Пролог. 2 страница

– Не бери близко к сердцу, – сказал он Розе. – Им всем больно. Им больно уже много лет. А теперь ещё и это...

– Она знает, кто это? – спросила Роза.

– По её словам, одежда принадлежала пропавшему вчера парню. Его звали Павел Валень. Его родители думали, что он удрал на свидание с девушкой. И так и не вернулся.

– А девушка? – спросила Роза.

– Она тоже пропала. Ей всего девятнадцать, – ему не стоило добавлять, – как тебе.

Двое солдат укладывали тело в машину Баринской. Машина была похожа на Рэйндж Ровер. Роза едва различала милицейскую эмблему на задней дверце, блеснувшей на солнце, когда её открывали. Как и здания внизу, в долине, она была старая и потёртая.

Левин отдавал солдатам приказы, и они медленно рассредоточивались по вершине утёса.

– Куда они? – спросила Роза.

– Поисковый отряд.

– Мы должны помочь, – сказал Джек. – Девица в беде.

– Девица уже, наверное, мертва, – сказал подошедший к ним Левин.

– Даже если и так, – сказал Доктор, – помощь вам не помешает. Сколько у вас людей?

– Сейчас? – непонятно почему спросил Левин, хотя по его голосу Роза поняла, что для него это означало что-то важное. – Тридцать шесть, плюс я.

– Итого тридцать семь, – сказал Доктор. – Плюс мы. Итого сорок.

Левин кивнул.

– Вы настоящий капитан? – спросил он Джека.

– О да. Прирождённый.

– Отправляйтесь с Сергеевым и его группой, они прочёсывают лес. Доктор, вы и мисс Тайлер идите с лейтенантом Крылеком, он направляется к институту. А я поговорю с Баринской. Нам нужно содействие местных.

– Объясните ей, – тихо сказал Доктор, – что вы им можете понадобиться.

Левин кивнул. Затем отдал честь и ушёл.

– Итак, значит, в лес, – сказал Джек. – До встречи, команда.

Он побежал, чтобы догнать солдат.

На краю леса снег стал тоньше. Местами проглядывала земля, чем дальше Джек смотрел, тем больше, и лес от этого казался ещё темнее, чем был. Деревья были как скелеты, на них не было листьев, ничего зелёного. Совсем как ржавые краны, которые он заметил в доках.

Сергеев недовольно посмотрел на прибывшего Джека. Джек не стал объяснять ему, что его звание выше. Вряд ли это что-нибудь изменило бы. Вряд ли они что-нибудь найдут. Двенадцать солдат выстроились шеренгой и медленно пошли через мрак. Их автоматы были направлены в землю. Пока.

Он видел, что они хорошо обучены. По тому, как они двигались: всегда настороже, не спеша, без единого проявления нетерпения, часто проверяя соседей справа и слева.

Скука. Так целая вечность пройдёт. Джек понятия не имел о размерах леса, но проторчать тут несколько часов ему не хотелось. Как сказал Доктор, девушка всё равно скорее всего мертва. Превратилась в желе, как тот бедный парнишка возле круга камней.

Парнишка? Он выглядел лет на девяносто.

И Джек пошёл впереди солдат. Обгоняя их, он вызвал неодобрительные вздохи и взгляды. Он улыбнулся и помахал им рукой, демонстрируя, что ему наплевать, и пошёл со своей скоростью.

Она лежала так неподвижно, что он чуть не споткнулся через неё.

Лицом вниз, вытянутые руки в перчатках ухватились за основание дерева, словно цепляясь за жизнь. Но руки легко разжались, когда он отцепил их. Джек подумал, что она мертва, но в тишине леса он услышал её вздох и увидел тоненькую струйку тумана, вышедшую из её рта.

– Сюда! – крикнул он солдатам.

Они прибежали через несколько секунд. Часть из них стали спинами к Джеку и другим своим товарищам, готовые к тому, что это засада. Сергеев стоял рядом с Джеком. На его лице были лучи солнца. Джек подумал, что ему не больше двадцати лет. Совсем пацан ещё.

