ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Интервью с журналистом Александром Карповым на тему: работа корреспондента в кадре.

Интервью с журналистом Александром Карповым на тему: работа корреспондента в кадре.

Карпов Александр Николаевич – журналист, корреспондент и бывший ведущий программы «Человек и закон». На сегодняшний день штатный сотрудник телекомпании Останкино. Стаж работы на отечественном телевидении более 47 лет.

- Когда впервые пришли работать, сразу после школы?

Вообще на телевидение? Да, на Ленинградское телевидение.

- И сами родом оттуда, да?

Да сам родом оттуда. Первым делом я устроился в фильмотеку. Таскать плёнку. А через месяц как раз сняли* Хрущёва. (с должности* прим. автора) И мне дали ответственное задание найти по списку, в картотеке, кадры с изображением Хрущёва, которые безжалостно монтажницы вырезали.

- Это сколько вам лет было?

Семнадцать. Потом микрофонщиком работал, за «журавлём»* стоял (в 60-80 годы акустические микрофоны были на тонком выдвижном поручне, напоминавшем журавлиную шею* прим. автора).

- Это через сколько уже?

Через год.

- Это как повышение было или как?

Ну, это более интересная работа.

- Перевелись сами или повышение?

Сам. Ассистентом звукорежиссера был. Потом закончил университет, и перевелся в Москву. В Москве я с 66-го года. А с 72-го года в редакцию пришёл, которая называлась изначально - «пропаганда». Главная редакция пропаганды Центрального телевидения.

- Здесь уже в Останкино, да? Большая была?

Редакция? Да, большая. Много передач выходило, в числе которых «Сельский час», «Служу Советскому Союзу», программа «Здоровье».

- И здесь уже в должности кого?

Редактора. Тогда журналистские должности были: младший редактор, редактор и старший редактор, комментатор, обозреватель и полит обозреватель – это самая высокая была степень. Да и тогда список людей, которым можно было появляться в кадре – утверждался специально.

- То есть был такой момент, что так просто корреспондент не мог записать себя?!

Не то что записать, вот за кадром можно было говорить, читать текст, задавать вопросы, а появляться «фэйсом» в кадре можно было ограниченному кругу людей! Специальный список был, что бы коммунистическая принадлежность, морально чистые и устойчивые!

- До какого года этот запрет продержался?

Ну, где-то, наверное, до начала перестройки. До конца 80-х.

- А сами когда в кадр впервые попали, помните?

Да, но мне в начале было разрешено только затылком.

- Со спины?

Да, со спины. Задавать вопросы - это было позволено.

- То есть ещё и определённый ракурс утверждался? И что бы попасть в кадр, нужно было выяснить, лицом ты можешь или только со спины!?

Да. Ну, ещё рука в кадре и вопросы мои, никто их не переозвучивал и мой закадровый текст.

- И сколько пришлось отработать, что бы получить разрешение со спины сниматься?

Со спины это сразу давали. И титр давали, мой затылок торчит, пол уха а титр идёт корреспондент Александр Карпов! Помню, был один зам. Главного редактора по пропаганде, Дмитрий Николаевич Лукашин. Его прислали на телевидение из ЦУМа. Он в ЦУМе был секретарём парткома, а потом по партийной линии его перевели зам. Главного редактора. У него была редакторская функция такая - надзорная! И он заметил, что у меня волосы ниспадают на воротник рубашки. Он это категорически запретил, ведь бородатость, излишняя лохматость – это всё преследовалось! Стрижечка аккуратная, бороды никакой. Не смотря, что Карл Маркс и Владимир Ильич Ленин были бородатые! Почему то им разрешалось, а корреспондентам нет.

- Это была привилегия!

Так он мне вырезал пол передачи, потому что у меня волосы ниспадали на воротник рубашки. Пришлось тогда выкручиваться, перемонтировать всё, выводить вопросы за кадр, переозвучивать их.

- То есть строгая цензура была даже только на внешний вид?

Конечно. Причём непременно нужен был пиджак.

- Костюм?

Да, костюм и желательно с галстуком. Даже смешно, стоишь в поле с грязным механизатором, допустим. Он какой есть, там с гаечным ключом и ты там солидный весь, в пиджаке и галстуке задаёшь ему вопросы о свекле.

- И в жару и в холод? А кстати если брать климат, вот по сезону, зимний и летний вид одежды так же утверждался?

Ну, как в дублёнке нельзя было.

- Дублёнка это считалось что…?!

Это считалось признаком состоятельных людей, и потом не надо было раздражать народ, большинство людей, не ходило в дублёнках.

- А девушкам? Или девушек не так много было?

