Марк Равенхилл

Четкие полароидные снимки

перевод с английского Александра Родионова

Персонажи

ХЕЛЕН

НИК

НАДЯ

ВИКТОР

ТИМ

ДЖОНАТАН

Сцена 1

Квартира Хелен.

НИК и ХЕЛЕН. НИК весь мокрый.

ХЕЛЕН. Ник. О Господи. Ник.

НИК. Привет, Хелен.

ХЕЛЕН. Ох, Господи.

НИК. Я тебе хотел позвонить.

ХЕЛЕН. Ты / мокрый.

НИК. Мокрый. Ну да. Там дождь.

ХЕЛЕН. Ясно.

НИК. Я тебе хотел позвонить. Предупредить заранее. Но я пришел, и не знаю, куда вставить монету, а за мной девочка, она говорит: " Он только по карточкам", ну и я - какие карточки? Про какие она сказала, на хуй - карточки?

ХЕЛЕН. Слушай, я сейчас -

НИК. Я мокрый до нитки. Я должен / переодеться.

ХЕЛЕН. Ник, я сейчас должна пойти.

НИК. Я думал - что, может быть, у тебя где-то еще есть моя старая одежда...

ХЕЛЕН. Извини?

НИК. Что-нибудь, во что мне переодеться.

ХЕЛЕН. Ник. Я все это выбросила.

НИК. Как? Все вообще?

ХЕЛЕН. Все. Годы тому назад.

НИК. Ясно. Ясно. Я понял. Ты стильно одета.

ХЕЛЕН. Я иду, у меня сейчас встреча.

НИК. Ребенок в лифте мне хотел продать героин. Ему явно лет семь. Я сказал: " Тебе не надо такому маленькому продавать наркотики". А он сказал: " А как я тогда себе куплю Плей Стэйшн? "

ХЕЛЕН. Много такого сейчас бывает.

НИК. Что за Плей Стейшн, на хуй? Скажи - как мама?

ХЕЛЕН. Умерла.

НИК. Ясно. Ясно. Но кооператив тебе разрешил пока...

ХЕЛЕН. Я выкупила.

НИК. Да ну!

ХЕЛЕН. Да. Я выкупила квартиру у кооператива. Понимаешь?

НИК. О Господи, Хелен.

ХЕЛЕН. Да. Я в классе собственников. Что ты теперь со мной сделаешь? Бомбу в почтовый ящик? Сперва пройди домофон. Или ты меня возьмешь в заложники и сделаешь со мной все эти жуткие вещи -

НИК. Нет. Нет. Я изменился.

ХЕЛЕН. Ну - здорово.

НИК. Просто я хотел взять из тех вещей что-нибудь - чтобы переодеться. Может быть, у меня будет грипп, что-то такое.

ХЕЛЕН. Ник -

НИК. Может - если просто я -

ХЕЛЕН. У меня нет на все это времени.

НИК начинает снимать одежду.

ХЕЛЕН. Ник.

НИК. Кольца нет. Ты не / замужем.

ХЕЛЕН. Да.

НИК. По-моему, ты права. Чтобы не связать этим себя. Остаться независимой. Делать что хочешь, когда ты хочешь. По-моему, это ты сделала абсолютно правильно.

ХЕЛЕН. Кое-кто был.

НИК. Правда.

ХЕЛЕН. Несколько лет, но в конце концов она уехала.

НИК. Она?

ХЕЛЕН. Да. Она уехала в Америку.

НИК. Правда? / Она?

ХЕЛЕН. Она компьютерщица. До сих пор получаю открытки из Силикон Вэлли.

НИК. Так ты - это...? Как? Ты -

ХЕЛЕН. Были и / мужики.

НИК. Ясно. Ясно. Ты все так же здорово выглядишь.

ХЕЛЕН. У меня внешность среднего возраста. Я - среднего возраста.

НИК. Нет - ты - это... И что, правда прямо сейчас никто не крутится?

ХЕЛЕН. Есть. Нет... Вообще это не твое дело, хорошо?

НИК. Мальчик в спальне? Леди за диваном?

ХЕЛЕН. Все есть. Но все спрятались, когда услышали, что дверь открылась. Что не значит, что мне этого хочется!

НИК. Я не спрашивал.

ХЕЛЕН. Ладно. Если ты думал, что...

Не думай.

НИК. Ну ладно.

ХЕЛЕН. Тебе сейчас надо будет все опять надеть. Я должна уйти на встречу и я уже опаздываю.

НИК. Нда.

ХЕЛЕН. Ты поймал меня, когда я шла на встречу.

НИК. Какая у тебя встреча?

ХЕЛЕН. Встреча районных советников. Я районный советник.

НИК. Да-а?

ХЕЛЕН. Да. Я теперь советник, отсюда -...

НИК. Стильная одежда.

ХЕЛЕН. Отсюда стильная одежда. Слушай. Есть джинсы и футболка, которые оставила Финнуула. Она была крупная девочка. Ты в них можешь одеться.

НИК. Мне где-то нужно пожить.

ХЕЛЕН. О.

НИК. Я пока в тупике и мне надо где-то жить и я думал, может быть, ты меня пустишь только пока я...

ХЕЛЕН. Ник, извини, пожалуйста.

НИК. Ненадолго.

ХЕЛЕН. Нет.

НИК. Почему?

ХЕЛЕН. Потому что не хочу. Потому что не хочу, чтобы ты здесь был.

НИК. Я это сделал для тебя.

ХЕЛЕН. Что это за чушь? Это чушь.

НИК. Ты сказала: " Этот гад - это плесень человечества" и " должен же кто-то убить этого гада".

ХЕЛЕН. Так мы говорили все. Мы говорили чушь / типа этого постоянно.

НИК. Я не в вину... Послушай. Твоего папу, когда они сократили твоего папу, когда этот гад откупил все и вот они сейчас начнут аукцион имущества, выкинули твоего папу - ты хотела, чтобы он умер.

ХЕЛЕН. Мне было двадцать лет. Все были фашисты или штрейкбрехеры или классовые предатели. " Съешь богатого". Мы это тогда пели, что за чушь вообще - " Съешь богатого"?

НИК. И ты сказала мне... " Его надо убить."

ХЕЛЕН. Я так сказала?

НИК. Да.

ХЕЛЕН. Значит, я была очень глупая.

НИК. А я сказал: " Я сделаю это".

ХЕЛЕН. Я не вспоминаю. Потому что я не могу представить, чтобы я даже подумала -

НИК. Для меня это было реально. Штрейкбрехер, классовый предатель. Для меня это была не игра.

ХЕЛЕН. Ну да, ну что, мы тогда думали все, что это реально. Тогда, мы все верили в это. Ты до сих пор в это веришь?

НИК. Я вышел только что. Я сейчас не понимаю ничего.

ХЕЛЕН. Ну, что: - все теперь изменилось.

НИК. И ты изменилась?

ХЕЛЕН. Конечно. Посмотри на меня.

НИК. Разреши пожить.

ХЕЛЕН. Нет.

НИК. Смотрю сейчас на тебя и я чувствую к тебе сейчас то же самое, во многом. К тебе.

ХЕЛЕН. Ты смотришь на другого человека.

НИК. Те же чувства.

ХЕЛЕН. Да-а?

НИК. Да. А ты чувствуешь что вот сейчас?

ХЕЛЕН. Я не знаю.

НИК. Какие-то те старые чувства?

ХЕЛЕН. Может... Да, какие-то старые чувства.

НИК. На пару дней.

ХЕЛЕН....о кей.

НИК. Я хочу узнать... Я хочу понять, какой теперь мир.

ХЕЛЕН. Не надо у меня спрашивать. Ты начнешь с чего-то маленького...

О кей?

НИК. Прекрасно.

ХЕЛЕН. Постепенно, делай что получится, а не смотри на картину целиком, не обобщай.

НИК. Ты всегда была хорошая учительница.

ХЕЛЕН. Ну-у!

НИК. Ну. Ты научила меня куче вещей.

ХЕЛЕН. Каких вещей?

НИК. Разных вещей.

Они целуются.

НИК. Конечно, насчет чего-то я застарел. Мне нужно во всем разобраться заново.

ХЕЛЕН. Тогда садись тут и разбирайся сам.

НИК. Спасибо тебе.

ХЕЛЕН. Я теперь должна пойти. Я с тобой скоро увижусь.

НИК. А насчет чего твоя встреча, районный советник?

ХЕЛЕН. Насчет скучного дела.

НИК. Ну скажи.

ХЕЛЕН. Да ничего... Дело скучное.

НИК. Расскажи мне. Расскажи мне.

