Мне кажется, что всякий подлинный режиссер обязан быть диктатором в этом смысле слова. Такого рода «дес­потия» совсем не связывает актерскую инициативу, не ограничивает свободу.

Режиссер, идущий на поводу у актера, только кажет­ся их первым другом. Скорее всего, он либо беспомощен, либо беспринципен.

Воля, власть и дарование режиссера должны быть направлены не на раскрытие самого себя, а на раскрытие пьесы и актеров.

Г. Товстоногов рассказывает, как однажды пришел к нему за кулисы зритель и обвинил театр в том, что, поста­вив пьесу, отстаивающую мещанское представление о семье, любви, супружеском долге, он изменил принципам, которые утверждал в другом спектакле. Спектакль, о ко­тором шла речь («Твое личное дело» Л. Ошанина), был выпущен вслед за инсценировкой романа «Что делать?», имел зрительский успех, поддержку прессы и т. п. Крити­ка этого одного зрителя была убедительнее кассовых ра­портичек и рецензий. Спектакль был снят с репертуара.

Принципиальность — не упрямство. Ошибку может со­вершить каждый. Чтобы признать ее, нужны мужество и принципиальность.

В период работы над пьесой А. Миллера «Воспомина­ния о двух понедельниках» отношения между СССР и США стали улучшаться. Президент США был пригла­шен в качестве гостя в Советский Союз. Пьеса, повест­вующая о том, как капиталистическая машина убивает в человеке все человеческое, и заканчивающаяся фразой: «Господи, к кому же обратиться, как не к тебе! Ведь не к президенту же...», — казалась политически неуместной в преддверии визита американского президента. Ряд акте­ров и я, режиссер спектакля, советовали отодвинуть премьеру.

Но Г. Товстоногов считал, что репертуар теат­ра не должен зависеть от конъюнктуры. «Как бы ни улучшались нынешние отношения с Америкой, бес­человечность капитализма не станет меньшей», — ска­зал он.

Незадолго до назначенного визита Д. Эйзенхауэра Пентагон заслал к нам шпионский самолет У-2. Визит был сорван. Отношения с США обострились. Кому-то да­же показалось, что финальную фразу о президенте театр вставил в связи с возникшим конфликтом...

Принципиальному режиссеру иной раз помогает даже случай...

Принципиальность руководителя. Иногда ее путают с единовластием, с беспрекословным подчинением всех чле­нов большого театрального коллектива одному человеку. Персональные вкусы режиссера объявляются совершен­ными, его мысли — высшей мудростью. Они не обсужда­ются и не критикуются. Все им сказанное приобретает силу закона.

Такое представление о принципиальности, конечно, ничего общего не имеет с коллективной сущностью искус­ства театра, с природой творчества вообще.

Под режиссерской принципиальностью надо понимать строгое, последовательное, неуклонное проведение в жизнь идейно-художественных принципов, общих у руко­водителя и коллектива.

Личный вкус, индивидуальные пристрастия режиссе­ра непременно сказываются на идейно-эстетических и этических позициях возглавляемого им театра. Но, как это ни сложно, всегда можно понять, высокие ли прин­ципы отстаивает режиссер, или он отстаивает произвол личного вкуса.