Глава 10. Оазис в Киеве

Поздно вечером, когда я занимался своими путевыми заметками, а Фея рисовала, открылась дверь и появился Джи, в расстегнутой куртке, что-то негромко напевая.

– Ты сегодня выглядишь особенно оживленным, – заметила Фея.

– Дело в том, что я хочу ненадолго вас покинуть, чтобы организовать археологическую экспедицию в Киев. Там я надеюсь развернуть серию алхимических ситуаций, – и Джи выжидающе посмотрел на меня.

– Неужели вы поедете без меня? – упавшим голосом произнес я.

– Разве ты сможешь быть мне полезен? – строго спросил он.

– Конечно, – заверил я. – Без меня вам точно не обойтись.

– Не слишком ли ты самоуверен? – саркастически произнесла Фея.

Но тут я вспомнил о Светлане, своей давней знакомой, – ведь она уже несколько лет проживала в Киеве.

– Да я могу разместить в Киеве целую компанию – в шикарной трехкомнатной квартире! – хвастливо заявил я.

– Вот это я понимаю, настоящий оруженосец! – воскликнул Джи.

Я схватил телефон и стал лихорадочно набирать номер Светланы. После долгих гудков в трубке раздался ровный безрадостный голос:

– Алло. Я вас слушаю.

– Светлана? Это я, Касьян. Неужели ты меня не узнаешь?

– Ты бы позвонил еще через сто лет, – печально произнесла она.

– Почему такой бесцветный голос? Что-то случилось?

– Несколько месяцев назад погиб муж. Он попал в автомобильную катастрофу, – в ее голосе слышались слезы.

– Если хочешь, могу приехать.

– Приезжай, – ответила она просто.

– А если я приеду с другом, тебя это не расстроит?

– Лучше бы ты приезжал один, но если настаиваешь, то делай как хочешь – мне, пожалуй, все равно, – и в трубке раздались короткие гудки.

– Теперь мы будем жить в трехкомнатной квартире с прелестной хозяйкой, – с победоносным видом произнес я.

– Тогда я тоже поеду с вами, – заявила неожиданно Фея.

– Но мы никогда не берем с собой женщин, – ответил Джи, – а эта поездка будет особенно трудной.

– Как вы думаете, легко ли мне терпеть вас в своей квартире? – металлическим голосом произнесла она.

– В таком случае, я никуда не поеду, – заявил Джи.

– Ну, это еще лучше, – Фея подозрительно повеселела и снова взялась за кисть.

“Не надо было мне болтать о трехкомнатной квартире”, – ругал себя я. После некоторого молчания Джи произнес:

– Хорошо, мы возьмем тебя в экспедицию, но только обещай, что не будешь мешать нам осваивать Киев.

– Я даже буду ходить с вами повсюду! – сверкая глазами, воскликнула Фея.

– В таком случае, попробуем организовать мощный рабочий треугольник с четким тим-спирит для успешной работы над Киевом. Для этого нам необходимо взять билеты в отдельное купе, чтобы по дороге обсудить совместные действия.

Я тут же поехал на Киевский вокзал и купил билеты на вечерний поезд.

Спустя несколько часов мы уже сидели в купе, убаюкиваемые мерным стуком колес. Джи погрузился в свой бездонный внутренний мир, и казалось, что на Земле присутствует лишь его телесная оболочка. Через некоторое время он произнес:

– В моем сердце всегда живет надежда встретить своих старинных друзей или соратников из далекого прошлого. Если я смогу помочь им вспомнить себя, то мы совершим побег из мира материи в сферы Духа.

В этот момент у меня возникло ясное ощущение, что я уже встречался с Джи, и не один раз. Я попытался отогнать эту странную мысль, но она еще более навязчиво звучала

во мне.

“Кто же я такой? ” – стал серьезно задумываться я, но дверь в прошлое так просто не открывалась. Тогда я спросил:

– Как вам удается узнавать друзей из своего далекого прошлого?

– Увидишь, – загадочно ответил он.

Фея вышла заказать чай, а Джи тем временем сообщил:

– Поскольку Фея – сновидящая и большую часть жизни проводит в тонких мирах, то она иногда впадает в нестабильные состояния, поэтому наша поездка может в любой момент осложниться. Прошу тебя быть к ней чрезвычайно внимательным.

Вошла Фея с тремя стаканами чая и осторожно поставила их на покачивающийся столик.

– Позвольте осведомиться, каким образом можно обеспечить вам максимальный комфорт? – спросил я ее, отпив глоток из граненого стакана.

Фея ответила удивленным взглядом, в котором сквозил невидимый мир.

– Если ты думаешь, что я озабочена внешней жизнью, то глубоко ошибаешься: я томлюсь в физическом теле, мечтая вернуться в свой изумрудный дворец на эфирном плане...

Но тут проводник просунул голову в купе и проворчал:

– Быстрее чай допивайте, за стаканами очередь.

– Ну и грубиян, – поморщилась Фея.

– Поскольку Фея по своей сути – настоящая принцесса на горошине, – произнес Джи, помешивая ложечкой в стакане, – то в поездке любая мелочь может причинить ей огромное неудобство. Нам надо постараться сохранить ее тонкое состояние.

– Это даже интересно, – заметил я.

– Наблюдайте за собой, отслеживайте негативы и быстро выходите из отрицательных состояний, – продолжал Джи, обращаясь к нам обоим. – Не выпадайте из сущностного “Я” в личностную структуру.

Предупреждаю, на вас будет подан небольшой алхимический градус, и поэтому путешествие будет протекать в условиях повышенного трения между нами, но, преодолевая его, вы проплавите слабые места своей души. Как бы высоко ни поднимался психологический градус в нашем треугольнике, прошу вас сохранять сердечные отношения друг с другом.

– Это предостережение? – иронически спросила Фея.

– Это дружеский совет, – ответил он. – А сейчас предлагаю сыграть партию в шахматы или в карты для изменения хаотического пространства купе на более упругое и романтическое. Через игру наши внутренние дельфины легко находят друг с другом общий язык, иначе им трудно пересечься.

– Что это значит? – поинтересовался я.

– В человеческом подсознании живут дельфины, которые говорят между собой на неслышимом языке. И если дельфинам дать возможность свободно поплавать, то человек чувствует себя необычайно счастливым. Обычно они как бы вморожены в толстые пласты льда внутри нашей психики, и лед этот необходимо растапливать.

Джи достал из кармана джинсов колоду карт и раздал их на троих.

– Я не собираюсь играть с вами в карты, – натянуто улыбнулась Фея. – Не выношу этой вульгарной игры, лучше я почитаю.

– Ты с самого начала не хочешь вписываться в общую ситуацию, – сказал недовольно Джи.

– Я проще впишусь в нее со своей книгой, – ответила она с ироничной улыбкой и стала читать арабские сказки, показывая, что не желает продолжать этот разговор.

– Втроем довольно сложно преодолеть личностные преграды и войти в поэзию сущностного общения, – заметил Джи, играя со мной в крейзи-фул.

На гравюре изображен Король, помещенный в алхимический тигель. Он проходит стадию трансмутации посредством огня, которая необходима для выплавки в нем благородных субстанций. Для того чтобы довести мужской принцип до совершенства и превратить его в Короля, необходимо подвергнуть его испытанию огнем в алхимической печи – атаноре. И только по прошествии тайной трансмутации он станет достойным брачного союза с Белой Королевой, ждущей его у чертога внутренней свободы.