ХЕЛЕН. Это автобусные компании. Они приватизировали автобусы и теперь всюду гоняют сотни самых разных автобусов и в целом получается путаница, а я пытаюсь упорядочить...

НИК. Делаешь, чтобы автобусы вовремя приходили?

ХЕЛЕН. Я пытаюсь сделать так, чтобы автобусы вовремя приходили. Да.

НИК. О Боже мой.

ХЕЛЕН. Ну, видишь? Я знала, ты так сделаешь.

НИК. Как - " так"?

ХЕЛЕН. Что ты засмеялся.

НИК. Как - я засмеялся?

ХЕЛЕН. Да. Громко, явно, сволочно засмеялся.

НИК. Ну -...

ХЕЛЕН. Ну? Что? Что?

НИК. Что-то в этом мелкое, ну правда?

ХЕЛЕН. Для тебя. Может быть, для тебя. Но если ты прописан в каком-то собачьем микрорайоне и единственное, как ты оттуда можешь выбраться в магазин - на автобусе / и вот тогда-то автобуса нет, тогда - не мелко, тогда это действительно очень важно по-настоящему.

НИК. Выбраться в магазин? Выбраться в магазин?

ХЕЛЕН. Мы по-настоящему даем людям жить лучше. Что ты, Ник, делал? Что все мы делали? Говорили, говорили, говорили, ходили, ходили, протестовали. Это запретите, то отбросьте, но что мы хоть когда-нибудь сделали?

НИК. И что большие цели? Почему говенные микрорайоны? Почему они главные? Ведь нужны тебе большие цели.

ХЕЛЕН. Ой, да. Придет революция и все эти падут. Но пока мы ждали...

НИК. Давай пошлем это автобусное расписание в пизду. / Так на хуй мелко.

ХЕЛЕН собирает одежду Ника.

ХЕЛЕН. Скажи мне хоть одну конкретную вещь, которую мы когда-нибудь сделали. Пока, Ник. Иди на хуй. На хуй.

НИК. Извини. Я...

ХЕЛЕН. Я не хочу, чтобы ты тут был. Я не хочу тебя видеть. Я не хотела тебя видеть никогда. Пошел.

НИК. Хелен, я так извиняюсь. Я не думал, что я так сделаю. Я...

ХЕЛЕН. Пока. Весь большой плохой мир ждет тебя снаружи. Иди на хуй.

Сцена 2.

Аэропорт.

НАДЯ. Потому что у нас у каждого свои путешествия. У каждого из нас своя дорога и, конечно, мы не всегда можем видеть эту дорогу, иногда кажется, будто нет ни в чем смысла, понимаешь? Но смысл, конечно, есть.

Смысл есть во всем.

ВИКТОР. Ты думаешь так?

НАДЯ. О да, конечно, да.

ВИКТОР. Я не думаю так.

НАДЯ. Нет?

ВИКТОР. Я думаю, все ненормально. Весь мир жутко ненормальный.

НАДЯ. Так может казаться -

ВИКТОР. Да. Все полностью ненормально. Я люблю это. Я ненормальный человек.

НАДЯ. Нет, ну что ты.

ВИКТОР. Да, полностью жутко ненормальный.

НАДЯ. Я думаю, что ты не ненормальный.

ВИКТОР. Каждый день я пробуждаюсь и я говорю: " Еще жуткий ненормальный день. Что я делать буду весь день? "

НАДЯ. Я думаю, что ты очень прекрасный человек.

ВИКТОР. Ты любишь мое тело?

НАДЯ. Внутри. Прекрасный внутри.

ВИКТОР. Ты не любишь мое тело?

НАДЯ. Конечно же, у тебя классное тело.

ВИКТОР. У меня ужасно фантастическое тело. Я бы мог быть на порно. Такое тело, я мог бы быть большая порнозвезда. Парни ненормальные от моего тела.

НАДЯ. У тебя было много партнеров?

ВИКТОР. Пожалуйста?

НАДЯ. У тебя было много бойфрендов?

ВИКТОР. Бойфрендов, да. Много бойфрендов. Они ненормальные от моего тела. Но и мой отец, да? Мой отец и мой брат ненормальные от моего тела.

НАДЯ. То есть... у вас дружная семья?

ВИКТОР. Пожалуйста?

НАДЯ. Очень любящая семья.

ВИКТОР. Да, думаю - да. Да. Мой брат любит фотографировать меня, понимаете? Поляроид? С тех пор, как мне четырнадцать. Поляроиды с моего тела. Видишь? (Дает Наде поляроидные снимки.) Видишь? Ужасно фантастическое тело.

НАДЯ. И это твой...? Ясно. Ясно.

ВИКТОР. И я сказал моему брату, когда мне стало четырнадцать: " Я мог бы быть в порно".

НАДЯ. Ну, это здорово.

ВИКТОР. Да?

НАДЯ. Да, я думаю, это здорово, иметь цель.

Что-то, чего ты хочешь, и к чему действительно устремляешься.

ВИКТОР. Однажды я был такой ужасно ненормальный, я взял снимки и я... пожалуйста, слово это... я... сканировал снимки на хоум пейдж и я говорю: " Смотрите на это классное тело. Классное тело, ненормальный парень. Еще где-нибудь есть ненормальные парни, которые что-то хотят сделать с этим жутко ненормальным телом? "

НАДЯ. Ну, я думаю, это потрясающе. Нет, правда так думаю. Быть открытым.

ВИКТОР. Да. Открытым. Голодная дыра.

НАДЯ. Открытым для возможностей.

ВИКТОР. А чего ты хочешь?

НАДЯ. Ну...

ВИКТОР. К чему ты устремляешься?

НАДЯ. Я еще не знаю. Я еще пробую выяснить, понимаешь? Где на самом деле мое место на свете. Ничего неизменного для меня нету, что на самом деле здорово. Иногда просто ты должна открыть себя для возможностей, перед тем, как ты реально выберешь, понимаешь?

ВИКТОР. Когда Тим вернется? Мне правда нравится, какая идея была у японского парня. По сто дней каждый год он меня будет держать в пещере.

НАДЯ. Но ты выбрал Тима.

ВИКТОР. Я хотел в Лондон.

НАДЯ. Но Тим тебя сюда вызвал. Тим заплатил тебе, чтобы ты здесь был.

ВИКТОР. В Лондоне каждый забил на эту чушь с тем, что что значит, много лет назад, понимаешь? И теперь они сами по себе веселятся. Я люблю фигню, о кей? Мне нравится, когда все фиговое. Музыка - фигня, еда - фигня, люди - фигня. Я люблю эти вещи.

НАДЯ. Я не думаю, что Тим - фигня.

ВИКТОР. Да конечно, он сказал мне сам. Его хоум пейдж: " Я стопроцентно чистая фигня".

НАДЯ. Может, он так говорит, но...

ВИКТОР. И я сказал: " Да. Это тот парень, которого я хотел встретить. Этот фиговый парень."

НАДЯ. Думаю, самооценка Тима -

ВИКТОР. Пожалуйста?

НАДЯ. Я не думаю, что Тим себя всегда достаточно ценит. Но на самом деле человек Тим прекрасный. Очень любящий человек.

ВИКТОР. Ох нет. Это не может быть.

НАДЯ. Да. Человек, которому очень нужна любовь.

ВИКТОР. Почему он мне не сказал?

НАДЯ. Да. И на самом деле человек очень духовный.

ВИКТОР. Он мне наврал. Кошмар. Почему было не сказать?

НАДЯ. Я не знаю. Может быть, потому что он болеет и он ранимый.

ВИКТОР. Болеет?

НАДЯ. Может, поэтому.

ВИКТОР. Он болеет?

НАДЯ. Нет, думаю - нет...

ВИКТОР. Почему со мной все время так? Всегда со мной так. Ты понимаешь, я ненормальный парень, я хочу просто радоваться, просто хочу веселиться... Почему эти парни мне ужасно врут? Любящий, духовный, ранимый, болеет. К черту это все.

НАДЯ. Ты что?

ВИКТОР. Я поехал.

НАДЯ. Но Тим еще не пришел.

ВИКТОР. Я не хочу видеть этого вруна.

НАДЯ. Пожалуйста, дождись его. Он сейчас придет с едой, и мы тогда / сядем в метро.

ВИКТОР. Нет. Мне это все не нужно.

НАДЯ. Он хочет, чтобы ты здесь был. Он... Это так много значит для него.

ВИКТОР. Много значит? Много значит? В пизду это " многозначит". Ничто ничего не значит, ты поняла?

ВИКТОР идет к выходу.

