Зейн Малик.

Мне повезло, что я вырос в большой и дружной семье, потому что у меня множество потрясающих воспоминаний из детства. Жизнь в Брэдфорде, городке в северной Англии, была интересной, но порой бросала вызовы. Это замечательное место, где ценятся семейные отношения и единство общества. Хотя, когда я был ребенком, семьи часто приезжали и уезжали оттуда, так что это общество менялось довольно быстро.

Оно повлияло на меня, хотя бы потому, что во мне течет не одна кровь. Когда я был совсем маленьким, я и подумать не мог, что тот факт, что ты одновременно и ирландец, и англичанин, в жилах которого течет восточная кровь, может быть для кого-то проблемой; я просто веселился, играя со своими тремя сестрами и друзьями. Но, когда я взрослел, некоторые дети стали задавать вопросы, и тогда я начал осознавать, что они думали, что я… как это сказать? — другой.

Дети любят всегда и все раскладывать по каким-то категориям, это просто такая неотъемлемая часть детства, потому что это помогает им понимать окружающий их мир. Это неплохо, просто это такая детская черта — они любопытны. Вполне нормально, когда в школе тебя спрашивают, за какую команду по футболу ты болеешь или какие группы слушаешь, но, когда я немного подрос и присоединился к различным социальным группам в школе, некоторые дети стали задавать вопросы, которые я попросту не понимал. «Откуда твои родители?» или «Откуда ты?», а также «Почему твоя мама белая, а отец – темный?» Честно говоря, последний вопрос у меня никогда не возникал, как и ответ на него, поэтому я даже не знал, что им говорить.

Я был озадачен, но не тем, кем же я был и что же было для меня важно, а тем, почему эти дети вообще меня об этом спрашивают. Я не мог понять, почему это вообще имело для них значение. Это сбивало с толку. Я просто думал: «Почему вам это так интересно? Что это значит для вас? Моя мама — это моя мама, а мой отец — мой отец».

В детстве я предпочитал оставаться с собой наедине. Мне нравится мое личное пространство и мне нравится возможность оставаться самим собой и заниматься любимым делом. То, что я был единственным мальчиком в семье с тремя девочками, означало то, что у меня было не так много возможностей, чтобы остаться дома совсем одному, побыть в своей комнате, играть в компьютерные игры, читать комиксы, заниматься всякой мальчиковой ерундой. Мне нравилось ходить в школу, но у меня не было кучи приятелей, лишь пара настоящих друзей. Думаю, во мне всегда было это стремление к независимости.

Очень интересно то, как развивалась моя независимость в период моего взросления. Когда я был подростком, я знал - другие дети считали, что я отличаюсь от них, и это иногда вызывало проблемы. Вы, очевидно, хотите, чтобы вас принимали в обществе - никто не хочет «быть за бортом». Тем не менее, мне нравилось быть другим. Я понял, что, на самом деле, это круто быть не похожим на других! Когда мне было 15, я наслаждался этим.

Когда One Direction стали популярными, я стал более уверенным в себе. Я был счастлив. Музыка и шоу-бизнес - это такое разнообразное и интересное место работы, и те люди, которых вы встречаете – индивидуальны. Шоу бизнес приветствует и поощряет «других» людей. Так что, я должен признаться, что с начала существования группы это не было проблемой. Люди, которые окружают меня (товарищи по группе, руководство, работники тур-команды) считают, что я не испытывал то чувство снова. Сейчас, в мои 20, я вижу, что те невзгоды, которые я пережил в детстве сделали меня тем, кем я сейчас являюсь.

Я был непростым ребенком, хотя, как я уже объяснял ранее, когда я был младше, я был очень гиперактивным. Я был полон энергии всегда и везде, своего рода ребёнок, который постоянно смеётся и шутит, пытаясь доставать других! Моя мама была удивительно терпеливой, но иногда говорила: «Зейн! Успокойся! Сиди спокойно, пожалуйста!» Но мне было просто невозможно усидеть на месте более 5 секунд. Это дошло до того, что моя мама не знала, как меня отвлечь, поэтому она отвела меня к врачу, чтобы выяснить, что она должна делать. Они сделали все эти тесты, и, в конце концов, решили, что это непереносимость витамина C, который и был причиной гиперактивности. Если бы я съел что-нибудь, где есть этот витамин, то я бы просто сошёл с ума. В итоге мне сказали, чтобы я не ел апельсины и те фрукты, которые содержат витамин С, и это очень помогло. Я стал более сдержанным, когда повзрослел. В возрасте 17 или 18 лет я, естественно, стал спокойнее - по иронии судьбы, в основном, во времена «Икс-Фактора».

До этого я участвовал в шоу и выступал уже несколько лет. Я пел в хоре, когда учился в начальной школе, и мне это нравилось. Мне было около 12, когда я начал выступать. Я не уверен, что моя первоначальная мотивация была в оценке по пению, или в том, чтобы выступать на сцене. Я ходил в школу искусств и довольно быстро заметил, что многие ребята заинтересованы в актёрской игре и в исполнении; это были не просто девчачьи штучки, как большинство моих одногодок думали. Тогда я понял, что если я буду участвовать во всех занятиях и представлениях, то смогу привлечь внимание девушек. Я подумал про себя: «Все взрослые и красивые девушки заметят меня». Отношение девушек к парням также были очень важными для меня, так что в этом плане я был хорош.

После того как я начал занятия, я очень скоро забыл о той глупой мотивации, потому что мне очень понравилось выступать. Я полюбил это очень быстро и нашёл более приятным, чем школьные занятия. Вообще, я был довольно умён в обычных предметах, у меня было 11 выпускных экзаменов. Так что с этим у меня всё в порядке. Время от времени мои родители спрашивали меня, кем я хочу стать, и я говорил, что больше всего мне нравится выступать на сцене. И они всегда отвечали, что в любом случае они поддержат меня.

На самом деле, актёрская игра в детстве нравилась мне также как и пение. Я появлялся в разных постановках, таких как «Багси Мэлоун» и «Бриолин», и во многих других. Мне нравилось находиться на сцене, изображая разных персонажей, и говорить различными акцентами. Это давало мне шанс направить свою гиперакивную энергию в нужное русло, занимаясь творчеством. Тихая и сдержанная сторона меня любила возможность стать более общительным под маской вымышленного персонажа. Я начал интересоваться музыкой в самый пик её развития. Мне нравилось слушать R& B музыку, поэтому, когда я начал смотреть «Икс-Фактор» и думал о возможности прослушивания, то знал, что этот стиль подойдёт для моего выступления. Я немного изучил это шоу, и до этого на «Икс-Факторе» не было людей, которые исполняют R& B. Я подумал, если я исполню что-то в этом стиле, то это будет немного... другим. Опять это слово.

