Какие приемы пропаганды используются на российском федеральном ТВ 1 страница

Ar4es | 16.03.2014 | Комментарии

Естественно, политике партии верховного главнокомандующего перечить не пристало, а значит журналисты с госканалов наперебой практикуются в обелении черного и очернении белого. Некоторые примеры и приемы пропаганды в своем «ЖЖ» приводит уже упоминавшийся на сайте Максим Кац.

В целом, конечно, удивительно, как можно для всей страны митинг за мир выставить в нелицеприятном, враждебном стиле — такое зазеркалье действительно сложно было представить. Однако: цели поставлены, задача выполняется.

К сожалению, новости очень часто используются для пропаганды. Мы проанализировали вечерний выпуск Вестей на канале Россия 1, 15 марта в 20: 00.
…

67% времени выпуска занимали сюжеты с признаками пропаганды.
Общие выводы: хронометраж – 45 минут (30 из них сюжеты, в которых замечены методы пропаганды).
Выпуск состоит из сюжетов, наполненных различными методами пропаганды, в частности: лингвопропагандой, логическими ошибками, ярлыками, навязыванием. Корреспонденты ссылаются на анонимный авторитет, выпускают в эфир сюжеты, содержащие дезинформацию и даже заведомую ложь.

В целом в повестке дня, формируемый программой «Вести», прослеживается прием навязывания – зрителю буквально объясняют, кто плохой, а кто – хороший, формируя таким образом картину черно-белого мира. При этом представителям оппозиционной точки зрения не уделяется или уделяется крайне мало времени (нарушен баланс мнений или право на ответ по классификации американского исследователя СМИ Дэвида Брюера).

Использованы методы:
Лингвопропаганда – «улицы в крови», а погибли два человека. Налицо преувеличение масштабов трагедии
Навешивание ярлыков – захвативших здание постоянно называют «бандеровцами», «радикалами», «экстремистами», «евромайдановцами» и «боевиками» для того, чтобы впоследствии при использовании метода переноса (или ассоциации), аудитория сама «достраивала» связь «майдан-боевики». При этом официальное заявление, что «майдановцы» берут на себя ответственность за происходящее, упомянуто в сюжете не было.

Навешивание ярлыков – «фашисты», «радикалы»,
Подмена факта мнением (логическая ошибка),
Анонимный авторитет – информация преподносится от человека не назвавшего себя, якобы уволившийся сотрудник СБУ, но позиционируется как абсолютно достоверная

Навязывание – представлена только точка зрения тех, кто поддерживает присоединение Крыма к России

Свидетельство – Сергей Кургинян представлен в качестве эксперта, а не организатора митинга.

Подмена факта мнением (логическая ошибка) – автор говорит, что «по факту митинг проводился не против войны, а против присоединения Крыма».
Дезинформация – показывают флаги анархистов, а называют их бандеровцами
Провоцирование неодобрения – постоянно упоминается сам Бандера и его деятельность, хотя сюжет далеко не о нем.
Ложь – было сказано, что на митинге было всего 3 тысячи человек.

Итоги от автора:

Сюжет стоит в верстке выпуска сразу после сюжета о митинге патриотов, организованном Сергеем Кургиняном, что создает эффект противопоставления двух сюжетов. Если первый преподносится как митинг патриотов, поддерживающих Украину, то второй (заявленный организаторами как акция в поддержку Украины и против войны с братским народом), представляется в выпуске Вестей как акция против присоединения Крыма.

Об изначальных целях организаторов упоминается лишь вскользь в том время, как версия корреспондента Андрея Медведева повторяется несколько раз и буквально навязывается зрителю. Не гнушается корреспондент и откровенной лжи: в кадре — черно-красные флаги анархистов, с которыми сторонники этой политической философии традиционно приходят на каждый митинг, корреспондент же называет их бандеровскими флагами.

Сам же Бандера, не имеющий никакого отношения к данной акции и никак не связанный с ее целями, упоминается автором сюжета едва ли не через слово, что формирует у населения негативное отношение к пришедшим на митинг людям (очернительство). Да и само количество пришедших уже традиционно было преуменьшено в разы (сказано, что пришло 3000 человек).