ВИКТОР. Я нашел парня, он оплатит мне билет отсюда.

НАДЯ. Кто?

ВИКТОР. Любой. Они все ненормальные от меня. Какой-то парень улетит в Японию со мной и я стану жить в пещере.

Входит ТИМ со сладким и с вишневой газировкой.

ТИМ. Пришел папочка. Вы посмотрите. Полная синтетика, оцени. Ни одного витамина близко нет, супер. Счастливый пакетик для каждого. Тебе.

НАДЯ. Спасибо.

ТИМ. И тебе.

ВИКТОР. Нет.

ТИМ. Это тебе. Специальный фиговый набор.

ВИКТОР. Я этого не хочу.

ТИМ. Черриад? Давайте пить черриад.

ВИКТОР. Ебаный гад.

ТИМ. Кто " ебаны-...

ВИКТОР. Ты, ты " ебаный гад".

ТИМ. За что меня...?

НАДЯ. Пожалуйста, это я виновата.

ВИКТОР. Духовный? Она говорит, что ты духовный.

ТИМ. Ну - ей не надо было так делать. Почему ты всегда так делаешь?

НАДЯ. Я не знала.

ТИМ. Просто если я познакомлюсь с кем-то. Просто если у меня в последний раз какая-то радость.

НАДЯ. Я просто хотела, чтобы он понимал / что у тебя есть чувства.

ТИМ. Ничего не надо понимать.

ВИКТОР. Я поехал.

ТИМ. Нет.

НАДЯ. Что ты чувствуешь кое-что.

ТИМ. Нет, не чувствую. Я ничего не чувствую, все?

НАДЯ. Но ты же чувствуешь, я знаю, что чувствуешь / и я знаю, что ты хочешь, чтобы у тебя в жизни кто-нибудь был, потому что у тебя есть в этом потребность...

ТИМ. Не надо это мне рассказывать. Я хочу радоваться.

НАДЯ. И мы чувствуем, что у тебя есть эта потребность.

ТИМ. Просто потому, что ты... Просто потому, что у тебя никого нет.

НАДЯ. У меня Саймон.

ТИМ. Ой?

НАДЯ. Иногда - да, у меня часто есть Саймон.

ТИМ. И посмотри, что Саймон с тобой делает. Посмотри, как Саймон бьет / тебя постоянно.

НАДЯ. Нет. Я не буду слушать весь этот негатив... Все, я сейчас уйду. Одна пойду обратно. Ухожу. И кто знает? Я, может быть, кого-нибудь встречу, когда пойду обратно. Потому что я открыта, я в мире со всеми, мне не нужно...

ТИМ. Что? Что?

НАДЯ. Платить за... секс.. раба.

НАДЯ выходит.

ТИМ. Не надо было так говорить, неправда.

ВИКТОР. Ты не хочешь раба?

ТИМ. То, что я что-нибудь чувствую, неправда.

ВИКТОР. Слушай. Это ничего не значит?

ТИМ. Ничего не значит.

ВИКТОР. И ты фигня?

ТИМ. Мы вдвоем фигня. Пойди, поешь что-нибудь, поешь мусора.

ТИМ достает таблетки.

И Надя тоже настоящая фигня. Она ничего, через какое-то время тебе она понравится. Она много делает мне доброго. С ней мы радуемся.

ТИМ принимает таблетки.

ВИКТОР. Ты болеешь?

ТИМ. Нет.

ВИКТОР. Это она мне сказала, ты болеешь.

ТИМ. Нет.

ВИКТОР. Тогда это что? Это - лекарство.

ТИМ. Это? Это фигня в квадрате. Более культурная химическая фигня, чтобы мне набить живот.

ВИКТОР. Я не хочу быть близко к больным. У них противное тело.

ТИМ. Отлично.

ВИКТОР. Я сейчас мог быть в любой стране мира с любым парнем.

ТИМ. Но я заплатил за тебя. Я купил тебя.

ВИКТОР. Пожалуйста. Как это, когда ты болеешь?

ТИМ. Тебе меня жалко?

ВИКТОР. Нет.

ТИМ. Тогда что ты чувствуешь?

ВИКТОР. Ничего.

ТИМ. Хороший мальчик, потому что я тебя предупредил, чуть ты что-то начнешь чувствовать - вылетаешь, о кей? И сам платишь за дорогу.

ВИКТОР. О кей.

ТИМ. Начинай.

ТИМ протягивает конфету.

Поезд в метро. Чух, чух, чух.

ТИМ кормит Виктора.

Хороший.

Сцена 3.

Квартира Нади.

Темно.

НИК. Сейчас куда -?

НАДЯ. Сюда.

Входит НАДЯ, ее поддерживает НИК. Нам видно только их силуэты. НАДЯ в длинной куртке до колен.

НАДЯ. Ох черт. Черт.

НИК. Ну давай. Ты уже нормально.

НАДЯ. Бля. Я сейчас...

НИК. Ну-у?

НАДЯ. Тошнит.

НИК. Ну-у!

НАДЯ. Я сейчас, по-моему... Нет. Нет. Я нормально. Я нормально.

НИК. Нормально.

НАДЯ включает свет. Нам теперь видно, что губа у нее порезана и распухает.

НАДЯ. Так лучше.

Пауза.

НАДЯ. Ну -...спасибо.

НИК. Да ну, нормально.

НАДЯ. Нет, правда - спасибо. Вы были потрясающим. Вы прыгнули из темноты как -

НИК. Да, ну да... я не люблю смотреть, когда мужик такое делает с женщиной.

НАДЯ. Конечно, не любите.

НИК. Я не люблю мужчин, которые / не уважают...

НАДЯ. Правильно.

НИК. Я этого не выношу.

НАДЯ. Конечно же, не выносите. Знаете. Я боюсь, вы уже... / вам уже надо...

НИК. Ну да.

НАДЯ уходит на кухню. НИК колеблется. Он решил уйти? Решает ждать. Входит НАДЯ с пакетом мороженой еды, приложенным к лицу. Не видит Ника.

НИК. Это был кто?

НАДЯ. О. Привет. Я просто думала, вас не будет. То есть уже, здесь, больше.

НИК. Это был ваш парень?

НАДЯ. Не знаю. / Я уже прекрасно, наверное, если вам надо...

НИК. Вы не знаете?

НАДЯ. Я знала, что она пригодится. В холодильнике, когда я въехала. Два года назад.

НИК. Вы не знаете, / парень он ваш или нет?

НАДЯ. А я подумала: Наверняка она для чего-то нужна. Само собой, я не собиралась это есть. Потому что " Срок годности декабрь 1984 г.", вы же такое не станете есть, правильно?

НИК. Как же вы можете не знать, / парень он ваш или нет?

НАДЯ. Но я подумала: придержу ее. Все имеет ценность. Все полезно. Вы же согласны?

НИК. Кто он? Прохожий?

НАДЯ. Нет. Не прохожий.

НИК. Ну? Бывший парень? Бывший муж? / Сутенер или...

НАДЯ. О-оо... таблички, таблички. Саймон - друг, с которым я изредка трахаюсь. Если у нас есть настроение.

НИК. И который вас изредка избивает.

НАДЯ. У него было трудное детство.

НИК. Он недалеко ушел, когда стал взрослым.

НАДЯ. Он делает лучшее, на что он способен при своем образовании.

НИК. Да ну?

НАДЯ. Да.

НАДЯ идет к автоответчику, нажимает " плей".

Автоответчик (женский голос): " Привет. Я вам перезвоню, если вы мне перезвоните, если я вам перезвоню, если вы мне позвоните, если я вам звонила. / И так далее. И тому подобное. И все такое прочее. В общем. Звоните."

НАДЯ (смеется). Ты себе представляешь? Три месяца - шлет сообщения, и ни разу не разговаривали!

Автоответчик (мужской голос): " Привет, секси, класс, секси, супер. Ты была супер, я был супер. Давай еще это сделаем."

НАДЯ. Тварь. Большая, большая ошибка. Не думаю.

Пауза.

НАДЯ. Послушайте. Я уже прекрасно. Я отлично на самом деле. Так что если вам уже надо... может быть, вам уже пора к вашему парню.

НИК. Нет, нет.

НАДЯ. Пока вы ищете себе парня?

НИК. Нет.

НАДЯ. Нет?

НИК. Я... знаете... гетеро... нормальный.

НАДЯ. Неужели?

НИК. Да, неужели. А я что, разве я выгляжу как...?

НАДЯ. Вы выглядите как...

НИК. Как зек.

НАДЯ. Зек. Вы выглядите как зек или гей. А поскольку вы не зек...