– Она дышит, – сказал Джек.

Он перевернул девушку на спину. Её волосы были очень светлые, почти белые, они скрывали её лицо. Он аккуратно отвёл их в сторону. Сергеев в это время что-то говорил в свой миниатюрный микрофон. Когда из-под прядей волос появилось лицо девушки, он замолк.

Доктор сказал, что ей девятнадцать. По её телосложению, по волосам, одежде, по поразительно голубым глазам, Джек именно столько и дал бы ей. Но её лицо было покрыто морщинами, сухое и выветрившееся. Джек смотрел на лицо старухи.

2.

Он видел, какой она была, как она выглядела до того, как что-то с ней случилось.

– Не волнуйся, мы пришли помочь.

Но как она перенесёт это, знает ли она вообще, как теперь выглядит?

Никакого ответа. Ничего. Она даже не моргала. Джек видел, что она дышит: по движению груди, по туману из неподвижных губ. Но её голубые глаза отрешённо уставились в пространство, на морщинистом лице не было никакого выражения. Ничего. Он помахал ладонью у неё перед глазами. Опять ничего.

Сергеев перехватил руку Джека. Солдат качал головой.

– Её уже нет, – сказал он. – Я видел такое в бою. Шок, травма. Им нужно просто дать умереть.

Джек выдернул свою руку. Он поднял девушку в сидячее положение. Она не сопротивлялась, но и ничем не помогала. По-прежнему не было никакой реакции на их присутствие.

– Мы не в бою, – сказал он.

– Ты уверен?

Сергеев жестом показал двум другим солдатам поднять девушку. Несколько секунд она неустойчиво шаталась на ногах, а затем, похоже, вспомнила, как держать равновесие. Солдаты повели её вперёд, поначалу шаркающими, неподатливыми шагами.

– Вы слишком торопитесь, – сказал Джек.

Он отодвинул одного из солдат и занял его место.

– Давай, ты сможешь, – бормотал он.

Не было никаких признаков того, что она это услышала. Да что же с ней случилось? Он взвалил на себя почти весь её вес, и второй солдат отпустил её, взглядом спросив согласия Сергеева.

– Нужно отвести её к кругу камней, – сказал Джек.

– Они уже ждут, – ответил Сергеев.

К нескрываемому неудовольствию Софьи Баринской, Левин экспроприировал её машину. Один из солдат сидел на месте водителя, а Софья прислонилась к одному из камней, меча глазами молнии и покуривая тонкую сигарету.

Сообщение от Сергеева они получили до того, как успели увезти труп. Доктор и Роза вернулись с остальными бойцами раньше, чем Джек и отряд Сергеева.

– Мы отвезём тело в НИИ, – сказал Левин Доктору. – Пусть лучше их медработник осмотрит его, чем какой-нибудь шарлатан из деревни.

– Думаете, у них в деревне нет приличного врача? – спросила Роза.

– Если и был, то давно уехал, – сказал Левин.

Говоря это, он бросил взгляд на Софью, и Розе стало интересно какого он мнения о компетенции милиционерши. Она выросла здесь, подумала Роза, какая у неё может быть подготовка?

Один из солдат что-то крикнул и указал на лес. Роза увидела, что возвращаются остальные солдаты. За ними в снегу оставался тёмный след. В середине этой группы Роза увидела Джека. Он почти нёс на себе девушку, таща её рядом с собой. Когда они подошли ближе, Роза увидела, что он разговаривает с девушкой, ободряет каждый её шаг, словно она маленький ребёнок, который только что научился ходить.

Вот только, когда они подошли поближе, Роза увидела, что у девушки лицо старухи. Она споткнулась и чуть не упала, таща за собой Джека. Он с трудом удержал равновесие и снова потянул её вперёд.

– Ну, помогите же ему, – крикнула Роза.

