Глава 7. Стефан неохотно приближался к дому на углу, почти напуганный тем, что он может там увидеть

Стефан неохотно приближался к дому на углу, почти напуганный тем, что он может там увидеть. Он ожидал, что Дамон оставит свой пост. Вероятно, он сглупил, что доверился на ему.

Но когда он добрался до заднего двора, то увидел мерцающее движение среди черных деревьев грецкого ореха. Его глаза видели острее человеческих, потому что были приспособленными к охоте, поэтому он и заметил темную тень, прислонившуюся к стволу дерева.

- Ты задержался.

- Я должен быть осторожным. И мне нужно было поесть.

- Кровь животных, - презрительно сказал Дамон и его глаза сфокусировались на небольшом круглом пятне на футболке Стефана, - Запах кролика. Не правда ли, как подходяще?

- Дамон, я дал Бонни и Мередит немного вербены.

- Мудрая предосторожность, - отчетливо сказал Дамон и показал свои зубы.

Знакомая волна раздражения хлынула на Стефана. Почему с Дамоном всегда так трудно? Разговор с ним похож на прогулку по минному полю.

- Я пойду, - продолжил Дамон, покачивая курткой на плече, - Мне нужно кое-что сделать, - он обезоруживающе усмехнулся через плечо, - не жди меня.

- Дамон, - он слегка повернулся и, не глядя, слушал, - Последнее, в чем мы нуждаемся, так это в какой-нибудь девушке, которая будет кричать на весь город «Вампир!», - сказал Стефан, - или демонстрации способностей.

- Я приму это во внимание, - Это было сказано иронически, но фраза была похожа на обещание, которое Стефан первый раз в жизни слышал от своего брата.

- Дамон?

- Ну что еще?

- Спасибо.

Это было лишнее. Дамон оглянулся, его глаза были холодными и отталкивающими, как у незнакомца.

- Не надо от меня ничего ожидать, мой младший братец, - мрачно сказал он, - Поскольку каждый раз ты будешь не прав. И не думай, что ты сможешь мной манипулировать. Я здесь по личным мотивам.

Он ушел прежде, чем Стефан нашел, что ответить. Так или иначе, это не имело значения. Дамон никогда его не слушал. Он был для него всего лишь презренным «младшим братцем».

«А теперь Дамон уходит прочь, чтобы доказать, что на него нельзя положиться», думал он. Замечательно. Он бы сделал что угодно лишь бы показать Стефану, на что способен.

Стефан устало прислонился к дереву и скатился по нему вниз, глядя на вечернее небо. Он попытался думать о проблеме, которая появилась вечером. Викки дала описание убийцы. Высокий, белокурые волосы и синие глаза, он подумал, «Кого-то мне это напоминает». Не того с кем он встречался, но того о ком он слышал...

Это было бесполезно. Он не мог сконцентрировать свои мысли на этой загадке. Он устал, был одинок и отчаянно нуждался в комфорте. И правдой было то, что никакого комфорта не будет.

«Елена», - подумал он, «ты лгала мне».

То, что она всегда обещала.

- Чтобы не случилось, Стефан, я буду с тобой. Скажи мне, что ты веришь в это.

И он беспомощно отвечал:

- О, Елена, я верю в это. Чтобы ни случилось, мы будем вместе.

Но она оставила его. Не по-своему выбору конечно, но какое это имело значение? Она оставила его и ушла.

Было время, когда все чего он хотел, это последовать, за ней.

«Думай о чем-нибудь еще, думай о другом», сказал он себе, но было слишком поздно. Спущенные с привязи образы закружились вокруг Елены, очень болезненные, но слишком красивые, чтобы оттолкнуть их.

Он поцеловал её в первый раз. Шок головокружительной сладости, когда их губы встретились. Но шок на каком-то более глубоком уровне. Как будто она достигла самой сокровенной его части, которую он почти забыл.

Напуганный, он чувствовал, что его защита слабнет. Все его тайны, всё его сопротивление, все уловки, к которым он прибегал для того, чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки от себя. Елена прорывалась сквозь них, делая его уязвимым. Обнажая его душу.

И, в конце концов, он понял, что это то, чего он хотел. Он хотел, чтобы Елена видела его без защитной брони, без оборонительных стен. Он хотел, чтобы она видела его таким, какой он есть на самом деле.

Ужасно? Да. Она раскрыла его тайну, когда увидела его питающимся той птицей, он сжался от стыда. Он был уверен, что она в ужасе отвернется от вида его рта, испачканного кровью. С отвращением. Но когда он всмотрелся в её глаза той ночью, он увидел понимание. Прощение. Любовь.

Её любовь излечила его.

И тогда он понял, что они всегда будут вместе.

