Домовой и русалка 2 страница. Русалки питаются жизненной энергией, которую высасывают из мужчины жертва ночь за ночью ходит к берегу озера

Русалки питаются жизненной энергией, которую высасывают из мужчины …Жертва ночь за ночью ходит к берегу озера, к заветному дереву. Единственный известный мне случай встречи с русалкой в пределах Карелии произошел в Пряжинском районе и закончился самоубийством молодого мужчины после того, как местный колдун прогнал нежить (Губерния, № 32 (61), 7.08.1997. Рубрика: Приключения. Нечистая сила.)

- Это неважно, – сказала Мила. – Я тоже не видела русалки, а также не видела драконов, гномов и леших. И вообще я в эти сказки не верю (Кир Булычев. Речной доктор).

Русалка – это водяная, реже лесная, нежить, т.е. по месту обитания она может быть связана как с водяным, так и лешим. Кроме того, с водяным ее могут связывать и родственные отношения: по народным представлениям русалка приходится водяному то ли женой, то ли дочкой. Человеку русалка приносит обычно вред, однако, в отличие от других духов, пытается погубить человека, используя любовные чары, соблазняя его. Языковые данные позволяют говорить о русалке как о роковой для человека красавице: смертельные объятия русалки (" Вечерний Волгоград", 05.03.02, стр.13).

Русалки любят рыбаков до смерти. А водяные просто едят... Если не считать затяжных дождей и порванных рыбацких сетей, основной вред русалки – способность заманивать и постепенно губить путников. Не знакомый со способами защиты от таких созданий мужчина при встрече с русалкой обречен. Только безнадежно влюбленный может не попасться на крючок приворотных чар русалки (" Губерния", № 32 (61), 07.08.97. Рубрика: Приключения. Нечистая сила).

Однако в языковой картине мира носителей русского языка слово-мифологема русалка при употреблении в переносном значении имеет положительную коннотацию. Например, очевидно, что название агентства «Русалки» (девушки: фото, условия, цены, услуги: выезд, апартаменты) призвано вызвать такие ассоциации, как соблазн, чары, любовь и т.д., которые будут положительно оцениваться (https://www.rusalki.org/) Это подтверждает и анализ контекстов:

- А как вы меня узнаете, вы даже не знаете моего имени? – Я вас обязательно узнаю. У вас очень красивые глаза. Как у русалки. И необыкновенные волосы. И имя, наверное, тоже красивое… Пока я его не знаю, можно я буду звать вас Русалкой?.. Раскраснелась, как девчонка… Дрожащими от волнения руками взлохматила волосы, внимательно глянула в зеркальце: Русалка – пенсионерка! (М. Сафина. Господи, не бросай меня в терновый куст)

Синтагматические связи слова-мифологемы русалка выявляют его ролевые функции, которые подтверждают то, что данный концепт является “сценарием”: русалка поет, русалка визжит, русалка хохочет, русалка смеется, русалка любит, русалка плавает, русалка тащит на дно, русалка заманивает, русалка губит. Ср. в литературе:

Рассказал еще чеченец про страсти лесные, про то как тропинки различать … про то, как русалка на заре поет, кулдычет свои песни: поначалу низко так, глубоко возьмет: ы, ы, ы, ы, ы, потом выше забирает: оуааа, оуааа, – тогда держись, гляди в оба, не в реку затянет, – а уж когда песня на визг пойдет: ййих! Ййих! – тут уже беги, мужик, без памяти … А другие, кто по избам попрятамшись, от хохота прям увизжатся, как русалки какие: визг столбом стоит, а кто визжит – и не видать …(Т. Толстая. Кысь)

Отношение к русалке в русской ментальности неоднозначно: с одной стороны, язык вербализует привлекательные черты внешнего облика этой мифологемы, наличествует также уменьшительно-ласкательное производное существительное – русалочка; с другой стороны, по своим ролевым функциям русалка опасна, враждебна человеку.

Существительное входит в русском языке в состав следующего словообразовательного гнезда: русалка – русалочка, русалкин, русалочий, русалочный (Тихонов, II: 55).

Результаты проведенного лингвокультурологического исследования концептов-мифологем позволили разработать модель словарной статьи лингвокультурологического словаря, которая включает в себя: 1) заголовочное слово и его грамматическую характеристику; 2) этимологию заголовочного слова (*); 3) толкование заголовочного слова-мифологемы (при необходимости в этом разделе статьи указывается на существующие в сознании носителей языка оценку, коннотации и ассоциации, которые даются после знака #, а также выделяется возможность переносного употребления слова-мифологемы, которое обозначается пометой «перен.»); 4) демонстрацию синтагматических связей заголовочного слова (С:); 5) демонстрацию парадигматических связей заголовочного слова (П:); 6) иллюстративный материал; 7) показ деривационных связей (Д:); 8) внешние отсылки (Ср.:).