НИК. Я не гей.

НАДЯ. Ну так кто вы?

НИК. Просто я шел по улице...

НАДЯ. По очень гейской улице.

НИК. На другую улицу, где клуб для танцев.

НАДЯ. Вы любите танцы?

НИК. Я не очень танцую.

НАДЯ. А вы точно / могли бы.

НИК. Я не знаю танцев. Но в том клубе. У них девочки танцуют на столах. В... и мало что на них.

НАДЯ. Мало что?

НИК. Мало... да.

НАДЯ. Шлюшки.

НИК. Нда.

НАДЯ. И зачем вам, милому парню, эти шлюшки?

НИК. Компания.

НАДЯ. Одиноко?

НИК.....Нда.

Пауза. НИК наклоняется к ней. Целует ее. Она громко кричит.

НАДЯ. Е. Е.

НИК. Простите. Простите.

НАДЯ. Опять пошла кровь.

НИК. Правда, очень прошу прощения.

НАДЯ. Ебаный дурак.

НАДЯ уходит в ванную.

НИК. Я чем-нибудь могу -...?

НАДЯ (в ванной). Да. Иди на хуй.

НИК. Ну ладно. Это я сделаю. Да. Я пойду на хуй, а в следующий раз Саймон из тебя выбьет все говно, а я не буду... Нда.

НИК идет к выходу. Звонит телефон.

НИК. У тебя телефон...

Автоответчик (мужской голос): " Э, слушай, я просто хотел сказать - я очень извиняюсь... понимаешь, я знаю, я гад... и я честно думал, что больше не будет... я правда стараюсь справляться... с этим делом, как тут сказать. Я честно... я хочу понять, почему мне тебя нужно бить. И я хочу, мне об этом необходимо поговорить. И я подумал, если я зайду. Понимаешь. Я знаю, ты тут. Я знаю - ты сейчас слушаешь. И. Я хочу смыть кровь. Я хочу... Я сейчас зайду. Я..."

НИК берет трубку.

НИК. Саймон?... Кто я - неважно. Это не важно.

НАДЯ входит. У нее ручное зеркало и тряпочка, чтобы промокать кровь. Ник не видит ее.

НИК (в телефон). Потому, что я большой страшный жуткий злой гад и я тут останусь, так что никогда вообще к ней близко не подходи, блядь, понял? Понял?

НИК кладет трубку.

НАДЯ. Вы испуганный человек, правда?

НИК. Какой?

НАДЯ. Испуганный человек. И вы злой человек.

НИК. Ну - да.

НАДЯ. Да. Они очень часто связаны. Страх и злоба. Я милый человек.

НИК. Ну да.

НАДЯ. Да. Я - милая. Что сказать не так просто. В том смысле, что теперь я так могу говорить. Я милый человек. Но это для меня довольно новая вещь, понимаете?

НИК. Конечно.

НАДЯ. Приходится упражняться. С зеркалом.

НАДЯ смотрится в зеркало.

Я милый человек.

НИК. Понимаю.

НАДЯ. Я должна была взять разрешение на это, знаете? Потому что раньше, конечно, мне никто не разрешал, но теперь... А вы?

НАДЯ протягивает зеркало.

Попробуйте. Если вы готовы... попробуйте.

НИК смотрит в зеркало.

НАДЯ. Что вы думаете?

НИК. Я...

НАДЯ. Не цензурируйте себя. Первое, что вам приходит в голову.

НИК. Страшно старый.

НАДЯ. Да?

НИК. Я подумал, я стал страшно старый.

НАДЯ. И что вы от этого чувствуете?

НИК. Просто, что... древний.

НАДЯ. У вас замечательное лицо. Это лицо с выражением.

НИК. Я привык, что выгляжу намного лучше этого.

НАДЯ. Вы - какой есть.

НИК. В смысле, я всегда был не Стив МакКвин...

НАДЯ. Стив Мак Квин?

НИК. Нда. Никогда я не...

НАДЯ. Кто такой Стив МакКвин?

НИК. Он был... наверное, он был до вас.

НАДЯ. Изменилось лицо - вы же не изменились, правильно? Не изменитесь же вы, если изменилось лицо.

НИК. Для меня всегда внешность была не важна.

НАДЯ. Вот. Важно то, что внутри, правда? А в моей жизни только люди, прекрасные внутри. Раз я милый человек - поэтому привлекаю милых людей, понимаете?

НИК. Правда?

НАДЯ. Поэтому и вы здесь.

НИК. Саймон - мне не показалось, что очень милый.

НАДЯ. Саймон ничего.

НИК. Он тебя бил. И, по-моему, и дальше хотел бить...

НАДЯ. Хорошо, что произошло. На самом деле. Потому что если бы Саймон не испугался...

НИК. Испугался?

НАДЯ. Да-а. Если бы Саймон не испугался, я бы тебя не встретила.

НИК. Я не думаю, что Саймон испугался.

НАДЯ. Ой нет, он - испугался.

НИК. По-моему, Саймон такой человек, который женщин ненавидит. По-моему, Саймон - такой мудак, которому нравится бить / женщин.

НАДЯ. Но если бы вы заглянули ему внутрь... Саймон испуган, и Саймон выражал свою боязнь единственным способом, которым умеет.

НИК. Он порезал тебе губу.

НАДЯ. Я не помню.

НИК. Да ты же помнишь.

НАДЯ. Это в прошлом.

НИК. Кровь шла.

НАДЯ. Разве шла?

НИК. Конечно, шла. Крови было полно.

НАДЯ. Я не сосредотачиваюсь на этом.

НИК. Не сосредотачиваешься?

НАДЯ. Я этому даю уйти. Я себя не хочу мучить, сосредотачиваясь на этих чувствах. Это бы мне было больно.

НИК. Может быть, что-то я сделаю. Может быть, я выбью все говно из Саймона.

НАДЯ. А это может быть больно вам.

НИК. Я это сейчас сделаю. Где он, мудак, живет?

Где он, блядь?

НАДЯ. Хей. Хей. Хей. Спокойнее.

НИК. Ты должна защищаться.

НАДЯ. Нет.

НИК. Ты должна им не давать на тебя садиться.

НАДЯ. Им?

НИК. Мужчинам. Ты не можешь, чтобы они... ты должна дать бой.

НАДЯ. Эй. Не обобщай. Не вешай так на людей таблички. " Мужчины". Что это? " Мужчины". Саймон - человек.

НИК. Саймон - мудак-сексист.

НАДЯ. Он внутри ребенок. И мы все внутри дети.

НИК. Я - нет. / Я - нет.

НАДЯ. Ой, ты - да.

НИК. Я большой страшный злой жуткий взрослый, вот я кто. Я такой человек, на которого не будет давить мудачье.

НАДЯ. Я не думаю, что Саймон / на тебя давил.

НИК. Такой, который давит мудачье, чтобы оно на меня не надавило.

НАДЯ. Никто на тебя не давит... вы подменяете...

НИК. Ох, давай, давай. Их полно. Да. Полиция, транснациональные... корпорации... Торговцы вооружением... диктаторы. Они кругом, и мы, я и ты, нам надо подняться и...

НАДЯ смеется.

НИК. Что? Что?

НАДЯ. Ты смешной.

НИК. Смешной? Как, я смешной?

НАДЯ. Да-а. Так злишься. Это...

НИК. Это не смешно, не... это не смешно, если... потому что такой Саймон - симптом, Саймон - это... если они в любую секунду могут врезать тебе в рот.

НАДЯ. Не надо обобщать... не надо...

НИК. Делай же что-то, ты должна...

НИК начинает неистово трясти Надю.

Ты же лунатик. / Ты лунатик. Давай. Проснись. Проснись.

НАДЯ. Эй. Пусти. Пусти. Пусти меня.

НАДЯ толкает Ника назад.

Пауза.

НАДЯ. Кровь опять идет. Из-за вас кровь опять пойдет.

НАДЯ прикладывает полотенце к губе.

Пауза.

НИК. Слушай. Я... Я прошу прощения.

НАДЯ. Ладно. Ну -...

НИК. Блядь. Я...

НИК направляется к выходу.

НАДЯ. Что вы делаете? Почему вы уходите?

НИК. Потому что теперь надо уйти, по-моему.

НАДЯ. Тогда не делайте того, что надо, по-вашему...

НИК. По-моему, я мудак и по-моему, не должен тут находиться.

НАДЯ. Сделайте то, что чувствуете. Что вы чувствуете?

НИК. Не знаю.

НАДЯ. Ну - попробуйте понять, что вы чувствуете, о кей?