Нет, девушки были, но по тем же собственно параметрам.

- Ну, летнее платье разрешалось?

Но закрыто что бы всё, волосы с плеч. Тоже очень строго было. Спортивно-комсомольский такой стиль.

- Ослушавшимся, какое наказание грозило?

Ну, как из кадра могли убрать, вырезать или запретить появление вообще.

- А ваш самый запоминающийся стенд-ап помните?

В вытрезвителе.

- Что там было, можете описать?

Я снимал сюжет про вытрезвитель, и одному из задержанных задал вопрос такой провокационный, а он косой стоит, - «А вы наверное минеральную воду предпочитаете?!» Он на меня так посмотрел… И ничего не ответил, но взгляд был очень выразительный! И когда я записывал стенд-ап, а он у меня оказался сзади, милиционеры за ним следили. Но когда я начал произносить текст на камеру, что-то вроде: «Мы здесь повстречали разных людей, одни не скрывают своих предпочтений. Другие говорят, что погуляли в хорошей компании. А попался странный человек, оказалось, что ему нравится минеральная вода». Ну, вот что-то вроде этого. И вдруг, значит врывается этот человек в кадр, хватает меня за грудки, отрывает пуговицы от рубашки, и кричит сейчас я тебе покажу, как мне нравится минеральная вода! И в общем практически, чуть до мордобоя не дошло!

- Милиционеры разняли?

Милиционеры спасли в данном случае.

- Но это вошло потом в финальный выпуск программы?

Вошло, да. Там какой-то кусок вошёл.

- А в целом, по вашему, есть какой-то рецепт или залог, правило хорошего стенд-апа?

Правило для сенд-апа хорошего, нужно сказать то, что кроме тебя сказать никто не может. Когда ты это всё прочувствуешь весь материал, через своё лицо, своё отношение, свой текст ты это дашь понять людям. А если тебе нечего сказать, то зачем «светить» лицо. Нет, конечно один раз можно засветить лицо, но только ради любопытства телезрителей. Потому что зрителям всегда интересно знать, кто же говорит за кадром.

- Следите за сегодняшним телеэфиром, могли бы кого-то отметить из корреспондентов или авторских программ ведущих?

Но мне кажется это Соловьёв конечно.

- Это что «К барьеру» вёл?

Да. Мне кажется это человек с потрясающей реакцией, эрудицией, подготовленностью. И само заряженностью на какой-то конфликт. Т.е. он высекает конфликтную эту искру, для того что бы драматургию провести в повествовании. В процессе самой передачи. Ну, ещё можно сказать, что Александр Гордон владеет этой техникой. Вот они двое.

- Вообще вот с распадом Советского Союза и приходом новой волны, некого послабления своего рода, когда уже не требуется утверждения что бы работать в кадре, что-то новое действительно хорошее или наоборот плохое, пришло в целом. Чего больше стало на нашем современном телевидении?

Ну, остроты больше стало. Но иногда, в общем-то конечно не цензуры. То есть, когда у человека нет просто внутренней цензуры. По отношению к тому, что он делает. Знаете, вот этот шлейф вседозволенности и такой псевдо демократичности, он как-то сильно и глубоко опьянил нас. И оно продолжается опьянение «всеразрешённости» что ли, человек перестает себя контролировать. И много вот смотрю сейчас девочки, но им сказать нечего. И что же это, ради того что бы пройти, показать себя? Оправдание только бывает, если это гламурная передача, и красивая девушка. Это может быть и оправдано, а раз это какой-то экономический выпуск, девочка которой лет 20, пытается рассуждать, причём не владея пластикой совершенно. Все руками действуют, знаете как это сейчас, как Итальянцы они чувствуют, что им не хватает, чего то в кадре, и они как Итальянцы начинают чего-то показывать руками. Причём это совершенно никчёмно.

- Метусить так скажем.

Да. Поэтому мельтешня возникает, рукомахание такое, как на Итальянском или восточном базаре. Хотя много симпатичных, остроумных ребят. Но порой им не хватает глубины, осознания, оправдано ли твоё появление в кадре в данном случае. Не отвлекает ли это зрителя, не задерживает ли это повествование. Нужно ли это! Это не все понимают, но в принципе это режиссеры должны понимать.

- И выпускающий редактор?

Да или выпускающий. У нас же сейчас беда, режиссеры не ездят на съёмки. Тебе к примеру нравится, а нужен взгляд со стороны. Раньше с режиссером работали бок о бок, он был соавтором сюжета по существу. И вместе монтировали потом. А сейчас этого нет.

- Что же спасибо за интересный рассказ и за высказанное мнение. До свидания.

Всего хорошего!