На следующее утро Киев встретил нас радостным шумом. Огромное количество людей хлынуло с перрона в город, образуя непрерывный живой поток; я всмотрелся в лица и ни в чьих глазах не заметил того романтического блеска, который присущ охотнику за высшими состояниями. Взвалив на плечо дорожную сумку, я в другой руке нес тяжеленный чемодан Феи, которая тихо шла позади под руку с Джи. Подойдя к голубой телефонной будке, я поставил вещи на асфальт и набрал номер Светланы. В трубке раздался радостный голос: “Приезжайте, я вас жду”.

Я даже не успел предупредить, что с нами женщина. “Будь что будет”, – подумал я. Мне не хотелось преждевременно портить всем настроение.

– Светлана с юности охотилась за снами, в которых встречала людей из другого мира, – сообщил я.

– Тогда мы едем в правильное место, – улыбнулся Джи.

Час спустя мы возникли на пороге ее дома, и я позвонил.

Я помнил Светлану жизнерадостной блондинкой с глазами, похожими на переливчатый зеленоватый опал. Сейчас, в длинном платье из темного шелка, она выглядела так строго и печально, как будто не позволяла себе и мысли о радости.

Заглянув в глубокие глаза Джи, она улыбнулась ему, как старому другу:

– Я вас так ждала. Мне очень одиноко.

Неуловимый оттенок влюбленности с первого взгляда не

ускользнул от отточенного чутья Феи. Взгляды двух дам встретились, сверкнув светским холодом.

– Так можно ли мне войти? – чуть улыбнувшись, спросила Фея.

– Конечно, чувствуйте себя как дома, – Светлана отступила, пропуская Фею.

Пока она готовила кофе, я осмотрел отведенные нам комнаты. Шторы в них были задернуты, а безукоризненный порядок говорил том, что сама хозяйка заходит сюда очень редко. Мне стало скучно среди спящих вещей, и я вышел на кухню, чтобы присоединиться к беседе.

– Я ищу людей, которые встречают во снах собственное отражение, – говорил Джи. – Уловив свое отражение во сне, человек может догадаться, что вся его земная жизнь является затянувшимся сном.

Светлана кивнула и ответила:

– Иногда я встречаю во снах человека, который напоминает о высшем и советует мне изменить свою жизнь. Но мне страшно что-либо менять.

Я поглядывал на ее высокую грудь, слишком вызывающе, на мой взгляд, обтянутую темным шелком.

– Нелегко одинокой женщине отправиться в поиски неизвестного, – добавила она, поправляя длинное нефритовое ожерелье.

Джи молча вслушивался в ее дрожащий голос, Фея посматривала недоверчиво.

– Я заканчиваю писать докторскую, пытаюсь жить как прежде, но после смерти мужа все потеряло смысл, – грустно продолжала Светлана.

– Я думаю, что настало время для поиска своего духа, – произнес Джи. – Смерть всегда является советчиком на пути.

– Кажется, я понимаю. У меня часто возникает ощущение, что я – не тело, а нечто иное.

– Мы являемся духовными существами, воплощенными в физические тела, чтобы пройти Великий Путь Посвящения, – ответил Джи. – Но мы забыли об этом, потеряли золотую нить осознавания. Есть Вселенные, где все иначе: в этих Вселенных Дух всегда свободен, он не попадает в зависимость от временного физического или астрального тела. Он легко входит в них и выходит, возвращаясь в духовный мир, всё осознавая и понимая. Он не привязан к своим оболочкам, он пользуется ими как скафандрами, как проводниками в мир материи и мир Великого Астрала. Эти путешествия романтичны и парадоксальны. Господь создал человека удивительным, прекрасным и столь же загадочным существом. Он дал в его распоряжение все созданные Им миры, дабы человек мог проникать в них с помощью разных тел, которые являются проводниками в эти пространства.

В словах Джи ощущался невидимый ветер, который распрямлял крылья души.

Фея вдруг прервала речь Джи и с некоторой иронией спросила:

– Как же вы, Светлана, хотите распорядиться своим скафандром в данный момент?

Светлана мечтательно посмотрела на Джи и ответила:

– В данный момент я ищу того человека, которого вижу во сне, ибо чувствую, что моя жизнь тянется без цели и смысла.

– Вы можете обратиться к Фее, – заметил Джи, – она поможет вам заглянуть вглубь себя.

Легкое разочарование отразилось в глазах Светланы. Она вышла на балкон, Джи последовал за ней. Фея обиженно курила, а я гадал, как же разрядить напряжение, возникшее между дамами. Выйдя на балкон, я предложил Джи пойти к моему киевскому приятелю Вадиму, который много лет стремился познать себя.

Но Джи, казалось, никуда не торопился и сказал:

– Прежде чем идти куда-либо, тебе надо углубить свои отношения с Феей.

Мне совсем не хотелось говорить с Феей, но задание Джи все же надо было выполнять, и я обратился к ней:

– Не могли бы вы, прекрасная Фея, прийти в мой сон? Я хотел бы отыскать в ваших изумрудных глазах свое ускользающее отражение.

– Не изображай паиньку, – возмутилась Фея. – Сущностные отношения в нашем треугольнике весьма двусмысленны. Не мешай мне наблюдать за тем, как Джи ухаживает за местной дурой.

– Твои колкости сейчас неуместны, – заметил Джи, входя в комнату.

Фея собралась ответить, но зазвонил телефон. Светлану срочно вызвали в университет, и, как только она ушла, таинственные глаза Феи снова приобрели зазеркальный блеск.

– А теперь я готова осваивать Киев вместе с вами, – весело сказала она. – С чего мы начнем? Не сидеть же нам в этой квартире!

Я позвонил Вадиму, и мы тут же выехали на встречу с ним.

Через час он встретил нас на пороге своей уютной квартиры радостным восклицанием:

– Какие замечательные люди заглянули в мой ашрам!

Комната Вадима была украшена восточными коврами, новыми и истершимися от времени. Стульев не было, их заменяли продолговатые ковровые подушки. На стенах, среди уставленных книгами полок, я заметил написанные маслом картины с видами индуистских храмов и Тадж-Махала. Сам хозяин, смуглый, худощавый, в голубой джинсовой рубашке поверх дорогих джинсов, выглядел лет на тридцать. Его карие глаза постоянно улыбались.

– Не хотите ли попробовать отличного токайского? – предложил он и достал высокую бутылку из-за дивана.

Попивая ароматное золотистое вино, я наблюдал, как он заинтересованно разглядывал Фею. Заметив на себе его пристальный взгляд, она улыбнулась:

– Не могли бы вы рассказать о том, как вы приблизились к потустороннему? – ее голос доносился откуда-то из пустоты.

Вадим поудобнее устроился на ковре и, отпив небольшой глоток вина, начал свой рассказ:

– На втором курсе политехнического института я наткнулся на книгу по йоге. Прочитав ее, я почувствовал непреодолимое влечение к внутреннему поиску. С тех пор я начал собирать эзотерическую литературу, изучать йогу и самостоятельно практиковать ее. Через несколько лет усиленных занятий я развил способность вылавливать из жизни интересные ситуации и однажды притянул к себе пленительную юную незнакомку, выделявшуюся из толпы необычной легкостью движений и тонким обаянием. Эта гибкая прелестная девушка вскоре стала моей верной ученицей; мы настолько увлеклись йогой, что я не заметил, как любовь к ней полностью завладела моим сердцем. Вскоре вся накопленная нами психическая энергия была растрачена на любовную страсть. Мы так тщательно отрабатывали философские позиции тантры, что однажды случилась неприятность – моя любимая слегка забеременела. Родился ребенок; семейная жизнь обременяла нас обоих. Я впал в отчаяние, наша любовь превратилась в молчаливую войну, которая вымотала последние силы.