Я думаю вот почему я прошёл первые прослушивания - потому что я пел те песни, которые люди в моём возрасте не выбирали. Я пел R& B 90-х, и там не было ребят, которые бы пели в этом стиле. Я хотел быть первым человеком на шоу, который попробует этот стиль, и я понял, что это было бы круто для 17-летнего парня спеть в таком необычном стиле музыки. Это было довольно смело для моего возраста, я думаю. Очевидно, что у меня появилась другая возможность, когда они сказали, что хотят присоединить меня к группе. Это было довольно простым решением. Я размышлял: «Уходить прямо сейчас или остаться?» Я знал, что это была огромная возможность, поэтому остался. И до сих пор всё идёт хорошо!

Я стал звучать лучше, чем раньше. Я никогда не задумывался над этим. Практически всё моё детство я был мечтателем. Я действительно надеялся и мечтал, что это когда-то случится, так что моя позиция была такой: Попытайся! Я бы не сказал, что я был целеустремлённым или амбициозным. Я не был целеустремлённым, потому что даже во время прослушивания на «Икс-Факторе» я не хотел вставать с кровати и идти на шоу. Думаю, это хорошо, что я был мечтателем – это показывало, каким я был невинным, и я рад тому, что меня научили следовать за своей мечтой. Мама и папа всегда присутствовали на моих выступлениях в школе или где-нибудь ещё, они смотрели и поддерживали меня. Они всегда говорили: «Зейн, следуй за своей мечтой». Это было удивительно, и очень сильно повлияло на мою жизнь. Я благодарен им за это.

Вы все знаете, что происходило на «Икс-Факторе», это было самое лучшее время. Была только одна причина для расстройства - потеря моего дедушки во время шоу. Тогда это было очень тяжелое и жуткое время. Во время шоу я жил будто в пузыре – это сложно объяснить. Никто не узнает, что ты чувствуешь, если не окажется в такой же ситуации. Было тяжело поддерживать связь с внешним миром на протяжении недель, и я не делал ничего другого, кроме работы, репетиций, встреч – просто не было времени на что-то ещё. Я виделся со своей семьёй по субботам после шоу, всего один час, и на следующий день опять были репетиции. На некоторое время мир переставал вращаться.

Потом мне позвонили и сказали, что мой дедушка, которого я так обожал – умер. Он болел некоторое время, но не собирался умирать, но, всё же, это было огромным ударом. Это было очень трудно пережить. Как я уже сказал, у меня хорошие отношения с моей семьёй – мы очень близки, и они всегда поддерживают меня. Это очень помогло, но только потому, что шоу отвлекало от этого всего. Вся безумная жизнь, которая происходила на шоу, помогла мне пережить потерю моего дедушки на несколько месяцев. Я был дома и разговаривал с моей мамой обо всём, потом я поднялся в свою комнату, и эмоции нахлынули с новой силой. Это было вроде: «О, нет, я не увижу моего дедушку снова!» Это был худший момент.

Он был отличным человеком. Он даже просил, чтобы песня «You Are So Beautiful», которую One Direction исполняли на «Икс-Факторе», играла на его похоронах. Это было в его стиле - сочетать хорошее с плохим. Я хотел сделать что-то в память о нём, и я набил моё первое тату с его именем на правой груди. И пока мы разговариваем о татуировках, вы, наверное, заметили, что у меня их «довольно мало». Я люблю набивать тату, и мне нравится всё, что связано с ними. Мне нравится ходить в тату салоны и встречать этих интересных людей, быть вовлечённым во всё это. Когда я сделал первую татуировку в честь своего дедушки, то я понял, что это не так уж и больно, и сразу же захотел больше. Сейчас я работаю над тем, чтобы набить рукав, и я нашёл одного парня в ЛА, который занимается этим. Мне нравится, что тату позволяют мне выразиться, не говоря ни слова – вы поняли, что имею в виду? Я не из тех, кто любит заявить о себе, привлекая внимание всем этим. Татуировки это не попытка заявить о себе – мои татуировки это больше как визуальное напоминание о некоторых важных моментах в моей жизни. Что-то вроде памятки.

В любом случае, вернемся к One Direction. Мы подписали контракт со студией очень быстро, сразу же после шоу. Это казалось безумным. Моим главным беспокойством было то, что мы стали только третьими. Я чувствовал, что мы справились очень хорошо, но я сказал ребятам: «Мы все хорошо осознавали, что здесь нет никаких гарантий на успех или даже на получение контракта со студией, мальчики». Так что… подписание контракта было отличным стартом. Я знал, что нам нужно проделать очень много работы до того, пока мы хотя бы сможем выпустить сингл, но, в конце концов, это наш шанс.

Все мы пятеро создавали между собой «особую химию» с самого начала. Вернемся немного назад, я думал, что мы идеально сочетаемся, с самого первого раза, как мы встретились в доме отчима Гарри. Я пришел тогда позже всех, потому что мне нужно было решить кое-какие семейные дела. Когда мы были распределены, мой папа сказал мне, может уже не обязательно ходить на репетиции. Он продолжил: «Ты можешь проводить больше времени дома до того, как ты уйдешь». Я удивился, если он знал тогда, что группа станет успешной, то я бы все равно часто отсутствовал дома, но это же хорошо? Может он просто пытался удержать меня...

В любом случае, мне нужно было уходить, нам нужно было спеться, чтобы всё получилось. Луи приехал ко мне домой и забрал меня. Он приехал прямо туда, где я жил, и припарковался прямо перед домом на своем маленьком Renault Colio. Он крикнул: «Давай, Зейн», так что я буквально выбежал и запрыгнул в машину. Он водил безумно, делая все эти сумасшедшие вещи, и я сразу подумал: «Он смешной чувак!» По пути к Гарри мы чуть не попали в аварию, и если быть честным, то благодаря его хорошему вождению мы справились и выжили! Шутки в сторону, я сразу понял, что я сработаюсь с ним, потому что Луи один из банды.

