Глава двадцать пятая противоречия схемы расширенного воспроизводства

В первом отделе мы установили, что марксова схема накопления не дает никакого ответа на вопрос, для кого собственно происходит расширенное воспроизводство. Если взять схему буквально так, как она развита в конце второго тома, то кажется, что капиталистическое производство исключительно только само реализует всю свою прибавочную стоимость и потребляет капитализированную прибавочную стоимость для своих собственных потребностей. Маркс подтверждает это своим анализом схемы, в котором он неоднократно делает попытку осуществить обращение этой схемы только денежными средствами, т. е. спросом капиталистов и рабочих, – попытку, которая приводит его в конце концов к тому, что он вводит в воспроизводство золотопромышленника в качестве deus ex machina. Сюда относится и одно в высшей степени важное место из I тома «Капитала», которое следует толковать в том же самом смысле: «Прежде всего годичное производство должно доставить все те предметы (потребительные стоимости), на счет которых могут быть возмещены вещественные составные части капитала, потребленные в течение года. За исключением этой части остается чистый или прибавочный продукт, в котором заключается прибавочная стоимость. Но из чего состоит этот прибавочный продукт? Быть может из предметов, предназначенных для удовлетворения потребностей и прихотей капиталистов, – предметов, входящих таким образом в их потребительный фонд? Если бы это было так, то прибавочная стоимость была бы прокучена до последнего гроша, и мы имели бы перед собой простое воспроизводство. Для того чтобы накоплять, необходимо часть прибавочного продукта превращать в капитал. Но, не совершая чуда, можно превращать в капитал лишь такие предметы, которые могут быть применены в процессе труда, т. е. средства производства, и далее, такие предметы, которые способны поддерживать жизнь рабочего, т. е. средства существования. Следовательно часть годичного прибавочного труда должна быть потреблена на изготовление средств производства и существования, добавочных к тому количеству их, которое необходимо для возмещения авансированного капитала. Одним словом, прибавочная стоимость лишь потому может быть превращена в капитал, что прибавочный продукт, стоимостью которого

она является, уже заключает в себе вещественные элементы нового капитала».

Здесь устанавливаются следующие условия для накопления:

1. Прибавочная стоимость, подлежащая капитализации, сразу рождается на свет в натуральной форме капитала (как добавочные средства производства и добавочные средства существования для рабочих).

2. Расширение капиталистического производства совершается исключительно только при помощи собственных (капиталистически произведенных) средств производства и средств существования.

3. Размер расширения производства (накопления) всякий раз дан наперед размером подлежащей капитализации прибавочной стоимости. Он не может быть больше, потому что он связан с количеством средств производства и средств потребления, представляющих прибавочный продукт, но он не может быть и меньше, так как иначе часть прибавочного продукта в его натуральной форме не нашла бы применения. Пусть такие отклонения вверх и вниз вызывают периодические колебания и кризисы, от которых мы должны здесь отвлечься, но в среднем итоге подлежащий капитализации прибавочный продукт и фактическое накопление должны друг друга покрывать.

4. Так как капиталистическое производство само поглощает весь свой прибавочный продукт, то для накопления капитала нельзя найти границ.

Этим условиям соответствует и марксова схема расширенного воспроизводства. Накопление совершается здесь без того, чтобы хоть в малейшей мере видно было, для кого, для каких новых потребителей происходит в конце концов все возрастающее расширение производства. Схема предполагает следующий ход вещей. Каменноугольная промышленность расширяется, чтобы расширить железоделательную промышленность. Эта последняя расширяется, чтобы расширить машиностроительную промышленность. Машиностроительная промышленность расширяется, чтобы расширить производство средств потребления. Это последнее в свою очередь расширяется для того, чтобы содержать возрастающую армию рабочих углепромышленности, железоделательного и машиностроительного производства, равно как и своих собственных рабочих. И так «ad infinitum» в порочном кругу – по теории Тугана-Ба­ра­новс­ко­го. Что марксова схема, б у ­д у ­ч и р а с ­с м о т ­р е ­н а сама по себе, действительно допускает подобное толкование, доказывает хотя бы то обстоятельство, что Маркс после своих собственных неоднократных и ясных утверждений вообще берется изобразить процесс накопления всего капитала в обществе, которое состоит только из капиталистов и рабочих. Места, которые основываются на этом, имеются во всех томах «Капитала».

В I томе, как раз в главе о «превращении прибавочной стоимости в капитал», говорится: «Для того чтобы рассмотреть предмет нашего исследования в совершенно чистом виде, независимо от затемняющих дело побочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию и предположить, что капиталистическое производство укрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства» (стр. 543, примечание 21а).

