Презумпция согласия в гражданском праве

Одной из легальных презумпций, т.е. предположений, непосредственно закрепленных в действующем российском гражданском законодательстве, является презумпция согласия участников совместной собственности на распоряжение общим имуществом < 1>. Соответствующая норма содержится в п. 2 ст. 253 ГК РФ: " Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом". Упоминание о наличии указанной презумпции встречается во всех работах, посвященных анализу совместной собственности, однако самостоятельному детальному исследованию презумпция согласия, равно как и категория " согласие" в целом, в гражданском правоведении не подвергалась < 2>.

--------------------------------

< 1> Еще одним примером непосредственного закрепления презумпции согласия является норма ст. 841 ГК РФ, касающаяся случаев внесения третьими лицами денежных средств на счет вкладчика по договору банковского вклада. Данной нормой диспозитивно устанавливается, что на счет по вкладу зачисляются денежные средства, поступившие в банк на имя вкладчика от третьих лиц, с указанием необходимых данных о его счете по вкладу. " При этом предполагается, что вкладчик выразил согласие на получение денежных средств от таких лиц, предоставив им необходимые данные о счете по вкладу". В рамках настоящей работы данная презумпция рассматриваться не будет.

< 2> Наиболее полный анализ данной категории содержится в диссертации Д.В. Штыкова, посвященной исследованию согласия в семейном праве (см.: Штыков Д.В. Категория " согласие" среди основных понятий в семейном праве Российской Федерации: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2010). Из числа трудов по гражданскому праву особо можно выделить работы А.Б. Бабаева (см.: Бабаев А.Б. Проблема секундарных прав в российской цивилистике: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2006; Он же. Односторонние сделки в системе юридических фактов // Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2008. С. 119 - 164).

Между тем в сфере гражданского права, основанного на диспозитивном методе правового регулирования, равенстве, свободе и автономии воли участников соответствующих отношений, такой факт, как согласие, во многих случаях имеет определяющее значение. В подтверждение этого достаточно указать на то, что именно через понятие " согласие" в ГК РФ раскрывается сущность акцепта (ст. 443) как этапа заключения договора - одного из ключевых институтов частного права.

Наличие согласия требуется ГК РФ и в целом ряде иных случаев, в частности: согласие законных представителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет (п. 1 ст. 26), на занятие несовершеннолетними предпринимательской деятельностью и на объявление их полностью дееспособными (эмансипацию) (ст. 27), на предоставление третьими лицами несовершеннолетним средств для определенной цели или для свободного распоряжения (подп. 3 п. 2 ст. 28); согласие попечителя на совершение тех сделок, которые граждане, находящиеся под попечительством, не вправе совершать самостоятельно (п. 2 ст. 33), а лицам, ограниченным в дееспособности, также на получение заработка, пенсии, иных доходов и распоряжение ими (п. 1 ст. 30); согласие лица на назначение его опекуном или попечителем (п. 3 ст. 35), в том числе помощником, а также согласие самого гражданина, над которым устанавливается патронаж (п. 2 ст. 41); согласие уполномоченных государственных органов на реорганизацию юридических лиц в форме слияния, присоединения или преобразования (п. 3 ст. 57); согласие участников полного товарищества при совместном ведении дел товарищества его участниками для совершения каждой сделки, а также при передаче участником полного товарищества своей доли в складочном капитале или ее части другому участнику товарищества либо третьему лицу (п. 1 ст. 72, ст. 79); согласие кооператива на передачу пая (его части) гражданину, не являющемуся членом кооператива (п. 3 ст. 111); согласие членов ассоциации (союза) на вступление нового участника (п. 3 ст. 123); согласие гражданина на использование его изображения (ст. 152.1); согласие собственника при распоряжении общим имуществом (п. 1 ст. 246), на распоряжение имуществом, находящимся в хозяйственном ведении или оперативном управлении (п. 2 ст. 295, п. 1 ст. 297); согласие сторон сделки на одновременное коммерческое представительство (п. 2 ст. 184); согласие участника долевой собственности на выплату ему остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре (п. 4 ст. 252); согласие кредитора на перевод должником своего долга на другое лицо (п. 1 ст. 391); согласие поклажедателя передать вещь на хранение третьему лицу (ст. 895); согласие лица быть хранителем по судебному секвестру (п. 2 ст. 926); согласие застрахованного лица на заключение договора личного страхования в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом (п. 2 ст. 934); согласие сторон договора простого товарищества при совместном ведении дел для совершения каждой сделки (п. 1 ст. 1044); согласие гражданина быть исполнителем завещания (п. 1 ст. 1134); согласие правообладателя на использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации (п. 1 ст. 1229).

Количество судебных дел, связанных с оспариванием сделок по причине отсутствия согласия на их совершение, и анализ вынесенных по таким делам решений свидетельствуют о практической важности факта согласия и наличии проблем, связанных с применением соответствующих правовых норм.

Значимость согласия подтверждает и то, что в результате модернизации современного гражданского законодательства в позитивном праве могут появиться отдельные статьи, посвященные данному факту, - ст. 157.1 " Согласие на совершение сделки", ст. 173.1 " Недействительность сделки, совершенной без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления" < 1>.

--------------------------------

< 1> См.: проект о внесении изменений в ГК РФ.

1. Вопрос о правовых презумпциях неоднократно становился предметом исследования. При этом большинство работ по указанной тематике написано в советский период < 1>. Однако можно утверждать, что современный подход к определению правовых презумпций принципиально не изменился: характеристика презумпций по-прежнему выводится из их логической природы < 2>, а сами они понимаются как " предположения о фактах" < 3>, как " закрепленное в правовой норме вероятностное опровержимое предположение о существовании юридического факта, основанное на статистически закономерной взаимосвязи между имеющимся фактом и предполагаемым" < 4>.

--------------------------------

< 1> См., например: Авдюков М.Г. Судебное решение. М., 1959; Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974; Васильев Л.М. Фактические презумпции в советском уголовном судопроизводстве: Тексты лекций. Краснодар, 1977; Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л., 1948; Левенталь Я.Б. К вопросу о презумпциях в советском гражданском процессе // Советское государство и право. 1949. N 6; Штейнберг А. Предположения как доказательства в гражданском процессе // Советская юстиция. 1940. N 3; Штутин Я.Л. Предмет доказывания в гражданском процессе. М., 1951; Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М., 1951; и др.

