Предпосылки новой реформаторской волны

Во второй половине XIX стало очевидно, что
отставание Китая от Запада не ограничивается одной лишь вещественной компонентой культуры, но затрагивает и ее структуры. Ряд китайских ученых и политических деятелей выступил с проектами заимствования Китаем западной демократии. Одним из первых среди них был Вэй Юань, в известном труде которого «Географический очерк и карты заморских стран» («Хай го ту чжи») превозносился политический строй Европы и Америки. Определенную дань вестернизаторству отдали некоторые деятели обновленческого (реформистского) движения, которое достигло своего пика в 1898 г.

Еще в 1880-х годах отдельные китайские писатели, такие, как Чэн Гуаньин и Ван Тао, начали выдвигать новые принципы экономического развития и реформы государственного устройства. К началу 1890-х годов проникновение в Китай прогрессивных идей получило удивительно широкий размах. Развитие коммуникаций (пароходного сообщения, телеграфных линий и прессы, издаваемой на китайском языке) позволило многим районам империи получать информацию о событиях, которые происходили во всех уголках планеты.

Публикации на китайском языке, издаваемые миссионерскими общинами, книги, написанные побывавшими в Европе и США китайцами, еще до поражения Китая в войне с Японией в 1894 – 1895 расходились большими тиражами. А на гребне эмоциональной волны, вызванной унизительным поражением, в различных уголках империи стали возникать многочисленные «аналитические ассоциации», организованные реформистски настроенными интеллигентами.

Череда пережитых Китаем унизительных потерь высветила неадекватность программы «самоусиления». С помощью Запада и под руководством выдающихся лидеров, в частности ученого и государственного деятеля Ли Хунчжана, были построены арсеналы и корабельные верфи, текстильные фабрики, железные дороги и даже собственный военно-морской флот. Однако, не обладая необходимыми финансовыми ресурсами, сторонники идеи «самоусиления» становились все более уязвимой мишенью для консервативной оппозиции. Поражение Китая в китайско-японской войне вместе с «борьбой за концессии», последовавшей после захвата Германией порта Циндао на берегу залива Цзяочжоувань на Шаньдунском п-ове в конце 1897, послужили мощным доводом в пользу сторонников более «продуманных» реформ.

Как отмечает в своих «Мемуарах» К. Г. Маннергейм, «Унижения Центральной империи от европейских государств, вторгшихся на ее территорию, и поражение от Японии в войне 1894–1895 годов и породили в Китае реформаторское движение, которое возглавил молодой император Гуансюй. Его цели не оставили без внимания вдовствующую императрицу Цыси, которая с 1861 года была фактической правительницей Китая. В 1898 году она жестоко подавила реформаторское движение и вынудила императора вернуть бразды правления ей в руки. Только после того, как Цыси «обожглась» на боксерском восстании, а русско-японская война открыла ей и маньчжурским мандаринам глаза на второстепенную роль Китая, семидесятилетняя правительница решила открыть дорогу к реформированию общества. Необходимо было укрепить власть центрального правительства, уменьшить огромные привилегии мандаринов, вновь создать силы обороны, а также построить сеть железных дорог. Важным пунктом программы стала борьба с курением опиума.

Лидер Движения за реформы Кан Ювэй настаивал на заимствовании у Запада не только военных и гражданских технологий, но и политических институтов. Сун Шу в 1892 г. призывал к полной реорганизации китайского законодательства по западному образцу. В том же духе несколько позднее выступал Тань Сытун и в еще большей мере – основоположник китайского либерализма Янь Фу, который утверждал, что в конечном счете все культурные различия сводятся к одному единственному вопросу: наличествует ли свобода или ее нет.

Речь при этом шла о демократических институтах, гарантирующих личные свободы. Янь Фу стал провозвестником идеи преобразования китайского национального характера. В обсуждении данной проблемы приняли участие почти все выдающиеся общественные деятели того времени, стремившиеся найти пути к обновлению национальной психологии китайцев и образа их поведения. Они критиковали консерватизм, замкнутость, неспособность китайцев к риску. Лян Ци Чао опубликовал ряд статей, в которых бичевал «рабскую покорность», «глупость», «эгоизм», «неискренность», «трусливость», «пассивность» и другие отрицательные свойства национального характера китайцев и ратовал за становление «нового народа». Под рабской покорностью подразумевались отсутствие идеи прав и свобод, слепое следование обычаям предков, мистическая вера в волю Неба, готовность отдаться на волю Провидения.

Особенно беспощадно критиковали рабский дух революционные демократы. Цзоу Жун называл историю двадцати четырех династий Китая «великой историей рабства», утверждал, что китайцы наслаждаются рабством и считал даже Цзэн Гофаня и Ли Хунчжана (которых Лян Цичао почитал как героев) «выразителями китайского рабства». Освобождение от тысячелетней рабской покорности считалось необходимой предпосылкой устранения тысячелетней диктатуры.

Реформисты и революционные демократы выдвигали по сути единую модель преобразования национального духа. В ее основе было воспитание духа независимости и свободы, гражданственности, чувства долга, готовности к риску, стремления к продвижению, уважения к собственному достоинству и способности к самоуправлению.

Важным путем к созиданию идеальной личности оба направления общественной мысли считали воспитание и пропаганду. Разница между ними состояла в том, что в соотношении воспитания и пропаганды с политическим движением Лян Цичао отдавал предпочтение первым, полагая, что только новый народ, сформировавшийся путем самовоспитания, сможет создать новый строй и новое правительство, а революционные демократы на передний план выдвигали политическую революцию. Но в целом это различие поначалу не было самодовлеющим.

Деятель реформаторского движения конца XIX в. Лян Цичао, например, писал: «Американец Линкольн, говоря о политике, обобщенно выразил ее тремя предлогами –принадлежит народу, народом управляется и для народа существует.»

Кан Ювэй и «100 дней реформ»

Кан Ювэй черпал свои идеи не только из конфуцианской и буддийской, но и из западной литературы. Кан выдвигал идею построения общества, в котором человек пользовался бы полной самостоятельностью и мог осуществлять контроль над властными структурами. Его широкомасштабные проекты политических реформ включали создание всенародно избираемого парламента, действующего в рамках конституционной монархии, стимулирование технического и экономического развития, создание системы образования, охватывающей все уровни общества, реформу системы судопроизводства и запрещение бинтования ног.

В период между 1895 и 1898 Кан и его соратники, включая Лян Цичао, через различные журналы, научные общества и новые школы активно пропагандировали идею осуществления реформы структуры управления и политического устройства страны. летом 1898 начался знаменитый период «100 дней реформ».

Опираясь на Кана, император издал примерно 200 эдиктов по самым различным вопросам просвещения, экономики, военного дела и политики. Но когда император начал строить планы реформ, затрагивавших структуру центрального управления, Цыси с помощью своего преданного чиновника Жун Лу организовала государственный переворот и вернула себе регентские права.

Император, являвшийся племянником и приемным сыном вдовствующей императрицы, был отстранен от дел, а все его реформаторские эдикты были отменены. Кану и Ляну удалось бежать в Японию, ряд реформаторов были казнены.