Они что, боятся, что она заразная? Двое из солдат, бывших с Левиным, побежали помочь. Но Джек им что-то сказал и они отошли. Ну, тогда понятно.

Роза и Доктор подбежали навстречу.

– Нечего быть таким гордым, – шепнула она Джеку. – Ты уже вымотался.

Он оттолкнул её свободной рукой. Но Доктор оттеснил его от девушки и взял её вес на себя.

– Я понимаю, – тихо сказал он. – Она должна идти сама. Хотя бы настолько, насколько сможет. Всё хорошо. Правда, всё хорошо, – непонятно было, говорил он это Джеку или девушке.

Скрипя зубами, Джек уступил Доктору. Но он остался рядом с девушкой и спросил:

– Как её зовут? Кто она?

Ответила Софья Баринская. Она отошла от камня, на который опиралась, и отбросила бычок.

– Её зовут Валерия Маментова.

Милиционерша быстро перекрестилась и что-то пробормотала.

– Что с ней случилось? – спросила Роза.

Доктор и Джек прислонили Валерию к камню, возле которого только что была Софья. Джек тяжело дышал.

– Я бы сказал, что то же, что и с этим парнем, Павлом. Только в меньшей дозе, – предположил Доктор.

– Что это могло быть? – спросил Джек.

Вместо ответа Доктор повернулся к Софье:

– А вы что думаете?

Она пожала плечами:

– Какая-то болезнь или инфекция.

– Ага, понятно, – кивнул Доктор. – А что вы на самом деле думаете?

Женщина повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Вурдалак, – сказала она, а затем сердито фыркнула и отмахнулась рукой. – Да откуда мне знать?

– Вы поедете с нами в институт, – сказал ей Левин.

– Если вам нужно.

– Я не могу вас заставить, – сказал он. – Но я прошу.

– Хорошо. Но за рулём буду я.

Она подошла к машине и открыла дверь водителя. Сидевший там солдат освободил место.

– Давай посадим её в машину, – сказал Доктор Джеку. – Может быть, ей смогут помочь на этой научной базе.

– А может, и не смогут.

– А что она имела в виду, кода сказала «вурдалак»? – спросила Роза. – Это что, только мне не понятно?

– Вурдалак – существо из русского фольклора, – объяснил Доктор. – Это вампир, принимающий облик красивой девушки, впрочем, на самом деле это древнее злое чудовище.

Роза подержала заднюю дверь машины открытой, а Джек усадил вовнутрь девушку. На морщинистом лице Валерии по-прежнему не было никаких эмоций, её глаза бессмысленно смотрели вперёд.

– И что? Она думает, что на эту беднягу напал этот вампир?

Джек не ответил. Он сел на заднем сидении рядом с Валерией.

– Я что, что-то не догоняю? – потребовала ответа Роза.

Доктор отвёл её на несколько шагов в сторону от машины.

– Или же она думает, что эта бедная девушка и есть вампир.

В институте был медпункт, но не было врача.

– Нас тут всего четверо, – объяснил руководитель проекта. – У нас и пластырь-то не всегда есть, что уж о персонале говорить.

Его звали Игорь Клебанов; он был невысоким темноволосым мужчиной, который, несмотря на жалобы на отсутствие комфорта, имел довольно плотное телосложение.

Все четверо сотрудников собрались в медпункте, чужие люди были для них большим событием. Высокий мужчина с редеющими волосами с проседью представился Алексом Мининым.

– Я не учёный, – извинился он. – Я остался, чтобы заниматься администрацией.

– Бедняга Алекс не учёный, поэтому его не вывезли, – вставил Клебанов. – Борис и Екатерина тут всего на два года, их сюда из университета прислали.

– Обезьянничаем, – сказал Борис Бродский.

