Часть первая. Андрей Иванович Хохряков

Портрет деда

Андрей Иванович Хохряков

30 октября 1905 – 01 января 1991 года

Часть первая

Из детских воспоминаний

(с рассказов бабушки моей)

Мой отец, Иван Захарович был сирота семи недельный остался от отца, мать его, то-есть бабушка моя, жили в общем семействе с дядей отца моего, до женитьбы его. Когда отец женился, то дядя отделил его от своего хозяйства и с бедным наследием. Бабушка построили себе избушку. Земли было мало, так смеялись соседи, корова ляжет поперег полосы, так хвост еже некуда протянуть, на соседнюю полосу. Отцу непришлось долго жит с женой она померла молодая, оставила, сына и дочь. Николай и Ираида они были от первой матери, а я от второй матери. Сестра старше меня на одинадцать лет, а брат на семь лет, я был младший. Трудно сначала жилось отцу и он летом обработает землю, соберёт урожай, а осенью в сентябре отправляется на рудницкие шахты, заработать на возтановленье нового хозяйства, весну и лето снова дома. Таким упражнением он занимался лет 10 приблизительно. Бабушка моя Зиновья была домовая скупая, руководила хозяйством, была работящая заботливая и скопила кой какую сумму денег и вот пожалеючи сына своего, она предложила, или он отец это точно я не знаю, легкую работу, торговлю всякими бакалейными товарами, на рудники ходить не стал, а занялся торговлей, на рудники ходил на Урал, а торговля шла дома и поярмарка.

Дошкольные воспоминанья.

Деревня наша Б. Хохряки была на просёлке, летом тянулись подеревне гужевой транспорт мы жили в конце деревни, густо заросшими деревьями, берёзы, рябины, черемуха тополи липа осина. Столь было густо летом, так что подойдёш к самому дому и тогда увидиш его, это был густой лиственный лес, усадьбы были больше чем гектар, придет лето, весна, кругом черёмухи рябины цветут на лужайке цветы, в близи речька Быстрица, широкий пруд который уходил далеко в лес, тутже мельница водяная и на берегу пруда стояла старинная обшитая и огороженная паллисадом часовня Св. Николаю чудотворцу, в которую три раза в год приезжали священники из Верхобыстрицы служить молебен. Весной и летом какая была живописная наша моя родная местность, это просто сказать курорт, я некогда не мечтал разстаться с своим домом садами прудом полями и лесами. Благоухающими ароматами чистого воздуха, всегда чистая радость была на душе. И эта радость детского сердца не знала впереди своей судьбы. Бабушка моя Зина, любила больше всех Колю и Ираиду так как они сироты, когда дает что кушать, то меня обделяла и брат и сестра всё ей говорили зачем Андрею дает меньше и они отделяли от своей порции сами и давали мне. Как то раз был у крёснова, они меня спрашивают, Андрей еш ли колачи то (которыми торговал отец) их было пуда три прицеплены в амбаре к потолку, так что мне недостать, а он говорит ты возьми бадог и бей по ним они сами отвалятся, я так и зделал и посыпались на пол обломки это заметила бабушка застала меня на месте преступленья, и выгнала меня, вот ещё, бабушка как устряпается утром, идёт жать наближнюю полосу одна и берёт меня и вот привела меня положила спать подбабку от солнышка говорит, я непомню а сама жать рожь, а я видно проснулся и вижу нет некого пошол вдоль прожатой полосы и она невидела как ушол я в чужое поле, потом она хватилас и чуть разыскала меня, тогда мне было точно незнаю приблизительно лет пять. Много в детстве было незначительных приключений. Играл я один пред домом был палисад огорожены черёмухи я тут лепил из глины церкви колокольни. Как то раз летом с отцом ездил в город Вятку затоваром как всё было интересно, а интереснее еще когда в ехали на трактовую дорогу, где по оба бока берёзы стоят стеной и постолбам по три телеграфные проволоки, а когда подъехали к железнодорожному полотну близко, поезда еще небыло, отец сказал смотри вон поезд идёт, а я увидел такое чудило, соскочил скорее с телеги да бегом в лес, отец кричит Андрей куда ты куда ты, а я помню стал за толстую берёзу и стою пока неушол поезд. Бабушка была низкого роста, а отец и мать выше меня. Мама была худенькая, помню шила и что пряла или другое что делала всё тихонько про себя пела Божественные пропевы, а один из них куплет еще в памяти. «Жизни светлая дорога, вьется лента пред тобой. Помни друг мой в сердце Бога и люби Его душой». Мать конечно всякому дитя бывает ближе я её боялся меньше но наказ я выполнил и очен благодарен, дай ей Господи царствие небесное. Я уж наверно был в школьном возрасте, как с товарищами играли в краденую палочку в лесу за концом, и вот товарищи завлекли меня курить, она заметила и ошпарила меня, и сейчас я говорю ей большое спасибо. Мать мою звали Александра. Помню как она брала меня в церковь я уставал стоять и она держала на руках своих, помню и с отцом своим бывал в храме. Сказывали мне маленький, году на втором или третьем болел сильно был присмерти, но неумер. Я родился 30 го октября 1905 года.

