Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Фидель Кастро. Письмo из тюрьмы. В начале августа в Мексику выехали еще два члена национального руководства Движения – Хесус Монтане и Мельба Эрнандес






 

В начале августа в Мексику выехали еще два члена национального руководства Движения – Хесус Монтане и Мельба Эрнандес. У оставшегося на Кубе национального руководства в связи с этим увеличился объем повседневной работы, и по рекомендации Монтане в нее активно включился его ближайший друг – Рене Реине Гарсиа. Человек редкой эрудиции, своими обширными знаниями он был обязан только неустанной работе над собой. Материальное положение семьи – жил он только с матерью – Не позволяло ему учиться. Работать не покладая рук, и закалять себя. Его идеалом был Рубен Мартинес Вильена, лидер кубинских коммунистов 30-х годов – личность кристальной чистоты, недюжинной воли, огромного ума и преданности революционной идее. До последнего дыхания (Вильена сжег себя в тридцать четыре года) он оставался верным революционным идеалам, которым подчинил всю свою жизнь.

На данный момент Рене Реине выполнял обязанности казначея Движения 26 июля в провинции Гавана. На нем лежала ответственность за сбор средств. Рассчитывать

в своем деле он мог только на рабочих-коммунистов, в которых верил и с которыми всегда находил общий язык. И сам пользовался их доверием и уважением. Скромный домик портного под номером 104 на улице Энаморадос между Индалесией и Сан-Бенигно стал самой надежной явочной квартирой. Свое портняжное дело он открыл, чтобы

не умереть с голоду.

В детстве Рене мечтал стать моряком. Успешно окончив морское училище

в Виборе, он надеялся получить рекомендацию в Военно-морскую академию. Директор училища признал способности Рене, но рекомендации не дал, посчитав, что нечего делать бедняку в академии. Рухнула мечта, начались обычные для таких, как он, хождения

по мукам. Его личность формировалась в условиях, когда приходилось постоянно заботиться о куске хлеба. Судьба как будто специально множила трудности, чтобы лишний раз проверить человека на прочность и готовность противостоять невзгодам.…

В пятнадцать лет Рене освоил специальность наборщика и начал работать в типографии. Работал по ночам, но стоило ему принять участие в завязавшейся среди рабочих дискуссии о справедливости, как хозяин его тут же уволил за «увлечение политикой». Его специальность была нужна в подпольной работе, и он с радостью в нее включился.

Через его руки наборщика и издателя прошла газета «Acusador» («Обвинитель»). Номер газеты от 16 августа 1952 года переполнил его душу гордостью за причастность к выпуску. Статья «Я обвиняю» не шла из головы. Он не знал, кто ее автор, а Монтане даже не намекнул, кто бы это мог быть. Статья была адресована непосредственно диктатору. Сразу видно, что автор не сводит личные политические счеты, а говорит от имени всей нации. Каждое слово бьет в цель. Этот голос не только зовет к борьбе, но и доказывает, что борьба уже началась!

Набирая букву за буквой, Рене, не торопясь, вчитывался в текст статьи, подписанной Алехандро. Он не знал, кто такой Алехандро. А мысли, содержавшиеся

в этой статье, находили в его душе живой отклик: «…у Кубы остается единственный путь – самопожертвование, жертвоприношение во имя дорогих ей свобод. В бедах, которые она переживает, в несчастьях, которые ее подстерегают, в крови, которая прольется… я обвиняю тебя, подлый тиран!» Статья завершалась призывом с тремя восклицательными знаками: «¡ ¡ ¡ Abajo Batista!!!» («Долой Батисту!»).

Из статьи становилось ясно, что автор отвергает всякую возможность сотрудничества с политическими деятелями, которые не признают революцию как единственное средство свержения тирании. «Сейчас – время революционеров, а

не политиков. Политика – это легализация оппортунизма тех, кто имеет средства и ресурсы. Революция открывает путь тем, кто имеет мужество и искренние идеалы, тем, кто выставляет открытую грудь и берет в руки знамя. Революционной партии должно соответствовать революционное руководство молодых выходцев из народа, которое спасет Кубу».