В качестве образцов словарной статьи приведем следующие:

Домовой, м. р.; -ого; мн. ч. – домовые, домовых. Обычно м. р.

* От др.-рус. домъ – «жилище», «хозяйство», «семья», «род», «храм».

Дух – хозяин дома, который воспринимается как хранитель домашнего очага, может быть как злым, так и добрым. Предстает бородатым стариком или кем-нибудь из членов семьи, чаще всего самым старшим в семье – дедом или бабкой, т.е. даже внешний облик домового подчеркивает его связь с домом, с семьей.

Поместья мирного незримый покровитель / Тебя молю, мой добрый домовой... (А.С.Пушкин).

...Лишь одним конюшни не пригожи – / Домовой повадился в конюшни (А.С.Пушкин).

Увидать домового – к беде, смерти. Плач или вздохи домового – к смерти хозяина. Домовой по ночам стучит и возится, выживая хозяина (Даль, 1996, I: 466).

С: Верить в домового, шутка домового, домовой стучит, возится, душит, завивает лошади гриву.

П: Нежить, нечисть, нечистая сила, водяной, кикимора, русалка, леший, барабашка, ведьма.

Д: Дом, домовный, домашний, домовитый, домовитость, домовина, домоводство, домоправитель, домостроительство, домохозяйка, бездомный, бездомность, бездомник, бездомница, бездомничать, бездомовый, обездомить.

Ср.: Кикимора.

Русалка, ж. р.; -и; мн. ч.- русалки, русалок. Только ж. р.

* От др.-рус. русалиа – «языческий праздник весны», «воскресение святых отцов перед троицей», «игры в этот праздник».

В народных поверьях – живущее в воде сказочное существо в образе женщины с длинными распущенными волосами и рыбьим хвостом, которое может выходить на берег и сидеть на ветвях деревьев. Русалка поет, очаровывает, заманивает и может утащить на дно. По фольклорным представлениям, русалками становились утопленницы. Это опасный, но в то же время притягательный для человека образ.

Сидя на выгнутой коленом над водой березе, подолгу глядел Давыд Давыдыч в пруд, на листья купавы, на отраженные камыши, на глубокую зеленую тихую воду, и ждал, когда же из глубины, плавно поводя руками, выплывет под самые березовые корни опасная русалка (А.Толстой. Овражки).

Там чудеса: там леший бродит, / Русалка на ветвях сидит …(А.С. Пушкин. Руслан и Людмила)

# Перен. О женщине, занимающейся плаваньем или проводящей много времени в воде.

Русалками не рождаются, ими становятся. За свою спортивную биографию Ольга Брусникина провела в воде больше времени, чем на суше. Просто она «работает» русалкой, а точнее – занимается синхронным плаванием… «А я везде чувствую себя в своей тарелке. Просто вода для русалок, как нас называют, родная стихия» (АиФ. 15.11.02).

# Перен. О женщине с длинными распущенными волосами.

Победительницей конкурса стала самая длиннокосая и сереброхвостая «русалка» – 18-летняя Маша Мясоедова (Комсомольская правда. 1.07.2002.).

# Перен. О женщине с большими, глубокими глазами (обычно зеленого цвета).

Она как русалка, воздушна и странно-бледна,

В глазах у нее, ускользая, играет волна,

В зеленых глазах у нее глубина – холодна (К. Бальмонт. Она как русалка).

– А как вы меня узнаете, вы даже не знаете моего имени? -Я вас обязательно узнаю. У вас очень красивые глаза. Как у русалки. И необыкновенные волосы. И имя, наверное, тоже красивое… Пока я его не знаю, можно я буду звать вас Русалкой?.. (М. Сафина. Господи, не бросай меня в терновый куст).

С: Русалка поет; русалка смеется, хохочет, заманивает; опасная русалка, смертельные объятия русалки.

П: Нежить, нечисть, нечистая сила, водяной, кикимора, леший.

Д: Русалочий, русалочка, русальный.

Ср.: Водяной.

Лингвокультурологический анализ слов-мифологем показал важность данных единиц для русской языковой картины мира и подтвердил представление о мифологемах как о специфическом типе концепта, (переходном между «мыслительной картинкой» и «сценарием»).