Он усмехнулся этой шутке, и Роза заметила, что Алекс Минин бросил на него недовольный взгляд, словно шутили над ним. Борис кашлянул и добавил:

– Два года – это более чем достаточно, – ему было около двадцати пяти, рыжие волосы и веснушки, и он постоянно улыбался. – Я не расстроюсь, когда нужно будет уезжать. Не знаю, зачем вы остались, – сказал он Клебанову, но Розе опять показалось, что это предназначалось Минину.

– Не люблю оставлять незавершённые дела. Я был здесь во времена холодной войны, – объяснил Клебанов посетителям. – Был директором по научной работе, когда закрывали базу.

– Вы тогда, наверное, были очень молоды, – сказал Доктор.

– Может быть, я старше, чем вы думаете?

– Может быть, мы все такие, – пошутил Доктор.

Мужские подколки ей наскучили, и Роза отошла в сторону поболтать с единственной в институте женщиной. Екатерина Корнилова сказала, что она работает над диссертацией по ядерной физике.

– Тогда вам, наверное, вполне уютно в присутствии подводных лодок и всего остального, – предположила Роза.

Женщина слегка улыбнулась:

– Совсем наоборот. Я знаю, насколько это опасно. Как и Борис, я жду не дождусь отъезда. Надеюсь найти какую-нибудь другую работу. Иначе застряну тут, как бедный Алекс.

– А он не может перевестись отсюда?

– Может быть, может, – она пожала плечами. – Он был тут политруком. С такой предысторией это сложно. Но мне кажется, что оставаться здесь из-за этого даже хуже.

– Почему?

– Потому что все, кто был тут тогда – наверное, все, кроме меня и Бориса – помнят, кем он был и чем занимался. Как он следил и всё докладывал. Его ненавидят за это. Даже Клебанов. Даже Борис, наверное.

Роза бросила взгляд на Минина и встретилась с ним взглядами. Через секунду он отвёл взгляд и провёл рукой по редким волосам, словно вовсе и не смотрел на них.

– Так, а теперь, – сказал Доктор, хлопнув в ладоши, – все выходите. Мне нужно в тишине и спокойствии осмотреть пациента и тело.

Это словно встряхнуло Розу. Беседуя с Екатериной, она почти забыла о лежащем в другом конце комнаты трупе под простынёй. И о девушке, чей разум опустел, а тело состарилось, тихо и беспомощно сидящей рядом с трупом.

Левин жестом показал своим людям выйти. Большинство он уже отправил патрулировать деревню и охранять базу, хотя и не понятно было от кого. Другие выносили из хранилищ базы оборудование.

Сергеев задержался возле дверей. Он обернулся на Джека, стоявшего возле Валерии.

– Кажется, капитан предпочитает женщин постарше, – сказал он другому солдату.

Они оба рассмеялись и повернулись выходить. Но Джек моментально догнал их, схватил Сергеева за плечо и развернул его. Его глаза сверкали гневом.

– Товарищ капитан? – спросил Сергеев. – Я ведь должен обращаться к вам по званию, хотя вы и из разведки?

В его голосе была нескрываемая насмешка, и в комнате зависла тишина. Роза сглотнула, надеясь, что Джек проигнорирует это, хотя и понимала, что он не сможет.

– Да, обращайтесь ко мне по званию, – сказал Джек угрожающе сдержанным голосом. – И относитесь ко мне с уважением.

Сергеев улыбнулся. Он осмотрелся – Роза предположила, что он убедился в отсутствии Левина.

– Ой, мне страшно, товарищ капитан.

Джек тоже улыбнулся. Но одними лишь губами, взгляд при этом не изменился.

– Знаете, чего я боюсь?

– Всего, товарищ капитан?

Джек проигнорировал.

