Колокол земли

ВСЕГДА, когда слышу или произношу слово Алтай, то даже вижу его сине-лиловый цвет с белыми краями. И, конечно, для всех языков и народов должно быть понятно ласкающее, музыкальное созвучие этого слова – Алтай! Ибо оно звучит, как Родина.

И как будто для всех народов сто лет тому назад русский поэт Хомяков написал эти три прекрасные строки:

Дик и страшен верх Алтая,

Вечен блеск его снегов,

Там страна моя родная…

Чем дольше живу на свете, чем больше вижу стран земного шара, чем дальше ухожу от синего Алтая, тем все величественнее встают передо мной его массивы, тем неизъяснимее упоение думать об этом крае, и потому не могу говорить или писать о нем без восхищения духа.

И не потому, что он – родина моя, он – колокол земли, и потому и имя его так благозвучно, как мощный колокольный звон:

-Алтай!

Да и стоит он на земле, как раз посреди самого большого материка, в самом сердце Азии, распростерши свои хребты-крылья: правое через Саяны и Байкал к соединению океанов Тихого и Ледовитого, через Тянь-Шань – Памир к священным Гималаям и к соединению морей Каспийского и Черного. Юго-восточные склоны его уходят в Монголию, Китай, Тибет и Индию, а северо-западные простираются через всю Сибирь к Ледовитому океану и Уралу. И семнадцать вестниц, семнадцать горных рек шлет он на равнины сибирские, чтобы наполнить непрерывной и извечной глубиной три величайшие реки: Иртыш, Обь и Енисей, которые питают и дают жизнь почти всей неоглядной Сибири, и полные и еще более многоводные уходят в безбрежный океан.

Не напрасно алтайский народ поёт:

«Блестишь ты, Алтай,

Как девятигранный алмаз».

Девять главных высот в разных концах Алтая возвышаются и сверкают вечными снегами, а именно хребты: Катуйский, Чуйский, Чулышманский, Сайлюгемский, Нарымский, Коргонский, Ивановский, Холзунский и Абаканский.

Но всего на Алтае высот с вечными снегами двадцать одна, то есть кроме перечисленных девяти еще двенадцать так называемых белков: Анынские, Салаирские, Бухтарминские, Ануйские, Чергинские, Бащелакские, Куминские, Тигирецкме, Курайские, Талицкие, Теректинские и Кырлыканские.

Лишь на немногих из этих высот в конце июня и в июле, и то лишь с южной стороны, не видно вечных снегов. Зато с севера они всегда и на всех этих высотах видны даже в самое знойное лето. На многих высотах залегание вечных снегов настолько значительно, что спускается ниже 5000 футов и не успевает за все лето растаивать. Выше же 7000 футов, то есть за пределами леса, снега образуют ледники, и их поверхность достигает больших пространств. Многие ледники в Катунской гряде достигают 10 и 15 квадратных километров. На Чуйском хребте, в истоках Чеган-Узун есть ледники величиной свыше 20 квадратных километров. А на вершине Белухи общая поверхность оледенения семи главных и десяти второго пояса ледников свыше семидесяти квадратных километров. Всё это величие высот и разнообразие их расположений не поддаётся описанию. Но стоит подняться хоть на самую небольшую высоту, как откуда-либо ваш взор ослепляет белизна, сверкающая от той или иной ближайшей от вас части края. И чем выше поднимаетесь вы, тем причудливее развертывающаяся перед вами панорама. Чем шире открывается простор, тем лиловее даль и тем неожиданней возникают в разных частях белые высоты. Порой они скрыты облаками, но в разную погоду вы принимаете за облака целый какой-либо хребет, причудливо сплетающий небо и землю. Когда же тучи плавают на половине высоты, вам кажется, что целая белоснежная гора подхвачена на облака и уплывает от ваших взоров в неизвестную дымчатую даль.

И всегда перед вами целый ряд иных миров. Тотчас под вашими ногами глубокая темно-зеленая долина, за ней первый план, реальный и видимый, но сейчас же за следующей впадиной гор уже склон гор окрашен голубой дымкой, будто покрыт тонкой голубой прозрачной сеткой. А дальше эти сетки гуще и темнее, и, наконец, совсем вдали темно-лиловые застывшее в могучей зыби и залитые серебристой синькой окаменелые волны.

О, если бы только люди могли быть достойными данных им даров природы!

Если бы им удалось когда-нибудь возвысить свою жизнь до тех сверканий белизны и святости, которые блистают на высотах, как зацвела бы жизнь нашей планеты, с какой неизреченной красотой засверкала бы корона двуглавой заоблачной царицы Алтая Белухи, прозванной Алтайскими народами Престолом Бога.