключ к

его решению. Начнем с того, что трудовая теория стоимости (и это спе-

ци ально подчеркивал сам Маркс) является предельной, глубинной аб-

стракцией, а в соответствии с методом Маркса путь от нее до поверхности

непосредственных экономических действий далек. Чтобы пройти этот

путь, мы должны лишь начать с двойственного характера труда (трудовую

теорию стоимости Маркса часто путают со сведением стоимости к объе-

му трудозатрат, да еще и измеренных в рабочем времени – сие грубейшая

ошибка). Далее мы двинемся к исследованию в 3 главе I тома «Капитала»

феномена цены, спроса и предложения (да-да, это категории «Капитала»!),

отклонений цен от стоимости; далее к исследованию превратных форм

заработной платы и прибыли, средней прибыли и цены производства,

рыночной стоимости и рыночной цены. И только так мы вплотную по-

дойдем к тому, что далее и сделал маржинализм: к исследованию того,

как именно движутся цены и как должны себя вести в этих условиях

продавцы и покупатели с тем, чтобы максимизировать свой доход.

В рамках последней функциональной зависимости и создается объек-

тивная видимость того, что цены определяются предельной полезностью

продуктов. И эта видимость неслучайна – это типичная превратная

форма, когда «кажется то, что есть на самом деле». На самом деле цены

изменяются под влиянием спроса и предложения. И это не только эмпи-

рический факт. Это вывел на основе трудовой теории стоимости К. Маркс,

сформулировав закон стоимости. На самом деле субъекту рынка необ-

ходимо руководствоваться в своих решениях о купле и продаже товаров

соображениями, развиваемыми неоклассической теорией, ибо они пра-

вильно отображают механизмы функционирования рынка. И потому

на самом деле создается видимость того, что в основе цены лежит пре-

дельная полезность блага.

47 Но вот основы -то рыночной системы другие. Неоклассику они по

большому счету не интересуют: она не ищет (да и не может искать в силу

своей внеисторичной методологии!) ответы на вопросы о границах рын-

ка1. Вот почему для того, чтобы понять закономерности генезиса, раз-

вития и «заката» системы отношений товарного производства и об-

мена, надо анализировать нечто иное, а именно – двойственный характер

труда, лежащего в основе товара. Только этот анализ покажет, как, где и

почему коллективный труд в рамках натурального хозяйства сменяется

частным трудом обособленного производителя, действующего в усло-

виях общественного разделения труда, а этот труд может смениться

всеобщей творческой деятельностью хомо креатора (homo creator).

Такова аннотация авторского видения проблемы соотношения тру-

довой теории стоимости и теории предельной полезности: первая по-

казывает глубинные основы отношений товарного производства, исто-

рические и теоретические границы этой системы, ее природу, тогда

как вторая выводится из первой через сложную цепочку опосредований

и указывает на фиктивное (как бы «наведенное») содержание действи-

тельно существующих превратных форм – определенных функциональ-

ных зависимостей в соотношении спроса, предложения и т.п.

Соответственно, марксова теория нужна «лишь» для того, чтобы ис-

следовать природу и границы товарной экономики; для анализа функци-

ональных зависимостей спроса и предложения она действительно не

нужна. Изюминка, однако, заключается в том, что нынешний рынок уже

подошел к своим границам, и для того, чтобы понять, кто, как и почему

действительно определяет не столько цены, сколько закономерности

эволюции современного рынка, нужно анализировать прежде всего его

сущность. И вот здесь-то вновь оказывается востребован марксистский

анализ проблем обособленности производителей (которая ограничи-

вается, «подрывается» не только государством, но и «рыночной властью»

ТНК), типа и природы новой сетевой модели разделения труда и мн. др.

Дополним эту тезу также и тем, что в рамках западного марксизма

проблемы трудовой теории стоимости за эти полтора столетия стали

пред метом серьезных работ многих десятков известных ученых. Цент-

ральной в данном случае стала известная тема «противоречия»

____________________________

1 В последние десятилетия развитие информационной революции, рост мно-

гообразия экономической жизни, развитие творческого содержания труда

(человеческого и социального «капитала») и феномены «ограниченно-раци-

онального» поведения, теоретико-методологическая критика микроэконо-

мических оснований неоклассической теории и ряд других причин побудили

экономистов, принадлежавших к mainstream’у, постепенно начать искать

выходы за пределы прежней аксиоматики, что само по себе знаменательно.

Разбор результатов этих поисков не входит в задачу данного текста, смысл

которого, в частности, показать, что ответ «Капитала» на вопрос о теоретико-

исторических границах товарных отношений не устарел.

48 I и III тома ми «Капитала». Напомним, что в первом томе Маркс пишет

о цене как денежном выражении стоимости товара (овещненного в

нем абстрактного общественного труда), тогда как в третьем – о цене

производства (определяемой величиной издержек производства и сред-

ней прибыли), причем с точки зрения экономистов-математиков по-

лучается, что если средства производства учитывать не по стоимости,

а по цене производства, то при расчете средней нормы прибыли либо

сумма прибылей не равна сумме прибавочных стоимостей, либо сумма

цен производства не равна сумме стоимостей. На эту тему написаны

многие сотни работ и обзор этой полемики, равно как и многочислен-

ных работ, указывающих на возможные коррекции трудовой теории

стоимости или даже необходимость отказа от нее, не входит в круг наших

задач, хотя, несомненно, был бы интересен для российского читателя,

мало с ним знакомого. В данном случае лишь подчеркнем: на базе тру-

довой теории стоимости выросла немалая плеяда различных направ-

лений экономической теории. Среди них есть и те, кто развивает идеи

Маркса, продолжая использовать прежде всего диалектический метод,

и те, кто опирается прежде всего на метаматематическое моделирова-

ние. Полемика этих многочисленных направлений продолжается и дает

весьма интересные результаты.