Определение типа концепта представляется особенно важным в аспекте лексикографии, поскольку позволяет выявить необходимый объем экстралигвистической информации и отразить ее в словарной статье. В случае с мифологемами необходимо, как нам представляется, учитывать портретные и ролевые характеристики, которые актуализируются в речи и текстах.

Литература

Абыякая О.В. Принципы лингвокультурологического анализа русской лексики (на примере слов-мифологем) // Русистика и современность: лингвокультурология и межкультурная коммуникация. Материалы IV междунар. науч.-практ. конф. СПб, 2002. С. 194-200.

Абыякая О.В. Лингвокультурологический потенциал русских слов-мифологем // Современная русистика: проблемы, пути решения. Материалы докл. и сообщ. междунар. науч.-практ. конф. СПб, 2002. С. 206-210.

Абыякая О.В. Типы лингвокультурологического комментария и модели статей лингвокультурологического словаря (на материале слов-мифологем) // Русский язык как иностранный в лингвострановедческом и лингвокультурологическом аспектах. Науч.-метод. материалы. СПб, 2003. С. 158-166.

Абыякая О.В. Структура статьи лингвокультурологического словаря: спорные вопросы (на материале слов-мифологем) // XXXII междунар. филол. конф. Сборник. Вып. 15: Русский язык как иностранный и методика его преподавания. 11-15 марта 2003 г. СПб, 2003. С. 91-95.

Абыякая О.В. Лингвокультурологический анализ русской лексики (на материале слов-мифологем) // Лингвистика, методика и культурология в преподавании русского языка как иностранного. Сб. ст. СПб, 2003. С. 9-16.

Абыякая О.В. Мифологемы как тип прецедентного имени // Русский язык как иностранный: теория, исследования, практика. Вып. VI. СПб, 2003. С. 32-35.

Абыякая О.В. Имена русских сказочных персонажей как тип мифологем // Русский язык в современном образовательном пространстве. Материалы докладов и сообщений международной научно-практической конференции. СПб, 2003. С. 70-71.

Абыякая О.В. Мифологическая лексика русского языка в лингвокультурологическом аспекте и принципы ее лексикографического описания. Автореф. дис. … канд. филол. наук. СПб., 2004.

Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

Быкова О.И., Ракитина О.Н. Мифологема как культурный концепт // II Житниковские чтения. Челябинск, 1999. С. 133-140.

Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. М., 1988.

Даль В.И. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа: материалы по русской демонологии. М., 1997.

Долинский В.А. Культурноязыковые архетипы в ассоциациях // Этническое и языковое самосознание. М. 1995. С. 45-46.

Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М. 1995.

Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. Волгоград-Архангельск, 1996. С. 3-16.

Колесов В.В. Концепт культуры: образ-понятие-символ // Вестник СПбГУ. 1992. Вып.3 (№16). С. 30-40.

Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. СПб, 2000.

Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. С.117-123.

Пименова М.В. Семантический синкретизм и синкретсемия в древнерусском языке. Серия «Научные доклады». СПб., 2000.

Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя СУДЬБА как объект концептуального анализа // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1996. № 6. С. 20-41.

СПИСОК СЛОВАРЕЙ

Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998.

Даль В. И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа. СПб., 1997.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х томах. СПб., 1996.

Русский ассоциативный словарь. Кн. 1-4. М., 1994.

Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995.

Словарь русского языка в 4-х томах. М., 1981-1984.

Словарь современного русского литературного языка (в 17-ти томах). М.; Л., 1948-1965.

Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. 1-2. М., 1985.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4 т. СПб., 1996.

Частотный словарь русского языка. М., 1977.

О.О. Ипполитов (Воронеж)

ДОРОГА

… А когда спит, то видит

одно и то же – лунную дорогу,

и хочет пойти по ней.

М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита

Примечательной чертой проводимых в настоящее время лингвистических исследований является внимание к человеческому фактору в языке. Когнитивная лингвистика нацелена на описание и моделирование содержания исследуемого концепта как глобальной ментальной (мыслительной) единицы групповой (национальной) концептосферы путем выявления максимально полного состава языковых средств, объективирующих этот концепт, и описания их семантики.