НИК. О кей.

Пауза.

НАДЯ. И...

НИК. И...

НАДЯ. Что вы чувствуете?

НИК. По-моему, ты действительно привлекательная.

НАДЯ. Спасибо вам.

НИК. И, по-моему, ты меня действительно привлекаешь.

НАДЯ. Что ж - это хорошо. Потому что ты меня действительно привлекаешь.

НИК. Вот как. Тогда...

НАДЯ. Тогда я хочу, чтобы ты оставался. Чего ты хочешь?

НИК. Я хочу остаться.

НАДЯ. О кей. Тогда...

Она движется к Нику. Они целуются.

Останешься?

НИК. Да.

НАДЯ расстегивает свою куртку. Куртка свободно падает на пол. На ней костюм для танца на столе.

НАДЯ. Ты вот об этом? " Мало что"? Это оно?

НИК. Ну, да.

НАДЯ. Я только кончила смену. Я шла домой. Я не танцевала бы у тебя на столе. Танцевала бы какая-то другая шлюшка. Которая не была бы такой хорошей, как эта шлюшка. Тебе надо кому-нибудь позвонить?

НИК. Нет.

НАДЯ. Никто не ждет, когда ты вернешься?

НИК. Нет.

НАДЯ. Ясно. Живешь с кем-то?

НИК. Нет.

НАДЯ. Значит, живешь...

НИК. Я - как такой... Я какое-то время был не здесь и таким образом я в таком временном...

НАДЯ. Я понимаю.

НИК. Ну да. Временно.

НАДЯ. В путешествии? Ты был не здесь в путешествии?

НИК. Нет. Не путешествие. Тюрьма. Я был в тюрьме. С тысяча девятьсот восемьдесят четвертого.

НАДЯ. Зек.

НИК. Я подумал, что лучше я тебе это скажу.

НАДЯ. Это круто. Ты за изнасилование?

НИК. Нет.

НАДЯ. Это круто. Педофил?

НИК. Блядь. Нет. Я разве выгляжу как педофил?

НАДЯ. Я не видела педофила никогда. Только мой отец. Но это не считается. Тогда не за изнасилование, не педофил...

НИК. Нет. Я...

НАДЯ. Нет. Я отгадаю... убийца? Покушение на убийство?

НИК. Ну...

НАДЯ. Во-от. Я права, йес?

НИК. Примерно.

НАДЯ. Примерно покушение на убийство.

НИК. Я совсем не хотел...

НАДЯ. Но вы вышли. Вы изменились и... это круто.

НАДЯ движется поцеловать Ника.

НИК. Наверняка ты хочешь узнать.

НАДЯ. Нет. Я ничего узнать не хочу.

НИК. Но ты должна узнать. Тебе наверняка хочется выяснить...

НАДЯ. Я ничего не хочу выяснить. Прошлое ушло, о кей?

НИК. Но если я сумасшедший / убийца, и хочу...

НАДЯ. Я верю себе. Ты хороший человек.

НИК. Нет. Дай мне тебе сказать. Я хочу / тебе рассказать.

НАДЯ. Опасности нет. Мы в безопасности. Все здорово. Шшшш.

Они целуются. Телефон звонит. НАДЯ останавливает НИКА, который потянулся взять трубку, в то время как...

Автоответчик (мужской голос): " Кто он? На хуй, кто он? Я знаю, вы здесь. Я знаю, вы меня слушаете. Так кто он, ебаная блядь? Где ты нашла его? "

НАДЯ. Давай пойдем в постель.

Автоответчик: " Хоть бы он ебаный маньяк, ты, сука. Хоть бы он на хуй тебя порежет, порежет на куски. Даа. И что сварит тебя."

Сцена 4.

Терраса Дворца Общин.

ХЕЛЕН сидит, смотря на Темзу. Входит ДЖОНАТАН, одетый очень стильно.

ДЖОНАТАН. Величественная река?

ХЕЛЕН. Мммм.

ДЖОНАТАН. Темза всегда чем-то волнует, правда?

ХЕЛЕН. Да.

ДЖОНАТАН. Взволнованы ли вы?

ХЕЛЕН. О да, взволнована определенно.

ДЖОНАТАН. Вы отсюда? Это передышка меж дел правительства? Постоять здесь мгновение, сказать: " Быть может, я очень могущественный человек, быть может, я держу судьбу народа в своих руках..."

ХЕЛЕН. Нет, нет, нет.

ДЖОНАТАН. Ох да, я знаю, правительство так мало сегодня может. Вы все об этом говорите, правда ведь?

ХЕЛЕН. Нет, я -...

ДЖОНАТАН. Есть транснациональные корпорации, Всемирный Банк, НАТО, Европа и есть корни травы, есть народные театры, где вы слушаете, слушаете, слушаете, но все-таки, когда все сказано и сделано...

ХЕЛЕН. Нет.

ДЖОНАТАН. Судьба народа в ваших руках. Но вы смотрите в Темзу и вы чувствуете, как унижены, да?

ХЕЛЕН. Темза, да. Но на самом деле, я всего лишь прохожая, я боюсь.

ДЖОНАТАН. Ах, я понимаю, так вы...?

ХЕЛЕН. Я гость.

ДЖОНАТАН. Я понимаю. Простите меня. Я на самом деле подумал...

ХЕЛЕН. Конечно, я ведь была на террасе.

ДЖОНАТАН. Я бы мог поклясться, что я вас видел...

ХЕЛЕН. Простите, нет.

ДЖОНАТАН. Отягощенной бременем службы и заснятой какой-то из телестудий в последнем ночном выпуске.

ХЕЛЕН. Нет.

ДЖОНАТАН. А, ладно - у вас был такой вид...

ХЕЛЕН. Да?

ДЖОНАТАН. Кого-то, кто... Может быть, потом.

ХЕЛЕН. Вы думаете?

ДЖОНАТАН. О да. Будет день, когда Партия позовет.

ХЕЛЕН. Ну - если честно...

ДЖОНАТАН. Да?

ХЕЛЕН. Нет, ничего.

ДЖОНАТАН. Прошу вас.

ХЕЛЕН. Была беседа. Моя работа...

ДЖОНАТАН. Да?

ХЕЛЕН. Да, моя работа замечена.

ДЖОНАТАН. Выправляете матерей-одиночек? Разделываетесь с дилерами?

ХЕЛЕН. Я делаю, что я могу. Моя работа в районном собрании...

ДЖОНАТАН. Так обыденно, что за нее не благодарят.

ХЕЛЕН. Моя работа замечена и мои избиратели предложили, чтобы я пришла на день - в качестве тени, посмотреть: как здесь.

ДЖОНАТАН. И как, подходит вам положение тени?

ХЕЛЕН. Очень... информирует.

ДЖОНАТАН. И воодушевляет?

ХЕЛЕН. Да, я думаю. Да, и воодушевляет.

ДЖОНАТАН. Отлично. Так много надо исправить. Так много мы могли делать лучше. Кто-то такой же, как вы...

ХЕЛЕН. Хочется надеяться.

ДЖОНАТАН. Я не ошибаюсь.

ХЕЛЕН. А вы -...?

ДЖОНАТАН. Тоже прохожий.

ХЕЛЕН. Я понимаю.

ДЖОНАТАН. Не тень, консультант. Делаю, что могу. Взгляд со стороны.

ХЕЛЕН. Отлично.

ДЖОНАТАН. Вам очень интересно, что тут такое, правда? Мои консультации, и я действительно бы не должен...

ХЕЛЕН. Я понимаю.

ДЖОНАТАН. Но раз вы доверились мне, теперь / будет невежливо...

ХЕЛЕН. Нет, нет -

ДЖОНАТАН....не сделать ответный шаг. Понимаете, в чем дело - мир идет к концу.

ХЕЛЕН смеется.

ДЖОНАТАН. Да, знаю. Это проблема, отрицание - это большая проблема.

ХЕЛЕН. Прошу прощения, я не в том смысле, что бы...

ДЖОНАТАН. Отрицание - значительный фактор. Но по крайней мере есть кто-то хоть наверху, и они слушают.

ХЕЛЕН. Простите, я сказала, что приду в чайную комнату...

ДЖОНАТАН. Большие ребята приняли эту возможность, и, конечно, теперь нам надо проверять, что все это сорганизуют насколько возможно тщательно.

ХЕЛЕН. Я обещала быть...

ДЖОНАТАН. Нельзя же слинять в последние часы? Нельзя же, чтобы все ушли за пределы досягаемости и кинули нас всех в смятении, когда мы придем к концу.

ХЕЛЕН. Мне надо пойти.