< 2> См.: Каминская В.И. Указ. соч. С. 3; Левенталь Я.Б. Указ. соч. С. 62; Бабаев В.К. Указ. соч. С. 14. Ср.: " Презумпция является индуктивным умозаключением" (см.: Пронина М.П. Презумпции в современном российском праве: Монография / Под ред. А.П. Кузнецова. М., 2011. С. 31). См. также: Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве / Науч. ред. В.В. Ярков. М., 2008. С. 15 и сл.

< 3> См.: Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 121.

< 4> См.: Пронина М.П. Указ. соч. С. 34, 43. Ср.: презумпция - это вывод о признании истинным существования искомого факта при условии, что этот юридический факт не опровергнут в ходе судебного разбирательства и является прямым следствием или причиной другого доказанного факта (фактов) (см.: Штутин Я.Л. Указ. соч. С. 86).

Являясь вероятностным предположением, та или иная правовая презумпция может быть опровергнута на том основании, что в действительности определенный (предполагаемый) юридически значимый факт не существовал. Но до момента опровержения, осуществляемого в рамках судебного разбирательства, предполагаемый факт считается существующим и доказывание его наличия не требуется. Данное обстоятельство позволяет ряду авторов небезосновательно рассматривать правовые презумпции как средство облегчения процесса доказывания < 1>. Вместе с тем вывод об истинном существовании презюмируемого факта покоится на отсутствии сомнений в наличии другого лежащего в его основании факта, установление которого, таким образом, является необходимым. Иными словами, для применения определенной презумпции к конкретной ситуации требуется доказательство факта-основания этого предположения.

--------------------------------

< 1> См., например: Чечина Н.А. Норма права и судебное решение. Л., 1961. С. 62 - 63.

Применительно к рассматриваемой презумпции согласия участников совместной собственности на распоряжение общим имуществом таким фактом-основанием, обязательно включаемым в предмет доказывания < 1>, является наличие режима совместной собственности. И только при достоверном установлении его существования к отношениям субъектов может быть применена норма п. 2 ст. 253 ГК РФ.

--------------------------------

< 1> О соотношении предмета доказывания и правовой презумпции см., например: Сериков Ю.А. Указ. соч. С. 84 и сл.

На настоящий момент право совместной собственности возникает: у супругов, если брачным договором не установлено иное (п. 1 ст. 33 Семейного кодекса РФ; далее - СК РФ); у членов крестьянского (фермерского) хозяйства, если соглашением между ними не установлено иное (п. 3 ст. 6 ФЗ от 11 июня 2003 г. N 74-ФЗ " О крестьянском (фермерском) хозяйстве" < 1>); у членов садоводческих, огороднических или дачных некоммерческих товариществ на имущество общего пользования, приобретенное или созданное таким товариществом за счет целевых взносов (п. 2 ст. 4 ФЗ от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ " О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" < 2>).

--------------------------------

< 1> СЗ РФ. 2003. N 24. Ст. 2249.

< 2> СЗ РФ. 1998. N 16. Ст. 1801.

Доказательством права совместной собственности, необходимым для применения установленной п. 2 ст. 253 ГК РФ презумпции согласия, таким образом, будут являться:

- для супругов: а) свидетельство о браке и б) доказательства отсутствия соглашения (брачного договора или соглашения о разделе имущества), устанавливающего иной правовой режим имущества;

- для членов садоводческих, огороднических или дачных некоммерческих товариществ: а) документ, подтверждающий приобретение или создание товариществом имущества общего пользования (дорог, водонапорных башен, общих ворот и заборов, котельных, детских и спортивных площадок, площадок для сбора мусора, противопожарных сооружений и т.п.); б) доказательства приобретения или создания этого имущества за счет целевых взносов, т.е. денежных средств, внесенных членом товарищества именно на эти цели; в) свидетельство о регистрации товарищества в качестве юридического лица, а также г) документ, удостоверяющий членство конкретного лица, т.е. его участие в данной организации;

- для членов крестьянского (фермерского) хозяйства: соглашение о создании фермерского хозяйства, в котором не установлен иной правовой режим имущества.

Необходимо обратить внимание, что в случае расторжения брака автоматическое прекращение режима общей собственности не следует, в связи с чем к бывшим супругам, не осуществившим юридический раздел имущества, ст. 253 ГК РФ, включая правило о презумпции согласия, применяется на общих основаниях.

2. Правовым последствием отсутствия согласия в рассматриваемом случае является предусмотренная п. 3 ст. 253 ГК РФ возможность признания сделки, связанной с распоряжением общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, недействительной " по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом". Исходя из подобной формулировки можно сделать несколько выводов.

Во-первых, о том, что сделка, совершенная в отсутствие необходимого согласия, является оспоримой, а не ничтожной, что крайне важно с позиций вопроса о защите прав, а именно при определении исковой давности. В качестве примера можно привести Определение ВС РФ от 14 октября 2008 г. N 18-В08-47, которым было отменено Постановление президиума Краснодарского краевого суда от 21 ноября 2007 г., неправильно квалифицировавшего договор дарения 2/3 долей дома, заключенный супругом истицы без ее согласия, как ничтожный (поскольку при его заключении были нарушены требования закона об обязательном одобрении сделки и ее условий другим супругом) и применившего на этом основании п. 1 ст. 181 ГК РФ. Отменяя данное решение, ВС РФ оставил в силе решения судов первой и кассационной инстанций, применивших установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ годичный срок, и прямо указал, что " при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, по мотивам отсутствия у него необходимых полномочий либо согласия других участников, когда необходимость его получения предусмотрена законом (ст. 35 Семейного кодекса РФ), следует учитывать, что такая сделка является оспоримой, а не ничтожной". Оспоримый характер таких сделок признается и в юридической литературе < 1>.

--------------------------------

< 1> См., например: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2010. С. 269; Скобликова Е.Л. Основания, условие и порядок признания недействительной сделки по распоряжению общим имуществом супругов, заключенной одним из них без согласия другого // Право и государство. 2010. N 9(69). С. 38.