Фактически все время, проведенное в бунгало (одноэтажный дом), я смеялся. После этого я понял для себя, что не будет так тяжело с этими ребятами. Мы казались готовыми на всё.

Первые пару недель промо и клубных выступлений после «Икс-Фактора» было действительно напряженным временем. Мы были новичками после шоу, всё казалось новым для нас. Мы давали маленькие концерты по всей стране, играли во всех тех странных местах с аудиторией около 250 человек – безумное время. Что полностью меня удивило так это то, как девушки сходили с ума при виде нас. Я говорил ребятам: «Я не понимаю, почему они делают это?» или «Почему они такие милые, как они вообще знают кто мы такие?». Мне приходилось напоминать себе, что мы только что провели время на одном из самых больших шоу на британском телевидении. Люди смотрели на наши выступления каждую неделю. Я тоже смотрел «Икс-Фактор» много лет подряд и понимаю, как проходят эти недели для зрителей, они действительно думают, что знают выступающих. Однажды, один из наших менеджеров сказал мне: «Зейн, девушки, которые смотрели шоу, чувствуют связь с группой. Ты только начинаешь встречать своих фанатов, но они думают, что знают тебя месяцы». Я понимаю это сейчас, но тогда это было шоком. Я был сбит с толку и думал, что то, что случилось, - безумно.

Я действительно счастлив находиться в One Direction. Это позволило путешествовать мне по всему миру. Я был в разных странах, видел разные культуры и то, как люди живут. Это чудесно принадлежать к чему-то такому, учиться и впитывать знания. Когда группа только зарождалась, то у меня даже не было паспорта, не говоря даже о том чтобы летать на самолете! Если быть честным до конца, то я даже не видел до этого поезда. Звучит будто Брэдфорд маленькая деревня в сотнях милях от цивилизации! Это не так. Это большой город, но вот факт в том, что в Брэдфорд Интерчейндж, где обычно я садился на автобус каждый день, если повернуть в другую сторону от автостанции, будет железнодорожная станция! Я никогда не уставал ходить пешком и осматриваться вокруг. Я ездил на автобусе в школу и ходил пешком по месту, если нужно было куда-то сходить. Я никогда не покидал Брэдфорд.

Так что, когда мы все сели на самолет, чтобы полететь в ЛА, для нашей первой пробной записи в студии, как One Direction, я очень волновался. То, что я очень нервничал, не мешало парням говорить: «Самолет сделает мертвую петлю в воздухе». Я был до смерти напуган. Спасибо, ребята!

Записи в студиях в ЛА и Швеции действительно открыли мне глаза. Некоторые из ребят проводили раньше свои каникулы в Штатах, но для меня это всё было новым, и я был переполнен ожиданиями. Даже встречать американцев первое время было интересным опытом - пытаться понять их акцент, их сленг, это было занимательно.

Также я никогда не был в студии до этого (не считая того, что мы записывали песню на случай победы на «Икс-Факторе», но и это было очень быстро). Я даже не знал, как петь и использовать студийный микрофон, потому что это совсем другое петь на сцене в ручной микрофон. Ты должен быть сконцентрирован на каждом слоге, который произносишь, потому что эти микрофоны очень чувствительны, и они реагируют на всё, на каждую маленькую деталь. Фактически, вы заново учитесь петь, ты должен звучать намного техничнее, чем в живом выступлении.

Однако это оказалось сложной задачей для меня. Тот тип певцов, к которым я отношусь, слышит разные мелодии в голове. Я услышу мелодию, и в моей голове тут же появятся различные тоны и мотивы. На сцене - это здорово, потому что у меня есть возможность импровизировать и менять что-нибудь, но в студии нужно быть очень точным.

Поэтому иногда я признавал, что это действительно трудно. У меня иногда была своя собственная версия мелодии, застрявшая в моей голове, и мы должны были бы записать мои строчки раз пятьдесят, чтобы сохранить точность первоначальной идеи. Это было действительно сложно — начать. Продюсеры были так сосредоточены — они просто хотели, чтобы все было идеально, и давайте посмотрим правде в глаза, «What Makes You Beautiful» стала результатом!

Для нашего первого сингла эта песня была идеальной. Я чувствовал, что это была действительно великолепная песня. На самом деле мы все чувствовали одно и то же. Но песня не была так значительна, чтобы я подумал, что она станет номером один во всём мире; я просто думал, что это наш истинный образ — образ пяти парней на тот момент. Нас не волновали девушки с тонной макияжа — и до сих пор не волнуют. Некоторые поп-песни могли иметь довольно сомнительные основные темы, но мы не хотели быть замешаны в этом. Если быть полностью честными с вами, спустя все эти годы эта песня немного не та для исполнения, потому что я вырос и продвинулся, но даже если и так, это такая важная песня для нас, как для группы. Когда мы выступаем с ней вживую, толпа становится просто сумасшедшей, и мы тоже вливаемся в нее. Мы были очень счастливы, что «What Makes You Beautiful» была нашим дебютным синглом, даже становились еще счастливее, когда видели, что она становится номером 1 в Великобритании. Какое потрясающее начало!

Очень быстро жизнь в One Direction стала полностью безумной. Быть окруженным в аэропорту Хитроу – сумасшествие! У нас были джемперы, которые с нас сдирали, буквально стягивали — это испытание было самым сумасшедшим из всех. Тогда я сказал парням: «Я никогда не подумал бы, что увижу, как это с кем-то происходит, не говоря уже о себе». Иногда, когда мы выступали и потом уезжали, девчонки бежали за нашими машинами, это было просто безумно, не передать словами. Там всегда было очень много фанатов, которые ждали, чтобы встретиться с нами, они были просто невероятны! В тот момент, когда сингл еще даже не вышел, я начал думать, что произойдет что-то очень важное.

Как ни странно, люди склонны думать, что у One Direction ничего не было, что им все досталось очень легко, и в некоторой степени это правда. Но я помню то уязвимое чувство, когда наш второй сингл — «Gotta Be You» приняли чуть хуже, чем «What Makes You Beautiful». Мы многого добились с помощью первого сингла, но я не чувствовал, что мы готовы продолжать нашу деятельность. Я помню, как сказал парням: «Видео какое-то не такое для меня. Я не уверен, что этот сингл будет таким же, как предыдущий». Люди были довольны песней, но не все восприняли ее одинаково. Несмотря на то, что сингл стал номером 3, что было просто великолепно, было беспокойство. Я был такой типа: «Парни, вы думаете, что мы уже достигли своего пика? Может быть, мы терпим неудачу так же быстро, как достигли удачи? Может быть, вышло наше время? Может быть, все не будет таким значительным, как предполагали некоторые люди?» Было бы разрушительно — провалиться на этом этапе, уже зная вкус некоторых достижений.

