Болезнь как способ разрешения проблем

Вилли был одним из тех, кто сделал ставку на болезнь и попался в эту ловушку. Прежде чем вступить в ряды ВВС, он жил со своими родителями, учился и рабо­тал. Как в колледже, так и дома, и на работе, он постоянно чувствовал, что все стремятся заставить его делать что-то, чего ему не хочется. И вот, чтобы «всем показать», он убегает из дому и вступает в армию. Но тут к своему удивлению и отчаянию Вилли видит, что и здесь его окружают сплошные начальники. Он младше всех по званию, и все только и знают, что ему приказывать. Но поступив на службу, он не может демобилизоваться раньше, чем через четыре года, и Вилли понимает, что попался. Мало того, он не может даже никому пожаловаться на свою судьбу. Как он сам уже позже рассказывал, он начал представлять себе как было бы хорошо, если бы он вдруг заболел какой-нибудь неизлечимой болезнью как все стали бы его жалеть, узнав, что он смертельно болен.

У него на шее появляется уплотнение, Вилли обращается к врачу, и биопсия показывает, что у него — лимфома, злокачественная опухоль, известная под на­званием болезнь Ходжкина. Когда ему сообщили диагноз, Вилли пережил какое-то возбуждение, почти радость. Уже позже он понял, что в том, как он отреагиро­вал на сообщение, которое большинство людей воспринимает с ужасом, было что-то не совсем нормальное. Именно это и побудило его вместе с нами рассмотреть психологический аспект своего заболевания, пока он проходил курс радиотера­пии. Наша совместная работа помогла ему понять, что чувство облегчения кото­рое он испытал, узнав о диагнозе, было связано с тем, что болезнь «вызволила» его из безвыходной ситуации, в которую, по его представлению, он попал и покончила с бесчисленными требованиями окружающих. Однако главная пробле­ма теперь заключалась в том, что если он выздоровеет, ему снова придется воз­вращаться в армию, и это значительно затрудняло его борьбу за собственную жизнь. Поэтому центральным вопросом нашей работы с Вилли стало разрешение этой проблемы, с чем он в конечном счете и справился.

В похожей ситуации оказался другой наш пациент — молодой врач-психи­атр. Примерно за полгода до того, как у него был обнаружен рак, один из его давнишних пациентов попытался покончить жизнь самоубийством, что привело к гибели другого человека. Ситуация осложнялась тем, что этот врач был сторон­ником новых подходов к лечению психически больных, и кое-кто из его против­ников решил использовать случившееся для того, чтобы подвергнуть сомнению его нетрадиционные методы. Это еще больше усугубляло чувство вины, от кото­рого и без того страдал наш пациент. Им овладела глубокая депрессия, и он несколько раз обдумывал возможность самоубийства. Через шесть месяцев у него обнаружили запущенную саркому лимфатических узлов, распространившуюся на печень и легкие.

В данном случае болезнь оказалась «полезна» сразу с нескольких точек зрения. Во-первых, она заставила замолчать его оппонентов — ведь, в конце концов, какой смысл критиковать умирающего, да и мало кто на это осмелится. Во-вторых, болезнь облегчала переживание вины, определенным образом «иску­пая» преувеличенное чувство ответственности врача за действия его пациента. Но выздоровление, без всякого сомнения, уничтожит епитимью, которую он сам на себя наложил.

К счастью, будучи психиатром, он достаточно хорошо научился осознавать все, что в нем происходит, и поэтому смог разобраться в своих чувствах. Во время постановки диагноза специалисты оценивали его шанс прожить более пяти лет всего в десять процентов. Сегодня с тех пор прошло уже шесть лет, и несмотря на то, что за это время два раза наблюдалось обострение болезни, он продолжает вести активный образ жизни и работать по специальности.

Этому пациенту удалось под временным «прикрытием» болезни собраться с силами и, почувствовав себя физически лучше, справиться со сложной психоло­гической ситуацией. Но многие не видят иного решения своих проблем иначе, как только с помощью болезни. Один из наших пациентов говорил о том, что до болезни пережил тяжелый период в своей профессиональней деятельности, во время которого у него совсем не оставалось времени на жену и детей, поскольку он постоянно ощущал довлеющую над ним необходимость достичь финансового успеха. Заболевание предоставило ему замечательную возможность не работать, все время находиться со своей семьей и не чувствовать при этом, что он должен что-то предпринимать, но разрешить эти трудности окончательно болезнь не мог­ла. Наш пациент никак не мог вернуться на работу. Трижды его физическое состояние становилось значительно лучше, симптомы болезни полностью исчеза­ли, но как только он всерьез начинал думать о том, что пора возвращаться к работе, у него снова наступал рецидив.

Еще одна наша пациентка была совладетельницей компании и чувствовала, что ее партнеры перекладывают на нее неоправданно большую часть забот о фир­ме. Но поскольку ей было очень сложно отстаивать свои интересы, в конце кон­цов вместо нее это < нет> пришлось сказать ее болезни. Никто не мог бы осмелить­ся просить ее о чем-то, пока она болела. К счастью, она поняла, что если и дальше будет «прятаться» за болезнь, то никогда не поправится. И она решила научиться говорить < нет», не прибегая к помощи болезни. Она снова вернулась к делам и почувствовала большое удовлетворение, что теперь может постоять за себя.

У нас было несколько пациентов, которые обнаружили, что для них болезнь стала временным способом не ходить на ненавистную работу. И снова, поскольку заболевание только отдаляет решение проблем, очень важно найти в себе силы и пересмотреть некоторые свои позиции и поведение, из-за которых работа стано­вится наказанием. Иначе каждый раз, когда вы должны будете снова возвращать­ся к профессиональной деятельности, вы будете воссоздавать стрессовую ситуа­цию и саму болезнь.

Помимо всего перечисленного болезнь дает человеку временное право быть более открытым в эмоциональном плане. Но если человек не научится быть таким же открытым, когда он здоров, то стоит ему поправиться, как вновь начинают действовать старые правила, и он оказывается в ситуации, чреватой психологи­ческим и физическим разрушением, в том положении, которое однажды уже при­вело его к заболеванию.

Все сказанное объясняет и ту депрессию, которую, по рассказам самих боль­ных, они иногда переживают, узнав об уменьшении опухоли или о том, что их физическое состояние значительно улучшилось. Вместо того, чтобы, получив хо­рошее известие, почувствовать облегчение, они, к своему удивлению, часто впада­ют в депрессивное состояние. И несмотря на то, что на сознательном уровне они радуются отступлению болезни, подсознательно ими переживается потеря этого полезного инструмента. Когда возможность улучшения состояния вызывает у па­циента чувство подавленности, можно с уверенностью сказать, что ему еще пред­стоит проделать серьезную психологическую работу.