Во-вторых, поскольку мотивом оспаривания сделки в соответствии с рассматриваемой нормой выступает отсутствие " необходимых полномочий", можно заключить, что согласие сособственников на совершение сделки рассматривается как уполномочие и, таким образом, доказывание отсутствия полномочий сводится к доказыванию отсутствия согласия (хотя, наверное, более верно говорить о необходимости доказывания наличия несогласия, поскольку доказательство несуществующего факта представляется несколько абсурдным). При этом, поскольку в п. 2 ст. 253 ГК РФ непосредственно говорится о предполагаемом согласии всех участников, в случае оспаривания действительности сделки, связанной с распоряжением общим имуществом, очевидно, надлежит доказать несогласие также всех участников совместной собственности.

Оспаривание сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности в отсутствие согласия других участников, осуществляется, как указано в п. 3 ст. 253 ГК РФ, " по требованию остальных участников". И если в отношении совместной собственности супругов вопрос о субъекте, управомоченном заявлять такое требование, является однозначным, то применительно к совместной собственности членов крестьянских (фермерских) хозяйств и садоводческих, огороднических или дачных некоммерческих товариществ, как представляется, имеется некоторая неясность в вопросе о том, кем должно быть заявлено соответствующее требование, а именно необходимо ли заявление всех остальных участников или достаточно требования только одного из них. Заметим, что в проекте о внесении изменений в ГК РФ редакция ст. 253 ГК РФ скорректирована в данной части: вместо слов " по требованию остальных участников " в ст. 283 проекта (аналог ст. 253 ГК РФ) указано " по требованию другого участника ". Однако вплоть до вступления в действие новой редакции этой нормы, а также изменений, предполагающих закрепление за членами крестьянских (фермерских) хозяйств имущества на праве долевой собственности (ст. 281 проекта о внесении изменений в ГК РФ), и внесения соответствующих изменений в нормы о садоводческих, огороднических и дачных товариществах отмеченная неясность данного вопроса сохраняется.

Анализ судебной практики показывает, что большинство дел, связанных с признанием недействительными сделок по распоряжению общим имуществом, совершенных в отсутствие необходимого согласия других сособственников, касается споров супругов. При этом суды не всегда правильно и единообразно применяют нормы материального права.

В частности, достаточно часто возникает вопрос о соотношении п. 3 ст. 253 ГК РФ и п. 3 ст. 35 СК РФ. Последний как специальная норма, подлежащая применению к отношениям супругов, т.е. лиц, состоящих в браке, гласит: " Для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки".

Является очевидным, что (в отличие от правила п. 3 ст. 253 ГК РФ) п. 3 ст. 35 СК РФ не предполагает необходимость доказывания того факта, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об отсутствии согласия. Между тем на практике встречаются такие случаи, когда суды при рассмотрении анализируемой нами категории исков, предъявленных одним из супругов, толкуют ст. 35 СК РФ в системной связи со ст. 253 ГК РФ (а именно с п. 3 ст. 253 ГК РФ). И исходя из этого нередки ситуации отказов в удовлетворении заявленных требований, несмотря на то что предметами соответствующих оспариваемых договоров выступают, например, недвижимые вещи, что требует применения не общих правил п. 2 ст. 35 СК РФ и п. 3 ст. 253 ГК РФ, а специальной нормы - п. 3 ст. 35 СК РФ, не требующей доказательства факта недобросовестности приобретателя < 1>.

--------------------------------

< 1> См., например: Определение ВС РФ от 6 декабря 2011 г. N 67-В11-5.

Здесь же необходимо обратить внимание еще на один момент, единство в понимании которого также отсутствует.

Речь идет о характере нотариально удостоверенного согласия супруга на совершение сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке. Является ли оно обязательным и может ли, в частности, государственный орган, осуществляющий регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, отказать в регистрации сделки в случае отсутствия данного документа?

В Законе о государственной регистрации прав на недвижимость < 1> нотариально удостоверенное согласие супруга на совершение сделки по распоряжению общим имуществом в числе документов, необходимых для государственной регистрации, не называется. Однако рассмотрение судами заявлений о признании незаконными решений регистрирующих органов об отказе в государственной регистрации договоров в связи с непредставлением заявителями нотариально удостоверенного согласия свидетельствует о том, что такие отказы имеют место. При этом суды, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходят из того, что в соответствии с п. 2 ст. 17, п. 1 ст. 18 Закона о государственной регистрации прав на недвижимость, п. 29 Методических рекомендаций по порядку проведения государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним < 2> регистрирующий орган имеет право запросить дополнительные документы, непредставление которых дает основание регистрирующему органу приостановить государственную регистрацию и отказать в ней < 3>.

--------------------------------

< 1> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594.

< 2> Утверждены Приказом Министерства юстиции РФ от 1 июля 2002 г. N 184 // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2002. N 11.

< 3> См., например: Постановление Семнадцатого ААС от 10 февраля 2012 г. N 17АП-14336/2011-ГК по делу N А50-18158/2011.

Впрочем, в некоторых регионах России Росреестр идет по другому пути, который с позиций гражданского оборота представляется более удачным. Например, Управление Росреестра по Иркутской области при непредставлении нотариально удостоверенного согласия на совершение сделки по поводу имущества, находящегося в совместной собственности, не отказывает в государственной регистрации подобных сделок, но под роспись уведомляет заявителей о возможности признания регистрируемой сделки недействительной ввиду отсутствия необходимого согласия второго супруга. Это уведомление приобщается к регистрационному делу и, таким образом, в случае спора может послужить доказательством информированности приобретателя об отсутствии согласия, что, однако, как было отмечено, элементом состава недействительности сделки по п. 3 ст. 35 СК РФ не является.

3. Бремя доказывания отсутствия согласия ложится на лицо, оспаривающее сделку. При этом еще одним необходимым условием для признания сделки недействительной в соответствии с п. 3 ст. 253 ГК РФ является доказательство того, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об отсутствии у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий < 1>. Принимая во внимание действующую в гражданском праве презумпцию добросовестности < 2>, это означает, что на " несогласного" субъекта кроме необходимости доказать отсутствие своего собственного согласия на совершение оспариваемой сделки законодательством возлагается еще и бремя опровержения презумпции добросовестности приобретателя, т.е. доказывания информированности (осведомленности) другого лица об отсутствии требуемого согласия.