К счастью, у нас было секретное оружие — наши потрясающие фанаты. Фанаты One Direction необыкновенные — они действительно армия, выступающая с нами по всему миру. Вернемся в ранние дни, власть наших фанатов в социальных сетях была ошеломляющей. Мы все постоянно признавали это: «Можете ли вы поверить в то, что фанаты делают для нас?» Существует фраза— «в нужном месте, в нужное время», и я определенно думаю, что нам очень повезло с нашими фанатами, тем более у них есть возможность говорить о нас онлайн. Это был огромный фактор в нашем раннем успехе.

У меня есть теория о социальных сетях и нашем поколении. Я не хочу погружаться в это, но в то же время я думаю, что это важная причина того, что One Direction наслаждаются таким успехом. Плюс я хочу признать роль наших фанатов, которую они сыграли в нашей истории. Это целое поколение детей, которые чувствуют, что это наша эра. У людей в каждом десятилетии есть свой собственный стиль, и когда мы начали работать, как группа, у этих детей были социальные сети. Смысл был таков: «Мы собираемся контролировать все. Сейчас наше время». Это то, как это поколение детей работает с неким «материалом» нашей жизни — все, что мы делаем, выкладывается в социальную сеть. Каждое наше мнение появляется в социальных сетях, и это то, как мы рассказываем людям о каждом бэнде, который нам нравится. Мы все связаны с миром в Твиттере, Фейсбуке и в последнее время в Инстаграме. Это все те сайты, в которых эти ребята общаются друг с другом. Вместо того, чтобы общаться с людьми в каком-то определенном месте, мы можем разговаривать с ними по всему миру. Поэтому то, что сделали эти ребята — это целый мир для нас.

Все это пришло к нам до того, как мы были группой, и в течение того времени, когда мы формировались, как группа. Что это значило для One Direction, когда наши фанаты начали говорить о нас онлайн с самого начала? Весь мир слышал, о чем они говорят. Это было сумасшествие — быть на большущем экране телевизионного шоу Великобритании, и потому, что Великобритания довольно влиятельна в Твиттере, люди видели, что там пишут британцы, и вдруг о нас стали говорить все. Однажды наши фанаты начали обсуждать нас в социальных сетях, и они «взорвали» эти социальные сети. Это основная причина того, что мы так быстро поднялись на вершину славы, возможно, это то, что ни один бойз-бэнд не делал раньше (не обязательно в плане масштаба, скорее, в плане того, как это происходило). Может быть, мы были первым бэндом, который достиг такого успеха. Я не знаю, я мог бы говорить об этом очень много. Я знаю только то, что наши фанаты овладели социальными сетями, и что ничего больше не станет прежним.

Для меня дебютный альбом «Up All Night» действительно был рекордом того времени. Может быть, мы не так поем сейчас и может быть, тексты песен, которые мы писали, сейчас немного изменились, потому что мы стали старше, но этот альбом действительно является подлинным отражением того, где мы были как бэнд и где как просто пятеро парней. У нас до сих пор есть несколько действительно хороших поп-песен из этого альбома. Тот факт, что он был первым альбомом, который принес нам столько успеха во всем мире, — большое достижение. Мы были всего лишь детьми. И это был большой успех — записать альбом и сделать это так хорошо! Я действительно горжусь этим альбомом.

Это время, когда мы должны были представлять свой альбом, было просто фантастическим. Мы выступали на «Икс-Факторе», делали промо, но ничего не может сравниться с туром. Тогда я очень мало спал — мы все спали очень мало. Это было довольно сложно! Мы заканчивали работать очень поздно ночью, иногда даже на следующее утро, и мы могли «поймать» пару часов для сна до утреннего радио- или телешоу, потом целый день промо до следующего концерта. Я постоянно набирался сил. Это было великолепно!

Это было безумие — проходить через все эти испытания, и иногда единственная вещь, которая заставляет тебя мыслить здраво, — это тот факт, что у тебя есть 4 друга, которые делают то же, что и ты, испытывают те же чувства, что и ты, и всегда находятся рядом с тобой. Мне действительно повезло с ними. Хотя я и тихий и независимый от рождения, я очень рад тому, что не один получаю весь этот опыт. Мне не надо сидеть одному в тур-автобусе после шоу, думать обо всех этих вещах. Я испытываю это чувство товарищества сильнее, когда мы находимся в дороге — даже уже в первом туре мы были одним целым. В это время я действительно понимал, что One Direction — моя банда.

Я думаю, что публика тоже это понимает. Может, это часть нашей деятельности. Они знают, что у нас с парнями искренние отношения за сценой. На ТВ-шоу или в музыкальном клипе мы можем вести себя так, как будто мы просто приятели, но на самом деле мы настоящие друзья, и это потрясающее чувство. Я верю, что люди отличают притворство от искренности. И еще, мы не пытаемся быть лучшими друзьями, живя по каким-то правилам бойз-бэндов, нет. Если у нас возникают разногласия, мы ссоримся, и эта мелкая ссора продолжается минут 30, потом мы возвращаемся и извиняемся. Мы до сих пор все так же смеемся вместе. Если бы меня не было в группе, я бы посмотрел и подумал: «Жаль, что мы с ними не друзья». Мы определенно одна банда, у нас есть свои шутки и свой собственный юмор. Часто это помогает нам преодолевать некоторые сумасшедшие препятствия. Я осознаю то, что это немного устрашающе, когда люди встречают нас пятерых вместе — мы можем подшучивать над кем-нибудь, и это так классно — быть в группе.

Следующим достижением для нас была наша первая поездка в США. Это был большой шок, потому что мы даже не знали, что нас ожидает. США — это такое огромное место: местоположение, население, огромное количество радиостанций, центры, возможность продвижения. Это такой огромный вызов. Но вы знаете, мы не можем влиться в это достаточно быстро.

