Доктор психологических наук, зав. лабораторией Психологического института РАО

1. Да, XXI в. действительно станет веком психологии. Дело в том, что именно сейчас психология созрела для такой рефлексии исходных оснований определения своего объекта и предмета изучения и практики, когда она освободится от исходных оснований и логики, привнесенных в психологию из других областей человеческого знания, в первую очередь из физики, физиологии, кибернетики, биологии и даже — в определенном, ограниченном смысле — из гносеологии. Необходимость применения и, соответственно, преодоления указанных — физикальных — оснований и логики обусловлена тем, что имеет место методологическое совпадение психики как объекта исследования и как средства исследования ее же самой. Попытка решить эту проблему была сделана Р. Декартом, но для этого ему пришлось расчленить человека на его душу, которая не должна быть предметом естественной науки, и тело, которое, как и любой физический объект, может быть исследован силами человеческого ума, “рацио”.

Поэтому в XXI в. должно произойти, наконец, осознание и рефлексивное преодоление господства картезианского способа полагания психики в качестве объекта и предмета познания и практики. Металогическое расчленение человека на “тело” и “душу”, произведенное Р. Декартом, привело к доминированию в научном познании вещной (предметной, физикальной) логики. Эта логика получила высокое и даже предельное развитие в так называемых точных науках. И именно она стала доминирующей в мышлении представителей психологической науки и, естественно, перенесена на определение психики в качестве объекта и предмета изучения, причем чаще всего без достаточного рефлексивного осознания ограниченности ее (логики) применения. Следствием этой логики стали различные варианты редукции психической реальности, а также психофизического, психофизиологического, биосоциального и т.п. дуализма в понимании природы психики.

Преодоление физикальной логики полагания психики в качестве объекта изучения и практики позволит подойти к собственной природе психики как общеприродному явлению. Однако для этого, как показывают работы А.И. Миракяна, Ф.Т. Михайлова и других, необходимо перейти к методологически иному уровню рассмотрения психики, а именно, используя терминологию Аристотеля, от психики, рассматриваемой в качестве “бытия в действительности”, к психике как “бытию в возможности”, и далее как становящейся форме бытия, т.е. переходящей из бытия в возможности в бытие в действительности. Это приведет, по крайней мере, к двум позициям, определяющим ведущую роль психологии.

Первая позиция связана с изменением содержания образования — смещением акцента с усвоения предметных знаний на психологические способы саморазвития человека. Тенденция к такому изменению уже наметилась, и позволю себе кратко изложить ее.

Понимание психики как становящейся формы природного (в смысле общеприродного, а не биологического) бытия, естественно, должно изменить отношение к человеку как субъекту — носителю психического. И прежде всего это должно проявиться в психологическом изменении содержания образования в XXI в.

Дело в том, что содержанием традиционного обучения являются культурно-исторические способы человеческой деятельности по преобразованию окружающего (предметного) мира. Собственно развитие учащегося при таком обучении представляет собой приращивание проецируемых на его сознании способов внешне-предметной деятельности. Это положение остается неизменным даже в тех случаях, когда объектом теории и практики выступает сам человек: его здоровье, психика и сознание как высшая форма психического.

Развивающее обучение направлено на формирование у учащихся тех или иных способов мыслительной (умственной, интеллектуальной, например, “по Эльконину — Давыдову”) деятельности человека и/или способов межличностного взаимодействия, т.е. способов психологической (ментальной) деятельности человека, направленной на целевое изменение и развитие собственно психических процессов и структур сознания учащегося.

Развивающее образование выводит на первый план создание таких образовательных условий (среды), которые способствовали бы активизации творческого потенциала всех сфер психики учащегося (телесной, эмоциональной, интеллектуальной, личностной и духовно-нравственной) и тем самым проявлению скрытых и развитию имеющихся у учащегося способностей.

В дополнительном и профессиональном образовании все активнее используется практико-ориентированное (деятельное, экспириентальное) обучение. Оно имеет своими целью и содержанием развитие способности учащегося получать знания на основании и из своего опыта практического действия в различных, часто экстремальных, ситуациях посредством рефлексивного преодоления устоявшихся структур сознания (активные методы обучения, имитационные игры, тренинги, обучение через приключение и т.п.).