--------------------------------

< 1> С принятием проекта о внесении изменений в ГК РФ данное положение должно стать общим правилом (см. п. 2 ст. 173.1).

< 2> Ссылки на которую неоднократно встречаются в судебных решениях, в том числе в виде доводов ответчиков по искам о признании договоров недействительными (см., например: Определение ВС РФ от 14 февраля 2005 г. N 32-В04-20; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11 апреля 2012 г. по делу N А45-8079/2011).

Вопрос о том, что может быть доказательством последнего обстоятельства, на практике является наиболее проблемным. Об этом свидетельствует следующее: именно недоказанность того, что приобретатель, совершая сделку, знал или должен был знать о несогласии истца на совершение сделки, в подавляющем большинстве случаев является причиной отказа в удовлетворении требований о признании сделок недействительными по мотиву отсутствия согласия сособственника < 1> либо влечет отмену ранее принятых решений и направление дела на новое рассмотрение < 2>.

--------------------------------

< 1> См., например: Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 13 марта 2012 г. по делу N А67-4925/2011, от 14 марта 2012 г. по делу N А67-5189/2011.

< 2> См., например: Определение ВС РФ от 14 января 2005 г. N 12-В04-8; Постановление ФАС Поволжского округа от 10 октября 2011 г. по делу N А72-9656/2010.

Какие доказательства приводятся истцами в качестве подтверждения данного факта в доступных материалах судебной практики, как правило, не указывается. В связи со сказанным особый интерес представляет постановление ФАС Западно-Сибирского округа, в котором указано: " Доводы кассационной жалобы со ссылкой на п. 2 ст. 35 СК РФ о необоснованности судебного акта, поскольку А.С. Никитиным (продавцом. - Ю.В.) представлялся паспорт со штампом о зарегистрированном браке, следовательно, А.А. Курочкин (покупатель. - Ю.В.) заведомо знал об отсутствии у С.А. Никитина соответствующих полномочий на совершение спорной сделки без согласия супруги, подлежат отклонению. Наличие штампа в паспорте о зарегистрированном браке само по себе не свидетельствует о том, что А.А. Курочкин знал или должен был знать об отсутствии согласия супруги на заключение договора купли-продажи акций" < 1>.

--------------------------------

< 1> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 24 января 2012 г. по делу N А27-2579/2011.

Оценивая приведенное решение, с доводами суда, с одной стороны, следует согласиться, поскольку осведомленность приобретателя имущества о наличии брака у отчуждателя действительно не тождественна его знанию об отсутствии согласия сособственника этого имущества на совершение сделки. В то же время, с другой стороны, исходя из того же принципа добросовестности, который с внесением изменений в ГК РФ получит свое непосредственное закрепление в ст. 1 " Основные начала гражданского законодательства", зная о наличии брака, добросовестный приобретатель должен убедиться в том, что супруг продавца дал согласие на совершение этой сделки. В связи со сказанным уместно привести замечание В.А. Белова о том, что " приобретатель предполагается должным знать о всех пороках в правах предшественника; в противном случае он - недобросовестный приобретатель" < 1>. На практике же оказывается так, что презумпция добросовестности просто освобождает приобретателя от необходимости даже задумываться о наличии такого согласия, формальным основанием для чего является закрепленная п. 2 ст. 253 ГК РФ и п. 2 ст. 35 СК РФ презумпция согласия.

--------------------------------

< 1> Белов В. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2000. С. 227 - 228.

Такой подход представляется не только упрощенным, но и несправедливым, поскольку ввиду сложности доказывания недобросовестности приобретателя и, следовательно, малой вероятности признания соответствующей сделки недействительной приобретатель гарантированно получает переданное ему по такой сделке имущество, совершивший сделку (недобросовестный) сособственник также реализует свой интерес, и лишь " несогласный" сособственник оказывается в ситуации, при которой он практически не может ни доказать недействительность сделки (что требует от него опровержения сразу двух презумпций) и таким образом вернуть в том числе и его имущество посредством реституции, ни виндицировать вещь (что особенно актуально при безвозмездной передаче общего имущества другому лицу; при совершении возмездных сделок сособственник хотя бы имеет право на половину полученного по сделке).

Приобретатель по такой сделке по сравнению с сособственником находится в более защищенном положении, так как в рамках договорных отношений с лицом, совершившим сделку по распоряжению общим имуществом, он может сослаться на эвикцию. Правда, возникает вопрос о том, насколько правомерно рассматривать сособственника, согласие которого на совершение сделки не было получено, в качестве " третьего лица", имеющего право на это имущество. Несмотря на то что он скорее является " незримым" участником, т.е. стороной договора (поскольку в соответствии с п. 2 ст. 253 ГК РФ распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, в своем единстве и выступающих, таким образом, в качестве стороны сделки), а не третьим лицом в смысле п. 3 ст. 308 ГК РФ < 1>, думается, что приобретатель в подобных случаях по аналогии может апеллировать к соответствующим нормам ГК РФ (в частности, при купле-продаже - к ст. 460, а при аренде - к ст. 613). Единственно же возможным способом защиты прав и интересов сособственника в данной ситуации является, на наш взгляд, возмещение убытков, причиненных ему другим участником совместной собственности; однако возможность фактической реализации такой защиты осложняется имеющимися трудностями судебного доказывания понесенных убытков.

--------------------------------

< 1> В связи с этим следует отметить неудачность ст. 157.1 проекта о внесении изменений в ГК РФ, закрепляющей положения о согласии только третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления.

Виновником подобной ситуации, вне всяких сомнений, является участник совместной собственности, который совершает сделку, не получив согласия других сособственников < 1>. Однако для того, чтобы привлечь его к ответственности, которая в полной мере компенсировала бы вред, причиненный его действиями другим лицам, мы должны отнести необходимость получения согласия к числу юридических обязанностей.