Во II томе это предложение встречается неоднократно. Так в главе XVII, посвященной обращению прибавочной стоимости, мы читаем:

«Но существует вообще только два исходных пункта – капиталист и рабочий. Третьи лица всех разрядов или должны получать деньги от этих двух классов за какие-нибудь услуги или, поскольку они получают деньги без всяких услуг с своей стороны, они являются совладельцами прибавочной стоимости в форме ренты, процента и пр. Итак класс капиталистов остается единственным исходным пунктом денежного обращения» (стр. 303-304).

Далее в той же главе специально о денежном обращении при условии накопления сказано:

«...Затруднение возникает тогда, когда мы предполагаем накопление денежного капитала не как частный случай, а как общее явление для класса капиталистов. По нашему предположению – при всеобщем и исключительном господстве капиталистического производства – кроме этого класса вообще не существует никаких других классов, кроме класса рабочих» (стр. 318-331).

То же самое встречается еще раз в главе XX:

«Ведь здесь имеется только два класса: рабочий класс, у которого только и есть, что его рабочая сила, и класс капиталистов, которому принадлежит монопольная собственность на средства производства, к числу каковых относятся и деньги» (стр. 392).

B III томе при характеристике процесса капиталистического производства, взятого в целом, Маркс совершенно отчетливо говорит:

«Представим себе, что все общество состоит только из капиталистов и наемных рабочих. Оставим в стороне далее колебания цен, которые препятствуют значительным частям всего капитала возмещаться согласно своим средним соотношениям и неизбежно должны вызывать время от времени всеобщий застой при той универсальной зависимости между различными частями процесса производства, какая развивается в особенности благодаря кредиту. Оставим в стороне также фиктивные предприятия и спекулятивные операции, поощряемые кредитной системой. Тогда кризис мог бы быть объяснен только диспропорциональностью производства в различных отраслях и несоответствием между потреблением самих капиталистов и их накоплением. Но при данном положении вещей возмещение капиталов, вложенных в производство, зависит главным образом от размеров потребительной способности непроизводительных классов, тогда как потребительная способность рабочих ограничена частью законами заработной платы, частью тем, что рабочие лишь до тех пор находят себе занятие, пока они могут быть употреблены в дело с выгодой для класса капиталистов» (часть II, стр. 21). Эта последняя цитата относится к вопросу о кризисах, которые не подлежат нашему рассмотрению; но она недвусмысленно показывает, что Маркс, «в согласии с действительным положением вещей» ставит движение всего капитала в зависимость только от трех категорий потребителей: от капиталистов, рабочих и «непроизводительных классов», т. е. слоев, примыкающих к классу капиталистов («король, поп, профессор, проститутка, солдат»), – слоев, с которыми он во II томе «Капитала» с полным правом разделывается как с представителями производной

покупательной силы и следовательно участниками в деле потребления прибавочной стоимости или заработной платы.

Наконец в «Theorien uber den Mehrwert», т. II, ч. 2, стр. 263, в главе «Накопление капитала и кризисы» Маркс формулирует предположения, при которых он рассматривает накопление следующим образом:

«Мы должны здесь только рассмотреть те формы, которые проходит капитал в своем многообразном дальнейшем развитии. Не развиты следовательно те реальные соотношения, в пределах которых происходит действительный процесс производства. Все время предполагалось, что товар продается по своей стоимости. Конкуренция капиталов не рассмотрена, не рассмотрены и кредитное дело и действительное строение общества, которое отнюдь не состоит только из класса рабочих и промышленных капиталистов и где потребители таким образом не совпадают с производителями; первая категория (категория потребителей, доходы которых отчасти являются не первичными, а вторичными – производными от прибыли и заработной платы) здесь значительно шире второй категории производителей, а потому способ расходования ее дохода и размер последнего вызывают в экономике и особенно в процессе обращения и воспроизводства капитала очень большие модификации». Следовательно и здесь, где Маркс говорит уже о «действительном строении общества», он обращает внимание единственно только на соучастников в потреблении прибавочной стоимости и заработной платы, следовательно только на слои, примыкающие к основным капиталистическим категориям производства.

Итак не подлежит никакому сомнению, что Маркс хотел изобразить процесс накопления в обществе, состоящем исключительно из капиталистов и рабочих, при всеобщем исключительном господстве капиталистического способа производства. Но при этих условиях его схема не допускает никакого иного толкования, кроме производства ради производства.