Наконец, как бы ни относились официальные педагогика и психология к так называемым духовным практикам и тому подобным эзотерическим методам развития способностей (психических возможностей) человека, эти методы уже активно и успешно (как с положительными, так и с отрицательными последействиями) применяются в общественном образовании (клубы, студии, семинары, секты). В ближайшее десятилетие эти методы должны стать предметом тщательного научного психологического, психофизиологического и педагогического изучения. Только это позволит, оценив их положительные и отрицательные стороны, ввести их (понятно, в той мере, в какой это возможно, законно и целесообразно) в теорию и практику образования с целью развития способностей человека, включая личностное и духовно-нравственное развитие его сознания.

Таким образом, на рубеже XX и XXI вв. намечается тенденция смещения психологического содержания образования от способов человеческой деятельности, направленных на преобразование внешне-предметного мира, в сторону способов деятельности, непосредственно ориентированных на целенаправленное преобразование сознания (психики) человека в соответствии с собственной природой его развития и потому выступающих в качестве психологических средств саморазвития индивида.

Вторая позиция, демонстрирующая ведущую роль психологии в наступающем веке, заключается в следующем. Проникновение в собственную природу психики как одной из форм природного бытия позволит, как я надеюсь, не только расширить понимание психики в качестве объекта исследования и практики, включив в него возможности проявления и развития эзотерических (экстрасенсорных, парапсихологических, прапсихологических и т.п.) форм психической реальности, но и произвести методологическую революцию в способах естественно-научного познания в физике и других точных науках.

Дело в том, что, полагая психику как обшеприродную форму бытия, мы тем самым выходим на такие фундаментальные принципы и закономерности ее становления и развития, которые должны иметь универсальный характер и для других форм бытия, составляющих предмет исследования указанных точных наук. Иначе говоря, должна будет произойти своеобразная методологическая инверсия. Вместо переноса физикальных методов научного познания на изучение психики (и соответствующую редукцию психического к тем или иным формам бытия) должен будет произойти методологический перенос принципов изучения и формопорождения психической реальности на изучение других видов реальностей природного бытия, например, реальностей микромира и мегамира (физика), а также растительной и животной форм жизни (биология).

2. Ответ на этот вопрос зависит от тех методологических оснований, которые позволят ответить на вопрос: ноосфера — это форма психической реальности, возникающая во взаимодействии Человека и Планеты (Панов В.И., 1999) или же это метафора, введенная В.И. Вернадским и его последователями для фиксации иного уровня ответственности человечества за совместное развитие Человека и Планеты? Полагаю, что ответ на этот вопрос тесно связан с позициями, изложенными в ответе на предыдущий вопрос.

3. Будущее — за теми направлениями и научными школами, которые сумеют преодолеть физикальный (“продуктный”) способ полагания психики в качестве объекта изучения и практики и позволят подойти к собственной природе психического как становящейся форме природного бытия (см.: Миракян А.И., 1996, 1999).

4. Вот на эти работы и будут ссылаться. Я имею в виду труды не только А.И. Миракяна, но, естественно, и других исследователей, преодолевающих методологические стереотипы изучения психики.

5. Психология, религия и искусство сблизятся, но никогда не заменят и не подменят друг друга.

6. Клятва Гиппократа нужна, потому что есть главный и исторически непреходящий принцип “Имея инструмент (тем более воздействия на психику человека), используй его, чтобы не навредить ни данному человеку, ни природе его психического развития”.

7. Репрессированные науки уже возрождаются и даже возродились, хотя и не под этими названиями. Но тем не менее журнал “Педология” уже есть.

8. Частично я уже говорил о проблеме исторического смысла психологического кризиса в ответе на первый вопрос. Еще раз остановлюсь несколько подробнее. Дело в том, что состояние кризиса для психологии — это ее естественное, перманентное состояние по причине совпадения психики как объекта и как средства изучения психических явлений. Это приводит к использованию в качестве исходных эмпирических и логических оснований для концептуализации психических явлений в качестве объекта теории и практики различных “продуктных” (результативных, феноменологических) проявлений психического. В свою очередь, это естественно приводит к формированию различных “картин психики” и, соответственно, к логическому неприятию других “концептуализаций” психики и, как результат, к перманентному состоянию кризиса ее эмпирических и концептуальных оснований. Выход тот, о котором было сказано вначале: в преодолении физикальных, продуктных оснований осмысления психики в качестве объекта и предмета изучения и практики.