Источник

По ссылке выше более подробные данные о каждом из указанных приемов.

Естественно, те, кто не смотрит ТВ регулярно, итак знают, что подобное имеет место не «от раза к разу», а происходит вполне регулярно, массово и целенаправленно. И мне жаль, что даже среди моих знакомых есть люди, которые слепо верят в поток информации из государственных СМИ, не допуская возможности существования иной точки зрения и строя на этих источниках якобы свое мнение.

Рубрика: Интересное

Источник: https://ar4es.info/38820

Классификация приемов и эффектов психологического воздействия в средствах массовой информации (по Г. С. Мельнику, 1996)

Продолжение

Таблица /(продолжение)

Исследователь проблематики психологического манипулирования в средствах массовой информации Р. Р. Гарифуллин (1997) считает, что средства массовой информации — это особое окно в мир. Причем, по мнению автора, они искажают реальный образ мира, окружающего человека. Даже если в средствах массовой ин­формации будут работать только порядочные люди, все равно представление о ми­ре будет искажено. Объективно охватить весь мир невозможно.

По мнению исследователя, умышленное введение в заблуждение читателей, те­лезрителей и радиослушателей средствами массовой информации сегодня распро­страненное явление. СМИ блефуют с целью получения экономических и полити­ческих дивидендов, и, как считает автор, официальная реклама им менее выгодна, хотя бы потому, что доходы от нее значительно обрезаются государственными на­логами. Это приводит к тому, что скрытая реклама оказывается экономически бо­лее выгодной.

Р. Р. Гарифуллин подробно анализирует некоторые наиболее распространен­ные приемы искусственного введения в заблуждение в современных средствах мас­совой информации. Это прежде всего: 1) скрытая реклама; 2) одностороннее и из­бирательное освещение информации (вырывание из контекста и т. п.); 3) распрос­транение слухов и «уток» с последующим их опровержением (опровержение после такого приема обычно бывает бессильным); 4) специальные формы изложения ма­териалов, основанные на психологии чтения и зрительского восприятия, с помо­щью которых удается оклеветать, осудить, вызвать недовольство и т. п. по отноше­нию к кому или чему-либо (это достигается умелой компоновкой не связанных друг с другом материалов); 5) специально организованные письма и жалобы и т. п.; 6) представление догадок в форме фактов; 7) представление догадок в такой фор­ме, что читатель (или зритель) в итоге понимает их как факты (в этом случае СМИ наказать за распространение лживой информации невозможно); 8) опубликование заказных материалов, отражающих борьбу между политическими или экономиче­скими конкурентами; 9) организация искусственных скандалов. (Как способ по­литической борьбы, эффективной рекламы и т. п.); 10) заказные социологические исследования, направленные на формирование общественного мнения (социо­логические данные в этом случае бывают некорректными и недостоверными); 11) «случайно найденные, подкинутые» материалы; 12) создание определенно­го имиджа газеты (например независимой, народной, «бесстрашной» и т. п.); 13) ссылка на компетентные источники; 14) представление материалов прошлого как настоящих; 15) предоставление «жареных фактов»; 16) цитирование несолид­ных изданий (районных, деревенских и решений сомнительных собраний, газет и т. п.) с целью инспирирования общественного резонанса; 17) двойной смысл пуб­ликации, передачи; 18) прием «промелькнувшей информации»; 19) прием «разор­вавшейся бомбы»; 20) информация о слухах (по принципу: «ходят слухи, что...») и другие.

Однако при наличии многочисленных приемов психологического воздействия результативность пропаганды и рекламы не является однозначной и заранее пред­сказуемой. Поэтому здесь так важны психологические исследования, которые по­зволяют сократить существующую неопределенность и сделать рекламные акции более предсказуемыми.

При изучении методов психологического воздействия средств массовой инфор­мации чаще всего выявляются достаточно сложные закономерности такого воздей­ствия, их многофакторность. Некоторые авторы высказывают сомнение во всеси­лии средств массовой информации. Они считают, что в целом люди принимают лишь ту информацию, которая соответствует их личным убеждениям. По некото­рым данным, лишь 5-10% аудитории легко меняют свои убеждения. А стремление изменить сложившиеся убеждения приводит к необходимости преодолевать силь­ные психологические барьеры.