Вспомним второй пример марксовской схемы расширенного воспроизводства:

Накопление протекает здесь непрерывно из года в год по мере того как половина добытой прибавочной стоимости, потребляется капиталистами, а другая половина капитализируется. При капитализации для добавочного капитала, как и для первоначального капитала, сохраняется тот же самый технический базис, т. е. тот же самый органический состав или разделение на постоянный и переменный капитал, и та же самая норма эксплоатации (равная всегда 100%). Капитализированная часть прибавочной стоимости, соответственно с предложением Маркса в I томе «Капитала», появляется на свет сразу в виде дополнительных средств производства и средств существования для рабочих. И то и другое служит для все большего расширения производства в подразделениях I и II. Для кого происходит это прогрессирующее расширение производства, – это на основании предпосылок марксовой схемы определить невозможно. Правда, одновременно с производством расширяется и потребление общества: повышается потребление капиталистов (в первом году оно в итоге представляло собой стоимость в 500 + 142, во-втором 542 + 158, в третьем, 586 + 171, в четвертом 635 + 185), повышается и потребление рабочих; точный показатель последнего – переменный капитал, выраженный в единицах стоимости, растет в обоих подразделениях из года в год. И тем не менее, если оставить в стороне все прочее, возрастающее потребление класса капиталистов во всяком случае не может быть рассматриваемо как цель накопления; наоборот, поскольку потребление имеет место и растет, накопления не происходит, личное потребление капиталистов подходит под точку зрения простого воспроизводства. Спрашивается, для кого же капиталисты производят, когда и поскольку они не потребляют, а проявляют «подвиги воздержания», т. е. накопляют? Еще меньше может быть целью накопления капитала содержание все возрастающей армии рабочих. Потребление рабочих с капиталистической точки зрения является следствием накопления и ни в коем случае не его целью и предпосылкой; в противном случае основы капиталистического производства были бы поставлены на голову. Во всяком случае рабочие могут потребить только часть продукта, соответствующую их переменному капиталу, и ни на йоту больше. Итак, кто реализирует постоянно возрастающую прибавочную стоимость? Схема отвечает: сами капиталисты, и только они. Что же они делают со своей возрастающей прибавочной стоимостью? Схема отвечает: они употребляют ее для все возрастающего расширения своего производства. Эти капиталисты являются стало быть фанатиками расширения производства ради расширения производства. Они строят новые машины, чтобы ими опять-таки строить новые машины. То, к чему мы таким образом приходим, является не накоплением капитала, а расширяющимся производством средств производства без всякой цели, и только смелости и любви Туган-Ба­ра­новс­ко­го к парадоксам свойственно принимать

эту неустанно вращающуюся в пустом пространстве карусель за верное теоретическое отражение капиталистической деятельности и за действительный вывод из марксова учения¹.

Помимо оборвавшегося в самом начале наброска анализа расширенного воспроизводства, который мы находим во втором томе «Капитала», Маркс дал весьма детальное и ясное изложение своего общего понимания характеристического хода капиталистического накопления на протяжении всего своего труда, особенно в третьем томе. И стоит только вдуматься в это понимание, чтобы без труда убедиться в недостаточности схемы, данной в конце второго тома.

Если проверить схему расширенного воспроизводства именно с точки зрения теории Маркса, то неизбежно приходишь к заключению, что она во многих отношениях находится в противоречии с этой теорией.

Прежде всего схема совершенно не учитывает прогрессирующей производительности труда. Несмотря на накопление, она из года в год предполагает один и тот же состав капитала, т. е. одну и ту же техническую основу процесса производства. В целях упрощения анализа такой прием сам по себе вполне допустим. Абстрагирование от изменений техники, которые идут параллельно накоплению капитала и неразрывно с ним связаны, должно однако быть принято во внимание и учтено по крайней мере потом при исследовании конкретных условий реализации всего общественного продукта и воспроизводств. Но если принять во внимание прогресс производительности труда, то вещественная масса общественного продукта – средства производства и средства потребления – растет много быстрее, чем масса его стоимости, как она дается схемой. Но другой стороной этого прироста массы потребительных стоимостей является и изменение в отношениях стоимости. Согласно строгому ходу марксова доказательства, образующего краеугольный камень его теории, прогрессирующее развитие производительности труда проявляется в том, что состав капитала, равно как и норма прибавочной стоимости не могут при возрастающем накоплении капитала оставаться постоянными, как это предполагается в марксовой схеме. Напротив того, с процессом накопления (с) (постоянный капитал) должен расти в обоих подразделениях не только абсолютно, но и относительно – по отношению к (v+m), т. е. ко всей созданной вновь стоимости (общественное выражение производительности труда); одновременно с этим должен расти постоянный капитал по отношению к переменному; отношение прибавочной стоимости к переменному капиталу или нормы прибавочной стоимости тоже должно возрастать (капиталистическое выражение производительности труда). То обстоятельство, что эти изменения происходят не буквально в каждом году, для дела не существенно. Оно играет такую же роль, как обозначения «первый, второй третий и т. д. год» в марксовой схеме, которые вообще не рассчитаны обязательно на календарный год, а могут означать любые промежутки времени. Наконец изменения в составе капитала, равно как и в норме приба-

¹ «Оригинальные мыслители никогда не делают абсурдных выводов. Они предоставляют это Сэям и Мак Куллохам» («Капитал т. II, стр. 376) и Туган-Ба­ра­новс­ким, – прибавим от себя.