ДЖОНАТАН. Разве не... Послушай меня. Ты не услышишь никогда ничего важнее, ладно? Будь тенью, верь в факты, но это... Слушай.

ХЕЛЕН. Я правда не думаю, / что должна слушать...

ДЖОНАТАН. Потому что из этого выйдет Армагеддон народов, понимаешь? Мы хотим убедиться, что каждый услышит, что каждая социальная и расовая группа будет представлена в событиях последних дней. Исключения исключаются.

ХЕЛЕН. Слушайте. У меня чувство юмора, я понимаю шутки, и мне весело от этого крайне. Я уверена, завтра на страшно скучной встрече по уличному освещению я вспомню эту встречу и улыбнусь про себя, и спасибо за это вам.

ДЖОНАТАН. Вы со мной говорите несерьезно?

ХЕЛЕН. Ну да, возможно - несерьезно.

ДЖОНАТАН. Да, вы несерьезны и, конечно же, вы правы, самая лучшая реакция.

ХЕЛЕН. Но теперь мне придется спешить.

ДЖОНАТАН. У вас есть деньги, хоть сколько?

ХЕЛЕН. Извините?

ДЖОНАТАН. Денег. Я на самом деле надеюсь, что вы носите наличные.

ХЕЛЕН. Нет.

ДЖОНАТАН. Дело в том, что вас выписывают из нарколечебницы и что они не принимают в расчет - что вам нужно хорошую гибкую сумму, даже если ваш дилер предложит вам не первосортный товар.

ХЕЛЕН. У меня нету денег для людей, у которых проблема с наркотиками.

ДЖОНАТАН. У меня проблема с наличными. Моя проблема - вот: я думаю, у вас есть какие-то деньги и не хочу применять силу, чтобы у вас их забрать.

ХЕЛЕН. Это звучит очень угрожающе.

ДЖОНАТАН. Думаю, что так звучит.

ХЕЛЕН. Может быть, я позову охрану.

ДЖОНАТАН. Как не везет, " Кандидат в депутаты скандалила у Палаты Общин".

ХЕЛЕН. Я думаю, вам надо уйти.

ДЖОНАТАН. Ладно, Хелен, ладно. Но, может, Хелен, я возьму телефон...

ХЕЛЕН. Нет.

ДЖОНАТАН. Надо, Хелен, я должен с тобой связаться.

ХЕЛЕН. По-моему - нет.

ДЖОНАТАН. По-моему, Хелен, было бы хорошо нам договориться на потом.

ХЕЛЕН. Вы не получите никаких денег.

ДЖОНАТАН. Прости, это Хелен, правильно? Да - Хелен, конечно. Когда-то памфлетистка. Когда-то, много времени назад, написала " Руководство: Как убить богатого." Да? Конечно, да. " Мы начнем с индивидуумов. Мы их переловим по одному, мы переловим их детей. Тысячелетняя несправедливость повернется вспять. Когда мы начнем это, это будет сделано со смертельной жестокостью, она сотрет тысячу лет страданий."

ХЕЛЕН. Это был другой человек.

ДЖОНАТАН. Конечно, другой. Это были вы, но тогда вы были...

ХЕЛЕН. Другим человеком.

ДЖОНАТАН. Да.

ХЕЛЕН. Он был... Это был ребенок.

ДЖОНАТАН. Конечно, тут терраса, Темза, ждете чая. Все то, кажется, другой мир. Но если бы вы пострадали, как пострадал я. Когда Ник поймал вас на слове. Последовал за вами буквально. Когда мое тело было избито и изуродовано/ и появились шрамы...

ХЕЛЕН. Извините.

ДЖОНАТАН. Пожалуйста.

ХЕЛЕН. Я прошу прощения за все, что он... мы... с вами сделали.

ДЖОНАТАН. Очень модно сейчас это, извиняться, да? Просим прощения, что разбомбили ваше посольство, простите за голод, простите, что вкололи вам вирус и наблюдали, как вы умерли. Просим прощения, просим, просим. Ну, что: - не дает это ни хуя, о кей? И не даст.

ХЕЛЕН. Знаете, вот немножко денег.

ДЖОНАТАН. Это очень с вашей стороны благородно.

ХЕЛЕН. Пожалуйста. Это самое маленькое, что я могу...

ДЖОНАТАН. С этим мой дилер сможет спокойно заснуть.

ХЕЛЕН протягивает ему десятифунтовую бумажку.

ДЖОНАТАН. Десять фунтов?

ХЕЛЕН. Все, что есть.

ДЖОНАТАН. Десять фунтов?

ХЕЛЕН. Возьмите.

ДЖОНАТАН. Нет, Хелен, не хочу я десять фунтов, Хелен. Не будь такой сучьей дурой. Смотри на меня - я что, наркоман? Надо будет разбираться тебе, где пиздеж, а где правда, если хочешь, чтобы у тебя было в правительстве будущее. Где Ник?

ХЕЛЕН. Не знаю.

ДЖОНАТАН. Давай. Он вышел. Наверняка сразу пришел к тебе.

ХЕЛЕН. Я не знаю, где он.

ДЖОНАТАН. Ты должна мне помочь. Это так больно - прошлое, правда? Я должен найти Ника.

Сцена 5.

Квартира Нади.

Очень громкая музыка. ВИКТОР танцует в шортах, ТИМ подбадривает его аплодисментами.

ТИМ. Давай давай, бэби. Давай, давай, давай, давай.

Входит НИК.

НИК. Что за хуйня?

ВИКТОР танцует вокруг Ника, бьет его и трется об него. НИК его пробует оттолкнуть. ВИКТОР продолжает то же.

НИК. Где Надя? Где она?

Танец продолжается. НИК хватает ВИКТОРА и трясет его.

НИК. Скажи, где она.

ВИКТОР. Не-нормаль-ныыыыый.

ТИМ отрывает Ника от Виктора. Пауза. НИК выключает музыку.

НИК. Где Надя?

ТИМ. Ты, наверное, Ник.

НИК. Скажи мне, где она.

ТИМ. Я о тебе слышал.

НИК (Виктору). Ты знаешь, где она?

ТИМ. Ты от него ничего осмысленного не добьешься.

ВИКТОР. Не лезь, да.

ВИКТОР продолжает кружиться на месте без музыки.

НИК. В чем с ним проблема?

ТИМ. Он счастлив. Оставь его, он мой.

НИК. Кто ты?

ТИМ. Я самый лучший и ближайший Надин друг.

НИК. Ясно. Я ее не могу найти. Она уже должна была вернуться, и...

ТИМ. Должна она была вернуться...?

НИК. Уже десять минут назад.

ТИМ. Уже десять минут?

НИК. Десять минут, да, и ее нет, и я начал беспокоиться, и вышел ее посмотреть, и...

ТИМ. Надя притягивает людей типа тебя.

НИК. Людей типа...

ТИМ. Одержимых людей.

НИК. Я не такой. Я берегу ее. Я хочу заботиться о ней.

ТИМ. Тогда уважай ее комфорт.

НИК. Я хочу смотреть за ней постоянно.

ТИМ. Она отдельная личность.

НИК. Но она отдельная личность. Да.

ТИМ. Десять минут. Да, одержимых и опасных людей.

НИК. Я не такой. Нет, нет.

ВИКТОР (Нику). Любишь мое тело?

ТИМ. Скажи ему " да".

НИК. Я думаю, с ней что-то случилось.

ВИКТОР. Не любит мое тело. Жуткий гад.

ТИМ. Ну, теперь его обидел. (Виктору.) Все прекрасно, бэби. Все прекрасно.

ВИКТОР. Мое тело жутко фантастическое.

ТИМ. Что ты, бэби, что ты.

ВИКТОР. Ребята ненормальные от моего тела.

ТИМ. Сядь. СЯДЬ. (Нику.) Приходится с ними жестко. Так... Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Ты был не здесь с тысяча девятьсот восемьдесят четвертого.

НИК. Это так.

ТИМ. В тюрьме с тысяча девятьсот восемьдесят четвертого.

НИК. Это так.

ТИМ. Много случилось с тысяча девятьсот восемьдесят четвертого. Много что обсудить.

НИК. Я уверен, наверняка есть что.

ТИМ. Ну, у меня яйца выросли, для начала. Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой это был. И я начал бриться. Тысяча девятьсот девяностый.

ВИКТОР. Я хочу музыку.

ТИМ. Я тебе сказал. (Нику.) Чуть-чуть экстази - и он три дня не отходит. (Виктору.) Ждать. У папы разговор. (Нику.) Надя хороший человек, знаете?

