ГЛАВА 68. Зак Харни стоял на трибуне в пресс-центре Белого дома

Зак Харни стоял на трибуне в пресс-центре Белого дома. Он ощущал жар софитов и знал, что в эту минуту на него смотрит весь мир. Те, кто почему-то не услышал о важном предстоящем событии по радио, по телевизору или не прочел в Интернете, все равно узнали - от соседей, коллег, членов семьи. Так что к восьми вечера каждый, кто не жил в пещере в полном одиночестве, размышлял о теме президентского обращения. В кафе, барах, гостиных всего мира миллионы людей приникли к экранам телевизоров, не скрывая волнения.

Именно в такие моменты, стоя лицом к лицу со всем миром, Зак Харни особенно ясно ощущал груз возложенного на него бремени. Те, кто утверждает, будто власть не наркотик, просто никогда не имели ее и не ощущали ее мощной притягательной силы. Однако сейчас, начиная выступление, Харни внезапно почувствовал скованность. Он не относил себя к людям, подверженным страху сцены. Тем более испугало его странное ощущение неуверенности, дурное предчувствие, которое нахлынуло так неожиданно.

Он постарался убедить себя, что дело просто в сегодняшней многомиллионной аудитории. И все же, несомненно, присутствовало что-то еще. Инстинкт. Нечто совсем неожиданное. Это была такая малость, и все же...

Он приказал себе забыть, не обращать внимания. Но не мог. Тенч! Несколько мгновений назад, готовясь выйти под свет софитов, он заметил, что в желтом фойе Марджори Тенч разговаривает по беспроводному телефону. Это само по себе выглядело странно, но еще более странным казалось присутствие рядом штатной телефонистки Белого дома. Та стояла с белым от напряжения и волнения лицом. Харни не мог расслышать, о чем шла речь, однако видел, что тема вызвала у советницы недовольство. Тенч отчитывала невидимого собеседника с яростью и злобой, вовсе ей не свойственными, даже при ее авторитарности и резкости. Президент выдержал паузу, а потом вопросительно взглянул на советницу.

В ответ Тенч подняла оба больших пальца, показывая, что дела обстоят прекрасно. Ни разу в жизни он не замечал за ней этого жеста. Именно он стал последним, что видел Зак Харни перед выходом на трибуну.

На острове Элсмир, в пресс-центре НАСА, на голубом ковре, в центре длинного стола президиума сидел администратор Лоуренс Экстром. По обе стороны от него разместились служащие космического агентства и ученые. Перед ними высился огромный монитор, показывающий президента.

Остальные сотрудники столпились возле других мониторов. Они с волнением наблюдали, как президент начал пресс-конференцию.

- Добрый вечер, - произнес Харни. Голос его звучал непривычно напряженно. - Добрый вечер и моим согражданам, и нашим друзьям во всем мире...

Экстром взглянул на огромную обугленную глыбу, стоявшую напротив него. Потом перевел глаза к боковому монитору, на котором увидел себя и своих коллег на фоне огромного американского флага и логотипа НАСА. Яркое немилосердное освещение превращало происходящее в подобие постмодернистской картины. Двенадцать апостолов на тайной вечере. Зак Харни превратил мероприятие в политическое шоу. Но ведь у него не было выбора.

Экстром ощущал себя телепроповедником, пакующим Господа в красивую обертку - на потребу широким массам.

Примерно через пять минут президент начнет представлять зрителям и самого Экстрома, и сотрудников НАСА. А потом с помощью мощной спутниковой связи они присоединятся к президенту, чтобы с самой вершины мира оповестить всех о важном событии. После короткого отчета о том, как именно было сделано открытие и что оно означает для космической науки, после традиционных взаимных комплиментов президент и НАСА предоставят слово широко известному и всеми любимому ученому Майклу Толланду. Его документальный фильм займет не меньше пятнадцати минут. После этого, когда доверие и энтузиазм зрителей вырастут до крайней степени, Экстром вместе с Харни пожелают всем доброй ночи и пообещают держать человечество в курсе событий, регулярно проводя пресс-конференции.

Экстром сидел перед камерами, дожидаясь своей очереди. В душе его рос едкий, давящий стыд. Он знал, что так все и случится. Ожидал этого.

Но ведь он лгал. Поддерживал обман.

Однако ложь сейчас отступила на второй план. Тяготил другой, куда более мрачный груз.

Гэбриэл Эш стояла в студии Эй-би-си в толпе совершенно незнакомых людей, объединенных общим чувством ожидания: все взгляды были направлены к свисающим с потолка мониторам. Вот наконец настал торжественный момент. Мгновенно воцарилась полная тишина. Гэбриэл прикрыла глаза, умоляя высшие силы не дать ей увидеть на экране собственное обнаженное тело.

В гостиной сенатора Секстона царило взволнованное оживление. Гости поднялись с дивана и теперь стояли, не отрывая глаз от огромного экрана дорогого, самого современного телевизора.

Зак Харни обращался ко всему миру. Странно, но приветствие его выглядело каким-то скованным и неловким. Да и в манере поведения президента ощущалась неуверенность.