Влияние психологических стереотипов на восприятие содержания пропаганды

Одним из факторов? а по мнению некоторых специалистов, самым главным фак­тором, влияющим на процесс восприятия содержания пропагандистских сооб­щений, являются стереотипы. Так психолог Т. Мадржицкий описывает следующие черты стереотипа: стереотипы являются неправильными обобщениями — слишком широкими, преувеличенными или упрощенными; стереотипы являются убежде­ниями, общими для определенной группы людей в обществе, обычно связанными с представлениями о социально-психологических или антропологических харак­теристиках других общественных групп; стереотипы, будучи системой убеждений и установок, принятых заранее, не формируются через социальный опыт; стерео­типы передаются с помощью языка; стереотипы относительно устойчивы и с тру­дом поддаются изменению.

На основании этих характеристик, по мнению Т. Мадржицкого, можно опреде­лить стереотипы как распространенные с помощью языка или образа в определен­ных социальных группах устойчивые представления о фактах действительности, приводящих к весьма упрощенным и преувеличенным оценкам и суждениям со стороны индивидов. В этом смысле стереотипы можно отнести к специфической группе установок (наряду с предрассудками). Они существенно влияют на воспри­ятие информации теми людьми, которые обладают ими.

Из вышеприведенного определения стереотипа следует, что это явление всегда связано с некоторой формой восприятия со стороны определенных лиц, общест­венных групп, народов, рас. Как отмечает Л. Войтасик (1981), в американской пси­хологической литературе описано типичное представление немцев об англичанах. В соответствии с данным стереотипом, средний немец представляет среднего анг­личанина высоким, худым, хорошо одетым, в сюртуке, котелке, штиблетах, в пенс­не, с трубкой в зубах. Со стороны морали средний англичанин представляется нем­цу лицемером, не испытывающим угрызений совести, человеком, всегда выходя­щим победителем из разного рода конфликтных ситуаций, некомпетентным в делах, что уравновешивается таинственностью и дипломатическими трюками.

Рассматривая возникновение стереотипов, некоторые исследователи считают, что постоянной тенденцией мышления является составление упрощенных образов абстрактной действительности. Иногда такую тенденцию называют реификацией. Различают следующие типы реификации: абстрактный (понятийный) предмет

представляется как реальный, наблюдаемый; вещь, находящаяся в определенном отношении к чему-либо, представляется как не имеющая этого отношения; вещь несуществующая — как нечто существующее в реальности; субъективный предмет, преподносится как объективный.

В том случае когда описываемая тенденция закрепляется в сознании некоторой социальной группы, упрощенные конкретные представления реализуются в виде априорных шаблонов восприятия и суждения. Так возникают стереотипы. То есть источник стереотипов — склонность человека к «упрощенному мышлению». От­сюда следует, что всякие попытки рассматривать вещи как отдельные целостные объекты, а не как обобщенные типы, оказываются затруднительными, а при боль­шом количестве событий и их интенсивном изменении — практически невозмож­ными.

Современный человек из-за постоянно возрастающего круга явлений, подлежа­щих его восприятию, прибегает ко все большему числу таких упрощений. В обще­стве, где совокупность социальных отношений и взаимодействий относительно проста, такие упрощения могут достаточно верно отображать действительность. В обществе, характеризующемся большой сложностью основных связей, существу­ет все углубляющееся расхождение между простыми, обыденными представлени­ями и объективной действительностью.

Большое значение для психологии пропаганды имеют исследования возникно­вения всевозможных слухов как способов социального влияния, которые распро­страняются, например, с политическими или коммерческими целями с помощью средств массовой информации. Как отмечает профессор А. Л. Журавлев, «слухи относятся к числу наиболее распространенных массовых явлений в больших диф­фузных группах, хотя они имеют и более широкое распространение, обязательно возникая в толпах и других больших социальных группах, включая общество в це­лом» {Журавлев А. Л., 2002. С. 274). По мнению автора, слухи могут возникать спонтанно внутри групп, например, как некая защитная реакция людей на мало­понятные им события, или они могут распространяться преднамеренно с целью со­циального влияния. В любом случае слухи чаще всего приобретают власть над людьми лишь в условиях неопределенности и социально-психологической неста­бильности, которая в обществе часто создается, например, в период предвыборных кампаний.