--------------------------------

< 1> Бывают, конечно, и случаи злоупотребления со стороны лиц, согласие которых требуется для совершения сделки. Например, дав сначала письменное согласие на совершение сделки, которое в соответствии с правилами п. 3 ст. 160 ГК РФ было оформлено при помощи рукоприкладчика (так как на момент выражения согласия у истицы была сломана рука), в последующем это лицо оспаривает действительность сделки, просто указывая в судебном заседании на то, что на документе его подпись отсутствует. В конечном счете в удовлетворении иска суд отказывает, однако в связи с назначением экспертизы рассмотрение дела и вынесение решения по нему неосновательно затягиваются, порождая для сторон заключенного договора состояние правовой неопределенности.

4. Данный вопрос непосредственно связан с проблемой определения правовой природы получения согласия и, соответственно, правовой природы согласия в гражданском праве. Рамки настоящей работы не позволяют детально исследовать указанную проблему, в связи с чем позволим себе ограничиться некоторыми замечаниями общего характера.

В юридической литературе существуют разные подходы к определению согласия и его правовой природы. Так, по мнению Е.А. Воробьевой, согласие - это некое " сделкоподобное" действие", которое " не приводит к возникновению правоотношения у лица, дающего согласие" и " служит одним из оснований для возникновения, прекращения или изменения прав и обязанностей у других лиц" < 1>. Отмечается, что согласие может выступать в качестве юридического поступка, а также что оно является " особым правовым состоянием в семейных правоотношениях" < 2>.

--------------------------------

< 1> Воробьева Е.А. Правовая природа согласия антимонопольного органа на совершение сделки юридическим лицом // Журнал российского права. 2009. N 7. С. 132.

< 2> См.: Штыков Д.В. Указ. соч. С. 13, 12.

Однако преобладающим является подход, при котором согласие рассматривается как односторонняя сделка < 1>. При этом отдельные ученые вполне обоснованно анализируют данную категорию через призму секундарных прав.

--------------------------------

< 1> См., например: Бабаев А.Б. Односторонние сделки в системе юридических фактов. С. 149; Новоселова Л.А. Согласие должника на уступку требования // Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2008. С. 172; Реутов С.И. Правовые особенности удостоверения согласия супруга при совершении сделок // Бюллетень нотариальной практики. 2002. N 1. С. 19; Скобликова Е.Л. Правовая природа согласия супруга на совершение сделки другим супругом по распоряжению общим имуществом: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 7; Шершень Т.В. Проблема определения правовой природы и возможности отказа согласия супруга на совершение сделки по распоряжению общим имуществом // Второй пермский конгресс ученых-юристов: Материал междунар. науч.-практ. конф. (г. Пермь, 28 - 29 октября 2011 г.) / Отв. ред. О.А. Кузнецова. Пермь, 2011. С. 219.

Например, Е.Л. Скобликова в части согласия супруга на совершение вторым супругом сделок по распоряжению общим имуществом отмечает, что его юридическая природа " характеризуется тем, что оно представляет собой форму реализации секундарного права, т.е. является юридическим фактом, порождающим в одностороннем порядке возможность возникновения правоотношения по совершению вторым супругом соответствующей сделки" < 1>. Указанная позиция предполагает, таким образом, необходимость особо выделять наряду с фактом согласия (который в Пояснительной записке к проекту о внесении изменений в ГК РФ назван заявлением о согласии) право давать согласие, А.Б. Бабаевым относимое к отдельной группе секундарных прав - правам контроля < 2>. Данному секундарному праву как раз и возможно противопоставлять необходимость одного лица, совершающего распорядительную сделку, получать согласие другого лица, управомоченного давать согласие на ее совершение. Предоставленная последнему (в частности, участнику совместной собственности) возможность оспорить действительность сделки, совершенной без его согласия, как представляется, и является способом защиты данного секундарного права. При таком подходе необходимость получения согласия следует рассматривать не как юридическую обязанность, а как некое состояние связанности или, как называет его В.А. Белов, " состояние неправа" < 3>.

--------------------------------

< 1> Скобликова Е.Л. Указ. соч. С. 7.

< 2> Бабаев А.Б. Проблема секундарных прав в российской цивилистике. С. 92 и сл.

< 3> Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2007. С. 242.

Можно заметить, что в отдельных случаях в ГК РФ применительно к получению согласия используется термин " обязанность". Так, например, п. 2 ст. 898 ГК РФ гласит: " При необходимости произвести чрезвычайные расходы хранитель обязан (выделено мной. - Ю.В.) запросить поклажедателя о согласии на эти расходы". Однако правовым последствием нарушения этой " обязанности" является ограничение требований хранителя к поклажедателю о возмещении чрезвычайных расходов размером ущерба, который мог быть причинен вещи, если бы эти расходы не были произведены, что следует рассматривать, на наш взгляд, как риск неблагоприятных последствий, связанный с нарушением правового предписания. О возможности понуждения должника к совершению действия, составляющего содержание этой " обязанности", речь не идет, в связи с чем необходимость совершения этого действия не является гражданско-правовой обязанностью (в ее традиционном цивилистическом понимании как меры должного поведения, обеспеченной возможностью принудительной реализации).

Согласие как выражение воли обладателя права давать согласие безусловно является правомерным действием, и, делая соответствующее заявление, лицо определяет ту сделку, на совершение которой оно дает свое согласие, что свидетельствует о целенаправленном характере его действий. Исходя из этого отнесение согласия к числу сделок, т.е. действий граждан и юридических лиц (а также публично-правовых образований), направленных на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ), вполне допустимо, хотя более точно именовать его не действием, а волеизъявлением < 1>. О понимании заявления о согласии как гражданско-правовой сделки говорится и в Пояснительной записке к проекту о внесении изменений в ГК РФ.

--------------------------------

< 1> Как, например, это делает Д.В. Штыков (см.: Штыков Д.В. Указ. соч. С. 12, 28, 41).

