Обсуждение

Теория Фрейда содержит в себе некоторые неясно­сти. Первая из них состоит в том, что теория энергий и их перемещений связывается с теорией процессов мыш­ления. Вторая — это тенденция рассматривать первич­ный и вторичный процессы как существующие отдельно и легко разделимые, как будто рефлексы психической активности — это не комбинация обоих процессов. Тре­тья — склонность рассматривать первичный процесс как субъективный, хаотичный и патологический, а вторич­ный процесс — как объективный, упорядоченный и ори­ентированный на реальность. Следующая неясность со­стоит в соединении первичного процесса с визуальными и сенсорными впечатлениями и уравнивании вербально­го символизма со вторичным процессом. Пятая неяс­ность — это идея о том, что первичный процесс являет­ся врожденным, но вскоре перекрывается развитием вто­ричного процесса. Эта идея предполагает, что сам пер­вичный процесс не развивается и, следовательно, любое указание на его присутствие предполагает регрессию к более примитивным психическим состояниям.

Энергетическая теория или когнитивная теория?

По формулировке Фрейда, первичный процесс от­сылает нас как к тому, что является ответственным за искажение логического, рационального мышления в по­исках удовлетворения, так и к форме ментальных про-

– 218 –

цессов. Конечно, как первичный, так и вторичный про­цесс мышления часто вовлекаются во множество спосо­бов достижения удовлетворения. Но неразрывно связы­вать одну форму мышления с удовлетворением влече­ний — значит смешивать когнитивность с мотивацией. Мы считаем, что для психоаналитического понимания лучше сохранять разделение когнитивности и мотивации; они переплетены как психические системы, но, тем не менее, это отдельные системы.

Более того, если вторичный процесс характеризу­ется откладыванием удовлетворения или разрядки и ло­гическим, рациональным мышлением, импульсивность ребенка, так же как его очевидно нелогичный способ мышления, отражает воздействие первичного процесса. Такой путь разделения психических процессов на катего­рии не применим на ранних стадиях развития логичес­кого мышления. Но вторичный процесс мышления на­ходится в рамках индивидуального прохождения ступе­ней на пути к зрелости.

Эти два компонента, способ разрядки и сдержива­ния энергии и способ мышления, являются наследствен­ными, согласно теории первичного и вторичного про­цессов, что внесло свой вклад в неуверенность Фрейда относительно первичного процесса и природы бессозна­тельного (Reeves, 1965, стр. 157). Должен ли первичный процесс рассматриваться, как обслуживающий внутрен­ний мир, Бессознательное, или его «ведет вторичный процесс» (Freud, 1915, стр. 202), или возможно и то и другое одновременно?

Арлоу и Бреннер (1964) обсуждают первичный и вторичный процессы в терминах структурной теории. Они считают, что, поскольку Фрейд говорит о них обоих в связи с подвижностью катексиса влечений, аспект мыш­ления может быть опущен, поскольку понятие первич­ного процесса шире, чем мышление. Мы согласны с Арлоу и Бреннером в том, что удовлетворение влечений может быть рассмотрено отдельно от когнитивности. По нашему мнению, тем не менее, поскольку удовлетворе-

– 219 –

ние влечения является всего лишь одним из многих ис­пользований, к которым может быть приложена любая комбинация первичного и вторичного процессов, мы можем многое уяснить, если установим связь между фун­кционированием первичного процесса и энергией влече­ния, и сохраним мышление как аспект теории. Созна­тельное и бессознательное фантазирование, например, которое сочетает первичный и вторичный процессы, от­ражает не только проявления влечений и внутренний мир субъективной реальности, но и элементы аффективных проявлений защитной активности, адаптации к внешне­му миру, морального суждения и наказания. Пятилетняя девочка может служить примером. Она чувствует себя рассерженной и обманутой из-за того, что печенье, ко­торое ей дал отец, меньше, чем то, которое отец дал ее сестре. Она уверена, что оно меньше, потому что тогда, когда она уже проглотила быстренько свое, у ее сестры все еще остается больше половины печенья. Затем она фантазирует, что ее отец умирает и она единственная, кто приходит на его похороны.