– Раньше я боялся смерти. Или встречи со смертью в бою и неопределённости в исходе боя. Больше я этого не боюсь. Теперь я боюсь того, что могу постареть. Проснуться однажды утром усталым и дряхлым, неспособным даже пиво себе открыть. Мне могут понадобиться костыли, я не смогу самостоятельно одеваться. И если я когда-нибудь доживу до такого, меня будут поддерживать воспоминания. То, что я столько пережил, через столько прошёл, чтобы дожить до такого. Ты хочешь состариться? – спросил он, ткнув Сергеева в грудь. – Хочешь, чтобы у тебя остались только воспоминания в качестве компенсации утерянных сил? – он указал в другой край комнаты. – Посмотри на неё. Смотри! Она уже состарилась. Ей девятнадцать, а она едва может ходить. У неё должна быть целая жизнь впереди, а она уставилась куда-то и думает о том, что с ней случилось. Если вообще ещё может думать.

Сергеев не ответил. Джек ещё какое-то время посмотрел в его глаза, а затем отвернулся.

– Иди отсюда, – сказал он. – Иди и сделай что-нибудь толковое, пока ещё можешь.

Наступила неловкая тишина. Все медленно выходили из медпункта вслед за Сергеевым. Клебанов задержался и понимающе похлопал Джека по плечу.

– Пользуйтесь всем, что вам нужно, – сказал он Доктору. – Если понадобится что-то ещё – обращайтесь к Алексу, он поищет.

Вскоре остались только Доктор, Роза, и Джек. И Валерия.

Здание базы было построено из расчёта на пятьдесят учёных и их оборудование. Сейчас же, когда в нём обитало всего четыре человека, оно было практически пустым. Левин нашёл несколько больших хранилищ со стеллажами для документов, в которых, по словам Алекса Минина, содержались все записи со времен, когда база функционировала (и финансировалась) полноценно. Всё, начиная от счетов об оплате и заканчивая запросами на новое оборудование и исходными планами, по которым строилось здание.

Минин предложил военным использовать в качестве штаба актовый зал, поскольку это было самое большое помещение. Левин занял личный кабинет рядом с актовым залом. Правда, кроме рюкзака ему там положить было нечего. Но он взял у Минина писчую бумагу, карандаши, и крупномасштабную карту местности.

Доктор зашёл к нему через полчаса.

– Вы закончили? – спросил Левин, указывая Доктору рукой стул напротив стола. – Быстро вы.

– Я же не медик. Просто беглый осмотр.

– То есть, вы мне ничего не можете сказать.

– Я могу сказать, почему здесь нет шариковых ручек, – сказал Доктор, кивая на карандаш, которым Левин постукивал по своему пальцу. – Чернила зимой замерзают.

– Что же, я рад, что сейчас только осень. Я не собираюсь задерживаться тут до зимы.

– Надеетесь к тому времени закончить?

– Моя задача – исследовать энергетический всплеск. Что-нибудь обнаружим и сразу уедем. Ничего не обнаружим – тоже уедем. А эта смерть и бедная девушка к делу не относятся.

– Вы уверены?

– А вы нет?

Доктор откинулся на спинку и скрестил ноги. Странный он, – не в первый раз подумал Левин. Если бы работали телефоны, он бы позвонил в Москву и навёл о нём справки. Однако документы у него безупречные. Кто-то, должно быть, очень высокого о нём мнения. И Левин сказал:

– Рассказывайте.

– Мёртвый парень превращён в желе. Как мы и думали.

– Не думаю, что это медицинский термин.

– Зато он точный. Вся энергия изъята из тела, а кости растворены. Кальций, похоже, высосан, или что-то в таком духе. С девушкой то же самое, но в меньшей степени. Думаю, её кости слабые и хрупкие. Но в её случае процесс зашёл не так далеко. Что-то его прервало.

– Но что его вызвало?

– Я думал, что вам это не интересно.

– С профессиональной точки зрения – нет.

– А должно быть интересно.

– Да ну?

– О да. Подумайте. Из этих ребят высосали энергию.

Левину это начало надоедать.

– И что?

– То... – Доктор наклонился вперёд. – Подумайте. Куда она делась?

Теперь до Левина дошло.

– В тот энергетический всплеск? Но не может же человеческое тело – пускай, даже полтора тела – содержать столько энергии, чтобы вызвать такой эффект?