вочной стоимости, могут быть предположены в каком-угодно году – в первом, третьем, пятом, седьмом и т. д. или во втором, шестом, девятом и т. д. Важно только, чтобы они вообще были приняты во внимание и притом как явление периодическое. Но если дополнить соответственно с этим схему, то окажется, что даже при этом методе накопления ежегодно будет возникать возрастающий дефицит в средствах производства и возрастающий избыток в средствах потребления. Конечно Туган-Ба­ра­новс­кий, преодолевающий на бумаге все трудности, конструирует схему просто с другими пропорциями, причем он из года в год уменьшает переменный капитал на 25%. Так как бумага переносит терпеливо и это арифметическое упражнение, то это служит основанием для Тугана, чтобы «доказывать» с триумфом, что накопление течет как по маслу даже при абсолютном сокращении потребления. Но в конце концов и самому Тугану приходится согласиться с тем, что допущение факта абсолютного уменьшения переменного капитала находится в резком противоречии с действительностью. На самом деле переменный капитал во всех капиталистических странах растет абсолютно, он уменьшается только относительно и по сравнению с еще более быстрым ростом постоянного капитала. Но если мы соответственно с действительным ходом вещей допустим, что из года в год происходит лишь более быстрый рост постоянного капитала и более медленный рост переменного капитала, и что мы имеем возрастающую норму прибавочной стоимости, то обнаружится несоответствие между вещественным составом общественного продукта и составом стоимости капитала. Примем в марксовой схеме для прироста капитала не неизменное отношение постоянного капитала к переменному 5: 1, а прогрессивно увеличивающийся состав, например: для второго года 6: 1, для третьего года 7: 1, для четвертого 8: 1. Допустим далее, что мы соответственно с более высокой производительностью труда имеем непрерывно возрастающую норму прибавочной стоимости, – положим, что мы вместо постоянной нормы прибавочной стоимости в 100%, несмотря на относительно уменьшающийся переменный капитал, берем всякий раз прибавочную стоимость, которая принималась для соответствующих лет в марксовой схеме. Наконец будем исходить из того, что капитализации подвергается каждый раз половина присвоенной прибавочной стоимости (исключая подразделения II, которое согласно допущению Маркса в первом году капитализирует больше половины, именно 184 из 285 m). Тогда мы получим следующий результат:

Если бы накопление происходило таким образом, то обнаружился бы дефицит в средствах производства: на втором году на 16, в третьем на 45, в четвертом на 88. Одновременно с этим оказался бы избыток средств потребления: во втором году на 16, в третьем на 45, в четвертом на 88.

Этот дефицит в средствах производства может быть отчасти кажущимся. В процессе повышения производительности труда рост массы средств производства идет быстрее, чем рост их стоимости, или, выражаясь иначе, происходит удешевление средств производства. Так как при повышении техники производства дело зависит прежде всего не от стоимости, а от потребительной стоимости, т. е. от вещественных элементов капитала, то можно до известной степени принять, что массы средств производства, несмотря на дефицит в их стоимости, хватает для продолжения процесса накопления. Это то же самое явление, которое задерживает падение нормы прибыли и делает его лишь тенденцией. И действительно, падение нормы прибыли, как показывает нам пример, не только задерживается, но даже целиком прекращается. Напротив того, то же самое обстоятельство указывает на избыток неподдающихся сбыту средств потребления, гораздо более значительный, чем его выражение в единицах стоимости. В этом случае остается только либо принудить самих капиталистов подразделения II потребить этот избыток, как обыкновенно поступает с ним Маркс, – для капиталистов подразделения II это направляло бы закон накопления снова по руслу простого воспроизводства, – или признать, что этот излишек сбыть невозможно.