Нахлынули другие воспоминания, и Стефан держался за них, даже когда боль впивалась в него своими когтями. Ощущать. Чувствовать податливость Елены, в своих руках. Её волосы на своей щеке, светлые как крыло моли. Изгиб её губ, их вкус. Нереальная синева её глаз.

Всё потерянно. Всё навсегда вне его досягаемости.

Но Бонни нашла Елену. Дух Елены, её душа, всё ещё где-то рядом.

Он должен суметь призвать её. У него была необходимая Сила. И он имел больше прав, чем кто-либо другой, искать её.

Он знал, как это сделать. Закрыть свои глаза. Представить себе образ того человека, к которому ты хочешь приблизиться. Это легко. Он мог видеть Елену, чувствовать её, чувствовать её запах. Тогда позови их, позволь своей тоске потянуться в пустоту. Раскрой себя и позволь почувствовать твою потребность. Это так просто. Он не думал о проклятой опасности. Он собрал всю свою тоску, боль и послал свои ощущения как молитву.

И ничего не почувствовал...

Только пустоту и собственное одиночество.

Только тишину.

Его Сила не похожа на ту, которая есть Бонни. Он не может дотянуться до той, которую любил больше всего на свете, которая была смыслом его существования.

Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя настолько одиноким.

- Что тебе нужно? - спросила Бонни.

- Своего рода отчет об истории церкви Феллов. Особенно о её основателях, - сказал Стефан. Они сидели в автомобиле Мередит, который стоял на безопасном расстоянии от дома Викки. Это был вечер следующего дня, и они все, кроме Стефана, только что вернулись с похорон Сью.

- Это имеет какое-то отношение к Сью, не так ли? - Темные смышленые глаза Мередит изучали Стефана. - Ты думаешь, что раскрыл тайну?

- Возможно, - допустил он.

Он провел день за размышлениями. А боль прошлой ночи оставил позади и еще раз обдумал ситуацию. Хоть он и не сумел войти в контакт с Еленой, он мог оправдать её веру в него, и сделать то чего бы она хотела. В работе было какое-то успокоение. Вдали от эмоций. Он добавил:

- У меня есть предположение о том, что случилось, но это только предположение и я не хочу говорить об этом, пока не уверен полностью.

- Почему? - потребовала Бонни. «Как же она отличается от Мередит», подумал Стефан. Волосы такие красные, как языки огня. Тоненькое и наивное личико в форме сердечка и прозрачная кожа, все же были обманчивы. Бонни была умна и находчива, даже если она сама этого не знает

- Потому, что если я неправ, мы можем навредить невинному человеку. Слушайте, у меня всего лишь одно предположение. Но я обещаю, если найду доказательства сегодня вечером, то расскажу вам обо всем.

- Ты мог бы поговорить с госпожой Гримсби, - предложила Мередит. - Она наш городской библиотекарь, и много знает об основании церкви Феллов.

- Но ведь есть Хонория, - сказала Бонни, - Я хочу сказать, что она была одним из основателей.

Стефан быстро взглянул на неё:

- Я думал, Хонория Фелл прекратила с тобой общаться, - тщательно проговорил он.

- Я и не говорю, что разговариваю с ней. Ее нет, она не вернется, конец, - с отвращением сказала Бонни, - Я имею ввиду её дневник. Он находится в городской библиотеке, вместе с дневником Елены, у госпожи Гримсби.

Стефан был удивлен. Ему не нравилась идея выставить дневник Елены на всеобщее обозрение. Но дневник Хонории, это вероятно то, что ему нужно. Хонория была не просто знахаркой, она хорошо разбиралась во всем сверхъестественном. Ведьма.

- Однако, библиотека уже закрыта, - сказала Мередит.

- Еще лучше, - сказал Стефан, - Никто не будет знать, какую именно информацию мы ищем. Двое из нас могут пойти туда и пробраться внутрь, а остальные подождут нас здесь. Мередит, пойдешь со мной.

- Я хотела бы остаться здесь, если ты не против, - сказала она, - Я устала, - добавила она, объясняя, посмотрев на выражение его лица, - Здесь я могу закончить раньше и раньше вернуться домой. Почему бы тебе не пойти с Мэттом, а Бонни и я останемся здесь?

Стефан все еще смотрел на неё.

- Хорошо, - медленно проговорил он.

- Прекрасно. Если Мэтт согласен.

Мэтт пожал плечами.

- Нам понадобиться пара часов может и больше. Вы двое оставайтесь в автомобиле и закройте двери. Здесь вы будете в безопасности.

Если он прав в своих подозрениях, то в ближайшие пару дней нападений быть не должно. Бонни и Мередит должны быть в безопасности. Но он не мог не задаться вопросом, что стояло за отказом Мередит. Он был уверен, это не просто усталость.

