Исповедь побывавшего в аду

Попасть в когорту избранных, в узкий замкнутый круг профессионалов американского футбола чрезвычайно трудно. Ежегодно из тысяч претендентов отбираются лишь единицы. Ришару Тарди повезло — он был причислен к «ордену» профессионалов. Сбылась мечта всей его жизни, к которой он шел с детства. О своей спортивной карьере Ришар рассказывал мне в Москве, куда в 1993 году приезжал в составе делегации Национальной футбольной лиги США.

Тарди родился и вырос во Франции, несколько лет выступал за юношескую сборную страны по регби. Потом подался в Америку — на учебу в университет штата Джорджия. Именно там пристрастился к американскому футболу и пять лет выступал за университетскую команду, где прошел, как у нас говорят, школу мастерства.

Ришар был замечен вербовщиками НФЛ. Агенты из клуба «Феникс Кардиналс» сумели заполучить его в ходе драфта — своеобразных торгов на всеамериканской ярмарке «футбольного мяса», где лучших игроков-студентов оценивают, осматривают, простукивают, взвешивают, а затем покупают. Ришар Тарди стал первым французом и одним из немногих европейцев, которому разрешили нарядиться в доспехи профессионального футболиста. Ему довелось пройти через ад тренировочных лагерей, пережить радости первых серьезных побед и горести сокрушительных поражений. Словом, в голове у него масса впечатлений. Он делился ими не только со мной, но и с другими журналистами. Один из подробных рассказов Тарди был опубликован в парижской газете «Либерасьон», а затем перепечатан в газете «Советский спорт». Привожу некоторые выдержки из этого любопытнейшего повествования. '

«МАРТ. В середине месяца начинаются первые тренировки, они состоят из трех циклов физической подготовки, каждый из которых длиться двадцать пять дней. Много занятий с отягощениями, бег. Но за весь этот период мы даже не притрагиваемся к мячу. Занятия не считаются обязательными. Ты предоставлен самому себе и можешь посвящать свое время чему угодно. Однако что-то мне не доводилось видеть кого-либо, кто решился бы пренебречь этими уроками, которые, кстати говоря, оплачиваются и проходят под руководством опытных специалистов физической подготовки. Главный тренер и его помощники лишь изредка появляются на стадионе в этот период сезона. Но мы чувствовали, что они приглядываются к нам.

ИЮНЬ. Это время отдыха. Все по домам, каждый сам контролирует свою спортивную форму, диету, образ жизни. Для меня этот период характеризовался усушенным наращиванием мышечной массы, веса. Тренеры «Кардиналс» сразу же после первого весеннего «экзамена» потребовали, чтобы я потолстел. Они посчитали меня слишком легким для амплуа лайнбекера, которое мне предназначалось. Я в точности соблюдал все рекомендации наставников и за два месяца прибавил тринадцать килограммов. Мой общий вес стал сто пятнадцать килограммов.

ИЮЛЬ. В течение шести недель все сто двадцать кандидатов, претендующих на место в команде, находились в тренировочном лагере. Вот когда начинается настоящий ад! Ведь конечная цель сбора — отобрать из ста двадцати парней лишь сорок семь, которые примут участие в чемпионате. Отбор идет день за днем, постепенно, от тренировки к тренировке. Горбатиться нужно отчаянно, все отдавая борьбе, малейшая оплошность может стоить места в команде. По утрам побудка в шесть часов. Но все поднимаются на час раньше, потому что именно в это время тренеры дефилируют по коридору, предупреждая тех, кто не прошел через сито сложнейших испытаний накануне, что в их услугах больше не нуждаются. Так вот, уже с шести часов утра все на ногах, прислушиваясь к шагам за дверьми комнаты. О, лишь бы они не затихли перед ней! Тогда — конец всем надеждам. Тот, кто выбракован, улетает первым же самолетом, и к началу утренней тренировки в семь часов его шкафчик в раздевалке, как правило, уже пуст и чист, о нем забыли, как будто его и вовсе не было.

На поле мы носимся с утра до вечера со скоростью чуть ли не тридцать километров в час, сшибаемся в ужасающих схватках, боремся с неслыханным отчаянием и самоотверженностью, получаем и наносим страшные удары. И при этом мы и полном неведении относительно того, что о нас думают тренеры, с ними никакого общения. В лагере попадаются парни без всякого диплома об окончании колледжа, вообще без всякой профессии, но уже обзаведшиеся семьей. Для них попасть в команду означает добыть средства для безбедного существования. Удалось пробиться в клуб — на год обеспечен приличным жалованьем. Дальше никто из новичков и не заглядывает. Говорю вам, это сущий ад! За всю свою жизнь мне никогда не приходилось так тяжко, как в тренировочном ла­гере.

СЕНТЯБРЬ. Чемпионат НФЛ стартует в первых числах месяца, всего лишь через два дня после окончания сборов в Панировочном лагере. Сезон длится шестнадцать недель, игры раз в неделю. В это время мы буквально заучиваем наизусть комбинации и штудируем информацию о соперниках; которую собрали к этому моменту тренеры. Они целые дни просиживают за компьютером, вводя в его память десятки новых данных о повадках предстоящего противника, манере отдельных игроков, тактике дружины в целом. Ну, а мы должны оперативно усвоить все это. Американский футбол — это такой вид спорта, который, в отличие от регби или европейского футбола, напрочь отвергает какую-либо импровизацию отдельных игроков. Их действия подчинены общим целям и задачам. Тренеры руководят маневрами команды со скамейки запасных. Мы же на поле действуем только по их указке. Иногда кажется, будто ты всего лишь пешка на ги­гантской шахматной доске.

ЯНВАРЬ. Финал чемпионата НФЛ. Я заметил: в течение всего сезона мне ни разу не довелось коснуться мяча. Впрочем, за пять сезонов, проведенных в университетской команде, я также вообще не брал в руки мяч. И в этом нет ничего невероятного, чего-то из ряда вон выходящего: из сорока семи игроков команды лишь шесть-семь спортсменов непосредственно «общаются» с мячом. Остальные заняты сиговой борьбой с соперником...»

Рассказ Тарди интересен и поучителен. Но он даст далеко не полное представление о нравах, царящих в профессиональных клубах НФЛ. Это объясняется прежде всего тем, что Ришар не относится к звездам первой величины в современном американском футболе. Ему и позволено поэтому не все. Куда эксцентричнее и эмоциональнее жизнь у знаменитостей, таких, к примеру, как тейкл Лауренс Тейлор из команды «Нью- Йорк Джайнтс».