Можно было бы конечно возразить, что от дефицита в средствах производства, который получался в нашем примере, легко избавиться, что для этого стоит только принять, что капиталисты подразделения I более усиленно капитализируют свою прибавочную стоимость. В действительности нет необходимого основания предполагать, что капиталисты, как это принимает Маркс в своем примере, прибавляют к капиталу только половину своей прибавочной стоимости. Допустим, что процессу производительности труда соответствует прогрессивно возрастающая доля капитализированной прибавочной стойкости. Такое предположение допустимо тем более, что одним из последствий прогрессирующей техники является ведь удешевление средств потребления класса капиталистов, так что относительное уменьшение стоимости потребленного ими дохода (по сравнению с капитализированной частью) может выразиться в том же самом или даже в возросшем уровне жизни этого класса. Таким образом мы можем например допустить, что установленный нами дефицит в средствах производства для подразделения I покрывается соответствующим перенесением части потребленной прибавочной стоимости I (которая ведь в этом подразделении, как и все части стоимости продукта, появляется на свет в образе средств производства) на постоянный капитал, и притом во второму году в сумме 11⁴/₇, в третьем году

в сумме 34 и в четвертом году в сумме 66¹. Но разрешение одного затруднения увеличивает только другое затруднение. Без дальнейших рассуждений ясно следующее: чем больше капиталисты подразделения I ограничивают относительно свое потребление, чтобы сделать возможным накопление, тем больше в подразделении II остаток средств потребления, не поддающейся сбыту; соответственно с этим оказывается невозможным увеличение постоянного капитала хотя бы только на прежней технической основе. Первое предположение – прогрессирующее относительное ограничение потребления капиталистов I – пришлось дополнить другим предположением – прогрессирующим относительным увеличением личного потребления капиталистов II; ускорение накопления в первом подразделении пришлось дополнить замедлением его во втором подразделении, прогресс техники в одном – регрессом в другом.

Эти результаты не случайны. Сделанные выше попытки имели только целью иллюстрировать при помощи схемы Маркса, что прогрессирующая техника должна, по представлениям самого Маркса, проявляться в относительном росте постоянного капитала по сравнению с переменным. Отсюда вытекает необходимость прогрессирующего изменения в распределении капитализированной прибавочной стоимости между (с) и (v). Но капиталисты марксовой схемы совершенно не в состоянии производить это распределение по своему желанию, так как они в деле капитализации связаны наперед с вещественной формой своей прибавочной стоимости. Так как все расширение производства происходит согласно допущению Маркса исключительно только за счет капиталистически произведенных средств производства и потребления – другие области и формы производства существуют здесь так же мало, как и другие потребители, кроме капиталистов и рабочих обоих подразделений, – и так как, с другой стороны, предположение беспрепятственного продолжения накопления заключается в том, что весь продукт обоих подразделений входит без остатка в обращение, то получается следующий результат: технический характер расширенного воспроизводства заранее строго предписывается здесь капиталистам вещественной формой прибавочной стоимости. Другими словами, расширение производства по марксовой схеме может и должно производиться только на такой технической основе, при которой находит применение вся прибавочная стоимость, произведенная как в I, так и во II подразделении: при этом следует еще иметь в виду, что оба подразделения могут получить элементы своих производств только путем взаимного обмена. Таким образом распределение капитализированной прибавочной стоимости между постоянным и переменным капиталом, равно как и распределение добавочных средств производства и средств потребления (рабочих) между подразделениями I и II, всякий раз наперед даны и определены вещественными отношениями и отношениями стоимости обоих подразделений схемы. А эти вещественные отношения и отношения стоимости уже сами выражают вполне определенный технический характер произ-

¹ Эти числа получаются как разница между принятой нами величиной постоянного капитала подразделения I для случая прогрессирующей техники и величиной его, принятой в схеме Маркса («Капитал», т. II, стр. 52), для случая неизменяющейся техники.

водства. Этим сказано, что если продолжать накопление при предпосылках марксовой схемы, то данная в какой-нибудь момент техника производства определяет уже наперед технику будущих периодов расширенного воспроизводства. Итак, если мы вместе со схемой Маркса допускаем, что расширение капиталистического производства всегда происходит только за счет прибавочной стоимости, произведенной наперед в форме капитала, и далее, – что является лишь другой стороной того же самого допущения, – что накопление одного подразделения капиталистического производства находится в строжайшей зависимости от накопления в другом подразделении, то получается, что изменение в технической основе производства невозможно (поскольку она выражается в отношении (с) к (v)).