- Между прочим, а где Дамон? - спросила Бонни, так как они с Мэттом собрались уезжать.

Стефан почувствовал, как напряглись мышцы его живота.

- Не знаю.

Он ожидал, что кто-нибудь спросит его об этом. Потому что его брата не было с прошлой ночи, и он понятия не имел, что все это время мог делать Дамон.

- Он объявится, - ответил он, и закрыл дверь перед Мередит. - Это то, чего я боюсь.

Они с Мэттом шли к библиотеке в тишине, держась в тени, обходя освещенные участки. Он не мог допустить, чтоб его заметили. Стефан вернулся, чтобы помочь церкви Феллов, но он был уверен, что церковь Феллов не хотела его помощи. Он снова был здесь чужаком и злодеем. Если бы его поймали, они причинили бы боль.

Замок библиотеки открыть было не сложно, простой механизм. Дневники оказались именно там, где и сказала Бонни. Стефан обошел стороной дневник Елены. Она лично описала в нем события её последних дней. Если он сейчас начнет думать об этом...

Он сконцентрировался на тетради в кожаном переплете. Выцветшие чернила на пожелтевших страницах читать было тяжело, но после нескольких минут его глаза привыкли к плотному, сложному письму со всеми его причудливыми завитушками.

Это была история Хонории Фелл и её мужа, которые вместе со Смолвудами и несколькими другими семьями приехали сюда, когда тут была еще девственная дикая местность. Они стояли не только перед опасностью из-за изоляции и голода, но и родной дикой природы. Хонория рассказывала историю битвы за выживания просто и ясно, без лишних сентиментальностей. И на этих страницах Стефан нашел то, что искал.

Что бы унять дрожь в области шеи он снова все тщательно перечитал. Наконец он закрыл глаза и откинул голову назад.

Он был прав. В мыслях больше не было никаких сомнений. А это означало, что он был прав и в том, что сейчас происходило в церкви Феллов. На мгновение, яркая вспышка боли и гнева пронзила его, заставив захотеть немедленно все это остановить. Сью. Достаточно того, что Сью, которая была подругой Елены, умерла. Ритуал крови не достойная этому причина. Он захотел смерти.

Но когда гнев отступил, то на его место пришла свирепая ярость, он решил по справедливости остановить происходящее.

- Я обещаю тебе, - шептал он Елене про себя, - Так или иначе я прекращу это. Не смотря ни на что.

Он посмотрел на Мэтта.

В руках Мэтта был дневник Елены. Сейчас его глаза были такого же темно-синего цвета как у Елены. Слишком темные, полные беспокойства и горя, с примесью горечи.

- Ты нашел, то что хотел, - сказал Мэтт, - И это плохо.

- Да.

- Этому не бывать, - Мэтт задвинул дневник Елены на место. И в его голосе звучало почти, что удовлетворение. Как будто он только что, доказал что-то.

- Не надо было заставлять тебя ехать сюда.

Мэтт всматривался в темную библиотеку, пытаясь скрыть предательскую дрожь. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что он спокоен, но голос его подводил. Он был надломленным и напряженным.

- Как только ты подумаешь, о самом худшем, что можно себе вообразить, тут же это оказывается правдой, - сказал он.

- Мэтт...

Внезапно Стефана охватило беспокойство. С момента возвращения в церковь Феллов он был слишком занят, чтобы приделить Мету немного внимания. Сейчас он понял, что был непростительно глуп. Что-то было ужасно неправильным. Все тело Мэтта было упруго и напряженно. А Стефан мог ощутить мучительное отчаяние, поселившееся в его голове.

- Мэтт, что случилось? - спокойно спросил он. Затем встал и подошел к парню, - Я что-то сделал не так?

- Все хорошо.

- Ты дрожишь, - и это была правда. Тонкая дрожь сотрясала напряженные мышцы.

- Я сказал все хорошо! - Мэтт отшатнулся от него, защищаясь, ссутулив плечи. - Так или иначе, что ты еще можешь сделать, чтобы расстроить меня? Кроме того, что ты уже забрал у меня девушку и убил её?

Это был удар, и он попал в самое сердце Стефана. Как лезвие, которое убило его когда-то давно. Он попытался дышать, даже не пробуя заговорить.

- Я сожалею, - голос Мэтта был полон свинца, Стефан увидел, как напряженные плечи опустились, - Это самое скверное, что я мог сказать.

- Но это правда, - Стефан выждал какое-то время, а затем добавил, - В этом и проблема, не так ли?

Мэтт не ответил. Он уставился в пол, двигая ногой что-то невидимое. И как раз в тот момент, когда Стефан решил сдаться, он заговорил:

- Каков мир на самом деле?

- Каков... что?

- Мир. Ты видел многое, Стефан. У тебя за спиной четыре или пять столетий, верно? Так какова цена сделки? Я имею ввиду, он оправдывает себя или просто является кучей дерьма?