Свойственная возрасту девочки незрелость по всей линии развития логического мышления приводит ее к умозаключению о разнице в размере печенья из-за раз­ницы в скорости его поедания. Это заключение алогич­но для взрослого, но нормально для ребенка ее возраста. Однако ее вывод, что она была обманута, является пси­хической правдой, так как оно символизирует невыпол­нение ее эдипова желания полностью обладать отцом. Фантазия этого ребенка отражает первичный процесс, поскольку она использует магическое мышление, симво­лизацию и зрительные образы, и, поскольку это отража­ет связь между гневом пациентки и ее желанием смерти отца, ее эдипово желание и уменьшение его. Согласно энергетической теории, тем не менее, эта фантазия мо­жет быть классифицирована как вовлечение вторичного процесса, так как побуждение было отложено — ее гнев был выражен в мыслях, она не ударила сестру или отца, чтобы разрядить свой гнев. Рассматривая здесь когни-

– 220 –

тивность и мотивацию как отдельные системы, мы мо­жем заметить, что и первичный и вторичный процессы были скомбинированы в фантазии девочки. Проверка реальности и адаптация происходили одновременно с желаниями Ид, аффективными проявлениями, защитной активностью, указаниями Суперэго и эго-синтезирующей функцией.

Смешивание первичного и вторичного процесса

Хотя первичный процесс, возможно, появился, что­бы регулировать внутренний субъективный мир «психи­ческой реальности», а вторичный процесс — чтобы регу­лировать «объективную реальность», они переплетаются в процессе поддержания гармонии между двумя реально­стями. Действительно, когнитивные процессы могут рас­сматриваться, как действующие во всем спектре между первичным и вторичным процессами, занимающими про­тивоположные концы спектра. В основном, умственное функционирование может быть представлено как равно­весие между ними (Noy, 1979), которое отражает функ­ционирование Ид, Эго и Суперэго (Arlow, 1969).

Одна из трудностей в проведении различий между первичным и вторичным процессами — это символизм или символическое мышление. Символическое мышле­ние появляется, если одна вещь используется для того, чтобы обозначать другую, как зрительный образ или мысленное представление символизируют персону или вещь, что Фрейд назвал образным мышлением. Когда слово используется таким образом, оно представлено как в языке, так и в мыслях. Символизм в представлениях, мыслях и языке обнаруживается и в первичном, и во вторичном процессе. Когда символизм используется в выражении психического конфликта, связь между сим­волом и тем, что символизируется чаще всего не осозна­ется, особенно при функционировании первичного про­цесса. Способность к символизированию с использова­нием слов и языка важна для развития Эго и возникает из ориентированного на реальность мышления.

– 221 –

Ференци (1912) и Джонс (1916) проводят различие между символической эквивалентностью и символичес­кой репрезентацией. Символ и то, что он символизирует могут восприниматься как идентичные — таким образом символически устанавливается эквивалентность; или сим­вол может замещать подлинную идею — это символи­ческая репрезентация. Сигал (1978) описывает одного пациента, который отказывался играть на скрипке, по­тому что он не будет публично мастурбировать, тогда как другой будет играть, потому что хотя скрипка может бессознательно представлять для него пенис, он все же знает разницу. Эдкамб (1984) считает, что переходы от символической эквивалентности к символическим пред­ставлениям важны для развития и опираются на способ­ность воспринимать и понимать как различия, так и сходства. Мы считаем, что неуспешность создания или поддержания этих переходов имеет отношение к патоло­гическим процессам и пока еще недостаточно изучена (к дальнейшей дискуссии о символизме см. Rycroft, 1956, Renik, 1972, Blum, 1978; об особенностях символов, как вместилища мыслей, и символов, как средств общения или внешних связей см. Mandler, 1988).