И тут мне попалась книга с историей Будды. Прочтя ее, я сел в позу лотоса в углу своей комнаты и, погрузившись внутрь себя, попытался прикоснуться к вершинам собственного духа. Моя верная ученица не выдержала такого поворота событий и покинула меня в надежде как-то устроить свою жизнь. Но я не бросился ее удерживать, ибо решил до конца подражать Будде, который оставил жену, сына и великолепный дворец ради поиска внутренней свободы.

Сидя в позе Будды, я наконец притянул к себе человека с громадной эзотерической библиотекой – за каждую такую книгу могли спокойно отправить в тюрьму. Но Михаил ничего не боялся, и я с огромным энтузиазмом взялся изучать его книги в надежде найти метод, с помощью которого мог бы достичь внутренней благодати. В одной из книг я прочел, что можно очистить свое загрязненное сознание, удалив из организма застарелые шлаки. Однажды я решился пойти на это, чтобы поскорее избавиться от осточертевшего физического мира и проскользнуть в иной, более светлый.

Я хотел сделать это с помощью длительного голодания. Первую неделю было очень тяжело обходиться без еды, затем пища стала казаться чем-то инородным для моего организма. Я потерял больше тридцати килограммов и едва мог добраться до ванной комнаты, но мне все еще казалось, что я на верном пути. В этот момент ко мне решила вернуться моя любимая ученица, чтобы увидеть меня в состоянии Просветления. Найдя в квартире индийского аскета, похожего на корень засохшего дерева, она в отчаянии всплеснула руками. – “Дорогая, еще несколько дней – и я достигну Нирваны”, – прошептал я, не в силах выйти из позы лотоса.

Она расплакалась и, несмотря на мой протест, вызвала “скорую помощь”. Я не мог сопротивляться такому повороту судьбы, и мой опыт остался незавершенным. Меня отвезли в госпиталь, где мое тело восстанавливали в течение двух недель. Но в результате голодания я потерял всю эмаль со своих зубов, и для меня начались отвратительные мучения во время принятия пищи...

– Бедный ты, бедный, – сочувственно произнесла Фея, – ну и намаялся ты в поисках Бога!

Джи понимающе покачал головой. Я тут же вызвал Вадима в коридор и таинственно сообщил:

– Я знаю, кто может указать тебе на Путь.

Но Вадим надменно улыбнулся:

– Я давно уж следую за тенью Бога, и мне никто не нужен.

Я подумал, что он потерял не только эмаль со своих зубов, но и здравый смысл.

– Мы быстрее, чем я ожидал, вошли в мистический лабиринт Киева, – произнес Джи, когда я вернулся.

И в этот момент пространство комнаты наполнилось невидимым светом. Фея курила длинную сигарету, пуская голубоватые кольца дыма; я удивлялся, видя, как они подолгу висели, подрагивая, в центре комнаты. Было заметно, что ее мало интересовал этот физический мир. Она всем своим отрешенным видом напоминала таинственную принцессу из Древнего Египта. Я мог представить себе, как утомительны были для нее бесконечные встречи с искателями духовной истины, которые устраивал Джи. Выпустив очередную струйку дыма в пространство, она подняла глаза на Вадима:

– Не могли бы вы познакомить меня с Михаилом? Меня заинтересовал его мистический образ.

Вадим долго молчал – видно было, что вопрос застал его врасплох, – но все-таки согласился, посмотрев на улыбающееся лицо Феи.

– Мне тоже интересно пойти с вами, – быстро заметил Джи.

Через час мы с Вадимом, бредя по узким запутанным улочкам, усыпанным желтой листвой, подошли к серому фабричному общежитию, нелепо затесавшемуся между жилыми домами.

Войдя в грязный подъезд, заваленный окурками и осколками винных бутылок, мы по узкой деревянной лестнице поднялись на третий этаж и с трудом втиснулись в крохотную комнатушку, до потолка набитую эзотерической литературой.

– Михаил, хозяин мистической библиотеки, – представился нам сухощавый коротко подстриженный человек, одетый в синий спортивный костюм.

Взгляд его серых глаз был колючим, лицо казалось излишне напряженным, а красноватый загар говорил о том, что все свободное время он проводит на солнце, старательно заботясь о теле. Он чем-то напоминал мне сухой гороховый стручок.

– Я привел к тебе необычайно интересных людей, – сообщил Вадим и устало сел на зеленую раскладушку, стоявшую в углу комнаты.

– Они тоже увлекаются редкими книгами? – с живостью спросил Михаил.

– И редкими людьми, – ответил Джи. – Каждый человек является неразгаданной Вселенной, и поэтому он уже интересен, – и я вдруг заметил в его глазах открывшуюся бесконечность.

С трудом отыскав свободное место среди множества самиздатовских книг, груды которых поднимались до потолка, наша компания уселась на шатающиеся крохотные стульчики и стала пить оздоровительный чай.

– Я собираю книги уже двадцать лет, – рассказывал Михаил. – За это время ни разу не ездил в отпуск, не пил вина, все изучал разные системы, пытаясь достичь Просветления, неустанно очищая от шлаков свое тело.

– И все же на лешего вы походите больше, чем на ученого, – не удержалась Фея.

– Вы, наверное, многие души направили на путь истинный? – поинтересовался Джи, с интересом разглядывая стопки эзотерической литературы.

– О да, – вздохнул Михаил. – Тут на моих книгах выросла такая интересная девушка, да вот кое-кто испортил ей жизнь.

– Опять ты за свое! – вспыхнул Вадим.

– Нельзя ли записать ее телефончик? – не удержался я, а Джи добавил:

– Фея могла бы поправить ее ситуацию.

– Ну и завернул, – холодно прошептала Фея.

Вадим поискал карандаш, написал что-то на листке бумаги и неуверенно протянул Фее. Она саркастически усмехнулась и посмотрела на Джи, и тогда я поспешно забрал записку.

– Ты что так засуетился? – съязвила Фея.

– Да не нужен мне ее телефон! – заявил я и, смяв записку, засунул ее в карман.

– Я устала от этой комедии, – холодно заметила Фея и, пробираясь сквозь груды книг, направилась к двери.

Джи укоризненно посмотрел на нее и с сожалением поставил на полку книгу о Зеленом Луче. Не успели мы попрощаться с Михаилом, как вдруг входная дверь распахнулась, словно от порыва сильного ветра. Фея невольно отступила в сторону: на пороге стояла юная изящная девушка. Пепельные волосы, казалось, еще не улеглись после стремительного полета, серые лучистые глаза смотрели решительно и дерзко. Вадим выронил книгу.

– Что тебя привело сюда, Оля? – в изумлении спросил он.

– Сегодня я видела в сновидении звездную дорогу и поиски сокровища. Я поняла, что моя жизнь должна измениться. А к Мишеньке я пришла за книгами, – она внимательно посмотрела на Джи и улыбнулась.

– Проводи Фею домой, – шепнул Джи мне на ухо.