Стефан закрыл глаза:

- Ох.

- А как насчет людей? Человеческий род. Действительно ли мы болезнь или только симптом? Я хочу сказать, возьмем например, Елену, - его голос дрожал, но он продолжал, - Елена умерла ради безопасности девушек нашего города, таких как Сью. Теперь Сью мертва. И все это происходит снова. Это никогда не закончится. Мы не можем победить. Это ни о чем тебе не говорит?

- Мэтт.

- Что я действительно хочу знать, так это, смысл всего этого? Или это какая-то большая шутка, которую мне не понять? Или все это только одна большая жуткая ошибка? Ты понимаешь, что я хочу сказать?

- Я понимаю, Мэтт, - Стефан сел и запустил свои руки в волосы, - Если ты минутку помолчишь, я попытаюсь тебе ответить.

Мэтт придвинул стул и расположился на нем:

- Прекрасно. Попробуй, - его глаза были тверды и требовательны, но Стефан видел в них еще и смущение.

- Я видел много зла, Мэтт. Больше чем ты можешь себе представить, - сказал Стефан, - я даже был им. Это всегда останется частью меня, независимо от того, как долго я борюсь с ним. Иногда я думаю, что весь человеческий род, это зло, намного злее того вида, к которому принадлежу я. А иногда я думаю, что зла хватает с обеих сторон. Несмотря на всё это, я знаю не больше чем ты. Я не могу тебе сказать, есть ли смысл во всем этом, и будет ли когда-нибудь все в порядке, - Стефан умышленно изучал глаза Мэтта, - Но у меня есть встречный вопрос к тебе. И что?

Мэтт пристально смотрел:

- И что?

- Да. И что?

- И что, если вселенная зла и мы ничего не делаем, чтобы попробовать измениться, это действительно имеет какое-то значение? - голос Мэтта сквозил недоверием.

- Да, и что? - Стефан наклонился вперед, - Что ты собираешься делать Мэтт Ханикат, если кругом одно зло, как ты сказал, верно? Что ты лично собираешься делать? Ты собираешься прекратить бороться и плавать с акулами?

Мэтт схватился за спинку стула.

- О чем ты говоришь?

- Ты можешь сделать это, и ты об этом знаешь. Дамон говорит так все время. Ты можешь объединиться со стороной зла, с побеждающей стороной. И никто не сможет тебя обвинить, потому что это тот путь, который выберешь ты.

- Это ад! - сорвался Мэтт. Его синие глаза испепеляли, он привстал со стула. - Возможно это путь Дамона! Но если это безнадежно, это не значит, что надо прекращать бороться. Даже если бы я знал, что это бесполезно, я бы все равно попробовал. Я должен попробовать!

- Я знаю, - Стефан чуть отклонился назад и слабо улыбнулся. Это была слабая улыбка, но она означала родство, которое он сейчас чувствовал с Мэттом. И через мгновение он увидел лицо Мэтта, того Мэтта, которого знал.

- Я знаю, потому что чувствую тоже самое, - продолжил Стефан, - Нет никаких оправданий за отказ, потому что это означало бы, что мы проиграем. Мы должны попробовать, потому что иначе нам придется сдаться.

- Я не буду никому сдаваться, - сказал Мэтт сквозь зубы. Он смотрел так, как будто сопротивлялся огню, который все время его обжигал, - Никогда, - сказал Мэтт.

- Да, ну, в общем, «никогда», это надолго, - сказал Стефан, - Но так как это того стоит, я собираюсь попробовать. Я не знаю насколько это возможно, но я хочу попробовать.

- Это то, что может сделать каждый, - сказал Мэтт. Он медленно отодвинул от себя стул и встал. Напряженность ушла из его мускулов и его глаза стали ясными, почти проникновенными, такими, какими их помнил Стефан, - Хорошо, уже спокойно сказал он, - Если ты нашел то, что искал, тогда поехали, мы должны вернуться к девчонкам.

Стефан думал, на что переключились его мысли.

- Мэтт, если я прав, то с девочками пока все будет хорошо. Можешь идти к ним. Я пока останусь и почитаю, кое-что про парня по имени Джери Тильбюри, который жил в начале 1200-ых.

- Даже раньше тебя? - сказал Мэтт, и Стефан увидел еле заметную улыбку. Мгновение они стояли, глядя друг на друга.

- Хорошо. Я загляну к Викки. - Мэтт направился к двери, но приостановился. Он резко развернулся и, протягивая руку, сказал, - Стефан, я рад, что ты вернулся.

Стефан поймал его руку.

- А я рад это слышать, - в том, что он сказал, чувствовалась теплота, которая поглотила острую боль.

И немного одиночества.