Он не знал, что автором статьи был Фидель. И ему не доводилось с ним встречаться. Все встанет на свои места уже после 26 июля 1953 года.

Рене чувствовал, что готовится дерзкая и продуманная акция, но не знал, что уже развернута подготовка к штурму казармы Монкада. Его не включили в число участников штурма. С тех пор в его душе, как заноза, засела обида на то, что его, по сути, отстранили от борьбы. В уме он перебирал самые невероятные варианты ответы на вопрос «почему?» Это не давало ему покоя, мешало сосредоточиться на работе. С самого начала он отбросил возможность идейного недоверия к себе и был прав. «Может, не увидели во мне бойца, способного справиться с винтовкой?» - думал он и, пожалуй, укрепился в этой мысли. Спросить было некого. Но для себя Рауль Гарсиа сделал один важный практический вывод: при первой же встрече с Монтане после выхода того из тюрьмы он спросил, по какому праву его отстранили от участия в штурме казармы. И получил искренний ответ: «Думал о твоей матери. Ведь у нее нет никого, кроме тебя. А мы знали, что дело предстоит опасное». На душе стало легче, но он твердо заявил, что впредь не желает быть в стороне от опасностей.

Представляя друга соратникам перед отъездом в Мексику, Монтане сказал только одно: это человек высоких убеждений, и на него можно во всем положиться. Да, это был убежденный коммунист-труженик, каких на Кубе в то время было не так уж и мало.

Пока ортодоксы готовили первый съезд своей партии, загнанные в подполье коммунисты тщательно продумывали празднование своей тридцатой годовщины. Она по иронии судьбы совпадала с днем открытия съезда ортодоксов – 16 августа. Этой партии, у истоков которой стояли такие выдающиеся люди, как человек-легенда Хулио Антонио Мелья и Карлос Балиньо, было чем гордиться. Она вооружила молодой рабочий класс Кубы программой борьбы, смело взяла на себя руководство революцией 1933-1935 годов. Не ее вина, это не удалось добиться победы: не хватило сил. Но именно в горниле этой революции кубинский пролетариат прошел закалку и отточил методы забастовочной борьбы. Благодаря ее твердой позиции по аграрному вопросу в конституцию 1940 года была включена статья №90, объявившая латифундизм вне закона. Велика была ее заслуга и в защите национальной системы образования. Получила международное признание антифашистская позиция кубинских коммунистов в годы Второй мировой войны. Достойно отметить выдающуюся дату стало для каждого коммуниста делом чести. Но как это сделать, находясь в подполье, когда любой твой шаг под бдительным оком батистовских агентов, а антикоммунизм объявлен официальной идеологией?

Значит, остается только празднование в подполье? Но народ должен видеть партию коммунистов в действии. Так, 16 августа в одном из самых оживленных кварталов Старой Гаваны, на Лаутон-Батиста, люди зачарованно смотрели на огромную запряженную лошадью повозку, исписанную разного рода призывами и лозунгами. Стоило ей остановиться, как повозку окружали люди, начиналось громкое чтение того, что на ней написано, и конечно, тут же начинались споры и расспросы. Кому-то не терпелось рассказать о личном знакомстве с лидером профсоюза сахарников Хесусом Менендесом, которого убил агент гангстера Эусебио Мухаля, друга Батисты. Так повозка обошла все кварталы Старой Гаваны, увлекая за собой народ. И шествие, все пополнявшееся народом, превратилось в импровизированную манифестацию под самыми неожиданными лозунгами, среди которых был и такой: «Восстановить дипломатические отношения

с СССР». Эпитеты и остроты взрослых в адрес режима, всякого рода шутки скрашивало неудержимое веселье городских ребятишек, для которых увиденная на улице лошадь превращалось в настоящее зрелище: не каждый день доводится встречаться с такой экзотикой. В итоге получилась подлинная, на остроумный кубинский лад проведенная демонстрация.