– И часто ты, Оленька, захаживаешь к Мишеньке за книгами? – подозрительно спросил Вадим.

– Какая тебе разница, ведь ты ее бросил! – вмешался Михаил.

– Не буду мешать вам, дорогие мальчики, – Ольга звонко засмеялась, бросила на Джи обворожительный взгляд и исчезла за дверью. Джи тут же последовал за ней. Сбежав вниз по лестнице, я с завистью увидел, как Джи удаляется от дома, мило беседуя с захватившей мое внимание девушкой. Но Фея, быстро догнав Джи, взяла его под руку и отвела в сторону.

– Мне надоело наблюдать одну и ту же картину. Я хочу побыть наедине с тобой, – услышал я.

– Еще в Москве я предупреждал, что поездка в Киев – не туристическая прогулка, а напряженная работа по развертыванию нашей Школы. А теперь ты хочешь утопить роскошную ситуацию в своих капризах.

– Вчера ты называл меня дамой сердца, а сейчас на моих глазах увиваешься за юными особами! Я больше не пойду с тобой никуда!

– Ты замучила меня ревностью, – вздохнул Джи.

Я не слышал продолжения их беседы, но мне казалось, что все непоправимо испорчено. “Идея создания спаянной команды провалилась”, – думал я, идя рядом с очаровательной Оленькой. Я безрадостно наблюдал, как Фея, отчаянно теряя свою утонченную атмосферу, выплескивает на Джи кипящую лаву ревности.

Наконец мы подошли к дому, где жила Ольга, и вошли в просторную квартиру с огромной кухней. Мебели здесь было мало; видимо, Ольга не очень заботилась о материальном комфорте.

– Прошу прощения, мне совершенно нечем вас угостить, – смущенно развела она руками, – разве что чай...

– Даже в самом бедном доме можно отыскать горсть крупы и пару забытых луковиц, – улыбнулся Джи. – Для изменения унылой атмосферы квартиры на легкую и романтичную хозяйке надо поставить на кон хотя бы крошку хлеба.

Ольга ушла укладывать спать своего малыша, а я, осмотрев пустые полки кухонного шкафа, нашел остатки риса, одну луковицу и полморковки и, добавив продуктов из своей сумки, принялся готовить ужин. Когда ужин был готов, Ольга появилась в комнате, в коротком простом платьице, и я понял, что волнующий изгиб ее бедер и упругие очертания маленькой груди сегодня не дадут мне покоя. Фея сидела у стола, бессильно уронив голову, похожая на прекрасную и печальную марионетку.

– У меня болит голова, – пожаловалась она, ни к кому не обращаясь, но, тем не менее, требовательно.

– Вы можете прилечь, – участливо предложила молодая хозяйка.

Фея поднялась и вышла, всем своим видом вызывая острую жалость. Я заметил, как пространство комнаты стало наполняться невидимым сияющим светом, и, почувствовав необычайное вдохновение, я спросил:

– Можно ли поднять наш Космос в высшие миры?

– Чтобы спасти нашу Вселенную, – задумчиво произнес Джи, – надо спасти самого Демиурга. Тогда он снимет заклятие с нашего мира. Надо найти ту причину, по которой он получил наказание, и устранить ее. Но для этого необходимо вернуться на миллиарды лет в прошлое, когда произошло это событие. Оно мимолетно отражено в мифах о сотворении мира, об Адаме и Еве, о Люцифере и о проклятии Духа Света. Задачей нашей Школы является именно расследование и устранение причин катастрофы. Демиург нарушил закон и был проклят. Надо все восстановить.

В глазах Джи я заметил сияние потусторонних миров.

– Я совсем больна, – слабым голосом вдруг проговорила Фея, появляясь в комнате, – проводите меня домой!

Джи разочарованно вздохнул; я готов был найти любой предлог, чтобы остаться, но ничего не мог поделать. Через пять минут мы покинули квартиру Ольги, а еще через час позвонили в дверь Светланы.

Дверь распахнулась. Я отступил, решив, что попал не туда: квартира была залита светом, пахло пирогами, играла приятная музыка. Светлана сияла, от ее меланхолии не осталось и следа.

– Какие вы замечательные люди! – сообщила она. – Увидев вас, я сразу поняла, что вы приносите удачу и радость. Сегодня мне в университете предложили бесплатную путевку в Ялту. Я хочу посоветоваться с вами, что мне делать, – и она мило улыбнулась.

– Ялта никуда от тебя не денется, а вот мы вскоре исчезнем, и твой шанс вместе с нами, – ответил Джи.

– Поскольку путевка бесплатная, то тебе лучше воспользоваться случаем и поехать на берег Черного моря, а мы всегда у тебя под рукой, – возразила Фея.

Светлана выслушала оба мнения и, сверкая зеленоватыми глазами, ушла укладывать вещи в чемодан. На другое утро, пока все спали, она уехала.

– Она сделала ошибочный выбор, – сказал я, увидев ключ от квартиры и записку на кухонном столе. – А я был так уверен в искренности ее внутренних поисков!

– Всё происходит по роману Булгакова, – заметил Джи. – В тот момент, когда в квартирке-бис остановилась странная компания, ее хозяин Степа Лиходеев оказался на пирсе в Ялте, глядящим в море. То же произошло и с нашей милой хозяйкой. Пространство Луча особым образом влияет на тех людей, которые в него попадают.

Я посмотрел на Джи и вдруг заметил в его глазах развернувшуюся бесконечность. Мой дух стал просыпаться от сна, и я спросил:

– Почему человечество оказалось падшим?

– Много миллионов лет назад в духовном Космосе произошла грандиозная катастрофа, – ответил Джи. – Часть духовного мира погрузилась на дно материального Космоса, образовав нашу Вселенную. Золотая нить высшего осознавания была оборвана, и все сущности вдруг, к своему великому ужасу, оказались в плену, потеряв всякую возможность вернуться в духовное состояние. Застигнутые врасплох, они вынуждены были влачить свое существование в телесных скафандрах.

Но даже после того, как наступала смерть физического тела, люди не получали прежней духовной свободы. Связь с Духом была утеряна, а выход из лабиринта оказался скрыт за семью печатями. Так мучается и бьется вся та часть сотворенного мира, которая попала в катастрофу.

Выход один – восстановить связь с духовным миром, в который человек потерял доступ. Это значит – надо вытащить из космической катастрофы громадную часть сотворенного мира. И только тогда все существа получат возможность вернуться на духовную родину.

Я думаю, теперь тебе ясен обет аватар: воплощаться и работать, до тех пор пока не достигнет Освобождения последнее существо. Если падший Космос будет поднят, то долгожданную свободу получат все сразу, а не каждый в отдельности.

– Это займет миллионы лет, – возразил я, – а мне надо достичь высшего “Я” еще в этой жизни.

– Ты сможешь его достичь, если будешь принимать участие в миссии Танского Монаха, – сказал Джи. – К примеру, Йогананда понес весть линии Бабаджи, Лахири Махазайи, Шри Юктешвара на Запад и в Америку. А в конце жизни, когда он выполнил эту задачу, Шри Юктешвар погрузил его сознание в высшие миры. Эта жизнь является только одним из этапов более высокой и долговременной задачи – поднятия нашей Вселенной из катастрофы. Ты тоже должен принять участие в этой грандиозной задаче спасения, – его глаза сияли потусторонним огнем.