Пиаже (1937, 1960) также считал способность к символизированию (которую он назвал семиотической функцией) очень важной для развития. Он настаивал на том, что, когда эта способность возникает, у нее две линии развития: личной системы символов, которые зак­лючают в себе идиосинкретический смысл для личности, и другой, связанной с социально сформированной сис­темой символов и основанной на языке. Он предпола­гал, что символическая функция (направленно и ненаправленно обеспечивающая мышление и адаптацию начи­ная с детства) имеет некоторое превосходство над язы­ком и логическим мышлением.

Дальнейшие исследования основной теории

Рапапорт (1951, 1960), один из нескольких психо­аналитиков изучавших мыслительные процессы, сомне-

– 222 –

вался в предпосылке, называющей первичный процесс примитивным, хаотичным и патологическим, а вторич­ный процесс организованным, логическим и ориентиро­ванным на реальность. Он подчеркивал, что организо­ванные, синтезируемые и приемлемые социально аспек­ты первичного процесса могут доказываться распростра­ненными мифами и анимистическим мышлением. Крис (1952) разделял символические, персонализированные, субъективные и образные компоненты функционирова­ния вторичного процесса особенно в творчестве. Арлоу (1969) писал, что познание реальности рассматривается прежде всего как область одного только вторичного про­цесса, однако оно зависит от взаимодействия восприя­тия с бессознательной фантазией, что бессознательное мышление воздействует на сознательное произвольное мышление, и что сама бессознательная фантазия конст­руируется в соответствии с логической схемой (что так­же отмечалось Holt, 1967).

Рапапорт (I960, стр. 843) и Арлоу (1969) согласны, что все виды мышления включают в себя как первич­ный, так и вторичный процесс, и оптимальное функци­онирование умственных процессов опирается на равно­весие между ними обоими. Ясно, как подчеркивали Ар­лоу и Бреннер (1964), что функционирование первично­го процесса не обязательно патологично или плохо адап­тивно, и, действительно, Ной (1969) утверждал, что от­сутствие каких-либо проявлений первичного процесса может обозначать психическую патологию.

Установление эквивалентности между первичным процессом и зрительно воспринимаемыми и сенсорными впечатлениями, и между вторичным процессом и вер­бальным символизмом также проблематично. Это пред­положение, идущее от фрейдовской идеи о том, что сны обрисовывают и первичные и вторичный процессы, сме­шивает ее проявления с самой психической организаци­ей и функцией. Когда язык развивается, он быстро ста­новится средством выражения вторичного процесса и рационального логического мышления, и это составляет

– 223 –

главное, наиболее важное средство рефлексии организа­ции, так же как и общения. Однако, можно также обна­ружить высокую степень структурированности, организо­ванности и логики, например, в визуальных формах ис­кусства, танце и музыке, хотя ни одно из этих качеств не основывается на вербальном символизме. Более того, человеческое взаимодействие в течение всей жизни опос­редуются невербальными, символическими способами общения (Langer, 1942), а вербальный символизм являет­ся обычным способом проявления функционирования первичного процесса, что видно в иносказаниях, шутках и вербальной сжатости.

Идея, что первичный процесс примитивен, также является предметом полемики. И Фрейд, и Пиаже пони­мали, что младенческое мышление имеет иные формы, чем в течение дальнейшей жизни, и оба считали, что с появлением речи появляются другие формы мышления, которые заменяют более ранние. Но Пиаже считал, что представления, символизация и активность фантазии только начинаются с появлением речи, в то время, как Фрейд полагал, что символизация и фантазирование по­являются или вскоре после рождения, или во время рож­дения, как функция первичного процесса. Он считал, таким образом, что ментальные функции первичного процесса примитивны и говорил, что они «не изменяют­ся с течением времени; они вообще не имеют отноше­ния ко времени» (1915е, стр. 187). Это приводит Ноя к заключению, что, с точки зрения Фрейда, «первичный процесс должен рассматриваться как нечто, вытекающее из ниоткуда и развивающееся в никуда, странная группа функций, для которых не может быть найдено ничего похожего среди других биологических функций!» (1979, стр. 174).