То же самое может быть выражено иначе. Ясно, что прогрессивно возрастающий органический состав капитала, т.е. более быстрый рост постоянного капитала по сравнению с переменным, должен найти свое вещественное выражение в более быстром росте производства средств производства (подразделение I) по сравнению с производством средств потребления (подразделение II). Но подобные отклонения в темпе накопления обоих подразделений прямо-таки исключаются марксовой схемой, основанной на строжайшей равномерности накопления. Само по себе ничто не мешает допускать, что общество с прогрессом накопления и его технического базиса прилагает непрерывно увеличивающуюся часть капитализированной прибавочной стоимости к подразделению средств производства вместо того, чтобы прилагать ее к подразделению средств потребления. Так как оба подразделения производства представляют лишь отрасли одного и того же совокупного общественного производства или, если угодно, части единого предприятия собирательного капиталиста, то против допущения подобного рода прогрессивного перенесения части накопленной прибавочной стоимости – соответственно с техническими требованиями – из одного подразделения в другое ничего нельзя возразить; оно соответствует и действительной практике капитала. Но это допущение возможно лишь постольку, поскольку мы рассматриваем прибавочную стоимость, предназначенную для капитализации, как некоторую массу стоимости. Схемой Маркса и ее соотношениями эта часть прибавочной стоимости связывается однако с определенной вещественной формой, предназначенной прямо для капитализации. Таким образом прибавочная стоимость подразделения II представляется в виде средств потребления. И так как эта прибавочная стоимость может быть реализована только подразделением I, то задуманное перенесение части капитализированной прибавочной стоимости из подразделения II в подразделение I разбивается, во-первых, о вещественную форму этой прибавочной стоимости, с которой подразделение I, очевидно, ничего не может сделать, и, во-вторых, о меновые отношения между обоими подразделениями, обусловливающие то обстоятельство, что перенесению части прибавочной стоимости в продуктах II в I подразделение должно соответствовать равное по стоимости перенесение продуктов I во II подразделение. Итак в пределах связей марксовой схемы не может быть достигнут рост подразделения I более быстрый, чем рост подразделения II.

Следовательно, как бы мы ни рассматривали техническое изменение способа производства в процессе накопления, оно не может быть проведено без того, чтобы не нарушить основных отношений марксовой схемы.

Далее. Раз капитализированная прибавочная стоимость по схеме Маркса в следующий период производства входит всякий раз непосредственно и без остатка в процесс производства, то она уже заранее имеет натуральную форму, которая допускает ее применение (кроме потребляемой части) только этим способом.

Образование и накопление прибавочной стоимости в денежной форме в виде капитала, ищущего приложения, согласно этой схеме невозможно. Для отдельного капитала сам Маркс принимает за свободную денежную форму капитала: во-первых, постепенное осаждение денег, которое соответствует снашиванию основного капитала и предназначено для того, чтобы его потом обновить, и, во-вторых, денежные суммы, которые представляют реализованную прибавочную стоимость, но еще не достигли той минимальной величины, которая необходима, чтобы они могли быть затрачены. Но оба источника свободного капитала в денежной форме с точки зрения всего капитала не принимаются во внимание. Ибо если мы предположим, что только часть реализованной общественной прибавочной стоимости имеется в виде денежной формы и ищет приложения, то тотчас же возникает вопрос: кто же купил эту часть в ее натуральной форме и кто дал за это деньги? Если ответить: другие капиталисты, то в кассе капиталистов, – как она представлена в схеме обоими подразделениями, – и эта часть прибавочной стоимости должна считаться действительно затраченной и нашедшей себе применение в производстве, и мы опять возвращаемся к непосредственному и безостаточному приложению прибавочной стоимости.

Но если факт осаждения в денежной форме части прибавочной стоимости в руках одних капиталистов означает осаждение соответствующей части прибавочного продукта в его вещественной форме в руках других капиталистов; если накопление реализованной прибавочной стоимости у одних означает нереализуемость прибавочной стоимости у других, то ведь капиталисты являются друг для друга единственными покупателями прибавочной стоимости. Но этим беспрепятственное течение воспроизводства, а следовательно, и накопления, как его характеризует схема, было бы прервано. Мы имели бы кризис, но не кризис от перепроизводства, а исключительно от стремления к накоплению, – кризис, как он представлялся Сисмонди.

В одном месте своих «Теорий» Маркс отчетливо заявляет, что он «здесь вовсе не рассматривает того случая, когда накоплено больше капитала, чем та масса, которую можно применить в производстве, и когда она например зря лежит в форме денег у банкиров. Отсюда ссужение денег за границу и т. д.»¹. Маркс указывает, что эти явления относятся к главе о конкуренции. Но важно установить, что его схема прямо исключает образование подобного рода избыточного капитала.

¹ «Theorien», т. II, ч. 2, стр. 252. 238

Конкуренция, как бы мы широко ни понимали это понятие, не может, очевидно, создавать ни стоимостей, ни следовательно капитала, которые не получены из процесса воспроизводства.

Схема таким образом исключает скачкообразное расширение производства. Она допускает только непрерывное расширение его, которое идет в ногу с образованием прибавочной стоимости и покоится на идентичности реализации и капитализации прибавочной стоимости.

По той же причине схема предполагает накопление, которое захватывает равномерно оба подразделения, следовательно все отрасли капиталистического производства. Расширение сбыта скачками здесь исключается точно так же, как одностороннее развитие отдельных отраслей капиталистического производства, которые далеко забегали бы вперед по сравнению с другими.

