Декабря 1908 г. Батюшка мне не раз говорил, что про него распускают различные клеветы и выдумки, иногда очень смешные и глупые

Батюшка мне не раз говорил, что про него распускают различные клеветы и выдумки, иногда очень смешные и глупые, не имеющие ни малейшего основания. Например, в Шамордине про Батюшку говорят, что»он всякую картошку описывает», то есть что он очень скуп и жаден. А это вовсе не так, даже совсем наоборот. Теперь, проводя все утро с Батюшкой, я имею некоторую возможность видеть его жизнь полнее. Иногда приходится слышать и хозяйственные распоряжения. Причина такой выдумки — Батюшкина аккуратность и точность в хозяйственном и в особенности в денежном деле. Причина же такой аккуратности и точности есть та, что Батюшка смотрит на себя, как на приказчика, доверенного св. Иоанна Крестителя. Хотя Батюшке часто жертвуют со словами: «Это лично вам», — а Батюшка говорит: «Я связан обещанием нестяжания и не имею права копить капитал, а все идет на братство».< …>

Келейная жизнь Батюшки отличается простотой. Так же он прост и в обращении с братией.

— Простота была во времена первого монашества в обращении аввы с учениками. Авва был отцом, а не господином или начальником, к которому нельзя подойти. Эта же простота была и при наших старцах в нашем Скиту. Потом, уже после о. Амвросия и о. Анатолия, эта простота стала исчезать. Теперь мне даже говорят, что я слишком просто обращаюсь. А я иначе как–то и не могу. Если же некоторые злоупотребляют моей простотой, то я не виноват. Не могу же я из–за некоторых стать в холодные формальные отношения ко всем. Вы как об этом думаете?

— Я, Батюшка, согласен с вами вполне.

Этот разговор происходил летом еще в старом нашем корпусе. Был вечер. У Батюшки выдалось свободное времечко, и мы с ним ходили по Скиту, а потом посидели. Этот самый вечер может служить доказательством простоты Батюшки: мы гуляли как отец с сыном, разговор самый простой, искренний, что на уме, то и на языке. Ни малейшей натянутости не было между нами, но Батюшка не терял своего старческого достоинства, а я своего почтенного уважения к нему. Несмотря на всю простоту отношений, я все–таки был ученик, Батюшка — старец.

Между прочим, в этот вечер Батюшка высказал такую мысль:

— Нехорошо, когда монастырь богат. Есть на пропитание — и слава Богу. При богатстве забывается Бог, а когда денег–то нет, тогда почаще обращаешься к Богу и Иоанну Крестителю с молитвой.

Однако я начал с того, что про Батюшку распускают клеветы. Так вот, однажды Батюшка, только что услышав о себе новую клевету, сказал мне:

— Все может быть. Может быть, вы будете впоследствии духовником. Так вот я и говорю вам: опасайтесь женского пола. С ним надо быть чрезвычайно осторожным. Так сплетут, так сплетут… и смысла–то никакого нет… Недаром св. пророк Давид поет: «Избави мя от клеветы человеческия и сохраню заповеди Твоя…»(Пс. 118, 134). Значит, клевета препятствует даже совершению заповедей.

Также говорил и в другой раз:

— С ними (т. е. с послушницами и монахинями) надо быть очень осторожным. Мне они жалуются на о. Иосифа [Литовкина], а о. Иосифу — на меня. Однажды мне келейник о. Иосифа говорит: «Вы, Батюшка, пожалуйста, им ничего не верьте. Все врут». Также они и у себя в монастыре шатаются по келиям да занимаются сплетнями. Скажи неосторожное слово, они перетолкуют по–своему и передают в измененном уже виде другой, та — третьей и так дальше, а в конце концов получится такая сплетня, что подобного и предполагать ничего нельзя было. Это постоянно… Но я при этом должен сделать оговорку, что такое шатание продолжается до той поры, пока она еще не встала на монашеский путь. Как только она встала на монашеский путь, получила монашеское устроение, все это кончается и она прямо пойдет, как по рельсам. Но некоторые до получения монашеского устроения живут одни один год, другие два года, пять лет, десять, иногда даже двадцать лет. У кого есть задатки получить быстро монашеское устроение, то Господь иногда дарует его и через год, другие никак не попадут на рельсы: подбежит к ним, посмотрит и убежит. Но когда попадет на них, то пойдет по рельсам. Иногда (кажется, так сказал Батюшка) они лучше нашего, сильнее. Есть монашенки очень высокого устроения.

Вчера Батюшка перебирал только что отпечатанные свои стихотворения, я спросил у него:

— Благословите мне, Батюшка.

— Вот вам, — сказал он и дал мне четыре листка с четырьмя стихотворениями (первое из них о батюшке о. Анатолии) и отдельно 28 листков со стихотворением»Молитва Иисусова».

— Батюшка, зачем мне много? — говорю я.

Батюшка сначала на это мне ничего не ответил, но несколько секунд спустя (едва ли прошло более полминуты) сказал:

— Я хочу, чтобы вы шли этим путем.