Меня всегда восторгали масштабы Джи, но я казался себе здравомыслящим человеком, который не впадет в фантастические иллюзии насчет спасения всего падшего мира.

Быстро позавтракав, Джи сообщил:

– Сегодня нам предстоит совершить нечто необычное. По определению октав, мы сделали успешно несколько первых шагов, таким образом, пройдя путь “до”, “ре”, “ми”. По закону октав, теперь надо заполнить промежуток между “ми” и “фа” неким сверхусилием – тогда наша ситуация вновь наберет силу.

Вдруг, словно в ответ на его слова, раздался отчаянный телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал дрожащий от волнения голос Михаила:

– Срочно приезжайте ко мне. Со мной произошло нечто ужасное. По телефону не могу ничего рассказать... – в трубке раздались короткие гудки.

Я сообщил об этом Джи, и он сказал:

– Мы немедленно выезжаем.

– Я буду вас ждать. Будьте осторожны, – предупредила Фея, приподнимая голову с дивана.

Вскоре мы уже звонили в дверь нашего нового знакомого. Нам открыл Михаил, в полной растерянности: от его самоуверенности не осталось и следа. Перед нами стоял беспомощный человек, потерявший всякую веру в себя.

– Ну, что случилось? – спросил Джи.

Миша сел на маленький стульчик, нервно крутя в руках карандаш, и стал рассказывать:

– От метро до моей остановки не более километра; обычно я преодолевал это расстояние пешком, но сегодня утром, по пути на работу, я решил проехать одну остановку. К несчастью, на выходе из автобуса стояли два здоровенных контролера. У меня не было ни билета, ни денег для оплаты штрафа, и эти парни, схватив меня за шиворот, потащили в ближайшее отделение милиции. Когда подошла моя очередь, холеный следователь попросил предъявить документы, но я никогда не ношу с собой паспорта. Он заподозрил меня в бродяжничестве и велел показать, что лежит в моей сумке, – а там была книга по индийской тантре с изображением различных поз влюбленной пары.

– Да ты, как я вижу, любитель порнографии, – сказал следователь, потирая руки. – А ты знаешь, что за ее распространение можешь сесть на два года?

– Это же книга по тантра-йоге! – запротестовал я.

– Ты мне зубы не заговаривай, ишь, дураков нашел. Поедешь сейчас с двумя сержантами, для дальнейшего выяснения обстоятельств дела, и покажешь им свою квартиру. Если найдем у тебя голых баб – тебе придется отдохнуть парочку лет на зоне.

Меня посадили в воронок и привезли ко мне домой. Когда два сержанта вошли в мою комнатку и увидели лучшую в городе эзотерическую библиотеку, они присвистнули от удовольствия.

– Наконец-то нам попалась крупная акула, – сказал один из них.

Они начали просматривать книги, но через пять минут оставили это занятие.

– Мы ничего не понимаем в этой литературе. Ты подожди нас часок, а мы съездим в прокуратуру, выпишем ордер на обыск с конфискацией имущества и вернемся со специалистом, – зловеще улыбаясь, сказал один из сержантов.

– Если вынесешь хоть одну книгу, мы тебя посадим, – добавил угрожающе другой.

– И они вышли, довольные уловом, – закончил свой рассказ Михаил. – Я жутко напуган и не знаю что делать. Надеюсь, что вы поможете мне.

Первым желанием было – как можно быстрее смыться. “Как бы милиция не вышла на мою кишиневскую эзотерическую библиотеку, – подумал я. – Да и Джи есть над чем задуматься”. Но не отдавать же ментам такое сокровище!

– Есть ли у тебя большие сумки? – спросил я Михаила.

– Только эти, – сказал Михаил и дрожащими руками вытащил две громадные синие сумки, потертые на вид, но еще довольно крепкие.

Я тут же стал бросать в них самые ценные эзотерические книги, и, когда сумки оказались набитыми доверху, мы с Джи подхватили их и быстро понесли вниз по лестнице. Я первым выбежал из подъезда и бросился на улицу ловить такси. Прошло минут пять. Увидев машину с зеленым огоньком, я отчаянно замахал руками. Шофер затормозил.

– До вокзала, – с надеждой попросил я, – опаздываем на поезд.

– Никуда я с вами не поеду, – зло заявил водитель, бросив сверлящий взгляд на меня и две громадные сумки. – Вы не похожи на приличных пассажиров.

– Даю в пять раз больше, – нашелся я.

– Это другой разговор, – обрадовался он, – грузите быстрее.

Не успели мы тронуться с места, как во двор въехали две милицейские машины и остановились у общежития, из которого мы только что вышли. Шофер опасливо покосился в нашу сторону, но, увидев наше абсолютное спокойствие, только нажал на газ, и мы с огромным облегчением покинули опасное место.

– Куда теперь? – спросил Джи.

– Для начала направимся к нашей прелестной Оленьке, – ответил спокойно я.

– Отличная идея.

– Мы решили ехать по другому адресу, – сообщил я водителю.

– Это будет стоить еще дороже, – зло прошипел он. – Да к тому же неизвестно, с кем я связался.

– Вам будет все оплачено, – заверил я.

– Может, лучше сразу в милицию?

– Не волнуйся, папаша, все у нас в порядке, – улыбнувшись как можно шире, ответил я.

В квартале от дома, где жила Ольга, я попросил таксиста, все еще недоверчиво следившего за нами, остановить машину. Я расплатился, и мы, взвалив сумки на плечи, медленно направились вперед. Решив воспользоваться временным затишьем, я спросил у Джи:

– Что представляет собой Корабль Аргонавтов, плывущий за Золотым Руном?

– Корабль – символ вести, символ миссии Танского Монаха. Весть нужно донести до многих и многих сущностей. И задача Чжу Ба-цзе и Сунь У-куна – помочь донести эту весть во все уголки нашей обреченной Вселенной. После выполнения своей миссии они будут освобождены от магического заклятия и смогут вернуться в высшую Вселенную. А дальше вступят в силу другие законы, которые поднимут падший мир из той пропасти, куда он провалился.

– Что же я должен делать?

– Твоя задача на первом этапе – быть собирателем колосков. Собрать их, смолоть внутри себя, получить муку, замесить тесто и испечь хлеб. Сейчас продолжается сбор колосков, то есть дальнейшее знакомство с представителями Школы. Надо создать ядро, которого пока нет. До тридцати лет ты ползал по земле, как гусеница. Но, когда ты встретил меня, у тебя появилась возможность превратиться в бабочку, расправить крылышки и начать летать. Бабочка живет всего лишь один день, но за этот день она успевает сделать столько, сколько гусеница не сделает за всю жизнь. Ей надо успеть облететь все цветы на своей полянке и опылить их. Твоя задача состоит в опылении цветов, растущих в нашей оранжерее. Без опыления они просто погибнут. После опыления они должны дать плоды.

Тем временем мы подошли к дому Ольги. Моля Бога, чтобы она оказалась дома, я поднялся на второй этаж и позвонил. После долгого ожидания дверь отворилась, и Ольга, в коротком шелковом халате и аккуратном фартучке – наверное, она сейчас готовила или кормила своего малыша – озарила меня роскошной улыбкой.

– Я рада вас видеть. Вчера вы ушли так неожиданно...

– А сегодня мы решили исполнить твою мечту и привезли тебе целую эзотерическую библиотеку. Теперь она твоя, и не надо искать книги по всему Киеву.

