Не говори

Семейный закон гласит: НЕ ГОВОРИ О НАСТОЯЩИХ ПРОБЛЕМАХ. А настоящие проблемы таковы: мама опять пьет; папа вчера не ночевал дома; папа был пьян на бейсболе; мне пришлось идти со школы пешком, потому что мама дома отключилась и забыла забрать меня.

Кто-то говорит, что это – правило; я же полагаю, что для большинства семей алкоголиков оно стало законом. Как сказала одна девятилетняя дочка алкоголика: «Когда у тебя дома так долго есть правило «не говори о пьянстве папы», то теперь по-на-сто-я-ще-му трудно об этом говорить (даже когда он трезв)».

На ранних стадиях алкоголизма, когда чье-либо пьянство становится более заметной проблемой, другие члены семьи обычно пытаются дать рациональное объяснение такому поведению. Они начинают изобретать оправдания: «Ну, твой папа ведь много работал последние несколько месяцев». Или: «Твой маме одиноко, потому что ее лучшая подруга переехала в другой город». По мере усиления пьянства само оно и нерациональные его объяснения становятся «нормальным» образом жизни. Члены семьи сосредоточиваются на возникающих проблемах, но не рассматривают их как прямой результат алкоголизма. Одной девочке, с которой я работала, было предложено такое оправдание для нерационального поведения (алкоголизма) ее папы: у него опухоль мозга и он скоро умрет. Мама говорила детям, что их отец хочет, чтобы они возненавидели его до того, как он умрет, чтобы им потом было легче принять его смерть. Теперь эта девочка, уже взрослая, объясняет: «Это казалось мне неправильным, но кто я была такая, чтобы возражать маме? У нее и так было достаточно проблем». В детстве эта женщина считала, что ее отец сходит с ума. На ее взгляд, «его сумасшествие выглядело более вероятным, чем смерть от опухоли». Сейчас она понимает, что, хоть отец и вел себя как сумасшедший, причиной его странного поведения было пьянство. Его все более властное, тираническое расположение духа, непоследовательное поведение из-за провалов в памяти и явные галлюцинации только дополняли видимую картину его сумасшествия.

Для ненормального поведения проще придумывать причины, не имеющие ничего общего с алкоголизмом. Если папа пьянствует вне дома, а приходя домой, не выглядит пьяным в стельку, или же если дети не видят его, когда он приходит, то они, возможно, более охотно примут объяснение, предложенное другим родителем — что проблема не в пьянстве.

Если дети не понимают, что такое алкоголизм, то им трудно определить, что их родитель — алкоголик. Как и взрослые, дети тоже думают, что все алкоголики — старики из трущоб, без работы и семьи. Одна взрослая дочь алкоголика сказала: «Мой отец любил меня, и я это знала». Никто никогда не объяснял ей, что алкоголики тоже способны любить других людей. Она была уверена, что, раз ее отец любит ее, то он не может быть алкоголиком. Она слышала об алкоголизме только однажды, в церкви, где какой-то выздоравливающий алкоголик рассказывал свою историю. Но услышанное ею было лишь взглядом того конкретного алкоголика на собственное пьянство. Она не могла связать подобный тип алкоголизма с пьянством своего отца. Ее отец определенно не выглядел и не вел себя как этот человек - единственный алкоголик, с которым она контактировала, кроме отца. Такая отрывочная информация типична для ситуации, когда у детей недостаточно сведений о болезни под названием «алкоголизм».

Другой способ, помогающий семье алкоголика рационализировать его поведение — не обсуждать то, что на самом деле происходит в доме, и ни в какой форме не говорить об этом. Тринадцатилетний Стив сказал: «Я думал, что схожу с ума. Мне казалось, я единственный в доме знаю, что папа — алкоголик. Я не знал, что все остальные тоже это знают». Я спросила у него, почему у него сложилось такое впечатление. Он ответил: «Потому что никто никогда ничего об этом не говорил». Стив описал случай, который произошел, когда они с отцом были дома одни. Отец, будучи в полубессознательном состоянии от пьянки, свалился на пол, его рвало, и он ударился головой о кофейный столик. У него пошла кровь. Через несколько секунд мать и сестры Стива вернулись домой. Они просто подняли папу и отнесли его в спальню. И никто не говорил друг с другом. По словам Стива, он снова подумал: «Может быть, все это происходит только у меня в голове?» Я спросила у двоих старших сестер и матери Стива, почему они не говорили с ним об этом случае. Они ответили: «Потому что он ничего не сказал, и мы надеялись, что он ничего не заметил». Думаю, это беспомощность, отчаяние и безнадежность заставляют семью алкоголика верить: если просто игнорировать проблему, то, может быть, она не причинит тебе боли; если просто ее игнорировать, то, может быть, она исчезнет.