Следовательно схема предполагает движение всего капитала, которое противоречит действительному ходу капиталистического развития. История капиталистического способа производства характеризуется на первый взгляд двумя фактами: с одной стороны периодической скачкообразной экспансией всего поля производства и, с другой стороны, в высшей степени неравномерным развитием различных отраслей производства. История английской хлопчатобумажной промышленности, представляющая самую характерную главу в истории капиталистического способа производства, начиная с последней четверти XVIII века и вплоть до 70-х годов XIX века, оказывается совершенно необъяснимой с точки зрения марксовой схемы.

Наконец схема противоречит пониманию капиталистического процесса, взятого в целом, и его ходу, как он был охарактеризован Марксом в III томе «Капитала». Основная мысль этого понимания заключается в имманентном противоречии между способностью производительной силы к безграничной экспансии и ограниченной способностью к экспансии общественного потребления при капиталистических отношениях распределения. В главе XV, посвященной «развитию внутренних противоречий закона» (падения нормы прибыли), Маркс дает следующую детальную картину:

«Предполагая наличность необходимых средств производства, т. е. достаточное накопление капитала, создание прибавочной стоимости при данной ее норме прибавочной стоимости, следовательно при данной степени эксплоатации труда, находит себе предел только в рабочем населении, а при данном рабочем населении оно находит себе предел только в степени эксплоатации труда. И капиталистический процесс производства по существу заключается в производстве прибавочной стоимости, представляемой прибавочным продуктом или соответственной частью произведенных товаров, в которой овеществлен неоплаченный труд. Никогда не следует забывать, что производство этой прибавочной стоимости, – а обратное превращение некоторой части ее в капитал или накопление образует интегральную часть этого производства прибавочной стоимости, – является непосредственной целью и определяющим мотивом капиталистического производства. Поэтому никогда нельзя представить его таким, каким оно не бывает, именно таким производством, которое имеет своей непосредственной целью потребление или изготовление пред-

метов потребления для капиталистов (и конечно еще менее для рабочих. – Р. Л.). При этом был бы совершенно забыт его специфический характер, который находит себе выражение во всех внутренних отношениях этого производства. Добывание этой прибавочной стоимости образует непосредственный процесс производства, для которого, как мы сказали, не существует иных пределов, кроме указанных выше. Как только то количество прибавочного труда, которое можно выжать, овеществилось в товарах, прибавочная стоимость произведена, но этим производством прибавочной стоимости закончен только первый акт капиталистического процесса производства – непосредственный процесс производства. Капитал всосал столько-то неоплаченного труда. С развитием процесса, который выражается в понижении нормы прибыли, масса производимой таким образом прибавочной стоимости достигает чудовищных размеров. Теперь наступает второй акт процесса. Вся масса товаров, весь продукт как та его часть, которая вмещает постоянный и переменный капитал, так и часть, представляющая прибавочную стоимость, должна быть продана. Если этого не происходит или если это происходит только отчасти, или если товар продается лишь по ценам, которые ниже цен производства, то хотя рабочего и эксплоатировали, но эта эксплоатация не реализуется как таковая для капиталиста, причем может вовсе не последовать реализации выжатой прибавочной стоимости или последует только частичная реализация ее, соединенная с потерей части или даже всего капитала. Условия непосредственной эксплоатации и условия ее реализации не тождественны. Они не совпадают не только по месту и времени, но и в понятии. Первые ограничены только производительной силой общества, вторые – пропорциональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества. Но это последнее определяется не абсолютной производительной силой и не абсолютной потребительной способностью, но потребительной способностью на основе антагонистических отношений распределения, которые сводят потребление огромной массы общества к минимуму, изменяющемуся лишь в более или менее узких границах. Она ограничена далее стремлением к накоплению, к увеличению капитала и к производству прибавочной стоимости в расширяющемся масштабе. Таков закон капиталистического производства, диктуемый постоянными революциями в самых методах производства, обесценением имеющегося капитала, постоянно сопровождающим такие перевороты, всеобщей конкурентной борьбой, необходимостью совершенствовать производство и расширять его размеры ради одного только сохранения и под угрозой гибели. Поэтому рынок должен постоянно расширяться, так что взаимозависимость рыночных отношений и определяющие ее условия все более принимают характер независимого от производителей естественного закона и все менее поддаются контролю. Внутреннее противоречие стремится найти себе разрешение в расширении внешнего поля производства. Но чем более развивается производительная сила, тем более впадает она в противоречие с тем узким базисом, на котором покоится потребление. На этой основе, полной противоречий, отнюдь не противоречие то явление, что избыток капитала связан с возрастающим избытком населения, потому что, хотя при

соединении избытка капитала с избытком населения масса производимой прибавочной стоимости выросла бы, но именно потому выросло бы и противоречие между теми условиями, при которых эта прибавочная стоимость производится, и теми условиями, при которых она реализуется»¹.