Психолог Л. С. Выготский (1956) связывал упрощение информации также с воз­можностью ее понимания или с возникновением иллюзии такого понимания. От­сюда ясно, что стереотипизация чего-либо позволяет человеку «разобраться» в су­ти некой проблемы, «понять» ее. Поэтому она необходима людям и, следователь­но, практически неизбежна. Стереотипы часто выступают в виде неких «ярлыков», привязываемых к людям или явлениям. Они также участвуют в создании устой­чивых взглядов, определяющих ложное отношение к некоторым идеям, людям и предметам {Знаков В. В., 1999).

По мнению некоторых авторов, особенностью пропаганды в отличие от тради­ционной коммерческой рекламы является то, что она в ряде случаев осуществля­ется без сознательной цели воздействовать на ситуацию и выглядит как некое «объективное» информирование населения о происходящих в мире событиях.

При этом такая нецеленаправленная пропаганда часто выдается за «безобидное» желание удовлетворить познавательную потребность людей. Иногда это приводит к результатам, которые пропагандист не формулирует для себя в виде сознательно поставленной цели. В рекламе, наоборот, рекламист всегда знает, что он хочет по­лучить в результате ее воздействия на потребителей.

Многие исследователи стереотипов полагают, что их можно легко навязывать с помощью средств массовой информации. При этом формирование стереотипа проходит несколько этапов. В этом случае в результате особых психологических манипуляций сложное явление сводится к некоторой упрощенной и понятной схеме.

Некоторые американские психологи называют три этапа формирования стерео­типа: «выравнивание» {leveling), «усиление» (sparpening) и «ассимиляция» (assi­milation). Сначала сложное явление или объект сводится к нескольким хорошо из­вестным признакам, а затем этим признакам придается особая значимость по срав­нению с теми, которые они имели в составе целого. После этого выбираются «выравненные» и «усиленные» черты объекта или явления и строится образ, име­ющий особое психологическое значение для индивида.

По мнению Г. С. Мельника (1996), в пропаганде функции имиджа и стереотипа различны. Первый — образ-представление, который «создают» и «строят» специ­ально. Имидж-представление, бездоказательно фиксирующий отличие одного яв­ления от другого, — это предвзятое представление и различение. Стереотип обо­значает образ, хотя и упрощенный, но все же отражающий свойства и характерис­тики, присущие явлению, хотя бы изображенные с искажением, а имидж — это образ, наделяющий явления характеристиками, лежащими за пределами опреде­ленности, которая раскрывается в процессе непосредственного взаимодействия человека с этим явлением. Стереотип обобщает, сводит разнообразные явления к простейшим обобщенным представлениям.

Пропаганда и реклама как элементы системы рекламной деятельности

Между пропагандой и рекламой существуют не только различия, но и прочные интегрирующие системные связи. Особенно сильно они проявляются при сравне­нии реальных рекламных и пропагандистских материалов. Некоторые авторы, за­нимающиеся психологическими проблемами пропаганды, стараются избегать ее сравнения с торговой рекламой и заявляют, что пропаганда — это некое особое, не похожее на рекламу явление. Другие же, их немало, часто ставят знак равенства между ними. Особенно заметно влияние рекламы на содержание и форму пропа­ганды в США. Так же, как и реклама, пропаганда здесь рассматривается не только как способ одностороннего воздействия, но и как коммуникация.

Известный специалист в области рекламы В. Паккард (1994) доказывал, что исследования в сферах пропаганды и рекламы проводятся в одних и тех же направ­лениях. Это вызвано экономическими и социальными процессами в наиболее эко­номически развитых странах, где торговая реклама является одним из значимых

элементов жизни общества. Она широко распространена, навязчива и пользуется всевозможными психологическими технологиями воздействия на потребителей. В такой ситуации пропаганда может воздействовать на потребителя, если выдер­жит сильную конкуренцию с торговой рекламой.