Различные аспекты темы дороги уже являлись предметом лингвистических и когнитивных исследований многих авторов, однако, достаточно полное и разностороннее лингвокогнитивное исследование этого важного и многоаспектного концепта русской концептосферы пока отсутствует. Концепт “дорога” в современном русском языке объективируется одноименным лексико-фразеологическим полем, в состав которого, по результатам анализа лексического материала, зафиксированного в различных словарях, текстах художественной и публицистической литературы, входят более шести тысяч лексических и фразеологических единиц. Из них в качестве наиболее ярких компонентов нами были отобраны 639 лексем и фразеологизмов.

Учитывая, что в повседневной жизни человек сталкивается с различными аспектами понятия “дорога”, актуальность для него в конкретный момент времени может приобретать не один, а целая совокупность таких аспектов. Так, оценивая те или иные детали предстоящего или уже имеющего место процесса перемещения, человек прогнозирует прежде всего свои собственные действия в этом процессе. Такое прогнозирование должно включать в себя, как минимум, определение конечного пункта (цели) и маршрута (средства) его достижения, оценку временнЫх, физических, финансовых и прочих затрат, состояния контактной поверхности (грязь, гололед, сухой асфальт), погодных условий (жара, мороз, осенний ливень или теплый солнечный день), составление сценария действий в самом процессе перемещения из одного места в другое (пешком, на общественном или личном транспорте) и т.п. Конечно, в повседневной действительности подобное прогнозирование делается почти автоматически, во многом на уровне подсознания. Но от перечисленных факторов зависят такие важные моменты, как выбор одежды, обуви, маршрута, финансовый аспект и даже само решение о целесообразности намечаемого процесса перемещения. Еще более сложные взаимосвязи возникают при рассмотрении переносных смыслов в рамках исследуемого концепта.

Вышеизложенное показывает, что центр концепта “дорога” в сознании носителя языка представлен специфическим когнитивным образованием, включающим в себя, с одной стороны, некую “мыслительную картинку”, или “представление”, являющееся сугубо индивидуальным для каждого человека, а, с другой стороны – осознание, представление самого себя как субъекта перемещения, действия или развития. Примечательно, что в русском языке не существует общеупотребительной генерализующей лексемы для объективации понятия “человек, который переместился, перемещается или собирается совершить перемещение”. Понятия “путник”, “пассажир”, “путешественник” и им подобные отражают лишь некоторые ситуативно-функциональные стороны совершенного, совершаемого или планируемого перемещения вообще.

Таким образом, представляется вероятным, что центр исследуемого концепта в сознании носителя языка помимо когнитивной структуры в виде представления, объективируемого ключевой лексемой “дорога”, включает и некую абстрактную нелексикализованную категорию “" я" как субъект дороги”. Причем, концепт “дорога” может проявляться не только в физическом, но и в иных планах (духовном, деятельностном, жизненном и т.д.). Заметим, что на необходимость включения в сферу лингвистических исследований личности говорящего, человека как психологического субъекта языка обращают внимание и другие авторы (см., например, Артеменко, 2001, с.11; Топорова, 1999, с. 5 и др.). Как отмечает Ю.С. Степанов, “концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций...” (Степанов, 1997, с. 41).

Указанная особенность в значительной мере обусловливает нетривиальную специфику исследуемой когнитивной системы, которая, обладая (вследствие присутствия различных пространственных и темпоральных когнитивных признаков) свойством хронотопичности (Бахтин, 1975), содержит чувственные, эмоциональные, духовные и другие компоненты, связанные с антропогенным наполнением концепта. Действительно, анализ сочетаемости репрезентантов концепта с другими лексемами показывает, что дорога может быть как прямой, так и кривой (последнее – чаще в сочетании с лексемой “дорожка” с негативным оттенком), как долгой, так и короткой (не только по фактору физической протяженности, но и по временнОму), как легкой, так и трудной, как радостной, так и скорбной, нередко приобретая глубоко символическое значение:

“От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне” (Булгаков М.А. “Мастер и Маргарита“).

Все сказанное свидетельствует о наличии сложной системы связей исследуемого концепта с другими когнитивными образованиями. В частности, это относится к такому концепту, как “препятствие”. Уже при своем возникновении ключевая лексема дорога могла иметь значение “продранное в лесу пространство” (Фасмер, 1996, т. 1, с. 530). Тем же автором указывается на изначальное присутствие в парной ей лексеме путь элементов значения “ преодоление, дорога, изобилующая опасностями” (Фасмер, 1996, т. 3, с. 413). Действительно, когнитивный признак “преодоление чего-то” постоянно присутствует (пусть даже в большинстве случаев – неосознанно) в концепте “дорога”, ибо при отсутствии необходимости преодоления (хотя бы таких категорий, как пространство и тесно связанного с ним времени) теряется и мотивировка для активации в человеческом сознании самого понятия дороги.

