Доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института психологии РАН

Я не рискну выступать в роли пророка и пытаться дать ответы на все вопросы, обсуждаемые на “круглом столе”. Скажу несколько слов о главных изменениях, которые, по моему мнению, характеризуют развитие научного познания человеческой психики в конце XX столетия.

Одной из наиболее общих тенденций развития современной психологии является диалектическое единство дифференциации разных областей психологической науки и их интеграции. Тенденция к дифференциации характеризует развитие не только психологии: по этому пути идут все фундаментальные науки, и степень их дифференциации является показателем прогресса научного знания. В психологической науке эта тенденция наиболее отчетливо проявлялась в 1960– 70 гг.: тогда происходило интенсивное формирование инженерной, социальной, педагогической, юридической и других отраслей психологии.

В конце XX в. ситуация изменилась: сегодня в нашей науке явно преобладает стремление к целостности, осознание психологами того, что анализ разнообразных психологических феноменов должен гармонично сочетаться с их синтезом. Закономерным следствием этого оказывается интеграция психологии с другими областями научного познания, преимущественно гуманитарными. Соответственно, наше время характеризуется все возрастающим интересом психологов к комплексным проблемам и усложнением методов их анализа (например, психосемантических, невозможных без различных компьютерных вариантов математической обработки данных). Комплексные проблемы побуждают ученых не столько исследовать отдельные стороны, признаки, характеристики психических феноменов (такая традиция наиболее отчетливо воплощается в экспериментальной когнитивной психологии), сколько описывать их как нечто единое, феноменологически целое (это больше соответствует экзистенциально-гуманистическому подходу). Типичной психологической комплексной проблемой является феномен понимания.

Именно в изменении взглядов психологов на оптимальные пути решения комплексных проблем отражается смещение к концу XX в. акцента с познавательной парадигмы исследования на экзистенциальную. Экзистенциальный подход предполагает изучение конкретных ситуаций бытия человека и целостного их понимания. Сознание и деятельность, мысли и поступки субъекта оказываются не только средствами преобразования бытия; в мире людей они выражают подлинно человеческие способы существования. В наши дни признание этого все больше влияет на методологию научного, в том числе психологического, познания. В ее основание были положены размышления крупнейших мыслителей нашего столетия — философов, психологов, историков и др. В психологии эта позиция связана прежде всего с развитием субъектно-деятельностного подхода и формированием психологии человеческого бытия как относительно самостоятельной области психологической науки. Человек, находящийся внутри бытия, сам творит свою жизнь в мире и понимает его. Вследствие этого современные психологи, изучающие человека и живущие в человеческом мире, вольно или невольно вторгаются в пределы особой области психологической науки — психологии человеческого бытия.

К основателям психологии человеческого бытия следует отнести прежде всего В. Франкла и С.Л. Рубинштейна. Несмотря на принадлежность к совершенно различным социальным мирам и научным школам, два выдающихся ученых высказывали поразительно сходные суждения о психологии человека. Основой сходства являются прежде всего почти одинаковые представления о должном — морально-нравственном императиве, который регулирует поступки субъекта, его представления о подлинно человеческом отношении к себе и другим. Этическую категорию долженствования можно сравнить с компасом, помогающим человеку не только выбирать способы ориентации в житейских ситуациях, но и адекватно понимать их.

Таким образом, психология человеческого бытия является новым перспективным направлением развития психологической науки.

Неразрывно связанным с размышлениями об интегративных тенденциях в психологической науке и интересом исследователей к комплексным проблемам для меня является ответ на вопрос о том, на чьи работы будут ссылаться психологи XXI в. Назову только одно имя — Б.Г. Ананьев. Этот ученый внес огромный вклад в становление психологии как междисциплинарной комплексной науки. И сегодня многие его идеи и мечты воплощены в жизнь как у нас в стране, так и за ее пределами: Дом наук о человеке в Париже, отдел проблем комплексного изучения человека в Российском гуманитарном научном фонде и т.п. Я думаю, что те психологи, которые будут развивать психологию человеческого бытия, проявлять интерес к целостности различных психологических феноменов, непременно помянут добрым словом этого выдающегося отечественного психолога.

Наконец, кратко остановлюсь на еще одном вопросе: сблизятся ли в XXI в. психология и религия (точнее, теология, богословие)? Мой ответ — и да, и нет. “Нет” — потому что верующие психологи и атеисты никогда не придут к единому мнению о происхождении человека. Сегодня расхождение взглядов отчетливо проявляется в спорах о психологической природе духовности. Одни ученые убеждены в том, что дух и душа у нас от Духа Святого, другие полагают, что психологические исследования духовности вполне могут обойтись без упоминаний о трансцендентном, выходящем за пределы возможного опыта и недоступном теоретическому познанию. “Да” — потому что давно уже существует и успешно развивается тенденция к сближению способов мышления богословов и светских ученых. Меня всегда поражало то, что в сочинениях Блаженного Августина, Фомы Аквинского и других отцов церкви психологии ничуть не меньше, чем в трудах классиков современной психологии. Расходясь во взглядах на истоки, происхождение духовности, и те и другие с одинаковым интересом и пристальным вниманием к внутреннему миру человека рассуждают о его психике, изучают проблемы души, духовности, соотношения неосознаваемых влечений и сознательных поступков, морально предосудительного и нравственно одобряемого поведения. Естественно, что неверующие профессиональные психологи и ученые богословы видят изучаемые проявления человеческой психики под разными углами зрения. Однако это отнюдь не недостаток психологического знания, а его достоинство: именно во взаимной дополнительности религиозной и светской науки я вижу перспективы углубления наших знаний о психологических механизмах психики.