Однако эта конкуренция оказывается весьма сложным процессом. Чтобы дос­тичь своих целей, пропаганда вынуждена быть не менее привлекательной для ауди­тории, чем торговая реклама. Вот почему во многих странах пропаганда перенима­ет у рекламы ряд ее методов. В этом случае все более стираются различия между пропагандой и рекламой, возникает тенденция к их отождествлению.

Теоретик пропаганды Л. Марголин {Margolin L., 1946. С. 15), описывая данную ситуацию, отмечает: привить потребителю мысль, что он должен жевать только определенный вид жевательной резинки или пользоваться автомобилем только определенной марки — это пропаганда, не слишком отличающаяся от той, которая направлена на то, чтобы «продать» солдатам или населению враждебного государ­ства идею капитуляции вместе с доказательствами безвыходности их положения.

Некоторые теоретики пропаганды в США, например И. Мейерхофф (Меуг-hoff E. 1969), предлагали создать специальное министерство пропаганды, руково­димое специалистами по рекламе. Такое министерство должно было функциони­ровать как «мощное рекламное агентство». Автор утверждает, что оно не будет направлять политику государства, так же как рекламное агентство не занимается изготовлением рекламируемого продукта. В задачу этого министерства входило бы соответствующее рекламирование политики.

Теоретические положения такого рода уже реализуются в социальной практи­ке. В США в принципе одни и те же учреждения используются для проведения как рекламных, так и пропагандистских акций. Российский специалист в области рек­ламы и пропаганды профессор Ю. А. Шерковин (1995) в своих работах неоднок­ратно писал о функциональной близости рекламного процесса, осуществляемого с аналогичных средств массовой коммуникации, и пропагандистского процесса, поскольку он также воздействует на формирование установок отношения к яв­лениям действительности, мнений и стереотипов поведения людей. При этом Ю. А. Шерковин отмечал, что сближение рекламы и пропаганды происходит за счет пропагандистской нагрузки на рекламную деятельность. Автор считал, что в совре­менной рекламе все яснее проступают идеологические черты, а сама реклама все больше превращается из инструмента торговой информации в инструмент поли­тики. По мнению Ю. А. Шерковина, реклама фактически становится составной частью политической пропаганды.

Некоторые исследователи считают, что связь рекламы и пропаганды первона­чально была односторонней, то есть пропаганда заимствовала опыт рекламы. Одна­ко с некоторого времени начинает наблюдаться обратное: некоторые формы и при­емы пропаганды уже используются торговой рекламой. Реклама заимствует и адап­тирует в своих целях, например, некоторые символы общественных движений, содержание политических событий и т. д.

По мнению О. Феофанова (1974), особую роль в пропаганде играет так называ­емая институциональная реклама, то есть реклама не товаров, а компаний, их вы­пускающих. Она моложе рекламы потребительской. В США такая реклама начала

интенсивно развиваться лишь во время Второй мировой войны. Она не облагалась налогами и стала очень популярной. Поэтому компании, даже те, которые не про­изводили товары для населения, стали тратить деньги на рекламу самих себя, спра­ведливо полагая, что популяризация имени корпорации пригодится в послевоен­ной конкурентной борьбе.

«Так же, как каждый человек, зачастую незаметно для себя, отрабатывает соб­ственный образ — выбирает стиль одежды, манеру держаться, — писал О. Феофа­нов, — точно так же действуют и монополии. Естественно, все они борются за по­пулярность среди широких народных масс и поэтому стараются выглядеть заин­тересованными прежде всего в народном благе» {Феофанов О. А., 1974. С. 46).

Рассматривая и сопоставляя такие понятия, как «коммерческая реклама», «ин­ституциональная реклама», пропаганда (а в настоящее время и «паблик ри-лейшнз»), многие авторы отмечают наличие тесных системных связей между эти­ми и подобными формами рекламной деятельности, которые еще недостаточно подробно исследованы психологической наукой.

Так, О. Феофанов неоднократно отмечал, что традиционная реклама, взяв на себя определенные функции пропаганды и благодаря своей небывалой интенсив­ности, стала выступать в качестве серьезного конкурента пропаганды в борьбе за внимание американца. Он полагал, что рекламная насыщенность в США снижает возможности эффективного восприятия массами пропаганды. Причем пропаган­да при этом рассматривается как своеобразная реклама и при ее оценке применя­ются критерии оценки рекламы.