– Нет, её недостаточно.

– Значит, энергия была не из тела.

– Не вся. Должно быть ещё что-то.

– Как я и говорил – ещё один источник, не имеющий отношения к телу.

Левин откинулся назад, чтобы показать, что вопрос закрыт.

– Возможно. Но также возможно, что энергия этого тела сложилась с чем-то, что мы ещё не обнаружили.

Левин был безучастен, даже в большей степени, чем до этого.

– Например... – Доктор кивнул, предлагая продолжить.

– Например, другие тела, – сказал Левин.

На базе было два джипа, вернее два их неуклюжих русских аналога. Джек потребовал водителя, который отвёз бы его и Валерию к ней домой, в деревню. Он попросил, чтобы это был Сергеев, правда, не был уверен, почему он это сделал.

Ему было неприятно признать, что, если честно, он был бы рад избавиться от ответственности за девушку. Да, ему было жалко её. Никто не должен переживать то, что пережила она. Но, похоже, ей самой об этом ничего не известно. Её боль была уже в прошлом, и Джек не мог ничего изменить. Лучше будет отвезти её домой и предоставить родителям возможность переживать о ней и заботиться.

Возможно, он хотел, чтобы Сергеев увидел, как он умывает руки, увидел, что он такой же мужик, как и они. Затем Левин договорился, что Джек поможет организовать группу, проводящую измерения счётчиками Гейгера. Легко быть офицером разведки, – решил он, усаживаясь с неподвижной девушкой на заднее сидение джипа.

Софья Баринская согласилась отвезти Доктора к кругу камней.

– Мне нужно просто взглянуть, – сказал он. – А Роза хотела посмотреть деревню, да, Роза?

– Я?

– Ну конечно.

Софья везла их обратно к камням на утёсе по короткой, но ухабистой дороге; они сидели на заднем сидении.

– И почему я хочу посмотреть деревню? – спросила Роза.

– Чтобы осмотреться, позадавать вопросы. Не знаю даже... посмотреть, что ты сможешь разузнать.

– О чём?

– Это тоже нужно разузнать.

– О погибших?

– Я не думаю, что это произошло впервые. И не думаю, что то, что это случилось именно сейчас, совпадение. Понятно?

– Понятно, – по её голосу чувствовалось, что он её ещё не убедил.

– В любом случае, это будет прикольно.

– Прикольно?

– Да. Роза Тайлер – особый расследователь.

– Это ещё что за должность? – засмеялась она. Затем она подумала о совсем другом. – Слушай, а почему они не считают моё имя странным? Оно же не совсем русское, так?

– Точно также и ты слышишь, о чём они говорят, но не слышишь, что они произносят. Это ТАРДИС делает.

Они уже подъезжали к камням и Баринская, сбавляя скорость, заложила большую дугу.

– Тебе кажется, что они говорят по-английски, а им кажется, что ты говоришь по-русски, то же самое и с именем. Оно просто как бы уместное.

– Хочешь сказать, я тут что-то типа «Розецка Тайлеров», да?

– Я тут ни при чём. Я и сам, наверное, «Докторский».

Представив себе это, она снова рассмеялась. А Доктор уже вылезал из машины.

– Ну, до встречи!

– Где?

Он пожал плечами:

– Где-нибудь, – и закрыл дверь.

– Эй, подождите! – сказала она Софье. – Я с вами сяду.

Роза перелезла вперёд и села в пассажирское кресло.

– Спасибо, что подвозите.

Софья на неё почти не взглянула. Но впервые на её лице промелькнуло подобие доброжелательной улыбки.

Это было правильное решение. Хорошо, что он избавился от бедной девушки. Джек был рад, что всё позади. Он попытался пошутить с Сергеевым, но русский солдат не поддержал его.

– Эй, послушай, прости, что я на тебя наорал. У меня просто тяжёлый день. У тебя, наверняка, тоже. Но теперь мы квиты, да?