Признание согласия сделкой означает, что оно подчинено общим положениям о сделках. Следовательно, в случае выражения согласия под влиянием обмана, угрозы, насилия и т.п. данное волеизъявление можно признать недействительным на основании ст. 179 ГК РФ. В связи с этим следует заметить, что по общему правилу факт согласия является элементом сложного юридического факта (юридического состава), т.е. порождает правовые последствия только в совокупности с иными юридическими фактами, в частности с той сделкой, на совершение которой оно дается. Отсюда следует, что в случае отсутствия согласия юридический состав является неполным и, таким образом, возникновения, изменения или прекращения тех или иных прав и обязанностей не происходит. Однако для этого должно быть достоверно установлено отсутствие данного элемента. Необходимость доказательств его наличия отпадает в связи с действием презумпции согласия, материально-правовое значение которой и заключается в том, что до ее опровержения факт согласия считается существующим и, как следствие, юридический состав - завершенным.

Еще более значимой является характеристика рассматриваемого факта как сделки с позиций вопроса о форме согласия.

Действующее законодательство допускает выражение согласия разными способами: и письменно (ст. ст. 26, 41 и др. ГК РФ), и устно (ст. 982 ГК РФ), и путем совершения конклюдентных действий (абз. 3 п. 1 ст. 1134 ГК РФ), и путем молчания (бездействия, например несообщения о несогласии, - п. 2 ст. 898 ГК РФ). При этом в одних случаях требуемая форма согласия законодательно не установлена (например, п. 1 ст. 30, п. 3 ст. 111, п. 3 ст. 123, ст. 152.1, ст. 295, п. 2 ст. 184, п. 4 ст. 252, п. 1 ст. 391, ст. 895, п. 1 ст. 1044) и тогда она, очевидно, определяется формой сделки, для совершения которой согласие необходимо. В других случаях вопрос о способе выражения согласия однозначно решается законодателем (например, п. 3 ст. 35 СК РФ, п. 1 ст. 26, п. 2 ст. 41, п. 4 ст. 349, п. 2 ст. 934, абз. 2 п. 1 ст. 1134 ГК РФ).

Вместе с тем даже в тех случаях, когда требуемая форма согласия прямо закреплена, открытым является вопрос о правовых последствиях ее несоблюдения.

Так, п. 1 ст. 26 ГК РФ установлена письменная форма согласия законных представителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, и при отсутствии согласия сделка может быть признана недействительной на основании ст. 175 ГК РФ. Означает ли это, что несоблюдение письменной формы равнозначно отсутствию согласия и, оспаривая сделку, законному представителю несовершеннолетнего достаточно доказать то, что им не было дано именно письменное согласие? Или все же, руководствуясь правилами ст. 162 ГК РФ, в подтверждение наличия согласия при этом нельзя приводить лишь свидетельские показания, но допустимо использовать письменные и другие доказательства?

Второй подход представляется более верным, и возможность подобного толкования обусловлена как раз признанием согласия сделкой. Главным в данной ситуации является все-таки наличие согласия (или одобрения), а не то, каким способом оно было выражено, что отчасти подтверждается отсутствием в ст. 175 ГК РФ, закрепляющей соответствующий состав недействительности, указания на письменную форму согласия.

Говоря о толковании положений ст. 26 ГК РФ, необходимо обратить внимание еще на один момент. Не вполне ясно, требуется ли на совершение сделки несовершеннолетним согласие обоих родителей, либо достаточным является согласие одного из них (например, в случае раздельного проживания родителей, в том числе в случае расторжения брака между ними). Так, в ст. 27 ГК РФ прямо указано, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация) производится по решению органа опеки и попечительства с согласия обоих родителей, усыновителей или попечителя. Отсутствие аналогичного прямого указания в ст. 26 ГК может повлечь вывод, что согласие именно обоих родителей не требуется < 1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное).

< 1> О том, что при совершении таких сделок достаточно согласия одного из законных представителей, пишет, например, М.Г. Масевич (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2003. С. 91).

Грамматическое толкование положений ст. 26 ГК РФ также не позволяет однозначно ответить на данный вопрос. С одной стороны, применительно к родителям или усыновителям законодатель использует форму множественного числа, говоря в то же время о согласии " попечителя", но, с другой стороны, во множественном числе употребляется и термин " несовершеннолетние", хотя очевидно, что в каждом отдельном случае оценивается сделка конкретного несовершеннолетнего лица.

Представляется, что в подобных случаях, скорее всего, требуется согласие обоих родителей: во-первых, исходя из требования единообразия правового регулирования (соотношение положений ст. ст. 27 и 26 ГК РФ); во-вторых, принимая во внимание особых субъектов соответствующих отношений - родителей и детей, на которых распространяются также нормы семейного права, в том числе о равенстве родителей. Поэтому верно замечание Д.В. Штыкова: " Оба родителя являются законными представителями ребенка, поэтому согласие каждого из них должно учитываться и иметь правовое значение" < 1>. Согласие второго родителя на совершение сделки, по аналогии с нормой п. 2 ст. 59 СК РФ, видимо, не является обязательным при невозможности установления его местонахождения, лишении его родительских прав, признании недееспособным, а также в случаях уклонения родителя без уважительных причин от воспитания и содержания ребенка. В случае, когда не согласен с совершением сделки будет один из родителей, вопрос о действительности сделки суд, как представляется, должен решать исходя из интересов несовершеннолетнего.

--------------------------------

< 1> Штыков Д.В. Указ. соч. С. 83.

Что касается характеристики согласия как состояния, " молчаливого правоотношения" < 1>, то она вызывает сомнения. Понимаемое как " разрешение, утвердительный ответ на просьбу" < 2>, согласие, на наш взгляд, должно быть ясно и однозначно выражено - устно или письменно, причем одномоментно (а не длительно во времени). В случае же молчания, являющегося косвенным волеизъявлением < 3>, о действительном намерении лица, в частности о его согласии, в той или иной конкретной ситуации можно судить лишь с определенной степенью вероятности, в связи с чем молчание в гражданском праве по общему правилу и не является " знаком согласия". Качеством гражданско-правового юридического факта, т.е. реального жизненного обстоятельства, с правовой моделью которого гражданское право связывает определенные юридические последствия и фактическое наступление которого влечет такие последствия в сфере гражданских правоотношений < 4>, молчание как выражение воли совершить сделку обладает только в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 158 ГК РФ). В проекте о внесении изменений в ГК РФ данное правило еще более усилено указанием на то, что " молчание не считается согласием на сделку или ее одобрением" (п. 4 ст. 157.1 проекта).