Ольга смотрела на меня удивленно, думая, наверное, что я шучу.

– Где же ваши книги?

– Подожди, через минуту все будет у тебя.

Я бросился вниз, и мы с Джи, провожаемые взглядами дотошных старушек на лавочке, понесли громадные сумки на второй этаж.

“Лишь бы в милицию не сообщили, старые перечницы”, – мелькнуло у меня в голове.

Внеся в квартиру тяжелые сумки, Джи произнес:

– Дорогая девочка, мы привезли тебе кое-что для укрепления магнитного центра.

В глазах Ольги блеснул азарт, и я подумал, что не зря ей приснился сон о поисках клада. Она внимательно просмотрела несколько книг и обратилась к Джи:

– И это все мне?

“Как нам повезло, – радовался я. – С ней можно идти куда угодно, даже к Просветлению”.

– Это тебе и другим киевским эзотерикам, – улыбнулся Джи. – Сможешь ли ты, владея этой литературой, стать хозяйкой нового мистического салона в вашем городе?

– Я попробую, – сияя непередаваемой красотой, ответила Ольга.

На наших глазах она из бедной Золушки словно превратилась в очаровательную принцессу.

Мы разместили сумки в незаметной кладовке и пошли на кухню праздновать удачное завершение операции. Ольга открыла бутылку вина, и Джи провозгласил тост за новый мистический салон, где будут собираться киевские эзотерики.

“И места здесь предостаточно”, – думал я, задерживая взгляд на стройных белых коленях нашей принцессы. Но, окрыленный успехом, я не знал одной вещи: нет ничего более ненадежного, чем привлечение в Союзницы красивой сирены.

Только теперь Джи стал внимательно рассматривать то, что удалось нам спасти. Мне попалась в руки книга по карма – йоге. Перелистывая ее страницы, я серьезно задумался над своей кармой. Я вспомнил, как однажды спросил у Джи:

– Почему мне так сложно почувствовать ветер Луча и его вдохновляющее воздействие? Почему, несмотря на обучение в Школе, я не чувствую никакого облегчения?

– У тебя плохая карма, – ответил Джи. – Пока ты ее не облегчишь, ты не почувствуешь прозрачной легкости в душе.

– Помогите мне, – отчаянно попросил я его.

Тогда он задумчиво отвел глаза и ничего не ответил. Но через некоторое время я ощутил в душе невероятную легкость и с этого момента стал ясно осознавать школьную ситуацию.

– С тех пор как я попросил вас облегчить мою карму, многое изменилось во мне. Как вы сделали это? – спросил я Джи.

– Когда ты стал работать над собой, уняв свою гордыню, у меня появилась надежда на твой рост, и я решил принять часть твоей кармы в виде удара на себя. Таким образом, я дал тебе возможность воспарить вверх и проникнуть во внутреннее пространство Школы. Иначе только за попытку попасть сюда ты был бы уничтожен силами хаоса. Можно считать, что я выкупил тебя у вечности, дав шанс на возможный рост, и ты вдруг резко пошел вверх и опередил тех, кто шел рядом с тобой. Теперь твой долг – честное служение Господу.

– Я оправдаю ваши надежды, – с благодарностью произнес я.

– Впереди будет много страданий, но ты должен быть готов все вынести с честью и не отступиться. Ты должен научиться трансформировать отрицательную энергию любого человека из Школы – в положительную. Например, возьми от Петровича тот хаос, который он тебе предлагает, переведи его в плюс и верни ему любовь и благодать. Это христианский подход, а не старозаветный. Но люди до сих пор живут по закону “око за око, зуб за зуб”.

Из тебя должно быть полностью выжжено чувство собственности по отношению к любой вещи или живому существу. Ты не должен зависеть ни от какой внешней причины. Ничто внешнее не должно влиять на твое сущностное решение.

“Наверное, я еще не готов выполнить такую высокую задачу”, – подумал я.

– Может быть, для меня тоже настал момент сделать сущностный выбор? – спросила Ольга, внимательно следившая за нашим разговором.

Пристально посмотрев на нее, Джи произнес:

– Тебе подходит имя Сольвейг – имя девушки из древних скандинавских легенд.

Сольвейг вопросительно посмотрела на него, потом на меня.

– В целях создания тайного птичьего языка дается короткое имя-свертка. Оно подчеркивает основное качество человека, – сказал я.

– Сольвейг – несущая в своем сердце солнце, – пояснил Джи.

– Боюсь, что вы меня переоцениваете, – смутилась она, а я попросил:

– Расскажи нам о себе, милая Сольвейг.

– В девятнадцать лет я приехала из глухой провинции в Киев, ухаживать за своей больной бабушкой. Бабушка была необычной женщиной: она заговаривала болезни, предсказывала будущее и видела события прошлого. После ее смерти я сильно горевала, потому что очень ее любила. Тогда она стала являться в мои сны и рассказывать о невиданной красоте потусторонних миров. Она звала меня к себе, уговаривая выйти из тела, и все время повторяла одну и ту же фразу: “Если вспомнишь, что это сон, то он превратится в дорогу к Освобождению”, – но я почти ничего не понимала из ее слов. Однажды я встретила во сне незнакомого мужчину, который настойчиво просил о помощи. А на следующий день я увидела Вадима, и он чем-то напомнил мне виденный сон. Я влюбилась в него, и мы вместе стали охотиться за странными снами, пытаясь проникнуть за грань намерения этого мира. Любовью мы занимались только в сновидениях, но однажды настолько увлеклись, что выпали в этот мир, и я сразу же забеременела. Поскольку Михаил тоже ухаживал за мной, то Вадим перестал доверять мне, и я с тех пор живу одна.

– Что тебя интересует в жизни? – спросил я.

– Необычные люди, стремящиеся к свободе духа, – после короткого раздумья ответила Ольга.

– Наш Корабль Аргонавтов держит внутренний курс на север, где сокрыто алхимическое солнце, – произнес я.

– Иногда я называю свою Школу, – продолжил Джи, – желтой субмариной, странствующей по пространству и времени в поисках Золотого Руна. Она исследует флору и фауну посещаемых городов, строя небольшие гавани для ищущих...

Длинные полуобнаженные ноги Сольвейг, мечтательно глядевшей на Джи, невольно притягивали мой взгляд, но я изо всех сил старался не смотреть на них.

– То знание, которое человек получает в Школе, может легко уйти, как только он подпадает под законы этого мира. Необходимо достичь того уровня, когда он самостоятельно будет иметь доступ к своим инспирациям. Наш Средневековый Двор построен на иных законах бытия, на законах непадшей Вселенной.

В разных городах мы встречаем людей, которые вдруг узнают нас с первого взгляда. Возможно, мы встречались с ними раньше. Возможно, они – адепты прошлого, которые всегда были впереди основного человечества. Сейчас они тоже очень много знают и умеют, но сами по себе они бесполезны. Для толпы они чужие.

Теперь ты, Касьян, – добавил он, обращаясь ко мне, – в совершенно ином свете сможешь увидеть тех представителей Школы, которых тебе еще предстоит встретить. Все они – заблудшие души, попавшие во вселенскую катастрофу.

Мало кому нужны их инспирации, их никто не в состоянии понять и, тем более, принять их поведение. Отсюда их личная трагедия, непонятность, никчемность, безумие, вечное пьянство и самоумерщвление. Но теперь у тебя появилась возможность воспользоваться их опытом.