Мы выступали на разогреве у Big Time Rush, мы ездили в разбитых фургонах и останавливались в довольно грязных отелях. Это было типа: «Мне не очень по душе твоя комната, Лиам!» Это были немного странные места. С самого первого концерта эти фанаты знали каждое слово в каждой песне. Когда мы заканчивали ночные концерты, мы уходили и запрыгивали в эти ржавые маленькие тур-автобусы, и все эти девчонки бежали по дороге, догоняя наш автобус. Мы смотрели в окна автобуса и трясли головами от недоумения. «Что здесь происходит?» Было так странно — видеть все это. Блестяще, конечно, но странно. Мы чуть было не сказали это друг другу вслух, чтобы попробовать понять, свидетелями чего мы являемся. «Хорошо. Эти люди живут в Северной Америке. Как они могут знать каждое слово?» Это действительно сбивает с толку.

Мы устроили автограф-сессию в торговом центре во время промо, и одна девчонка дала мне CD, чтобы я подписал. Я взял у нее его, и когда моя рука прикоснулась к ее руке… она тут же окаменела и упала в обморок. Она буквально упала на пол и отключилась. Я никогда не видел ничего подобное в своей жизни — я не мог поверить в это. Я посмотрел в ее глаза и потянулся, чтобы схватить ее за руку, но она уже была на полу. Я даже не знал, что происходит. Охрана прибежала и пыталась поднять ее с пола, она была без сознания. Я все еще не понимал, что происходит. Пани сказали: «Ты должен видеть свое лицо». Я полностью был сбит с толку, я думал: «Это действительно происходит?» Я сказал парням: «Для начала я никогда не видел ничего подобного раньше, но я ожидал, что такое произойдет только с такими людьми, как Майкл Джексон или Элвис, когда они еще были живы. Никогда бы не подумал, что кто-то встретит меня таким чрезвычайным путем». Это была сама странная вещь. Я не мог сосредоточиться и понять все это, и, если быть полностью честным, я до сих пор не могу.

Штаты были такими захватывающими. Каждую минуту каждого дня было новое приключение — это было неустанно, но просто блестяще. Моя жизнь двигалась очень быстро, и все было безумным, но я пытался помнить, как это важно — сохранять связь с семьей и друзьями, никогда не забывать об этом. Мы должны уделять время этим людям — они очень важны.

Конечно, успех One Direction на этом не закончился. «What Makes You Beautiful» вошла в «Топ 30» в США, и еще нам досталась награда Brit Awards, что было просто сумасшествием. Потом они решили реализовать наш дебютный альбом неделей раньше в США, потому что это было стартом для нас.

С самого начала я кое-что ожидал от альбома. Потом мы начали слышать, что люди говорят о пред-заказах и что фанаты собираются купить очень много копий. Однажды я понял, что есть шанс, хотя и маленький, что этот альбом станет номером 1, я был такой типа: «Давайте сделаем все, что в наших силах, чтобы это случилось». Мы хотели быть первым британским бэндом, который бы достиг этого. Мы сходили с ума.

Мы давали интервью, ходили на каждую радиостанцию, ТВ-шоу, выступали. Любое промо могло помочь продажам, росту менталитета группы. Для нас, как для коллектива пяти парней вместе с этой командой за нами, это было довольно мощно.

Появление на «The Today Show» в течение релиза альбома было прекрасным опытом. Каждое выступление было очень веселым, и, я думаю, мы проделывали хорошую работу. Окружение в Нью-Йорке было нелепым, но численность публики была просто невероятной. Я пел, смотрел вокруг и думал о каждом, кто находился там. Все эти поездки, свободное от школы время, колледж или работа, трата денег на дорогу и еду, даже подготовка дома, все это, чтобы прийти и увидеть нас. Я просто продолжал говорить: «Эти люди прикладывают столько усилий». Это сумасшествие, когда один человек делает столько для твоей группы, но когда ты сталкиваешься с тысячами людей, которые делают это, — просто самое необъяснимое чувство. Это был даже не концерт, вспомните, это было лишь ТВ-шоу. Какие же должны быть приложены усилия, чтобы стоять прямо там, на улице и потом просто… вау! Если честно, когда я начинаю думать о том, сколько эти люди приложили усилий, мой мозг начинает взрываться.

Когда мне позвонили и сказали, что мы стали номером 1, я был в отеле и лежал на кровати у себя в номере. Остальные парни куда-то вышли, и я просто подскочил, когда телефон зазвенел, и кто-то из менеджмента сказал: «Зейн, отличные новости. Мы номер 1!» Я не хотел больше спать после звонка! Это сумасшествие, — мы сделали то, что не делал ни один британский бойз-бэнд. Мы знали, что это было большое дело, но у нас действительно не было времени, чтобы тонуть в счастье от осознания достигнутого — это произошло в карьере One Direction, как у большинства, если честно. Когда мы проводили промо, все телеведущие, радиоведущие и журналисты не переставали говорить: «One Direction — первый британский бойз-бэнд, чей дебютный альбом стал номером 1 в США», он стал входить в список в течение нескольких недель. Однако это до сих пор заставляет нас прекрасно чувствовать себя. Мы смотрим на все невероятные бэнды, которые не делали того, что сделали мы, и это очень странно, на самом деле. Я серьезно не могу выразить словами то, что я чувствую.

В остальные дни 2012 года происходила сумасшедшая буря событий. Мы познакомились с Мишель Обама, совершили поездку в поддержку альбома, провели много промо и ТВ-шоу — это было неустанно. Однако нам это нравилось. Утомляет? Да. Неприятно? Никогда.

Выделяющимся моментом этого лета для One Direction явно были Олимпийские Игры. Выступление было напряженным, мы все стояли на задней части фургона на этом огромном стадионе, смотря в глаза всему миру. Пару дней назад до Олимпийских Игр моя девушка перекрасилась в блондинку, и я просто сказал: «Это было бы весело — покрасить маленькую переднюю часть моих волос в светлый цвет». Я просто сказал это, чтобы немного посмеяться, и она сделала это. Потом я понял, что через пару дней я буду выступать на Олимпийских Играх, и я был такой типа: «Что я буду делать?!» Я пытался убрать это, но у меня не получалось, и в конце концов я оставил ее. Я пел на этом фургоне и думал: «Надеюсь, что эти люди не будут осуждать меня за эту прядь!» Оказалось, что им это понравилось. Странно, но потом «Marvel Comics » сказали, что мой внешний вид вдохновил их на создание новой версии – Призрачного Гонщика. Я большой фанат комиксов — когда я был ребенком, я был довольно впечатлен этим. У меня даже есть тату «Zap!» на предплечье. Когда я услышал о Призрачном Гонщике, было довольно круто. Тогда я был в «Marvel Studios», что было прекрасным опытом.