--------------------------------

< 1> См.: Скобликова Е.Л. Указ. соч. С. 12.

< 2> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 742. Основание для понимания согласия как разрешения дает и действующее гражданское законодательство: абз. 2 п. 1 ст. 1229 ГК РФ устанавливает, что " отсутствие запрета не считается согласием (разрешением) (выделено мной. - Ю.В.)".

< 3> В юридической литературе по данному вопросу высказывались различные мнения. Так, Г.Ф. Шершеневич рассматривал молчание при характеристике непосредственного (т.е. прямого) выражения воли, отмечая, однако, что вопрос о значении молчания " возбуждает наиболее сомнений", поскольку " оно может быть принято непосредственным выражением согласия... или же как выражение несогласия" (Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 158). О.С. Иоффе при характеристике способов волеизъявления выделял молчание в самостоятельный (третий) вид, противопоставляемый прямому и конклюдентному волеизъявлениям (см.: Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. М., 2004. Т. II: Советское гражданское право. С. 270). В.А. Белов пишет, что " о содержании воли могут также косвенно свидетельствовать и иные активные действия лиц (конклюдентные действия), а в некоторых случаях также и их молчание " (см.: Белов В.А. Гражданское право. Общая и Особенная части: Учебник. М., 2003. С. 157).

< 4> См.: Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М., 2009. С. 14.

В тех случаях, когда требуется разрешение компетентных органов власти, согласие как юридический факт относится к категории административных актов, особая значимость которых не допускает презюмирование их существования. Иными словами, презумпция согласия действует только применительно к согласию-сделке и не распространяется на согласие государственного органа либо органа местного самоуправления.

5. Помимо термина " согласие" в гражданском законодательстве используется такой термин, как " одобрение". Необходимость либо возможность одобрения юридически значимых действий предусмотрена, в частности, в нормах абз. 2 п. 1 ст. 26, абз. 2 п. 2 ст. 89, абз. 2 п. 2 ст. 98, ст. 183, п. 1 ст. 981, ст. ст. 982, 986 ГК РФ, ст. ст. 79, 83 Закона об АО < 1>, ст. ст. 45, 46 Закона об ООО < 2>.

--------------------------------

< 1> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

< 2> СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

Как производное от " одобрить" - " признать хорошим, правильным, допустимым", " добрым, годным, путным" < 3> одобрение также является согласием, которое, однако, заключается не в предварительном разрешении на совершение сделки, а в последующем заявлении о ее сохранении. Именно такое понимание было воспринято и авторами проекта о внесении изменений в ГК РФ, что получило выражение в ст. 157.1 проекта, п. 2 которой сформулирован следующим образом: " Согласие может быть предварительным или последующим (одобрением)".

--------------------------------

< 3> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Указ. соч. С. 447; Даль В. Толковый словарь: В 4 т. М., 1989. Т. 2. И - О. С. 655.

Отсутствие одобрения, как и предварительного разрешения, является мотивом для оспаривания соответствующих сделок. При этом применительно к совершаемым отдельными видами юридических лиц крупным сделкам и сделкам с заинтересованностью необходимым элементом состава недействительности, кроме того, является недобросовестность другой стороны по сделке, т.е. ее осведомленность о несоблюдении требования об одобрении такой сделки.

В ст. 166 ГК РФ в редакции проекта о внесении изменений в ГК РФ помимо одобрения оспоримой сделки говорится также о подтверждении сделки, которым " считается такое поведение лица, совершившего сделку, из которого очевидна его воля сохранить сделку".

Подобная формулировка позволяет заключить, что подтверждение сделки осуществляется путем совершения конклюдентных действий, которые, так же как и молчание, являются, на наш взгляд, косвенным волеизъявлением. Необходимость особо выделять подтверждение сделки может быть обусловлена только его нетождественностью одобрению, которое, таким образом, следует признать прямым волеизъявлением.

Указанное понимание одобрения не исключает, однако, возможность презюмирования данного факта. Так, лицо, управомоченное давать требуемое нормами права согласие, узнав о совершении сделки, на которую им не давалось предварительного разрешения, может либо одобрить совершенную сделку, либо обратиться в суд с требованием о признании ее недействительной. При необращении с соответствующим требованием можно предположить, что лицо желает сохранить сделку.

В то же время такое предположение допустимо только в случаях, когда в законе прямо не предусмотрено иное правовое последствие неодобрения. Например, п. 1 ст. 183 ГК РФ установлено, что при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку. В данном случае последствием отсутствия одобрения будет являться возникновение прав и обязанностей по совершенной сделке у представителя.

6. Непосредственно презумпция согласия закреплена в п. 2 ст. 253 и ст. 841 ГК РФ < 1>. Вместе с тем представляется, что сфера действия данного предположения является более широкой и не ограничивается двумя названными случаями.

--------------------------------

< 1> С внесением изменений в ГК РФ в гражданском законодательстве может получить свое закрепление еще одна легальная презумпция согласия - согласия представляемого на одновременное представительство коммерческим представителем другой стороны (сторон), если коммерческий представитель действует на организованном финансовом рынке (п. 2 ст. 184 ГК РФ в редакции проекта Федерального закона от 27 апреля 2012 г. N 47538-6).

О презумпции согласия, на наш взгляд, следует говорить во всех случаях, когда согласие (как предварительное, так и последующее) является условием действительности сделок (в частности, ст. ст. 175, 176, п. 2 ст. 562 ГК РФ, ст. 22 ФЗ от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ " О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" < 1>). Неоспаривание лицами, управомоченными давать согласие, тех сделок, которые были совершены в нарушение данного требования, может рассматриваться как предположение об их согласии.

--------------------------------

< 1> СЗ РФ. 2002. N 48. Ст. 4746.

Как уже было отмечено, наличие данного предположения делает юридический состав, необходимый для наступления правовых последствий, полным, т.е. права и обязанности по сделке с третьими лицами возникают, изменяются или прекращаются, хотя этот правовой результат и носит нестабильный характер ввиду возможности доказательства отсутствия факта согласия как одного из необходимых элементов юридического состава. Заявляя иск о признании сделки недействительной, такие лица (законный представитель, попечитель, кредитор при продаже предприятия, собственник имущества) подтверждают свой правовой статус (представителя, собственника и т.п.) и доказывают свое несогласие с оспариваемой сделкой, т.е., по сути, опровергают косвенную правовую презумпцию согласия - предположение, которое хоть непосредственно и не закреплено в законодательстве применительно к таким случаям, но может быть выведено из анализа правовых норм < 1>.