– Может быть, и я – ваш союзник из далекого прошлого? – взволнованно спросила Сольвейг.

– Это должно вскоре стать ясным, – ответил он и продолжал, внимательно глядя на меня:

– Наша задача – спасти Вселенную из катастрофы. И здесь не обойтись без самопожертвования, крови и потерь. Долг и честь рыцаря – сражаться за всю Вселенную против хаоса, идя на смерть и снова возрождаясь, подобно фениксу. Теперь ты можешь радоваться, что дожил до этого момента. Раньше тебе нельзя было все это сообщать, ибо ты не был готов к подвигу, с тобой нельзя было отправиться в путешествие. Теперь знание даст тебе особую легкость, силу в борьбе с хаосом и все качества, которые ты растерял по дороге.

Глаза Джи сияли внутренним солнцем, лучи которого отзывались легкими вспышками в моем сердце.

Вдруг резкий телефонный звонок прервал его речь.

Сольвейг сняла трубку и тут же передала ему со словами:

– Это Фея, сегодня она звонила уже несколько раз.

Джи взял трубку и, выслушав новости, сообщил:

– Мне надо срочно вернуться и обсудить с Феей важные московские дела.

Он быстро оделся и, попрощавшись, ушел. За окном давно уже стемнело, и я был рад, что не надо никуда спешить и, может быть, удастся завоевать сердце Сольвейг.

Но она вдруг бросила на меня прохладный взгляд и небрежно спросила:

– Пытался ли ты хоть раз в сновидении выйти за пределы падшей Вселенной?

– Я думаю, что это просто невозможно, – ответил я.

Дым от ее сигареты тонкой струйкой поднимался вверх.

Она высокомерно заметила:

– Жаль, что ты не гений, – и, даже не взглянув в мою сторону, ушла в свою комнату.

Через минуту я услышал щелчок закрываемого замка. “Вот это девушка”, – подумал я и забрался под холодный душ. Придя в себя, я засиделся на кухне до полуночи, делая записи в дневнике, а устав, мгновенно заснул.

Меня разбудили настойчивые звонки телефона. Ярко светило солнце, а часы показывали двенадцать. В трубке я услышал голос Джи:

– Я сейчас нахожусь в гостях у замечательных молодых людей, на Чеховской. Если хочешь, приезжай, – и он продиктовал адрес.

Я быстро оделся и, захватив сумку, в которой хранил самые необходимые вещи: паспорт, деньги, адреса и тетради с записями, вышел на улицу, захлопнув за собой дверь.

Во дворе я встретил Сольвейг, которая выгуливала своего сынишку. Я поблагодарил ее за гостеприимство, сказал, что, возможно, вернусь вечером, и сел в подошедший трамвай. Она только насмешливо улыбнулась, а поднявшийся ветер растрепал ее роскошные волосы и взметнул вокруг стана вихрь золотой листвы.

Минут через сорок я остановился перед домом начала века, украшенным каменными дриадами и фавнами. Дверь квартиры открыл молодой человек среднего роста. Его темные волосы спадали на бледное интеллигентное лицо, а внимательные подвижные глаза говорили об интересе к жизни.

– Здесь ли находится мистер Джи? – спросил я.

Он утвердительно кивнул и пригласил войти. Просторная квартира с высокими лепными потолками была уставлена китайской мебелью, а на стенах висело несколько старинных китайских гравюр. Джи беседовал с интересной девушкой лет двадцати, стройной, длинноногой, в коротком черном платье, с темными прямыми волосами. Сидя в уютном кресле с чашечкой кофе, я лишь изредка позволял себе любоваться точеной фигурой девушки, не желая показаться назойливым мужланом. Джи увлеченно рассказывал юной грации о каком-то своем нелепом приятеле, и я тоже прислушался к его словам.

– У меня есть знакомый молодой человек, которых страстно влюбляется во всех школьных дам и при этом становится похож на Грушницкого из произведения Лермонтова “Герой нашего времени”. Когда его взгляд останавливается на красивой фигуре, его челюсть отвисает к полу, глаза подергиваются маслянистой пленкой, а лицо приобретает крайне жалкое выражение. – “Присматривай за своим нижним центром, – говорю я ему, – он тебя до добра не доведет”. – А мой приятель уже ничего не слышит, погрузившись на дно страсти. – “Учись вести себя с дамами отстраненно и бесстрастно, как Печорин”, – говорю я. – “Какой там Печорин, – отвечает он, – мне бы до Грушницкого дорасти! ”

Девушка смеялась от души, я тоже поначалу улыбался, но вдруг подозрение закралось в мое сердце: а вдруг это обо мне? А Джи затейливо продолжал рассказ, безжалостно высмеивая слабые стороны своего незадачливого ученика. К счастью, он не называл имен, но мое лицо каждую минуту предательски заливалось краской.

И тут в дверь позвонили. Я облегченно вздохнул. В комнате появился странный посетитель, выглядевший весьма непрезентабельно: несмотря на то, что в комнате было тепло, он кутался в темное потрепанное пальто, брюки его были измяты, а бесцветные бегающие глаза говорили о распредмеченности внимания. Волосы его были взъерошены, а лицо выражало легкий испуг. Он мешком свалился в кресло напротив меня.

– Я тоже эзотерик, – начал он без всякого вступления, – зовут меня Федором, и я только вчера вышел на свободу.

При этих словах две симпатичные девушки встали и покинули комнату. Не обращая ни на что внимания, странный гость продолжал:

– Несколько лет назад, начитавшись эзотерической литературы, я серьезно стал медитировать на звуки духа. Ровно через месяц я услыхал таинственный голос своего учителя, раздавшийся из потустороннего мира.

Поскольку я не работал и жил весьма бедно, то стал денно и нощно просить своего наставника избавить меня от унизительной нищеты. Голос надолго замолк, но потом вдруг объявился и таинственно сообщил: “На левом склоне Печерской лавры, под огромным камнем, лежит драгоценный клад. Его зарыл старый монах, всю жизнь собиравший милостыню на храм, да так и не отдавший ее монастырю”.

Тогда я достал из погреба лопату да прихватил дедовский лом и темной ночью пошел на дело. Искал я клад со златом каждую ночь, усердно моля учителя о поддержке, пока нечистый не продал меня властям. Эх, и горевал же я безутешно! Но спустя месячишко я глубокой ночью вновь услыхал голос моего наставника: “Не отчаивайся, сынку, я тебе открою еще один секрет. На главной улице Крещатик, в ста метрах от метро, стоит огромное дерево, а под ним много лет назад богатейший купец сокрыл от незаконных наследников железный ларь с золотыми драгоценностями и изумрудами”. Обрадовался я, поблагодарил своего благодетеля и, прихватив кирку с лопатой, вновь пошел на дело. В три часа ночи, когда улицы опустели, я нашел нужное дерево и стал откапывать ларец с золотом и брильянтами. Наконец моя лопата наткнулась на заветный ларец, и сердце мое запрыгало от безумного счастья. Я стал прикидывать, на что смогу потратить сии драгоценности, рисуя неописуемые картины, как вдруг кто-то грубой рукой нахально ткнул меня в плечо. И тут я заметил, что милиционеры стоят кругом и наводят на меня свои пистолеты. – “А-а-а, – закричал я, – слетелись, поганое воронье, на чужое добро позарились, почуяли запах золота, сбежались, как шакалы на падаль, не видать вам моих драгоценностей! ” – и стал я громко призывать нечистого, чтобы он все золото обратил в камень. Весь город сотрясался от ужасного крика. Небо разверзлось, раздался удар, и молнии засверкали у меня в глазах. Очнулся я в смирительной рубашке на больничной койке известного заведения, где и провел последние шесть месяцев. Как только меня выписали, пошел я глядеть на волшебное дерево – а на его месте стоит памятник.