НИК. Она была очень хорошей со мной.

ТИМ. Ты ей на самом деле нравишься. Это факт, потому что она мне сказала. Так что будь хорошим с ней.

НИК. Я буду.

ТИМ. Потому что мы не пустим Надю жить с мужиком, который с ней не хорош.

НИК. Я стараюсь по максимуму.

ТИМ. Что мы все и должны делать.

Бипер Тима звонит.

ВИКТОР. Время лечиться.

ВИКТОР достает таблетки и воду из своей сумки.

ТИМ. Теперь вот чего ты не видел в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом. Это новое. Ты бы это не увидал в девятьсот восемьдесят четвертом.

НИК. Это что?

ТИМ. В девятьсот восемьдесят четвертом это вы звали " чума", правда?

НИК. Я не знаю.

ТИМ. Ой, да звали вы.

ВИКТОР. Да. Голубая чума. Милый. Чух, чух, чух.

ВИКТОР кормит Тима таблеткой.

НИК. Может, это таблоиды / они всегда были реакционной сволочью...

ТИМ. В девятьсот восемьдесят четвертом я бы умер за шесть месяцев. Зато сейчас...

ВИКТОР. Чух, чух, чух.

ВИКТОР кормит Тима другой таблеткой.

НИК. Ты лечишься?

ТИМ. Я могу это оттянуть на годы и годы.

ВИКТОР. Вечно, может быть.

НИК. Это хорошо, правда?

ТИМ. Это крайне чудесно.

ВИКТОР. Чу-чуууу.

Еще таблетка.

ТИМ. История получила счастливый конец. Вот к чему теперь тебе надо привыкать. Мы достигли " Они жили долго и счастливо" и перешли эту строчку и продолжаем идти за ней. Никто эту часть никогда не описывал, но мы сейчас в ней. Это счастливый мир.

ВИКТОР. Да, счастливый мир.

ТИМ. И ты теперь в него входишь.

ВИКТОР. Добро пожаловать в счастливый мир.

НИК. Может быть, я это представляю не так.

ТИМ. Ты с ним свыкнешься.

НИК. Может быть, все не так. Может, тут жуткие дела. Может, здесь несправедливость, от которой наступает злость, от которой хочется протестовать... от которой ты хочешь... от которой тебе хочется...

ТИМ. Убить?

НИК. Нет.

ТИМ. Разные вещи, от которых хочется убить?

НИК. Я не это говорю.

ТИМ. Надя мне рассказала про тебя.

ВИКТОР. Я сейчас хочу танцевать.

ТИМ. Когда папа договорит. (Нику.) Ну а что ты говоришь? Ты говоришь, что от всего вокруг тебе хочется убить и за это не ты несешь ответственность?

НИК. Я так никогда не говорил.

ТИМ. Мы все ответственны за то, что мы делаем, о кей? Мы не решаем, что виноваты другие люди. Это очень по-тысяча девятьсот восемьдесят четверски.

НИК. Ладно.

ТИМ. Потому что все не где-то вокруг, пойми? Ты не можешь оглядеться и все винить, винить, винить. А я понимаю, как ты все видел. Все замкнуто, все подкашивает тебя. Коммунисты, апартеид, палец на ядерной кнопке. Это пугало и ты пугался.

НИК. Не надо мне рассказывать, не надо тут мне рассказывать...

ТИМ. Я тебе не рассказываю...

НИК. Ребенок, пацан / не надо тут мне на хуй рассказывать...

ТИМ. Что я, по-твоему, тебе рассказываю?

НИК... то, что ты не понимаешь. Заткнись / просто, раз не понимаешь.

ТИМ. Просто хотелось, чтобы ты понял.

ВИКТОР. Социалист?

ТИМ. Теперь меня убьешь?

НИК. Нет.

ВИКТОР. Социалист.

ТИМ. Потому что раз ты хочешь, по-моему, надо сразу / приступить.

НИК. Нет.

ТИМ. Тогда просто скажи мне, когда меня решишь / убивать, ладно?

НИК. Хватит.

ТИМ. А я тебе скажу, когда я буду готов, чтобы меня убили.

НИК. Хватит / сейчас же. Я не хочу об этом слышать.

ТИМ. Потому что однажды мне, может быть, станет скучно в счастливой стране и тогда можно будет встретиться.

НИК. ЗАТКНИСЬ. ЗАТКНИСЬ. СУКА, ЗАТКНИСЬ.

Пауза.

ВИКТОР. Ты социалист?

НИК. Нда.

ВИКТОР. Я ненавижу социалистов.

НИК. Ясно.

ВИКТОР. Все валится на части. Дома противные и обваливаются. Магазины противные, пусто. Противные люди выполняют правила и потом издеваются и жалуются, когда думают, что никто не слушает. Постоянно ты знаешь, что все гниет, но постоянно " Все становится лучше. Все к лучшему. Народ шагает вперед по зову истории." Все вранье. Все притворство. Весь прогресс. Гигантское ебаное вранье.

НИК. Может быть, в отдельных странах, но / принцип социализма.

ВИКТОР. Не надо мне про мою страну. Ничего ты не знаешь.

ТИМ. Я оглядываюсь на людей восемьдесят четвертого. И я вижу горьких людей. По-моему, вы так долго должны были злиться, что вы все стали твердыми и горькими, и теперь у вас нет шанса свыкнуться с сегодняшним днем.

НИК. У меня получается.

ТИМ. Да?

НИК. Да. Надя мне помогает и у меня получается. Я хочу заботиться о ней. Я не думаю, что захочу всего этого когда-нибудь снова. Тюрьма - там приходится заботиться о себе. Но теперь я правда хочу заботиться о Наде.

Входит НАДЯ. Ее лицо в кровоподтеках.

НАДЯ. Хелло. Хелло. Хей, я извиняюсь. Я извиняюсь, я всех заставила ждать. Что вы тихие? Давайте, может, выйдем? Думаю, нам стоит выйти на улицу.

ВИКТОР. Танцы. / Танцы.

НАДЯ. Во-от, давайте. Давайте на улицу.

ТИМ. Как ты?

НАДЯ. Я о кей.

ВИКТОР. Парт-иии.

НИК. Что у тебя с лицом?

НАДЯ. Я теперь в порядке. Все в порядке.

НИК. Ты не в порядке, что с лицом.

НАДЯ. Не будем об этом говорить.

НИК. Это - Саймон? Саймон тебя / ждал у клуба?

НАДЯ. Я не собираюсь об этом говорить.

НИК. Давай, давай, скажи мне.

ТИМ. Слушай. Раз она не хочет об этом говорить -

НИК. Она об этом должна говорить.

ТИМ. Когда будет готова. Когда ей это будет комфортно, она...

НАДЯ. Ну да. Когда будет комфортно.

НИК. Давай, давай, это чушь. Это же... если он тебя избил. Если этот мудак это сделал, тогда мы...

ТИМ. Его убьем?

НИК. Сделаем что-то с этим.

ТИМ. Придем с топором и хоп, хоп, хоп?

НИК. Пожалуйста. Расскажи мне, что он с тобой сделал.

НАДЯ. Нет. Я этого делать не буду. Я не буду зацикливаться ни на чем негативном. Я этого не сделаю.

ТИМ. Иди ко мне. Иди ко мне, поцелуем и все пройдет.

НАДЯ. Да.

ТИМ (Виктору.) Конфеток. Конфеток моей девочке.

ТИМ целует лицо Нади.

Как теперь?

НАДЯ. Больно немного.

НИК. Ну конечно же, больно немного.

НАДЯ. Но стало лучше.

ВИКТОР кормит Надю конфетами.

ВИКТОР. Чух, чух, чух.

НИК. Я смотрю на тебя. Ты смотришь на меня и ты видишь горького и противного, но я смотрю на тебя и я вижу... что? Кто ты? Никакой связи, ты ни с чем не связан и ты не борешься ни с чем.

ТИМ. Но мы счастливы.

НИК. Точно?

ВИКТОР. Ой да, счастливы.

НИК. А в каком это смысле?

ТИМ. В смысле том, что мы довольны тем, что у нас есть.

НАДЯ. И мы в мире с собой.

ТИМ. И мы за себя сами в ответе.

НАДЯ. И мы принадлежим себе сами.

ТИМ. И мы не даем миру в нас влезать.

НИК. Да она избита, в крови...

НАДЯ. Это внешнее.

ТИМ. Даа, нельзя же видеть только внешнее.

НИК. Ну а ты что?

ТИМ. Что я?

НИК. А что ты? У тебя внутри химия бьется с вирусом, а он бьется с твоим телом, а оно бьется...