--------------------------------

< 1> О соотношении прямых и косвенных правовых презумпций см., например: Сериков Ю.А. Указ. соч. С. 30 - 35.

Аналогичным образом следует толковать норму ст. 986 ГК РФ, в силу которой обязанности по сделке, заключенной в чужом интересе, переходят к лицу, в интересах которого она совершена, при условии что другая сторона не возражает против такого перехода либо при заключении сделки знала или должна была знать о том, что сделка заключена в чужом интересе. Выражение " не возражает" в приведенной норме семантически тождественно согласию, которое может быть выражено как прямо, так и косвенно - путем бездействия (молчания). В последнем случае об отсутствии действительных возражений кредитора можно только предполагать, но при наличии одобрения сделки, заключенной в чужом интересе, лицом, в интересах которого она была совершена, этого предположения достаточно для перемены должника; согласие кредитора вплоть до оспаривания им сделки перевода долга как основания перехода обязанности считается существующим.

Презумпция согласия, думается, лежит также в основе установления подп. 3 п. 2 ст. 28 ГК РФ, в соответствии с которым несовершеннолетние вправе самостоятельно совершать сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения. Как следует из буквального толкования данной нормы, если средства предоставлены третьим лицом с согласия законного представителя, то несовершеннолетний вправе самостоятельно совершать сделки по распоряжению такими средствами (именно потому, что, давая разрешение на предоставление средств, законный представитель тем самым дал согласие и на их распоряжение). Соответственно, если согласия на предоставление средств не было, то право на самостоятельное распоряжение ими у несовершеннолетнего отсутствует и, таким образом, за малолетнего соответствующие сделки должны от их имени совершать родители, усыновители или опекуны, а несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет требуется согласие законных представителей < 1>. При оспаривании таких сделок доказыванию также подлежит отсутствие согласия (наличие несогласия).

--------------------------------

< 1> Нельзя не обратить внимание, что в этой норме термин " законный представитель" используется в единственном числе (по сравнению с формой множественного числа терминов " родители", " усыновители", используемой в ст. 26 ГК РФ). Означает ли это, что в данном случае необходимо согласие лишь одного из законных представителей? Представляется, что данный вопрос должен решаться единообразно.

В контексте настоящего исследования особо следует оговориться о тех нормах, в конструкции которых используется выражение " считается" и наступление тех или иных правовых последствий ставится в зависимость от несообщения (незаявления) контрагентом о своем возражении (отказе, нежелании) против таких последствий. Это нормы о пролонгации и возобновлении договоров, о принятии товаров и т.п. (п. 2 ст. 540, п. 2 ст. 621, п. 4 ст. 468, п. 3 ст. 995 и др. ГК РФ).

Отсутствие соответствующего сообщения в указанных случаях рассматривается как молчаливое согласие: по логике законодателя, если бы субъект возражал против наступления данных правовых последствий, то он непосредственно выразил бы свое несогласие контрагенту, сообщив ему об этом, и если заявления о возражении нет, то лицо согласно с их наступлением. Исходя из того что молчание, как уже отмечалось, носит презумптивный характер, можно сделать вывод, что в основании подобных правовых норм лежит презумпция согласия. Однако в отличие от ранее рассмотренных случаев данная презумпция является не правовой, а фактической, поскольку непосредственного юридического значения не имеет. Это проявляется в том, что в случае спора в таких ситуациях имеет значение и подлежит доказыванию не согласие (либо несогласие) как таковое, а истечение определенного периода (установленного законом, соглашением сторон или разумного срока < 1>) и отсутствие (либо наличие) в этот срок сообщения управомоченного лица о своем несогласии (отказе, нежелании или возражении) с наступлением данных правовых последствий.

--------------------------------

< 1> При определении продолжительности которого следует исходить из понимания его как периода, достаточно необходимого для сообщения определенной информации другому лицу. Вместе с тем правила п. 2 ст. 314 ГК РФ (редакция которого в результате модернизации ГК РФ должна измениться) здесь неприменимы, поскольку названная статья посвящена срокам исполнения обязательств, а в рассматриваемом случае сообщение о несогласии является не обязанностью, а правом лица.

Принципиально противоположное положение содержится в п. 4 ст. 157.1 проекта о внесении изменений в ГК РФ: " Если лицо, управомоченное дать согласие на сделку, не ответило на просьбу о таком согласии в срок, установленный законом или в предусмотренном им порядке, а при отсутствии такого срока - в разумный срок, считается, что в согласии отказано. Молчание не считается согласием на сделку или ее одобрением".

Принимая во внимание, что молчание не позволяет установить действительное намерение лица и может иметь место в силу самых разных обстоятельств, в том числе независящих от лица, управомоченного давать согласие (например, при недоставке юридически значимого сообщения по вине организации связи < 1>), закрепление данного правила в качестве общей нормы, безусловно, заслуживает одобрения и поддержки, но, кроме того, требует корректировки соответствующих специальных норм, которая пока в тексте ГК РФ в редакции проекта о внесении изменений в ГК РФ своего отражения не получила.

--------------------------------

< 1> В данной связи примечательна еще одна потенциальная новелла ГК РФ - ст. 165.1 " Юридически значимые сообщения", содержащая диспозитивное правило, что " заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывают гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для последнего такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения адресату или его представителю. Сообщение считается доставленным и в том случае, когда оно было направлено, но не было фактически получено адресатом по обстоятельствам, зависящим от него".

Учитывая изложенное, гражданско-правовую презумпцию согласия в самом общем виде можно определить как непосредственно закрепленное в законе или выведенное на основе анализа правовых норм правовое предположение, в соответствии с которым лицо, управомоченное давать требуемое законом согласие на сделку (путем предварительного разрешения на ее совершение или последующего заявления о ее сохранении), считается давшим свое согласие, пока в процессе оспаривания такой сделки не доказано обратное.