Не менее актуален и содержащийся в основном труде К. Маркса

анализ капитала как системы отношений отчуждения [работника

от труда, его факторов и результата] и присвоения [труда, его фак-

торов и результата]. Это исследование позволяет раскрыть экономи-

ческие основы ряда принципиально значимых социально-экономических

феноменов. Среди них – закономерности эволюции подчинения труда

капиталу и эволюции этого подчинения от формального к реальному

и – далее – современным формам подчинения личностных качеств че-

ловека корпоративной «матрице».

На этой основе становится возможным раскрыть причины и усло-

вия обострения или, наоборот, смягчения противоречий между субъект-

ами наемного труда и капиталистического присвоения (причем при-

своения не только прибыли, но и условий производства, как физиче-

ского капитала, так и институциональных предпосылок и даже «неве-

щественных активов фирмы»). А это противоречие может вызывать

самые различные интенции: от свершения социальных антикапитали-

стических революций, которых с 1917 года было более 20, до требова-

ний социального ограничения «рынка», (точнее – капитала) и нахож-

дения компромиссов («социальное партнерство» и др.), позволяющих

снять напряжение этих противоречий. Именно марксистская теория

позволяет показать, как, где и почему наемные работники пойдут как

класс на компромисс, а где и почему они перейдут к революционным

действиям. Не правда ли, полезное (в том числе для представителей

имущих страт) знание?

49 Позволяет марксова теория капитала показать и причины, равно

как условия, роста/снижения социальной поляризации («относитель-

ного обнищания» пролетариата), в частности, обосновать вывод, что

при прочих равных условиях капитал стремится к относительному

сокращению доли заработной платы во вновь созданной стоимости,

что вне условий социального противодействия со стороны наемных

работников ведет к росту социальной дифференциации, неравенства.

Для наемных работников это вывод, указывающий на необходи-

мость солидарных социально-экономических действий. Для собствен-

ников капитала – руководство к противоположному действию: если

работники и их профсоюзы слабы, можно повышать продолжительность

рабочей недели и интенсивность труда, снижать социальные гарантии

и т.п. (что и происходит в последние годы в большинстве как развитых,

так и развивающихся стран).

Этот вывод также достаточно подробно развит в многочисленных

работах марксистов прошлого и нынешнего веков. На многочисленных

фактах он обосновывается в широко известных работах Розы Люксембург1,

Э. Ман дела2 и мн. др. Последние данные на эту тему представлены в рабо-

тах многих марксистскиориентированных ученых, работающих в ди-

алоге с профсоюзами и многими международными НПО3.

Одним из наиболее интересных аспектов развития темы капитала

как особого феномена стала серия работ по проблемам природы капи-

тала и экономического роста (знаменитая дискуссия «Кембридж – Кем-

бридж»4), для которой была характерна полемика представителей

одного из интересных западных направлений, развивающих одновре-

менно идеи Рикардо, Маркса и Кейнса, с одной стороны, неоклассиков

с другой. В рамках работ представителей «английского Кембриджа»

(восходящих к работам Дж. Робинсон, П. Сраффы, Дж. Харкорта и др.5),

_______________________________________

1 См.: Luxemburg R. Einfü hrungin die Nationakö konomie. Berlin, 1925. P. 275–

277. (Русское издание: Люксембург Р. Введение в политическую экономию.

М., 1960).

2 См.: Mandel E. Late Capitalism. London – New York: Verso. 1987. P. 150–153.

3 Многочисленные иллюстрации, характеризующие ситуацию последних лет

нового века, можно найти в ежегоднике Globalization of Resistance, выхо-

дящем на нескольких языках мира.

4 О ходе этой дискуссии см., например: Robinson J. History versus Equilibrium.

L.: 1974; Rowthorn R. E. Neo-Classicism, Neo-Ricardianism and Marxism // New

Left Review. 1974. № 86. P. 63–87; Hahn F. H. Revival of Political Economy: The

Wrong Issues and the Wrong Argument // Economic Record 51. 1975. P. 103–117.

Детальный анализ этой дискуссии в русской экономической литературе

содержится в: Теория капитала и экономического роста / Под ред. С. С.

Дзарасова. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 69–128.

5 См., например: Harcourt J. Some Cambridge Controversies in the Theory of

Capital. Cambridge, 1972; Robinson J. Keynes and Ricardo // Collected Economic

Papers. L.: 1979. Vol. 5; Eichner A. Toward a New Econimics. Essays in Post- \

______________________________________________________-

в частности, была показана плодотворность использования трудовой

теории стоимости и теории прибавочной стоимости для моделирова-

ния экономической динамики. На этой основе отечественными учены-

ми была отмечена заведомая неплодотворность «шоковой терапии» и

неизбежность глубокого экономического кризиса в результате ее при-

менения1.