Результаты новейших исследований грудных детей и младенцев

Прямое наблюдение за детьми имеет в психоанализе давнюю историю. (Боулби, Анна Фрейд, Мелани Кляйн, Малер, Щпитц, Винникотт). Проведенные этими учеными и их сотрудниками исследования и сделанные ими комментарии лежат в основе психоаналитически ориентированной концептуализации нормального и патологического развития.

Данные новейших исследований младенцев и грудных детей являются ре­зультатом тщательно спланированных экспериментов и четко выделенных ста­дий протекания. Ученые концентрируют свои исследования, прежде всего, вок­руг состояния «настороженной инактивации», то есть на феномене живого вни­мания грудного ребенка. Они наблюдают демонстрируемое поведение и опи­сывают в первую очередь сенсомоторно-аффективные образцы поведения и возникновение психических структур под влиянием ранних процессов взаимо­действия в диаде мать-ребенк (модель взаимодействия, транзактная модель ).

Современная электронная видеотехника позволяет осуществлять очень дифференцированную регистрацию и оценку поведения в диаде мать-ребенок. Ряд авторов (Emde, 1991; Lichtenberg, 1991; Sandler, 1988; D.N.Stem, 1979, 1985) попытались сделать эти результаты полезными для психоаналитической тео­рии развития и для соответствующей терапии. Таким образом, теоретические концепции, такие как первичный нарциссизм (Freud, 1916), стадия отсутствия объекта (Spitz, 1965) или недифференцированная фаза развития Эго (Hartmann, 1972), а также гипотеза аутистической и симбиотической фазы Малер (Mahler, Pine und Bergman, 1975) и концепция параноидно-шизоидной и депрессивной позиции Мелани Кляйн нуждаются в серьезной проверке, как это показали Шюсслер и Бертл-Щюсслер (Schuessler und Bertl-Schuessler, 1992). С другой стороны, этими исследованиями подтверждаются некоторые другие психоана­литические концепции, например, концепция первичной объектной любви Балинта (Balint, 1965), концепция коммуникации матери и ребенка Винникотта (Winnicott, 1963, 1965).

Ниже коротко приведены некоторые результаты эмпирических ис­следований грудных детей и младенцев (см. обзоры Bohleber, 1989, 1992; Brazelton und Cramer, 1991; Domes, 1993; Emde, 1981, 1991; Koehler, 1990; Lebovici, 1990; Lichtenberg, 1987, 1990, 1991; Schuessler und Bertl-Schuessler, 1989, 1992; Stern, 1979, 1985, Stork, 1976, 1986a, b). По мнению этих авторов, грудной ребенок с самого рождения готов к реадаптивному поведению, он выступает как активное, способное воспринимать и ищущее стимуляции, аф­фективное и частично регулирующее самого себя существо, которое снабжено врожденными образцами социальной готовности реагировать. Ему уже прису­щи дифференцированные функции восприятия для распознания окружающего мира, он способен учиться и формировать следы памяти. Новорожденный так­же имеет в своем распоряжении различные довербальные способы коммуникации, которые делают возможным целенаправленное, активное и аффективное взаимодействие с первыми референтными личностями. Мать и ребенок нацелены на активность, совместимость и взаимное «подлаживание». Они формируют развивающуюся интеракциональную систему, где каждый партнер имеет свои собственные возможности инициировать поведение другого, влиять на него или же прекращать те или иные поведенческие проявления. Связь, которую создают мать и ребенок, основывается на реципрокной. Она позволяет возникать новому поведению, которое изменяется в ходе реципрокной совместной игры и ведет к комплексной организации. В качестве основных мотивов поведения и развития Эмде (Emde, 1991, с. 757) выделяет активное самоуправление, социальное приспособление, аффективное наблюдение; в качестве дальнейших комплексных структур мотивации она называет биологически подготовленные аффекты (аффективное ядро самости, прежде всего, способствующие развитию позитивные чувства), ранние моральные мотивы (в том числе такие связанные с этим «ранние моральные чувства» как гордость, стыд, «задетые чувства»), а также ранние мотивы отношений (разделенное значение и развитие чувства «мы»). К проблеме способности репрезентаций существуют различные подходы. Многочисленные исследователи зафиксировали как широкий спектр репрезентаций, появляющийся уже при рождении, так и абстрактные, поддерживаемые стимулами внутренние репрезентации, которые развиваются к концу второго года жизни (см. Domes, 1993, Zeinick und BuchhoH 1991, с. 831).

После этого краткого обзора важнейших результатов исследований грудных детей и младенцев иих теоретического сведения в интеракциональную или транзактную модель мы хотим пояснить концепцию Лихтенберга и Штерна: оба автора интегрируют эти результаты в свои теории психологии развития, причем основной акцент делается на развитии объектных отношений и внутренних репрезентациях самости и объекта.

В то время как Штерн противопоставляет традиционным психоаналитическим моделям развития свою независимую от этого концепцию возникновения самости, Лихтенберг пытается связать интеракциональную модель с интрапсихической моделью психоанализа.