И тихо проходят они по лугам,

По нивам, полям – с образами,

По хижинам бедным, большим городам,

По дальним дорогам – с крестами;

И где ни пройдут – всюду мрак над страной

Ложится как саван суровый,

И давит он мысль человека собой,

Как крышкою гроба свинцовой…

Всё камни, овраги… Как долог мой путь!

Всё дальше и дальше он вьётся…

И негде пристать, и нельзя отдохнуть…

Чу!.. Грохот навстречу несётся…

Я вижу: Царь‑ пушка во мраке густом

Грохочет, губя что ни встретит,

И светом багровым на небе ночном

Кровавое зарево светит.

Над лужами крови, над мёрзлой землёй,

Над грудами ядер разбитых

Томится народ, и с томящей мольбой,

Упав над телами убитых,

Он просит пощады за то, что искал

От грозной неправды спасенья

И, вставши, бесправных рабов призывал

На бой против зла, угнетенья,

Но Пушка грохочет: «Клонись предо мной,

110 Ты, подлое, рабское племя!

Пока существует земля под тобой

И в вечность бегущее время

Ещё не угасло, – нигде не найдёшь

Свободы и правды на свете!

Рабом родился ты, рабом и умрёшь,

И будут рабы твои дети!»

Напрасны мольбы перед силою злой…

И клонятся тёмные люди

Над мокрой от крови погибших землёй,

Пред силой ревущих орудий.

И роем пчелиным, несметным идут

Служители грозного бога:

Оковы и пыток орудья несут,

И всюду лежит им дорога.

И блеском железным, щетинясь, блестят

Штыки их, средь дыма сверкая;

И медные каски во мраке горят,

Пожар и огонь отражая.

И едут, и мчатся народа бичи:

И грубый жандарм, и сенатор,

И судьи – несчастной страны палачи, –

И с ними палач‑ император.

То старое рабство привычной стезёй

Идёт, всё губя и терзая,

И зарево ярче горит над страной,

Мученья людей освещая…

Мой путь пропадает… Трудней и трудней

Идти по пустыне холмистой…

Как жарко средь этих песков и полей,

140 На этой дороге тернистой!

Темно – как в гробу; на земле, в небесах

Природа как будто застыла…

На западе дальнем, крутясь в облаках,

Свистя, непогода завыла…

И вздрогнул весь мир от конца до конца,

Лик прежних царей помрачился,

И образ царя, Золотого Тельца,

Средь мрака и дыма явился.

Всё стихло. Лишь воронов стая снуёт,

Навстречу тирану слетаясь,

Да полчище слуг на колени встаёт,

Пред новым царём преклоняясь…

Ревёт он к народу: «Незыблем закон

Борьбы за богатство и силу;

Страдать терпеливо ты им осуждён,

Трудиться весь век до могилы;

Напрасны о равенстве, братстве слова,

Где слабого сильный терзает.

Успех или гибель! Вот глас божества,

160 Что миром века управляет!»

И вижу я: движутся массой густой,

Как стаи голодных вампиров,

И золота слитки проносят с собой

Толпы фабрикантов, банкиров;

Фабричные трубы весь воздух коптят,

Поднявшись средь каменных сводов;