Долговременные исследования детей подробно продемонстрировали, что поведенческий и мыслитель­ный феномен, несмотря на его первоначальную фазу, подвижен и меняется с течением времени. Как мы уже упоминали, ранние формы логического мышления, хотя

– 224 –

и могут казаться иррациональными взрослому, являются, тем не менее, ранними формами вторичного процес­са мышления, которые должны развиваться с течением времени. То же самое относится и к первичному про­цессу. Хотя основные процессы (сгущение, магическое мышление и так далее) могут оставаться неизменными, формы их проявления (в сновидениях, в ритуалах, фор­мах искусства и фантазиях) с течением времени отра­жают развитие в основной когнитивной системе так же, как это развитие отражают изменения в логических процессах. Иными словами, первичный и вторичный процессы могут рассматриваться как увеличительные стекла, через которые мы можем увидеть развитие ос­новных когнитивных систем. Кажется, что Пиаже рас­суждал сходным образом, обсуждая пути, по которым он пришел к умозаключению, что детские сновидения, также как и детское логическое мышление в разных возрастах отражает их уровень когнитивного развития. Фаст (1985) расширила концепцию Пиаже, пытаясь пе­ресмотреть представления о мышлении в рамках пер­вичного процесса. Она полагает, что статичные, прими­тивные, неразвивающиеся аспекты — это те, которые были исключены из когнитивных преобразований вследствие потребности в защите. Принимая это во вни­мание, Ной (1969, 1979) утверждает, что и когнитивное развитие в целом, и его отдельные функции, нуждают­ся в том, чтобы и первичный и вторичный процессы достигли оптимальных уровней развития.

Это ставит под сомнение то, что первичный про­цесс не зависит от времени. Мы считаем, что это не так. Тем не менее, неразрешенные конфликты, либидные желания, содержание связанных с ними фантазий, мучи­тельные или живые воспоминания о травматичных или необычайно счастливых событиях зависят от времени. Они утверждаются в подсознании вневременным обра­зом. Однако, они могут приобретать иной или дополни­тельный смысл с течением времени, и различно распре­деляться в ходе развития. На различных стадиях разви-

– 225 –

тия ранние желания преобразуются в соответствии с кон­фликтами, а также различными когнитивными возмож­ностями более поздних фаз развития.

Современные исследователи развития полагают, что то, что Фрейд описывал как функционирование первич­ного процесса, не является врожденным. Когнитивные способности, нуждающиеся в визуальном воображении и фантазировании, не появляются раньше двенадцати ме­сяцев от роду. Хотя эта область мало исследована, мы считаем, что процессы сгущения, смещения и им подоб­ные не появляются до этого возраста. Это свидетель­ствует, что первичный и вторичный процессы уходят корнями в младенчество. Рапапорт (1960) выдвинул предположение, что и первичный и вторичный процесс исходят из недифференцированных матриц и каждый из них имеет отдельные внутренние факторы созревания. Хотя Холт (1967) предполагает, что эти общие матрицы представляют собой сенсомоторный образ действий в младенчестве, последние исследования открывают новые способы раннего восприятия и возвращают нас к вопро­су о том, что приводит к формированию репрезентатив­ной и символической системы, что будет обсуждаться в следующей главе.

РЕЗЮМЕ

Многие концептуальные проблемы психоаналити­ческой системы являются нерешенными. Мы сделали обзор теории Фрейда и обсудили трудности связанные с этой теорией. Тем не менее, мы согласны, что его кон­цепция первичного и вторичного процессов, каждый из которых имеет свой, отличный организационный образ действия — один обеспечивает бессознательный внутрен­ний мир субъективной реальности, а другой — внешнюю реальность — является исключительно ценной и имеет несомненное развитие и клиническое подтверждение.

– 226 –

Мы полагаем, что первичный и вторичный про­цессы являются увеличительными стеклами, через кото­рые можно с успехом рассматривать стадии развития когнитивной системы. Тем не менее, проблемы еще ос­таются: например, проблема последовательности появле­ния таких функций, как сгущение и смещение, которые широко реализуются в первичном процессе. В следую­щей главе мы изучим ступени когнитивного развития.

– 227 –

Глава 11