Предварительные наблюдения

Физическое строение тела Саши можно было смело называть астеничным: тоненькие ручки и ножки, плоскостопие, худенькая шейка, покатые плечики, часто сгорбленная спинка. Безвольные, слабые мышцы, но только не тогда, когда ему надо вырваться или сделать что-то по своему замыслу (что случалось обычно в форме протеста).

Мальчик не умел концентрировать взгляд на предметах по предло­жению взрослого. Если я говорила: «Саша, смотри!», не реагировал. Если я пыталась усилиями обратить его внимание на что-то, он упорно отводил взгляд, отворачивал голову, извивался всем телом, и приходи­лось прекращать все попытки силой заставить ребенка чем-то интере­соваться.

Дневного сна у него обычно не было. Если его пытались днём уло­жить спать, то это была настоящая проблема. Обязательно должна бы­ла быть приготовлена бутылочка с соской и вкусным морсом, а рядом должен был лежать кто-то очень близкий (мама или бабушка). Саша тихо лежал, задумчиво смотрел в потолок, поглаживая обнажённые участки тела мамы (или бабушки). Колыбельные песни нельзя было петь: Саша приходил в весёлое расположение духа, начинал дурить и смеяться, и тогда уж точно становилось не до сна. Мама могла часами лежать с ним рядом, делая вид спящего человека, и без малейшего ре­зультата. Вечером он засыпал хорошо, но не всегда в одно и то же время. Утром просыпался обычно в одно и то же время.

С мамой расставался спокойно, без слез. Очень редко гулял, но очень любил это делать. Вырвавшись на улицу, Саша в основном бегал. Было хорошо видно, что правильной координацией при беге он не владеет. Он всегда бежал на носочках, на несгибаемых ногах с за­унывным «длинным» криком на одном тоне, не разбирая дороги, не обращая внимания на призывы взрослого. При этом его корпус был наклонён вперёд (голова впереди ног), голова была полуопущена (взгляд в землю), руки безвольно висели вдоль туловища.

Саша очень любил ходить по лесенкам в подъезде. Но, если при движении вверх координация его движений была нормальной, то при движении вниз её почти не было вовсе. Саша как бы «не проговари­вал» ступеньки, он катился по ним, почти не переступая, повиснув на моих руках.

Навыки самообслуживания, строго говоря, совершенно отсутство­вали. Саша не умел одеваться сам. Очень любил гулять, и когда ему говорили, что нужно собираться на прогулку, приходил в большое возбуждение, что-то певуче издавал голосом, мельтешил руками и но­гами так, что невозможно было одевать его. Потом терпение взрослых иссякало, его шлепали по попе или строго и резко что-нибудь говори­ли. Он затихал мгновенно и буквально, вдруг превращаясь в груднич­ка: «делайте сами со мной всё, что вам угодно».

Ел Саша очень плохо: мало и не всё, что ему предлагали, очень выборочно. О том, чтобы его заставить что-нибудь съесть, не могло быть и речи. Кормили его с ложечки; для питья он пользовался соской. Причём я заметила, что когда ему предлагали пить из стакана, он не мог делать нужные глотательные движения, и поэтому часто обливал­ся. Саша сидел спокойно и позволял себя кормить только при вклю­ченном телевизоре или если одновременно с этим он занимался чем-то интересным для себя (например, собирал мозаику). В противном слу­чае он легко отвлекался и постоянно вскакивал из-за стола.

На горшок садился сам, иногда сидел подолгу, занимаясь чем-нибудь ещё (типа мозаики).

Саша любил смотреть телевизор. В это время он затихал, успокаи­вался, расслаблялся: спина превращалась в колесо, голова падала на плечо. Или вообще располагался на ковре калачиком. В таком положе­нии мальчик мог находиться довольно долго. Мама часто пользовалась этим, чтобы успокоить Сашу и дать себе передышку. Ребёнок мог сам выбирать интересующую его видеокассету и включать видеомагнито­фон. Когда стали снимать наши занятия на видео, Саша предпочитал смотреть именно эти плёнки.

Глава II. ЗНАНИЯ, КОТОРЫЕ ПОМОГЛИ МНЕ СПЛАНИРОВАТЬ РАБОТУ