Сергеев кивнул, не поворачиваясь.

– Молодец, – Джек усмехнулся. – Ну что, возьмёмся теперь за дело?

Но, пока они ехали к своему подразделению, у Джека из головы не выходило лицо мужчины, который открыл им дверь. Мужчины, который завёл безмолвную постаревшую девушку вовнутрь. Мужчины, который из-за местного климата и тяжёлой работы и сам выглядел намного старше, чем был. Лицо мужчины, который только что лишился всего смысла своей жизни, а вместо него получил новую обузу.

Мужчины, который остался без надежды. И без дочери.

3.

Вся подводная лодка пропахла ржавчиной, мазутом, солью, и дизельным топливом. Николай Стреснев настроил регулятор и прислушался к тому, как изменился гул старого генератора. Ни один из датчиков уже не работал, так что всё приходилось делать ориентируясь на звук.

Когда-то давным-давно он играл на скрипке. Но последние струны порвались много лет назад, а запасные взять было неоткуда. Когда он сидел на холодном металлическом полу возле генератора, ему часто казалось, что эхо в сырых коридорах старой подлодки доносит до него музыку. Но не сегодня. Сегодня он слышал только слабое завывание ветра снаружи. Когда ветер дул с востока, он задувал в рубку, заходил через открытый люк вовнутрь, и продувал лодку. В очень сильный шторм вся подлодка тряслась и качалась, и Николай чувствовал движение воздуха даже в генераторной.

Но он не мог закрыть люк. Во-первых, он заржавел открытым, и его петли спеклись под действием солёной воды. Во-вторых, через люк проходили силовые кабели, которые подключались к деревенской подстанции. После закрытия доков и вывода военных все генераторы поломались. Этому, последнему, уже тоже недолго осталось. «Что дальше?» – думал Николай. Некоторые предлагали запустить генератор на какой-нибудь другой подводной лодке. Но эта подлодка была последней из дизельных, остальные были атомными. Они могли, конечно, и заработать; может быть, даже безопасно. Но Николай чётко дал им понять, что для этого им придётся найти кого-нибудь другого.

В деревне было лишь два места, где можно было по-настоящему согреться. Это было одно из них – свернувшись возле работающего генератора. А вторым был бар. В старые времена там был кабинет начальника порта. А теперь там был бар, центр общины, и поселковый совет – всё в одном.

Поэтому, когда он достал свою флягу и обнаружил, что там не осталось ни одной капли водки, решение о том, где провести остаток дня, пришло само собой. Он почесал за ухом; быстрым, резким движением, словно собака, которую грызли блохи. Генератор работал исправно. Бак с горючим был полный, и до вечера здесь делать нечего. Он встал, и пошёл по узкому коридору, осторожно нагибаясь под трубами. Стены были покрыты ржавчиной, с потолка постоянно капало. Была вероятность, что сама подводная лодка развалится даже раньше, чем сломается генератор.

Когда Николай вылез по лестнице из люка, ему в лицо ударил холодный ветер. В воздухе кружились хлопья снега, лениво опускавшиеся на землю. Он услышал, как ветер тихо посвистывал в рубках других подводных лодок. Он привык сравнивать этот звук с пением русалок. Сейчас он его еле слышал.

И в этот раз звук был другим. Звучало что-то ещё. Он замер и прислушался, пытаясь определить источник отличия: скользящий, шуршащий звук. Как будто что-то тяжёлое и мокрое кто-то тащит по льду с другой стороны подлодки. Но, когда он перешёл на другую сторону рубки и заглянул вниз, там ничего не было. Только тонкий, сломанный лёд, и ледяная вода, тихо плескавшаяся о тёмный, ржавый металлический корпус. Большие обломки льда постукивали о борта подлодки, словно узкий залив был огромным стаканом водки со льдом.

С этим образом перед глазами, Николай слез на палубу, прыгнул на пристань, и пошёл мимо заброшенных подводных лодок и подъёмных кранов в направлении бара.