– Ваш рассказ чрезвычайно интересен, – сказала очаровательная хозяйка. – Мы с удовольствием послушали бы вас еще, но сейчас мы должны отправиться за город и больше не сможем уделить вам внимания...

Нам ничего не оставалось делать, как откланяться и выйти на улицу. Федор увязался за нами, заискивающе повторяя на разные лады:

– Вы такие замечательные люди! Я не могу без вас жить, возьмите меня с собой. Я буду служить исправно, только не бросайте меня на произвол судьбы...

– Нам с тобой в разные стороны, – заметил я.

– Может быть, возьмем его к Сольвейг? – неожиданно предложил Джи. – Ее может позабавить такая поучительная история.

– Не выйдет из этого добра, – вздохнул я, – но пусть будет по-вашему.

Джи представил Федю Оленьке как забавного чудака, и она, радуясь нашему появлению, пригласила всех за накрытый стол. Федя ел жадно и быстро; видно было, что в дурдоме кормили плохо.

Я думал о своем и, когда мы поужинали, решился спросить у Джи:

– Что такое верность ученика?

Я заметил, что Джи не хотелось отвечать, но Сольвейг тут же поддержала меня:

– Этот вопрос и для меня имеет решающее значение.

Джи обвел нас взглядом и неожиданно произнес:

– Иисус сказал: “Кто пойдет за Мною, тому открою Царство Небесное”. Но за Ним никто не смог пойти, кроме редких единиц. Смог бы ты пойти за своим Мастером в любой уголок Вселенной, куда бы он ни направился?

– Я пойду за вами куда угодно, – ответил я.

– Тогда тебе предстоит многое сделать для нашего направления, а также попутно трансформировать себя, – ответил Джи. – Но главное – принять страдание, которое возникнет в связи с этим. Это твоя плата. Не настраивайся на кайф и просветленное бытие. Наш удел – страдание за всю Вселенную, которую надо спасти. Мы идем самым трудным путем. Стань рыцарем. Пусть твое сердце покроется ранами страданий, а не плесенью наслаждений. Никогда не отвечай злом на зло, лучше попробуй вобрать побольше чужого гнева в себя и там, внутри, все это перестрадать, преобразовав в плюс. Этим ты очистишь свое сердце и облегчишь путь другого существа.

Не забывай, что пришлось перестрадать очень многим людям, чтобы дать тебе возможность войти в школьное пространство. Оправдай их доверие. Восторг и радость, боль и страдание – это все ты должен принять в равной степени, не отрекаясь ни от одного, ни от другого.

Каждая человеческая душа подобна невесте, ждущей жениха. Каждая душа достойна любви, но редкая способна принять эту любовь и донести до брачного ложа, не расплескав своей верности и преданности.

Ты должен вытравить в себе ревность, которую будешь испытывать всегда при брачном союзе божества и достойной невесты – души.

В этот момент волна золотистой энергии влилась в мою душу, и слова Джи навечно запечатлелись в ней.

Я поискал взглядом Сольвейг, чтобы увидеть, как в ее глазах отражается этот золотистый свет, но в комнате ее не было. Тогда я заглянул в детскую и увидел Федю, устроившегося возле детской кроватки. Ольга, присев рядом, поправляла одеяло. Федя рассказывал мальчику сказку о волке и семерых козлятах.

– Трудно маленькому козлику без папы. Папа и конфеток купит, и серого волка прогонит... – говорил он задушевным голосом.

Сольвейг улыбалась, и от ее милой улыбки мне стало не по себе.

– Что ты здесь делаешь, Феденька? – спросил я, не веря своим глазам.

– Ты разве будешь заботиться о несчастном мальчике? – прошептал он.

Я подошел к Джи и обеспокоенно сообщил:

– Феденька не дурак – он уже вьет себе гнездо.

– Перестань думать только о своем шкурном интересе, – ответил Джи. – Космос устроен так, что во всем устанавливается некое равновесие. Надо подумать и о Сольвейг – пусть и ей живется хорошо.

– И вы думаете, что с этим недорослем ее душа ощутит великолепие жизни? А ведь у нее есть возможность изменить всю свою жизнь и устремиться к Духу!

– Стремиться к Духу – это не всегда комфортно. Сквозь тернии к звездам пролегает Путь, и на каждом шагу необходима жертва.

Вдруг раздался настойчивый телефонный звонок. Сольвейг подняла трубку и тут же передала ее мне.

– Наконец-то я тебя отыскал, – взволнованно и торопливо говорил Михаил. – Звоню из автомата; ко мне нельзя, за домом установлено наблюдение. Думаю, что они хотят выловить всех моих друзей. О том, куда вы отвезли мою литературу, я даже не хочу знать, иначе они все выпытают из меня. Как только вы скрылись, они тут же забрали всю мою библиотеку, предъявив ордер на обыск, и целый день продержали меня в камере. Выпустили только сейчас под большой денежный залог, как я уверен, для тайного наблюдения за мной. Прошу не звонить мне и не появляться в моем районе.

Как только я положил трубку, раздался новый телефонный звонок.

– На этот раз – Фея, – сказала Сольвейг.

Джи подошел к телефону. По мере того как менялось выражение его лица, я понял, что произошло нечто необычное. Он поднялся и произнес:

– Господа, позвольте откланяться, нам надо срочно выезжать в Москву по неотложным делам. Библиотеку Михаила оставляю на хранение тебе, Сольвейг, для укрепления твоего магнитного центра. Я надеюсь, ты вырастешь, изучая ее.

– Может быть, вы еще останетесь? Я так и не успела сказать вам самого главного, – грустно произнесла она.

– Моя милая девочка, я бы с большим удовольствием остался, но не могу. Может быть, мы еще встретимся, – в его взгляде отразилась неземная любовь.

Я исподлобья наблюдал, как Федя вьется вокруг нашей Сольвейг и уже уверенно обнимает ее за плечи. Мне вдруг вспомнился сюжет из книги “Тысяча и одна ночь”: прекрасная юная пери, возлюбленная царя, покидает по ночам роскошный дворец, потому что ее влечет общество черного раба, уродливого и горбатого, который осыпает ее проклятьями и побоями.

– Вы, ребята, не переживайте, поезжайте по своим делам, я об Олечке замечательно позабочусь, – хлопотливо ворковал Федя.

– Только не слишком усердствуй, – нахмурился я.

Джи вызвал такси по телефону; взгляд его стал необычно серьезным и отрешенным. Наспех распрощавшись, мы вышли на улицу. Быстро забрав Фею и багаж из квартиры Светланы, отправились на вокзал, купили билеты на первый же поезд в Москву и вскоре сидели в купе, обсуждая события последних дней.

Наш Корабль является символом эфирной вести, которую необходимо донести до многих и многих сущностей Земли. Поэтому он бороздит просторы океана, основывая в разных гаванях маленькие оазисы эфирной культуры. Он помогает человеку раскрыть в себе королевское начало и стать достойным жителем Космоса.