П. Лайнбарджер (1962) считал, что интенсивная торговая реклама защищает американцев от воздействия зарубежной пропаганды. Он полагал, что реклама «воздвигла психологическую Великую стену», которая мешает проникновению в Соединенные Штаты иностранной или какой-либо другой сомнительной пропа­ганды и делает эту страну почти неуязвимой в случае внезапного идеологического нападения из-за океана.

Этот вывод автор основывал на двух факторах. Первый фактор состоит в том, что поскольку реклама более понятна массам, нежели пропаганда, то внешняя про­паганда, направленная на США, должна в известной степени адаптироваться к рек­ламным стандартам, должна внешне как бы «конкурировать» с рекламой. Второй фактор состоит в том, что американец настолько привык к постоянному натиску рекламы, что утратил в какой-то степени остроту восприятия и самой рекламы, и пропаганды.

По мнению ряда ученых, связи пропаганды с коммерческой рекламой имеют важное психологическое значение. Торговая реклама иногда сбывает товары кли­ентам, невзирая на их качество и меру потребности в них. Пропаганда, вбирая в се­бя черты рекламы, выполняет аналогичную функцию, прививая общественности идеи, которые как будто бы соответствуют ее насущным потребностям, а в действи­тельности навязываются людям по произволу тех, кто оплачивает усилия пропа­гандистов.

При воздействии на реципиента методами пропаганды, заимствованными у рек­ламы, осуществляется принцип непрестанного пропагандистского нажима. Анали­зируя это явление, И. Мейерхофф (1969) пишет, что успех рекламы зависит от

Рекламные и пропагандистские кампании

Так, польский исследователь психологии пропаганды Л. Войтасик пишет, что рекламные аген­тства во многих странах мира выполняют и функции структур, осуществляющих политичес­кую пропаганду, и традиционную рекламу. Например, пропаганду на выборах в президенты Д. Эйзенхауэра в 1952 и 1956 гг. обеспечивали рекламные предприятия Бэттена, Бартопа, Даретаина и Осборна, которые являлись рекламными агентствами таких концернов, как «Юнайтед Стойте стил», «Дюпон», «Дженерал электрик», «Америкэн тобакко». Политическую рекламную кампанию демократической партии неоднократно проводило агентство «Норман, Крэйг энд Каммел», которое одновременно рекламировало парфюмерные изделия фирм «Ревлон» и «Шанель», бюстгалтеры фирмы «Мэйденформ» и вина «Куке империал шампэйн». Л. Войтасик приводит большое количество примеров, где идеи рекламы объединяются с идеями пропаганды. Так, фирма «Барлипгтон», производящая носки, использовала идею символического жеста, который является приветствием членов организации «Черные панте­ры»: сжатый кулак в перчатке. Вместо перчатки изображался посох, цвет которого менялся в зависимости от конкретной рекламы; картинка была снабжена броской надписью «Объе­диненная сила власти цвета», что является прозрачным намеком на соответствующий лозунг «Черных пантер». В Соединенных Штатах распространились рекламные афиши, на которых средство борьбы с насекомыми фирмы «Бэйгон» было снабжено надписями, повторяющими политические лозунги «ультралевых», такими, например, как «Смерть тараканам!» или «До­лой муравьев, да здравствует Бэйгон!» Английский пивовар Уотни рекламировал с помощью объявления в журнале «Шпигель» - занимающего целую полосу! - новый сорт пива «Рэд баррель бир» («Красная пивная бочка»): на цветном снимке китаец с физиономией Мао Цзэ-дуна держит в одной руке бокал пива, в другой - красную книжечку. Надпись гласит: «Да здравствует красная революция Уотни!» Американская реклама на стесняется использовать в рекламных целях даже лиц, стоящих во главе государств. В одном из номеров «Экспресс» за 1970 г. в рекламных целях использовалась фотография Ж. Помпиду. На снимке президент Франции в рубахе с засученными рукавами управляет лодкой, снабженной американским навесным двигателем. Под снимком подпись: «Будьте спокойны, господин президент! Тот, кто пользуется двигателями марки " Меркурий", принадлежит к сонму победителей!» Это была реклама американской фирмы «Меркурий».