Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Свободное плаванье






Как-то странно устроены и само детство, и его память, маленький человек слишком уж внезапно переходит от практически полного беспамятства к активному познанию и освоению окружающего мира. Не знаю как у других, но моим гидом и одновременно своеобразной страховой компанией в первых самостоятельных познавательных шагах был старший брат.

Сравнивая, по зрелому размышлению, его и мой подходы к познанию окружающего мира прихожу к выводу, что детская творческая познавательная жилка была присуща и ему, и мне, но подход заметно разнился. Если его подход можно смело назвать творчеством практическим, поскольку все покупаемые машинки и другие игрушки он разбирал, что называется до винтика, то мой – скорее творчеством созерцательным. Быть может, дело в том, что ниша практического творчества была уже занята, и я интуитивно чувствовал, что соревноваться с превосходящими силами старшего брата на этапе раннего детства нецелесообразно и в чем-то даже бессмысленно…

Вспоминается характерная для Сибири пора – календарная осень с замашками настоящей зимы, и я отправляюсь – сложно сказать вслед ли за старшим братом или в его сопровождении, скорее всего всё-таки вслед, поскольку младшим по возрасту свойственно «увязываться» за старшими в предвкушении «взрослых» приключений – в одно из самых первых своих путешествий в необжитую природу. Штаны, валенки на босу ногу, рубашонка, шапка-ушанка, рукавицы и, как апофеоз, соединяющий в единое целое весь ансамбль верхней и нижней – про трусы забыл упомянуть – одежды, самодельное пальтецо, стеганное ватой, с прочным брезентовым верхом и столь же прочным сатиновым подкладом.

Это пальтецо, свёрстанное и сшитое на моих глазах мамой за несколько дней-вечеров на одном из главных и практически единственном из семейных достояний того небогатого послевоенного времени ножной швейной машинке «Зингер», потом ещё долго напоминало мне об этом первом путешествии, поскольку в течение многих лет продолжало свою верную службу в качестве промежуточного звена между панцирной сеткой металлической кровати и восприимчивой к ржавчине нежной оболочкой матраса.

Вот мы выходим из дому, я не всегда поспеваю за быстрой походкой старшего брата, который на тот момент имеет практически двукратное превосходство в возрасте и совершенно неоспоримое в опыте, и после небольшого променажа по единственной деревенской улице, оказываемся возле речушки с поэтическим названием Талая. И эта обыкновенная деревенская, и заметим в скобках, оправдывающая в течение всей зимы своё название, а таковых на Руси великое множество, речушка, с одной стороны уже основательно скованная ледком, а с другой – продолжающая выдыхать в небо парок незамерзающей полыньи, притягивает меня к себе словно бы магнитом. Видно и впрямь генетическая память человечества бережно хранит момент выхода органической жизни из вод на сушу, иначе как объяснить первобытную тягу малышни к водоемам, будь-то обыкновенная лужа или сказочное море-океан вкупе, конечно же, с не менее харизматичным и сказочным островом Буяном.

Как бы-то ни было, но моя пионерская неловкость и неуклюжесть от зимней формы одежды, помноженные на любопытство и полную безмятежность, играют со мной злую шутку, я поскальзываюсь на большом береговом бревне, и слегка взмахнув руками и крылышками не застегнутого пальтеца, оказываюсь в свободном плаванье-паренье в парящей полынье...

Не знаю уж, сколько растянутых в бесконечность секунд длилось моё первое свободное и самостоятельное плаванье – почему-то совсем меня не испугавшее – но вскоре мой, моментальный на реакцию и прилежный практическому творчеству, старший брат, «вылавливает» меня из полыньи, ставит на грешную землю и, прежде чем галопом по Европам и автопробегом по бездорожью доставить домой на пышущую жаром русскую печку для сугрева и просушки, произносит фразу, запомнившуюся мне, как говорится, на всю дальнейшую: «Папке не говори. Он меня убьет!»

Возможно, именно эта заключительная фраза и придала значимость моему первому свободному и самостоятельному, пусть и краткосрочному плаванью-полёту по водам речушки с поэтическим названием Талая…

 

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.