Между прочим, чтобы в разгар холодной войны выбросить лозунг с требованием восстановления дипломатических отношений с Советским Союзом, нужна была не только политическая зрелость, но и гражданское мужество. Бесстрашие, наконец. Готовность понести кару, которая, конечно, в таких случаях немедля обрушивалась на «отступников».

В тот же день в театр Марти съехались ортодоксы. Дата 16 августа была для них памятной еще и потому, что ровно за четыре года до этого покончил жизнь самоубийством основатель партии Эдуардо Чибас, не выдержавший интриг в руководстве партии и попрания такого чистого, как ему казалось, принципа «Совесть против денег». Но жизнь и деятельность толстосумов – лидеров этой партии – далеко не соответствовали этому принципу. Между тем партия, необходимая им как инструмент обогащения, находилась в состоянии распада, который начался с возникновением Движения 26 июля. Они лишались социальной базы.

Дело, однако, было не в «центробежных» тенденциях, которые взяли в партии верх, а в том, что в ней не было ни одного лидера, равного по своим личным и политическим качествам ее основателю – Эдуардо Чибасу. Каждый мало-мальски известный политик старался проводить свою линию. И если раньше он мирился с пребыванием на вторых ролях, то теперь стремился к лидерству, хотя бы в своей группе – фракции.

Между тем чутье подсказывало лидерам, что раздоры в партии идут ей не на пользу, что она с каждым днем лишается своей социальной опоры и из самой массовой партии, какой была в момент своего основания, превращается в плохо организованную свору грызущихся между собой политиканов. А популярность Фиделя как лидера монкадистов лишала их последних надежд на сохранение контроля над рядовыми членами. Надежда на объединение партии замаячила весной 1955 года, когда Эмилио Очоа, Роберто Аграмонте и Маркес Стерлинг на время поступились своими корыстными целями и дали согласие на то, чтобы председателем партии стал Рауль Чибас. Безвольный и бездарный политик, мелкий и завистливый человек был им не страшен. Зато все еще звучное имя – Чибас – можно было поставить на службу ортодоксам. А заодно в случае необходимости сообщить, что работает «комиссия одиннадцати» по составлению новой программы партии. Это была правда. Комиссию действительно создали, но всем было ясно, что пользы от нее для партии никакой.

Ортодоксам так и не удалось внести ясность в главный вопрос: отношение

к существующему режиму и лично к Батисте. Более того, предпринимаемые отдельными лидерами шаги свидетельствовали о том, что они склонны идти на прямой сговор

с Батистой и заигрывают с буферным Обществом друзей республики. Во главе его стоял бывший мамби, умевший в корыстных целях прилюдно хвастаться тем, что «видел живого Марти». Не нужна была особая проницательность, чтобы понять, что этот мамби – Косме де ла Торриенте – давно растерял тот скудный революционный потенциал, который, возможно, у него имелся в конце XIX века, во время войны за изгнание Испании с острова (1895 – 1898). «Это просто реликт истории», - говорил о нем Хосе Антонио Эчеверриа.

Сейчас руководство партии ортодоксов было встревожено только одним – ростом популярности монкадистов, активностью народных масс, отходом молодых ортодоксов от фарватера политики «стариков». Отъезд Фиделя, так обрадовавший их вначале, теперь вызывал раздражение, опасения и даже страх. Они отдавали себе отчет в том, что Фидель не собирается складывать оружие. И теперь, находясь за пределами страны, вдали от мелких интриг и политического шантажа, он был куда опаснее, чем если бы находился

на Кубе.

Попытка лидеров ортодоксов выработать перед съездом «манифест-программу»

не сулила ничего хорошего ни лидерам, ни тем, к кому они готовились обратиться. Она никого и ни к чему не обязывала. Пустые разговоры продолжались, а партия не только

не рвала окончательно с Батистой, но и объективно своим поведением способствовала укреплению его позиций, вводя в заблуждение настроенные на борьбу массы. В самой партии мало кто верил в то, что ситуация изменится. Подобные надежды были похоронены уже в процессе подготовки к съезду. Тем не менее его созыв был историческим шагом в жизни Партии кубинского народа и национальной буржуазии.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.