Прогулка от круга камней обратно на научную базу была приятной. Институт был приземистым уродливым бетонным зданием. Доктор подумал, что именно в таком месте и ожидаешь встретить людей в накрахмаленных белых халатах, культивирующих исключительно мерзкое биологическое оружие, или облучающих во имя науки подопытных кроликов.

Два солдата у входа на территорию стали по стойке смирно, когда мимо них проходил Доктор. Он подавил в себе соблазн отдать честь, и вместо этого приветливо им улыбнулся.

То же самое повторилось с двумя часовыми возле входной двери. Дверь была впечатляющая, металлическая с заклёпками. «Такая и ядерный взрыв выдержит», – жизнерадостно соврал Доктор. Но сам подумал, что её предназначение может быть не в том, чтобы не пускать всякую гадость вовнутрь, а в том, чтобы не выпустить её наружу.

Клебанов был в главной лаборатории. Он работал один и, когда вошёл Доктор, стал перед набором пробирок и колб, стоявших на лабораторном столе.

– А я думал, что вы физик, – сказал Доктор. – А почему вы не в белом халате?

– У нас тут неформальная обстановка, – усталым голосом сказал Клебанов.

Он явно чувствовал в Докторе врага. Возможно, политического.

– Я сюда не закрывать вас приехал. Вам не о чем беспокоиться. И перехватывать ваши исследования я тоже не собираюсь, к какой бы области они ни относились.

– Я работаю во многих областях, – ответил Клебанов.

– Типичный учёный, – пошутил Доктор. – Всегда реторта наготове.[1]

Клебанов не засмеялся. Наверное, шутка потерялась при переводе. Доктор продолжил:

– Мне нужен микроскоп. В идеале – электронный. Или псевдо-квантовый.

Ответа не последовало.

– С мигающими огоньками, в таком духе.

– Обратитесь к Минину, – ответил Клебанов. – Он занимается складом.

– Он же администратор, – заметил Доктор.

– И обезьянами.

– Что? – Доктор обернулся на голос.

В дверях перед ним стоял Борис Бродский. Он коротко рассмеялся:

– Шучу. Он у себя в кабинете.

– Спасибо.

Бродский рассказал Доктору куда идти, а Клебанов вернулся к своим пробиркам.

У Доктора была своя пробирка. В ней был небольшой осколок, который ему с большими усилиями удалось отбить от одного из вертикальных камней. Он был похож на обычный камень с кварцевыми прожилками. Может быть, так оно и было, но это покажет микроскоп.

Зайдя в кабинет Минина, Доктор потряс пробиркой, чтобы звуком сообщить о своём присутствии. Алекс Минин стоял возле стола и внимательно смотрел на раскрытую папку с документами. Он перевернул страницу, поднял взгляд, и, немного поколебавшись, закрыл папку.

– Вам что-то нужно, Доктор?

– Вы когда-нибудь слышали о псевдо-квантовом микроскопе?

Минин покачал головой:

– Я не учёный. Нет, не слышал.

– И я тоже, – признался Доктор. – Хотя я учёный. Поэтому, если бы у меня кто-нибудь такой попросил, я не отправлял бы его на склад, а сказал бы ему не нести чушь.

Немного выждав, Минин сказал:

– Простите, у вас всё? А то я немного...

– Заняты? – кивнул Доктор. – он подошёл к столу и осмотрел несколько документов возле закрытой папки: сметы. – Много, должно быть, времени уходит на управление таким заведением. Трое учёных и вы, снабжение большое не нужно, да и отправлять его никто особо не хочет. Наверное, больше всего времени занимает составление графика уборки?

Минин прищурился:

– Никому нет дела, что на всё это время уходит. Нам нужно есть, нам нужна одежда, нам нужно топливо, и да, даже мётлы и швабры. Вы бы поразились, если бы узнали, сколько всего нужно для нашей работы.