(Рисунок 9-летней девочки, на котором нарисовано, как мама пьет спиртное, а дочка смотрит на это и думает: «На самом деле этого не происходит. Наверно, лучше я пойду поиграю». Надпись на рисунке: «Когда моя мама пьет, я просто притворяюсь, что она не пьет. Я никогда даже и не говорю об этом».)

Многие взрослые дети алкоголиков говорили мне, что их учили не говорить о вещах, которые могут расстроить маму с папой, или же они просто сами усвоили: если «не раскачивать лодку», все идет гораздо легче. Один молодой человек сказал: «Обед был у нас очень спокойным временем. Любые наши слова «раскачивали лодку». Но если мы сидели слишком тихо, то даже это ее раскачивало!» Такие дети не только не говорят на темы, нарушающие спокойствие, но и ни с кем не делятся своими страхами, волнениями и обидами.

Дети алкоголиков могут много лет спать в одной комнате с братом или сестрой, и при этом оба слышат, как ссорятся мама с папой. Или как мама плачет каждую ночь. Однако они только слушают, но никогда не обсуждают это друг с другом, хотя каждый из них может плакать – тихо, в одиночестве. В одной семье на момент, когда папа стал искать лечения от алкоголизма, было шесть детей в возрасте от двенадцати лет до двадцати одного года. За три-четыре месяца до того, как обратиться за помощью, их отец возвращался домой поздно ночью после многочасовых пьянок. Не видев детей весь день, он, бывало, совершал ночной обход, переходя из комнаты в комнату, пока не увидит каждого из них. При этом, прежде чем пойти в следующую комнату, он орал и тормошил каждого из детей. Пока он продолжал свой обход, все дети не спали; однако они никогда не говорили друг с другом об этих ночных эпизодах. Вся семья просто вела себя так, будто ничего необычного не происходит.

Юный Билли из другой семьи рассказал мне, как выпускал воздух из шин папиного автомобиля, чтобы тот не ездил пьяным. Его младшая сестра, Энн, наливала воду в папину бутылку с водкой, а старшая, Лиза, наливала яблочный сидр в папин виски. И каждый из детей не знал о действиях против папиного пьянства, предпринимаемых другими, потому что они были неспособны говорить об истинной проблеме – алкоголизме отца.

Нормально воспитанные дети, ежедневно сталкиваясь с какими-либо проблемами, скорее всего, будут обсуждать эти проблемы с другими членами семьи. Однако из-за отрицания алкоголизма в семьях алкоголиков проблемы живущих в них детей признаются редко, а семейная проблема – алкоголизм – не обсуждается никогда. Эти дети не ощущают, что другие люди – в пределах семьи и вне ее – могли бы им помочь (независимо от того, так ли это на самом деле или нет). Многие взрослые дети алкоголиков задавались вопросом, где были их тети и дяди, когда они в них нуждались. Многие недоумевали, почему бабушка с дедушкой не проявляли большего беспокойства о них. Нора, еще один взрослый ребенок алкоголика, сказала мне, что, если бы она рассказала кому-нибудь об обстановке в своей семье, то ей бы ни за что не поверили. «Они не поверили бы мне, потому что если бы все было так плохо, я не выглядела бы такой хорошей. Они не видели, как моя мать напивается каждый день, бушует, как маньяк, и вырубается наверху. Не видели ее бутылки, разбросанные по всему дому. Они просто никогда этого не видели».

Многие дети боятся, что им не поверят; кроме этого, они также могут испытывать чувство вины, говоря о проблемах родителей. Им кажется, что рассказывать о таких деликатных вещах - предательство. Дети находят ситуацию в семье такой сложной и запутанной, что при попытках облечь свои проблемы в слова чувствуют себя неполноценными – они просто не знают, как сказать об этом другим. Дети очень лояльно относятся к родителям, и неизменно заканчивается тем, что они защищают родителей, пытаются логически объяснить, что все не так уж и плохо, и продолжают то, что стало процессом отрицания.

Но еще безнадежнее быть ребенком в семье алкоголика, чувствовать себя совсем одиноким и быть уверенным, что разговор с другим человеком ничем не поможет.

Иногда я делаю вид, что мама не пьет, хотя на самом деле она пьет. Я никогда не говорю об этом.

Мелоди, 9 лет