За кулисами Олимпийских Игр было просто безумно. Ко мне подходили супер знаменитые люди и разговаривали со мной. Я рос всю свою жизнь, смотря на них по телевизору, а здесь они просто болтали с нами —Spice Girls, Madness, Расселл Брэнд, Лиам Галлахер, довольно известные личности. Расселл Брэнд был великолепен. Он сказал: «Ваше выступление было крутым», и потом начал давать советы по созданию семьи. Я был такой типа: «Расселл, ты не должен давать мне советы на эту тему». Он был веселым, действительно хороший парень.

Олимпийские Игры были началом многих сумасшествий. Я это понял, когда начал осознавать, что известные люди — знаменитости и высокопоставленные лица — узнают нас. Были даже такие, которые, казалось, застенчивы рядом с нами, немного нервничали, когда встречали нас. Насколько это глупо? Свихнуться можно!

Во время всего этого мы писали песни для второго альбома. У нас была работа в Лос-Анджелесе, Швеции, а также в Лондоне. На этот раз мы хотели сделать новый альбом более личным, положить в него частичку себя. Мы очень хотели этого. Часть этого была, так как мы знали, что будем петь эти песни в течение нескольких лет. Я был абсолютно такого же мнения и сказал: «Эти песни должны значить многое для нас. Это важно».

Я действительно был доволен альбомом, когда мы его закончили. Такие песни как «Live While We Young» были настоящим прогрессом (для меня, во всяком случае). Я чувствовал, что это был хороший взлет для наших записей. Все еще была та энергия, тот шум; как и в первом альбоме музыка действительно отражала, где мы были, как группа и как пять отдельных личностей. Мы действительно наслаждались продвижением этой записи, которая до конца убедила, что песни были полностью личными.

Это также сделало его еще более особенным, когда второй альбом стал номером 1 во многих странах. Это было подтверждением наших усилий – все то время, потраченное на написание песен в дороге, дополнительные часы, на попытки найти правильные слова или мелодию. Оно стоило того, и мы были очень горды. Получить другой номер 1 в Штатах тоже было большим достижением – с ожиданием этой записи, которая находилась на другом уровне по сравнению с первым альбомом, ощущалось давление, сможем ли мы повторить успех, но мы не опускали головы, усердно работали, и мы это сделали.

Мы все говорили о Мэдисон Сквер Гарден и раньше, но это был действительно особенный момент для группы. Не только для нас пятерых, но и для всех кто вовлечен в One Direction. С моей точки зрения это был очень странный концерт в плане того, что видеть всех этих действительно знаменитых людей, желающих прийти на встречу с нами. Крис Рок был там со своими детьми – это было захватывающе, и он был действительно крутой. Ты начинаешь понимать, что это обычные люди со своими семьями, и что слава это просто часть их работы.

Все это приводит к дополнительному выбросу адреналина в шоу. Можно подумать, что выйти на сцену – это все, что нам нужно сделать, и это, безусловно, самая важная часть ночи, но до этого мы были за кулисами, встречались с известными людьми, пытаясь приспособиться, чтобы общаться с этими суперзвездами, затем может быть делаем несколько промо, саундчек, Meet-& Greet и прочие вещи. Ты должен принять все это, а затем убедиться, что когда ты выходишь на сцену – это прекрасно. Этот весь опыт действительно придает атмосферу большого концерта, как Mэдисон Сквер Гарден или Олимпийские игры. Я люблю все это.

Иногда меня не совсем устраивает громкий характер моей работы. Я достаточно закрытый человек, я думаю, вот почему, когда я был ребенком, я действительно наслаждался актерской игрой. Я любил тот факт, что когда я был в спектакле или мюзикле, я играл персонажа, изображая кого-то другого. В One Direction я не играю никакого персонажа. Я просто остаюсь самим собой, так что это совершенно другой опыт. Вот почему я становлюсь застенчивым время от времени. Я не пытаюсь быть кем-то другим, я – это я. В известной степени это означает, что я более подвергнут. Я понимаю, что это динамика, но все в порядке. Я стараюсь заботиться о том, что я говорю и делаю, так как я действительно не хочу никого обидеть или вызвать проблемы, но это не всегда возможно. Люди забывают, что мы обычные парни, мы взрослеем и все еще иногда бездельничаем. Ты можешь чувствовать себя под давлением, но то, что мы всегда стараемся сделать, это сделать все возможное для наших фанатов. Я просто хочу продолжать нашу музыку. Написание песен, запись и релиз – это то, что мне нравится больше всего во всем этом.

Я, конечно, не считаю себя знаменитостью. Зачем мне это? Я понимаю, что мы находимся в высококлассной группе, ну и что? В некотором смысле, я даже не уверен, что есть такое понятие, как «знаменитость». Вы не должны иметь ярлык, только потому, что ты в телевизоре, или поешь песни, или снимаешься в кино. Я не думаю, что это круто иметь такой ярлык, это не такая работа как доктор, медсестра или пожарный. Поэтому это всегда ошеломляет меня, когда люди говорят, что хотят быть знаменитостью.

Я бы никогда не хотел называться знаменитостью. Чем больше я встречаю действительно знаменитых людей, тем больше я не вижу их в таком образе. Они обычные люди. Знаменитые люди, поклонником которых я являюсь, все же важны в моей жизни. Это из-за того, что они влияют на меня; это те люди, у которых я взял или узнал что-то, это те, которые заставили меня переосмыслить некоторые вещи. Если One Direction оказывает какое-либо влияние на жизнь людей, то, возможно, это лучшее, что мы можем сделать, я говорю не о том, чтобы быть влиятельным в политике или в чем-нибудь в этом роде. Может быть, мы можем просто оказывать положительное влияние на жизнь нескольких людей. Может быть, мы сделаем их взгляд на музыку в другом свете. Возможно, мы даже сможем сделать так, что они захотят писать песни, петь вживую, выступать. Или, пожалуй, мы могли бы просто затронуть их жизнь некоторым маленьким способом, быть тем, что они ценят и наслаждаются. Это было бы удивительно.