По всей видимости, это же обстоятельство лежит в основе отмеченной еще в начале прошлого столетия М.М. Бахтиным тесной связи хронотопа “дорога” с концептом “встреча”(Бахтин, 1975, с. 247). Встреча (с кем-то либо с чем-то) является традиционной принадлежностью дороги, но, в силу специфичности такого рода “препятствия”, привносит в содержание концепта “дорога” (помимо прочих, например, эмоциональных компонент) доминирующую компоненту изменения (характера дальнейшего пути, направления движения или развития и др.)

В то же время центральная часть концепта “дорога”, будучи эксплицирована мыслительной картинкой (индивидуальной для каждого человека), обладает хорошо выраженной концептуальной связью с категорией пространственной формы, включающей совокупность таких базовых лексико-семантических микрополей, как точка, линия и некоторые другие (Топорова, 1999).

По результатам выполненного исследования концепт “дорога” включает следующие основные структурные компоненты:

Ядро концепта – совокупность прототипических когнитивных слоев с наибольшей чувственно-наглядной конкретностью, первичные наиболее яркие образы; более абстрактные признаки образуют периферию концепта.

Когнитивный слой – совокупность когнитивных признаков, представляющих дискретную единицу концепта на определенном уровне абстракции, имеющая языковые средства объективации (словом, синонимическим рядом, фразеологической единицей, лексической группировкой).

Когнитивный сектор – совокупность когнитивных признаков в структуре когнитивного слоя, представляющих собой характеристики отдельного аспекта, стороны когнитивного слоя концепта.

Когнитивный параметр – группа близких по содержанию когнитивных признаков, выделяющихся в структуре концепта.

Когнитивный признак – минимальный структурный компонент концепта, отражающий отдельную черту или признак концепта.

Понятие – совокупность когнитивных признаков, вычленяющихся в когнитивном слое как единство (имеющее или не имеющее лексической объективации).

Когнитивная категория – когнитивный признак, проходящий через все секторы и являющийся генерализующим.

Обратим внимание, что определение и использование в данном исследовании отдельных терминов не всегда совпадает с их употреблением некоторыми другими авторами.

Концепт “дорога” представляет собой многоуровневую систему из 219 когнитивных признаков, которые, входя в состав различных понятий, упорядоченных по полевому принципу, формируют несколько когнитивных слоев (см. рис.).

В центре концепта находится когнитивное образование, объективируемое лексемой “дорога” и включающее индивидуально-образное для каждого носителя языка представление (Попова, Стернин, 2001) (или “мыслительную картинку” (Бабушкин, 1996)) в виде зафиксированного его жизненным опытом наиболее яркого, чувственно воспринятого и психически трансформированного, запечатленного в сознании образа, сопряженное со специфической для данного концепта нелексикализованной когнитивной категорией “" я" как субъект дороги”.

Базовый слой концепта включает следующие когнитивные секторы:

- “Полоса поверхности, используемая для передвижения”;

- “Место для прохода/проезда”;

- “Процесс перемещения по дороге”;

- “Направление, маршрут следования по дороге”.

Наличие указанных когнитивных секторов отчетливо проявляется при анализе дефиниций лексемы “дорога” практически во всех толковых словарях русского языка (см., например, БАС). Актуализация дифференциальных когнитивных признаков местоположенности “протяженность в пространстве” и “локальность в пространстве” при наличии интегрального когнитивного признака “использование для передвижения” приводит к формированию соответственно когнитивного сектора “Полоса поверхности, используемая для передвижения”, объективируемого такими лексемами, как тропа, проселок, улица, шоссе, проспект, река, железная дорога, тротуар, автострада и др., и когнитивного сектора “Место для прохода/проезда”, объективируемого такими лексемами, как ворота, проход, проезд, переход, переезд, переправа, перекресток, мост, тоннель, брод, причал, перрон и др.

В свою очередь, доминирование когнитивного признака “направление” при сохранении того же интегрального признака формирует когнитивный сектор “Направление, маршрут следования по дороге”, объективируемый такими лексемами, как в обход (в объезд), окольный, прямо (напрямик), в сторону (чего-либо), по кругу, извилистый, наперерез, сопровождать и др.