Если сравнить это описание со схемой расширенного воспроизводства, то они отнюдь не совпадают. По схеме между производством прибавочной стоимости и ее реализацией нет никакого внутреннего противоречия, напротив того, между ними есть внутреннее тождество. Прибавочная стоимость уже заранее появляется здесь на свет в натуральной форме, рассчитанной исключительно только на потребности накопления. Она уже из мест производства выходит как добавочный капитал. Этим дана ее способность к реализации, – именно в стремлении самих капиталистов к накоплению. Эти последние, как класс, наперед заставляют производить присвоенную ими прибавочную стоимость в вещественной форме, которая делает возможным и обусловливает ее применение для дальнейшего накопления. Реализация прибавочной стоимости и ее накопление являются здесь лишь двумя сторонами одного и того же явления; они в понятии идентичны. Для процесса воспроизводства, как он представлен в схеме, потребительная сила общества тоже не является поэтому границей для производства. Расширение производства из года в год идет здесь автоматически вперед без того, чтобы потребительская сила общества вышла за пределы «антагонистических отношений распределения». Этот автоматический прогресс расширения производства – накопления – несомненно является для капиталистического производства «законом под угрозой гибели». Но согласно анализу III тома «Капитала» «рынок должен поэтому постоянно расширяться», «рынок», очевидно, должен выйти за пределы потребления рабочих и капиталистов. И когда Туган-Ба­ра­новс­кий интерпретирует следующее непосредственно за этим предложение Маркса: «внутреннее противоречие стремится найти себе разрешение в расширении внешнего поля производства» в том смысле, что Маркс будто бы подразумевал под «внешним полем производства» само производство, то он насилует этим не только дух языка, но и ясный ход мысли Маркса. «Внешнее поле производства» означает здесь ясно и недвусмысленно не само производство, а потребление, которое «должно постоянно расширяться». Что Маркс думал именно так, а не иначе, – об этом достаточно свидетельствует следующее место из «Теорий прибавочной стоимости»: «Поэтому Рикардо поступал последовательно, когда он отрицал необходимость расширения рынка с расширением производства и ростом капитала. Весь капитал, имеющийся в какой-нибудь стране, может быть с выгодой применен в этой стране. Он полемизировал поэтому с Адамом Смитом, который, с одной стороны, высказывает его (Рикардо) взгляд и со свойственным ему разумным инстинктом противоречит этому взгляду»².

Приведем еще одно место из Маркса, которое отчетливо показывает, что Маркс был совершенно чужд мысли Туган-Барановского

¹ «Капитал», т. III, ч. I, стр. 225 и сл.

² «Theorien», т. II, ч. 2, стр. 305.

о производстве ради производства: «Кроме того, как мы видели (книга II, отдел 3), совершается непрерывное обращение между постоянным капиталом и переменным капиталом (даже оставляя в стороне ускорение накопления) – обращение, которое прежде всего независимо от личного потребления в том смысле, что оно никогда в него не входит, но которое в конечном счете ограничено личным потреблением, потому что производство постоянного капитала совершается не ради него самого, но только потому, что он более потребляется в тех отраслях производства, продукты которых входят в личное потребление»¹.

По схеме II тома, за которую только и цепляется Туган-Ба­ра­новс­кий, рынок, правда, тождествен производству. Расширить рынок здесь значит расширить производство, потому что производство само является здесь исключительным рынком (потребление рабочих – только момент производства, именно воспроизводство переменного капитала). Поэтому расширение производства и рынка имеет одну и ту же границу – величину общественного капитала или степень уже достигнутого накопления. Чем больше выжато прибавочной стоимости – в натуральной форме капитала, – тем больше может быть накоплено, а чем больше она накопляется, тем больше может быть применено, реализовано прибавочной стоимости в форме капитала, которая является его натуральной формой. Следовательно согласно схеме, противоречия, отмеченного в анализе III тома, не существует. Здесь в процессе, как он представлен схемой, нет никакой необходимости постоянно расширять рынок за предел потребления капиталистов и рабочих, и ограниченная потребительная способность общества вовсе не является препятствием для беспрепятственного хода производства и для его неограниченной способности к расширению. Схема, правда, допускает кризисы, но исключительно вследствие недостатка пропорциональности производства, т. е. вследствие отсутствия общественного контроля над процессом производства. Напротив того, она исключает глубокое основное противоречие между производительной и потребительной способностью капиталистического общества – противоречие, которое возникает именно из накопления капитала, периодически проявляется в кризисах и побуждает капитал к постоянному расширению рынка.