После рождества 2012 года работа только начиналась, на 2013 год мы запланировали этот огромный тур в поддержку нового альбома, в самом деле, около 130 концертов в общей сложности. Этот тур сводил с ума, просто потому, что я не думал, что я действительно готов уехать на такой большой отрезок времени. В своей голове я все еще обрабатывал все то, что уже случилось с нами, и думал, что было бы неплохо сделать перерыв после первого альбома, прежде чем мы начали работать над вторым. Очевидно, эти вещи могли бы не сработать с One Direction, поэтому мы просто продолжали идти.

Я помню тот тур, это стало немного трудным для меня. Один из парней спросил меня, что произошло, и я ответил: «Просто я чувствую тоску по дому и очень скучаю по нему». Я все еще действительно наслаждался каждым концертом и встречей с фанатами – это никогда не было отрицательным, в любом случае – парни все время спрашивали в порядке ли я, и как я уже сказал, я все время повторял: «Я просто скучаю по своей семье». Я жаждал быть в своем собственном доме, в своей собственной среде. Забавно, как долгие разъезды могут повлиять на вас, такие простые вещи как недостаток комфорта, от того, что ты не сидишь на своем собственном диване, могут расстраивать. Такие заморочки иногда возникают в твоей голове.

Но просто чтобы было ясно, я никогда не жаловался на гастроли. Мы на 100% благодарны, за все, что мы получили. Это просто из-за того, что иногда тяжело сбалансировать все это с твоей жизнью, когда ты так молод и не так много жизненного опыта.

Тот тур был долгим временем в пути, и, будучи с вами абсолютно откровенным, это действительно имело негативные последствия на одном или другом из нас в некоторый момент. Временами я чувствовал тоску по дому и скучал по семье и друзьям. Как вы, ребята, знаете, сейчас я в отношениях с Перри Эдвардс, она кто-то особенный для меня – так что, было трудно. Когда ты встретил кого-то, кто так много значит для тебя, находиться вдали от него в течение длительного времени действительно сложно. В августе 2013 мы обручились, я знаю, что люди интересуются деталями нашими совместными планами, но я предпочитаю держать все конфиденциальным. Это просто природа быть таким. Тогда на гастролях, в течение такого долго времени, я действительно ужасно скучал по Перри, таким образом, были времена, когда на личном уровне я чувствовал себя довольно опустошенным.

Снова, благодаря умам команды One Direction, мы стали самим собой. Мы сплотились, забрали тех, кто тосковал по дому или устал, и пошли снова. Я услышал, что кто-то сказал, что лучшие группы – это банды, и я действительно верю этому. Мы – банда, и чтобы ни случилось в будущем, мы всегда останемся бандой. Даже если через 50 лет один из нас начнет создавать проект без других, я хочу быть там, чтобы поддержать его.

В абсолютном различии всего безумства One Direction, у нас была крупная проверка в реальных условиях, когда мы поехали в Гану от «Comic Relief». Это был просто самый эмоциональный, душераздирающий опыт в моей жизни. Я никогда не видел такой нищеты, как здесь, и было действительно очень сложно. Я просто пришел к мысли, как нам повезло, что у нас такая жизнь. Не только парни из One Direction, я имею в виду всех тех, кто не в такой ситуации. Это было честью встретить тех людей.

В течение года мы также снимали фильм «This Is Us», с камерами, следовавшими за нами в значительной степени все время, от концерта на О2 и далее. Для меня идея фильма была привлекательной в том смысле, что я немного помешан на том, чтобы делать фото и снимать различные видео на память. Это просто вбили в меня, когда я был ребенком, мои родители всегда говорили, что это важный материал. Они были как сумасшедшие туристы с огромными камерами, висящими на шее, везде, куда бы мы ни пошли, даже если это День рождения дома. Они всегда были с мигающей камерой или видеосъемкой. Они постоянно фотографировали каждый шаг, который я делал! Я заразился этой идеей. Я люблю сохранять воспоминания из жизни.

Таким образом, когда мне была представлена идея фильма о группе, я был действительно взволнован, потому что я думал, что через 15 лет мы сможем оглянуться назад на все это безумие и иметь блестящую запись того, что мы сделали. Легко запомнить большие моменты, огромные концерты, ТВ-шоу, церемонии награждения и все такое, но так много других происходящих вещей, которые не менее важны на твоем пути. Такие безумные вещи, как: бездельничанье в тур-автобусе, безмолвные вещи за сценой, смех, который у нас есть. Мне обычно тяжело сниматься, но на этот раз было замечательно иметь кого-то еще, думающего о камере!

У нас не было диалогов, никаких сценариев, весь фильм был захвачен, так как это все происходило. Я не волновался, если они следовали за мной в туалет, хотя, возможно, это вырезали из окончательного варианта, пожалуй! А если серьезно, то у них был доступ ко всем областям, поскольку мы стремились удостовериться, чтобы кино было максимально реалистичным. Вы можете подумать, что это будет утомительно, но из-за того, что мы никогда не пытаемся быть кем-либо другим, кроме того, кем мы являемся на самом деле, это было легко. Мы просто делали свои вещи, и они оказались засняты.

К тому же, какой был ажиотаж на премьере. Это было безумие. Я просто оглядываюсь назад на этот фильм и чувствую себя очень гордым из-за того, что мы сделали его и были в положении, где большое количество людей хотело увидеть его. Я также с нетерпением жду той ночи, через 15 или 20 лет, когда я буду сидеть и наблюдать это еще раз.

Столько уже произошло с тех пор, как фильм вышел на экраны. Для начала, наш третий альбом «Midnight Memories» был очень хорошо принят почти во всем мире. Просто казалось, что было постоянное увеличение импульса. Как и в случае со вторым альбомом, где мы были полны решимости заняться творческой записью, мы также застряли в написании на третьем альбоме. Фактически, еще больше. Это было тяжелее в некотором смысле, потому что мы были в дороге в течение года, но так или иначе мы нашли время при помощи мобильных студий, импровизированных установок в гостиничных номерах, просто сочиняли везде. Если вы хотите чего-то очень сильно, то вы найдете время и средства.