Секстон подумал, что оппонент ведет себя совершенно нехарактерным для него образом.

- Посмотрите-ка, - прошептал кто-то из гостей. - Кажется, у него плохие новости.

Секстон пытался отгадать, в чем дело. Космическая станция?.. Харни посмотрел прямо в камеру и глубоко вздохнул.

- Друзья мои, - начал он, - вот уже много дней я раздумываю, как лучше объявить об этом...

Сенатор мысленно подсказал ему, что все может уместиться в три простых слова: «Мы ее взорвали».

Какое-то время Харни рассуждал о том, как неудачно получилось, что НАСА приобрело такую значимость в его избирательной кампании, и что поэтому он считает необходимым начать свое сообщение с извинений.

- Я бы предпочел для этого сообщения любой иной исторический момент, - заявил он. - Накал политических страстей изменяет нас, даже мечтателей превращая в скептиков. И все-таки, оставаясь вашим президентом, я должен рассказать вам то, о чем сам узнал совсем недавно. - Он улыбнулся. - Очевидно, волшебство космоса никак не соотносится с земным, человеческим расписанием... даже с расписанием президента.

Все, кто находился сейчас в гостиной Секстона, невольно воскликнули почти в унисон:

- Что?

- Две недели назад, - продолжал Харни, - новый орбитальный полярный спутник - сканер плотности, состоящий на вооружении НАСА, проходил над островом Элсмир и шельфовыми льдами Милна. Остров этот представляет собой очень отдаленный земной массив, расположенный выше восьмидесятой параллели, в Северном Ледовитом океане.

Секстон и его гости смущенно переглянулись.

- Так вот, - продолжал Харни. - Спутник обнаружил большой камень с высокой плотностью вещества, погребенный под слоем льда толщиной в двести футов. - Впервые за все это время президент позволил себе улыбнуться. Наконец-то он оседлал волну. - Получив эти данные, НАСА сразу заподозрило, что сканер обнаружил не что иное, как метеорит.

- Метеорит? - презрительно выдавил Секстон. - Это такая важная новость?

- НАСА направило туда команду исследователей, чтобы взять образцы породы. Именно тогда и было сделано это... - Он выдержал паузу. - Если говорить прямо, было сделано открытие века.

Секстон непроизвольно шагнул поближе к экрану.

- Черт! - воскликнул кто-то из гостей. Остальные неловко переглянулись.

- Леди и джентльмены, - провозгласил президент Харни, - несколько часов назад сотрудникам НАСА удалось вытащить из арктического льда метеорит весом в восемь тонн. Он содержит... - Президент снова помолчал, давая жителям всех континентов возможность в предвкушении сенсации прильнуть к экранам. - Метеорит содержит окаменелости живых организмов. Десятки. Неоспоримое доказательство существования жизни вне Земли.

За спиной президента на огромном экране появилось четкое изображение отпечатка крупного, похожего на жука существа.

В гостиной Секстона все шестеро предпринимателей буквально подпрыгнули, изумленно раскрыв глаза. Сам сенатор замер в неподвижности.

- Друзья мои, - проникновенно продолжал президент, - окаменелостям, изображения которых вы видите за моей спиной, сто девяносто миллионов лет. Они находятся в осколке метеорита, названного Юнгерсольским, который упал в Северный Ледовитый океан почти три века назад. Новый мощный спутник НАСА обнаружил фрагмент метеорита, застрявший в леднике. И само космическое агентство, и администрация Белого дома последние две недели самым тщательным образом проверяли все малейшие детали открытия, прежде чем обнародовать его. В следующие полчаса вы услышите свидетельства многих специалистов НАСА и независимых гражданских экспертов, а также увидите небольшой документальный фильм, созданный ученым, которого вы прекрасно знаете и любите. Но прежде чем мы продолжим сегодняшнюю встречу, я должен представить вам человека, энергия, знания и труд которого и сделали возможным этот исторический момент. С огромным уважением я называю имя администратора НАСА Лоуренса Экстрома.

С этими словами Харни театрально повернулся к экрану за его спиной.

Изображение метеорита моментально уступило место когорте специалистов НАСА, сидящих за длинным столом по обе стороны от возвышающейся в центре огромной фигуры Лоуренса Экстрома.

- Благодарю вас, господин президент, - сдержанно, но гордо произнес Экстром, поднимаясь и глядя прямо в камеру. - Мне очень приятно разделить со всеми землянами этот самый прекрасный в истории НАСА миг.

Потом администратор увлеченно и страстно рассказывал о работе космического агентства, о том, как именно произошло историческое открытие. Воспевая американский патриотизм и триумфальное достижение, он плавно, очень логично подвел рассказ к документальному фильму, в котором ведущим выступал независимый эксперт, знаменитый ученый и любимец телезрителей Майкл Толланд.

Сенатор Секстон не выдержал. Он упал на колени перед телевизором, вцепившись в свою пышную серебристую шевелюру.

- Нет! О Господи! Только не это!