Школьный возраст и 1914 год.

Сестра моя Ираида была учительницей и первые её годы учительства в Слободском уезде, в разных школах. Приезжала домой на Рождество и на лето и учила меня до школы. Я пошол в школу на 8 или 9 м году, умел считат, писать, читал по мелким шрифтам хорошо, даже меня хотели посадить сразу во 2 й класс. Учился я в Верхобыстрицкой школе за рекой, стоя на квартире у Изергина Ивана Гавриловича домой приезжал, через две недели, на один воскресный день, помыться в бане, а в воскресение через каждые две недели, учителя водили всех учащихся, в церковь к утренней и обедне, школьников заставляли читать псалтирь в церкви громко и учителя ставили нас в церкви впереди себя отряд как солдаты рядами, если замечали кто шалил в церкви, то потом наказывали в школе ставили на колени или на ногаг в угол стояли от получасу и до трех часов, кто как исправлял свое поведенье, так же наказывали, кто дурел, или нерадиво учился, без обеда после уроков, оставалась с ним и учительница занималась по часу и больше, по ихнему иправленью. Утром с 9 часов ставили все школьники в классе на молитву один читал, а остальные все пели хором «Отче наш» перед обедом тоже на молитву и тогда шли обедать, вечером после вечерних занятий тоже молитва. Занятия были с 9 ч утра в 1 м часу обед, в четыре кончали, перерыв два часа, с семи и до 10 вечера занятия, вечерние занятия были два или три раза в неделю, значит иногда было по 9 уроков в день. Была отечественная война 1914-1917 г. Мы школьники, в то время жертвовали, кто чем мог, приносили холст, суконную пряжу вязали рукавицы, носки, полотенца, портянки воинам. Я учился в классе, был второй ученик познанию, на хорошо, но по арифметике было три. Сестра моя когда приезжала на Рождество я с ней просиживал ночи всё говорили читали писали, а когда она уезжала на работу, я провожал её удаляющююся своими глазами дальше чем за километр, и скучал потом долго о ней.В 1915 году 17 июня был у нас пожар. Дело было так, дядя отцов от которого, который отделил отца и бабушку, старинный дом, очень был большой, ударила молния так что крыша тесовая на землю слетела, был дождь сильный ливень, но дом сгоре дотла мало головней осталось. Отец мой торговал ездил по ярмаркам торговал в палатке, с верху телегу обтянет полотном пологом от дождя или солнца, я часто бывал с ним на ярмарки, как то раз ездили в село Каринку, там один торговец поручил брать топленое скромное масло и вот мы набрали две кадки, наверно больше центера и вот мы это масло сдали куда полагается и на краях кадушек масла осталось много и мы сколь поели а остальным давай телегу-колёса мазать, масло тогда было очень дёшево приблизительно копеек десять фунт. Яиц было вдоволь, помногу сот продавали от своих кур, масло тоже продавали было две коровы и было две рабочие лошади, овец штук шесть восем старых, свиней штуки по две и когда больше, земли тогда всей пахотной было гект шесть да лесу своего строевога и дугова, гект девять, подать так называли налог теперешний, подати в круглый год за все удобства три рубля, а когда и это неплатили. В простую пору носили лапти на ногах, в праздники одевались лучше, работали, всяк своей семьей все вместе, работала спорилась, по десять раз одну работу неделали, как это сечас вошло в моду, летом когда горячая пора работ и подойдет в то время два или три праздника подряд религиозные праздновали не работали 3 дня, но хотя машин не было, а уборка с полей шла вовремя. Хлеба скирды стояли стеной, но зиму почти всю молотили. Да!!! была жизнь спокойная вольная и безпечная, негде было разстроить свои нервы рабочему человеку, всего было вдоволь, а если кто жил бедно, то это от своей лени, конечно несчитая сирот, вдов и калек. Начальников раньше было три человека на всю волость, теперешний раион. На всё Всявышняго всякая власть от Бога и власти надо подчинятся и начальникам повиноваться, но только, что если попрут против Бога, то нужно бороться до последняго воздыхания ради Господа нашего Иисуса Христа, и твердо стоять до конца, чтобы наследовать жизнь вечную.