Мы действительно хотели, чтобы та третья запись была дальнейшим прогрессом и представляла, где мы были в то время. Мы никогда не пытаемся заставить что-нибудь или кого-нибудь, мы просто хотим делать то, что мы делаем в нашей жизни и говорить о ней через нашу музыку. «Story of my life» подводит итог всей этой действительности. Я бы хотел думать, что люди согласятся с тем, что наша музыка становится более зрелой с нами – это естественный процесс. Мы хотим, чтобы наша музыка была правильной, и мы хотим оставлять правильные сообщения и заявления, и быть в состоянии оглянуться назад на нее через 10 лет и сказать: «Да, это именно то, что мы чувствовали в то время». С «Midnight Memories», я думаю, мы получили это право. Я надеюсь, что это так, во всяком случае.

У нас были ощущения небольшого давления в этот раз. One Direction имели огромный успех во многих странах, так что не было совершенно никакого способа поддерживать ожидания на низком уровне и на сей раз. К счастью, альбом был большим хитом, ставший номером 1 в массе мест по всему миру. Мы были так горды реакцией фанатов на эти песни. Когда вы ставите себя таким образом, вы становитесь немного незащищенными. Ты будешь ощущать любую критику, так что это было большим стимулом для нас. Огромным.

В преддверии 2014 тура на стадионах мы все были очень взволнованы. Когда мы впервые увидели сцену на репетициях, это было просто ошеломляюще. Это был хороший день, безумное чувство. Я не знал чего ожидать. Я знал, что сцена будет большой, но не ТАКОЙ огромной. Есть фильм под названием «Рок Звезда» с участием Марка Уолберга, и наш набор напоминает мне одну сцену из этого фильма! И я сказал: «Парни, эта крутая сцена».

У нас было небольшое волнение, когда тур был первоначально объявлен. Мы выпустили несколько промо, говоря о том, что собираемся сделать большое объявление, и затем мы показали наши планы относительно тура на стадионах, были несколько человек, стреляющие из укрытия в нас, говоря, что это было одно большое разочарование, несколько отрицательных комментариев в интернете. Очевидно, мы немного волновались, что могли продать такие крупные места проведения, поэтому было что-то вроде беспокойства. Затем зазвонил мой телефон, это был менеджмент. Я предположил, что он собирается сказать: «Извини, Зейн. К сожалению, вы переоценили себя. Похоже, что мы не сможем продать эти места. Возможно, нам потребуется их сократить. Это был слишком большой скачок. Вы должны вернуться обратно на арены, еще на несколько лет». Но на самом деле они сказали мне, что вместо одного концерта на стадионе «Уэмбли», нам нужно сыграть три, потому что все было распродано! Это все, фанаты One Direction, для вас: вы лучшие в мире!

Прежде мы собирали 2 таких стадиона в Мексике, и в связи с тем, что я помнил, я был очень взволнован и немного нервничал, узнав, что эти колоссальные стадионы будут как в игре. Я помню один большой концерт в амфитеатре в Вероне, он был очень хорош. Я был действительно взволнован этим, зная, что это был самый большой концерт, который мы делали до настоящего времени. Целый день перед концертом я говорил себе: «Да, это круто. Я оттянусь, все под контролем». Затем, толпа начала просачиваться, и я видел, что число людей становится больше и больше. Нервы понемногу начали сдавать. Я думал: «ОК, все становится немного больше. Я по-прежнему спокоен. Круто, все хорошо».

Когда пришло время выходить на сцену, я все еще думал, что все было здорово, затем я выбежал на сцену и БУУМ! Это огромная стена энергии ударила меня как грузовик. В буквальном смысле эта волна шума, энергии и азарта просто врезалась в меня полностью, у меня перехватило дыхание. Внезапно сцена оказалась огромной, толпа была настолько обширна, что я не мог вычислить, на что я смотрю. Это было просто безумие. Если быть абсолютно честным, то я думал, что это не мой формат. Я знаю, мы и раньше выступали на больших аренах, но это было что-то другое. Я просто находился в шоке!

Мы пели первую песню, и я все еще был немного ошеломлен. Тогда я оглянулся на других ребят, и я как бы «Йоу, парни! Это просто сумасшествие», мы немного посмеялись над этим, и мои нервы мгновенно стали отступать. Это был просто самый дикий концерт.

Я действительно волнуюсь из-за выступлений на стадионах, который значительно больше мест проведения наших прежних концертов. На некоторых медленных песнях ты получаешь немного времени, чтобы подумать и посмотреть на толпу, впитать все то, что сейчас происходит. Я знаю, что будет время, когда я буду смотреть на этот тур и думать: «Это безумие!» Смотреть на размер всех этих площадок, я думаю, будет лучшим чувством почти каждую ночь. Не могу дождаться.

Когда One Direction будут надоедать людям, и они начнут кидать в нас томаты вместо нижнего белья, то это будет время, чтобы собрать наши гитары и пойти домой! Но пока мы остаемся здесь.

Как я уже сказал раньше, я не хочу присваивать себе звание известного или амбициозного. Я не видел эту возможность. Будучи полностью откровенными с вами, я не знаю, как я сюда попал. Я просто действительно благодарен, что нахожусь здесь. Я благодарен за все, чем наделен в этой группе. Я благословлен (как и другие парни) на то, чтобы быть здесь, и я действительно наслаждаюсь всем этим.

В любом случае, я не говорю, что мы не работали для нашего успеха. От раннего подъема в начале того дня на прослушивании «Икс-Фактора», до тура на стадионах в 2014 году, когда мы вышли, потратив месяцы на планирование и репетиции, это интенсивный, иногда экстремальный, объем работы. Я должен очень усердно работать, чтобы оставаться в таком же положении. Остальные участники группы и все вокруг One Direction тратят много часов и усилий. В то же время столько других известных людей ушло, которые упорно трудились каждый день, но они не имели тот же уровень успеха. Так что именно в плане того, чтобы обрабатывать, насколько мы являемся успешными, это трудно для меня. Если быть честным, я понимаю одно: эта группа серьезно работала и заслужила это.

Как я уже говорил ранее, в детстве я был мечтателем. Я всегда считал, что мне нужно сделать что-то большее. Я не понимал, почему я думал так. Может это мои родители всегда подпитывали эти мечты, может это что-то внутри меня. Я не знаю. Я просто знаю, что у меня была мечта. К счастью, спасибо One Direction и нашим фанатам, сейчас я живу в этой мечте.