Удобные руководители

Перспективные руководители были как правило молодыми мужчинами (начиная с 28-30 лет), рано вступали в партию и имели в руководстве института солидных заступников. Они всегда ходили в аккуратных костюмах и галстуках, здоровались с начальником отдела за руку и получали самые выгодные и денежные участки работ.

Они числились передовиками, и их улыбающиеся портреты всегда украшали отдельскую Доску Почета. Они умели работать с людьми, т.е. поддакивали старшим по чину, ладили с подопечными и старались ни с кем не ссориться вслух, чтобы не портить свой имидж. Врагами они почитали всякого, кто мог составить им должностную конкуренцию. Однако они прятали свои чувства, приветливо разговаривали с ними, с готовностью оказывали мелкие услуги и затем уничтожали их тайной клеветой и наветами начальству. Начальство любило их за ласковость и безотказность, коллеги - за приветливость и показное добродушие, а подчиненные с удовольствием тянулись к ним в подданство, поскольку работы здесь было не слишком много, премии большие, и, сверх того, руководитель, поглощенный устройством своего блестящего будущего, обращал на дел а своей группы мало внимания и никого не дергал зря.

Вопреки расхожему мнению завистников, эти люди вовсе не были дураками и нередко имели неплохие инженерные способности; просто их реальные интересы лежали совсем в иной плоскости. Многие из них, если бы захотели, могли решать весьма сложные задачи. Однако они ясно видели, что при советских порядках профессиональная компетентность не столько способствует, сколько мешает карьере, и не желали затруднять себе жизнь. Кроме того, сложные конструкции требовали индивидуального подхода, т.е. известного новаторства; начальство же всяких новаций боялось хуже чумы. Применение в проекте чего-либо нестандартного вело к спорам и разногласиям, а разногласия с начальством были таким делом, которого никакой карьерист позволить себе не может.

Эти руководители спокойно и гладко вели свои группы несколько лет, терпеливо дожидаясь, пока главного конструктора хватит кондрашка, и тогда занимали его место. Переходить из института в институт они не любили, потому что тогда весь их по крупицам собранный авторитет пропадал зря. Они делали ставку на конкретных начальников конкретной организации, и внезапный уход этих начальников нередко перечеркивал им всю перспективу. Тогда они выглядели обескураженными или совершали акробатический перескок в другую организацию, надеясь присосаться там.

Безнадежные руководители, составлявшие по крайней мере 3/4 от общего количества, в свою очередь делились на две разновидности. Во-первых, это были тугодумные сотрудники со слабыми инженерными способностями, большей частью женщины, которые долго мыкались за чертежной доской, пока счастливый случай не вознес их на ступеньку вверх. Случаи могли быть самыми разными: кто-то вовремя завел амуры с начальником; другой перешел сюда с повышением по блату, но впоследствии блат пропал; иной стал руководителем в критической ситуации, когда прежний внезапно ушел, а нового отчаялись быстро найти; некоторые, пока чертили, казались подающими надежды, а едва их повысили, то выянилось, что надежд никаких нет. Встречались здесь и бывшие перспективные руководители, которым не удалась их карьера; были и пьяницы, державшиеся на одних добрых отношениях с отдельским начальством.

Другую разновидность составляли люди без высшего образования, большей частью строители-практики, прошедшие большую жизненную школу на стройках страны и теперь досиживающие предпенсионные годы в теплых комнатах проектного института. Некоторые из них были одарены природным острым умом и, сверх того, хорошо знали технологию строительства - что и как происходит в действительности, но не имели необходимой теоретической подготовки. Это позволяло им выполнять рядовые проектные работы, но перед вещами более сложными они пасовали, а отсутствие диплома юридически препятствовало занятию более высоких должностей.

Всех этих руководителей объединяла безрадостная перспектива неподвижно дремать на своих постах до самой пенсии. Бороться им объективно было не за что; с другой стороны, перспективные коллеги не считали их конкурентами и потому не стремились утопить. Эти люди целыми десятилетиями восседали на протертых до дыр стульях в окружении столь же безнадежных подчиненных и клепали однотипные чертежи по раз и навсегда заведенному порядку.

Всякая незаурядная работа порождала у них панику; они махали руками и божились, что не справятся, прекрасно понимая, что уволить их за это нельзя. Они были неплохими психологами, интутитивно чувствовали дурные и мелочные черты своих начальников и всячески им подыгрывали. К группам своим они относились всерьез, будто к собственному поместью, но руководили плохо, потому что требовали не профессиональной компетентности, а лишь тупого безоговорочного послушания. У них всегда были любимчики, которые составляли им компанию за чаем, поддакивали во всех случаях жизни и вели себя по отношению к ним так же, как они сами - по отношению к главному конструктору.

Появление в такой заболоченной группе инициативного и самостоятельного работника воспринималось, как нашествие Аттилы. Тогда начинались сплетни, шушуканье по углам, все ждали, когда Аттила допустит какую-нибудь промашку, и тут поднимали такой шум, что нарушитель спокойствия подобру-поздорову переводился куда-нибудь еще.