Когнитивный сектор “Процесс перемещения по дороге” заключает в себе ясно выраженный динамический аспект исследуемого концепта и охватывает область понятий, очерчиваемую такими зафиксированными в словарях толкованиями ключевой лексемы “дорога”, как “передвижение, путешествие, поездка” (БАС) или “пребывание в пути” (Ожегов, Шведова, 1995). Этот сектор представлен, в частности, такими лексическими репрезентантами, как идти пешком (шагать), ехать, мчаться, вести, везти, отправиться, добраться (достичь), плыть, лететь и др.

Указанные когнитивные секторы, формируя базовый слой, вместе с центром образуют ядерную часть концепта “дорога” (Ипполитов, 2003а).

В ближней периферии концепта расположены когнитивные секторы:

- “Конкретный субъект дороги”;

- “Препятствия дороги”;

- “Инфраструктура дороги”.

Эти когнитивные образования, не отраженные в известных нам словарных источниках дефинициями лексемы “дорога”, тем не менее, вполне очевидным образом присутствуют в структуре исследуемого концепта.

Следует отметить, что периферийная часть исследуемого концепта в значительной мере испытывает влияние уже упомянутой нелексикализованной категории “" я" …”, которая превращает исследуемый концепт в комплексное когнитивное образование, интегрирующее в своей структуре мыслительные отражения как “вещественной” составляющей данного явления, обусловленной чувственно-осязаемой “полосой контактной поверхности”, ее (также вещественными) конструктивными деталями и т.д., так и индивидуально-личностной, вместе с сопровождающими ее психическими, ментальными образованиями, такими, как переживания, эмоции и др., возникающими в человеческом сознании в результате воздействия на субъект дороги этой “вещественной” компоненты.

Когнитивный сектор “Конкретный субъект дороги” в нашем понимании включает как собственно путника, так и процессию, экспедицию, транспортное средство и другие понятия того же ряда. В свою очередь, препятствием в рамках концепта “дорога” может явиться не только наличие сугубо “материального” бревна, лежащего поперек проезжей части, но и элементарная усталость путника со всеми ее психическими атрибутами. Последний из перечисленных когнитивных секторов – “Инфраструктура дороги” – включает в себя понятия, отражающие специфику общего устройства системы, обеспечивающие ее существование в целом. В него входят, с одной стороны, понятия, связанные с общезначимыми элементами данной системы и объективируемые, в частности, такими лексемами, как вокзал, топографическая карта, расписание и др., а с другой стороны, понятия, связанные с отмеченными выше индивидуально-личностными когнитивными образованиями, присутствующими в концепте “дорога” и объективируемые такими лексемами, как цель (поездки, путешествия), багаж, обувь и некоторыми другими.

Наибольшее влияние упомянутой нелексикализованной когнитивной категории “" я"...” испытывают когнитивные образования дальней и крайней периферии, а также интерпретационный слой концепта, обладающие наиболее слабой структурированностью, отсутствием четких границ и существенной диффузностью – взаимопроникновением с другими концептами русской концептосферы. Учитывая вышеизложенное, мы не дифференцируем дальнюю и крайнюю периферию и ограничиваемся лишь сравнительно небольшой по объему демонстрационной выборкой объективирующих эту область лексических единиц.

К интерпретационному слою, в частности, относятся образования, формируемые переносными значениями лексемы “дорога” (см., например, БАС):

- направление, область деятельности, путь развития;

- средство для достижения чего-либо,

и объективируемые различными фразеологизмами, поговорками, приметами, поверьями, прецедентными текстами и др., включая такие присутствующие в языке устойчивые выражения, как идти прямой/окольной дорогой, выводить на дорогу / сбивать с дороги, становиться поперек дороги / уступать дорогу, пробивать дорогу, забыть (заказать) / найти дорогу, тише едешь – дальше будешь, скатертью дорога и ряд других.

Выделенные когнитивные секторы концепта “дорога” обладают сложной внутренней структурой. Так, например, когнитивный сектор “Полоса поверхности, используемая для передвижения”, входящий в состав базового слоя исследуемого концепта, формируется двадцатью девятью когнитивными признаками, которые с целью удобства проведения анализа мы объединяем в одиннадцать параметров.

Такие параметры можно обозначить как “Местоположенность (дороги) по отношению к населенному пункту”, “Прямолинейность (дороги)”, “Происхождение (дороги)”, “Поверхность и среда пролегания (дороги)”, “Особенности функционирования (дороги)”, “Предназначение (дороги)”, “Интенсивность движения (по дороге)”, “Развитая инфраструктура (дороги)”, “Структурная принадлежность (полосы поверхности)”, “Величина (дороги)” и “Особенности характера движения (по дороге)”.