ТИМ. А если я буду спокоен...

НИК. Ты не можешь всегда быть спокойным.

ТИМ. Это же все стресс от привыкания, ты понял?

НАДЯ сгибается от боли.

НАДЯ. Ох шит, ох шит, ох шит. В животе болит. Шит.

НИК. Это... покажи мне. Где?

НАДЯ. Здесь.

НИК. Это он ударил?

НАДЯ. Я забыла.

НИК. Это он тебя ударил в живот?

НАДЯ. Да, может быть, ударил.

НИК. Ох любимая, любимая.

НИК целует НАДЮ. НАДЯ отшатывается.

НАДЯ. Спасибо тебе. Все, лучше уже. Пойдемте на улицу. Виктор сегодня работает?

ВИКТОР. Ох да.

НАДЯ. Виктор работает в клубе. Он кружится внутри клетки и он полностью дикий. Ты дикий, Виктор?

ВИКТОР. Да, полностью дикий.

НАДЯ. И иногда Виктор снимает шорты и все становятся ненормальными.

ВИКТОР. У меня фантастический член.

ТИМ. Член у Виктора баснословный, с детскую руку.

НАДЯ. Это классно, Ник, это тебе понравится.

НИК. Спасибо, нет.

НАДЯ. Ох, пойдем, Ник. Пойдем. Тебе понравится.

НИК. Я не пойду.

НАДЯ. Ох, Ник.

ТИМ. Если это не свойственно Нику...

НАДЯ. Ник не знает, что ему свойственно, если он не пробовал. Ему надо начать. Эротических танцоров мало было в тюрьме, правильно, Ник?

ТИМ. Ты не в курсе, что они там творят.

НАДЯ. Попробуй, Ник.

НИК. Прошу тебя. Я это не могу терпеть.

НАДЯ. Что терпеть?

НИК. Все это якобы-счастье.

НАДЯ. Ник, у каждого есть право быть счастливым.

НИК. Ну - да, конечно.

ТИМ. Даже ты имеешь право быть счастливым. Мы даем тебе разрешение.

ВИКТОР. Да. Счастливым.

НИК. Но я не могу. Я на вас не могу смотреть. Я не могу смотреть на синяки, когда он кружится.

НАДЯ. Что ж, конечно, тебе не нужно смотреть на синяки. Для этого и придумали грим.

ТИМ. Грим, Виктор.

ВИКТОР выходит.

НАДЯ. Замазать все противное. Грима там будет полно.

НИК. Но синяки от этого не пройдут.

НАДЯ. Не будет видно.

НИК. Но я стану о них думать. Я стану беспокоиться о тебе.

Входит ВИКТОР.

НАДЯ. Я не хочу, чтобы ты обо мне думал. Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне.

НИК. Но это будет само собой.

НАДЯ. По-моему, Нику нужно экстази.

ВИКТОР. Да. Намного лучше, чем социализм.

ВИКТОР хватает экстази из своей сумки.

ТИМ. Вот это для Ника будет новостью. Экстази. Очень пост-восемьдесят четвертый.

ВИКТОР. Все одинаковые, когда ты это принял. Все всех любят. Глотай.

НИК. Нет. Я пошел.

НАДЯ. Куда пошел?

НИК. Я не знаю. Я ухожу.

НАДЯ. Тогда после увидимся.

НИК. Нет, после нет. То есть я ухожу, я заберу вещи и пойду.

НАДЯ. Зачем тебе это делать.

НИК. Я ухожу, потому что не смог это вынести.

НАДЯ. Но я это выношу.

НИК. Но я тебя люблю. Я влюбился в тебя, но я не могу видеть, что ты... все это, что делается с тобой... а ты с этим ничего не делаешь... и я все время злюсь, а ты...

НАДЯ. Ну ладно тогда.

НИК. Надо уйти. Прости.

НИК выходит.

ВИКТОР. Слабый человек. Социалист. Он ко всему отнесся серьезно.

НАДЯ. Ох, шит. Ох...

ВИКТОР. Она ко всему отнеслась серьезно.

ТИМ. Бэби, бэби.

ВИКТОР. Не серьезно, пожалуйста.

ТИМ. Папа с этим / должен будет справиться.

НАДЯ. Ох, ох, ох. Почему так выходит?

ТИМ. Выходит плохо, знаешь?

НАДЯ. Как плохо. Я его люблю, ты понимаешь.

ТИМ. Понимаю - / ты любишь, бэби, понимаю.

ВИКТОР. Не серьезно пожалуйста.

Входит НИК с сумкой.

НИК. Тогда пока.

НАДЯ. Пока.

НИК. Ты еще что-нибудь скажешь?

НАДЯ. Нечего больше сказать.

НИК. Ну - что ты чувствуешь?

НАДЯ. Очень много что. Полно всего.

ВИКТОР. Ничего не чувствуй, ничего.

НИК. Ты любишь меня?

НАДЯ. Да.

ВИКТОР. Слабая.

НИК. И я тебя люблю. Расскажи мне про Саймона.

НАДЯ. Нет.

НИК. Просто что было вечером, расскажи. Он тебя ударил в живот...

НАДЯ. Нет.

НИК. Пожалуйста.

НИК выходит.

НАДЯ. Это начинает превращаться в последовательность, знаете?

ТИМ. Не говори так. Виктор.

НАДЯ. Я думаю, это последовательность. Люди, которые меня бросают.

ТИМ. Эй, нет. Нету последовательностей, о кей? Грим.

ВИКТОР гримирует НАДЮ.

ТИМ. Ничто не последовательно, пока ты не сделаешь из этого последовательность. Последовательности у тех только людей, которые замечают последовательности, и люди, которые замечают последовательности, повторяют последовательности. Так что не будем смотреть на них. Каждый день для нас новый день, и мы говорим: " Привет, новый день". Что мы говорим?

НАДЯ. Привет, новый день.

ТИМ. Хорошая девочка.

ВИКТОР надевает парик на Надю.

НАДЯ. Привет, новый день. Привет, я, привет, Тим, привет, Виктор... Нет, я не могу.

НАДЯ выходит.

ВИКТОР (Тиму). Ты обещал счастливый мир.

Сцена 6.

Квартира Хелен.

НИК держит вычищенный щеткой костюм.

НИК. Я сделал костюм.

ХЕЛЕН. Спасибо.

НИК. Чай готов. Ты голодная?

ХЕЛЕН. Чуть-чуть.

НИК. Я так и думал, что будешь голодная. Я знал, что ты будешь спешить. Большой день, а?

ХЕЛЕН. Правда. У меня есть / только двадцать минут.

НИК. Двадцать минут, я знаю. Твой чай готов. Ты голодная?

ХЕЛЕН. Что ты сегодня делал?

НИК. Как сказать. Уборка. В магазин. Нашел пояс, вдел в те штаны. Ты права. Она была явно крупная девушка. Никогда не думал, что простые дела я найду такими значащими -

ХЕЛЕН. Ник.

НИК. Ты права. Старое время. Все казалось частью большой картины. Все - часть борьбы, классовой войны... Забывал о мелочах.

ХЕЛЕН. Ник.

НИК. Или даже - да - презирал эти мелочи. Устраивать дом. За кем-нибудь ухаживать. Но теперь, когда ты вернула меня / я хочу иметь право и на это.

ХЕЛЕН. Я тебя вернула, потому что ты согласился с ним поговорить.

НИК. Я знаю, я знаю.

ХЕЛЕН. Ну а почему ты...?

НИК. Завтра, а?

ХЕЛЕН. Еб твою мать, Ник.

НИК. Вот это важно, понимаешь? Вот это. Готовить тебе. Точно знать, что к интервью ты стильно одета. Тебе сделать ванну?

ХЕЛЕН. Нет.

НИК. Можно я тебе сделаю ванну.

ХЕЛЕН. Я не хочу ванну.

НИК. Нельзя быть стойким перспективным партийцем, все-таки?

ХЕЛЕН. Я не хочу твою еду. Не хочу твою ванну.

НИК. Пожалуйста, я поухаживаю за тобой.

ХЕЛЕН. Когда ты с ним собираешься поговорить?

НИК. Скоро. Завтра. Поговорю.

ХЕЛЕН. Ты с ним обязательно должен встретиться. Я не могу, чтобы он все мне сломал.

НИК. Да он никогда так не сделает.

ХЕЛЕН. Сделает.

НИК. Это же я / его ранил.

ХЕЛЕН. Он только должен будет сказать кому-нибудь в Партии и я не пойду по партийному списку. Я стану " траблмейкер".

НИК. Понимаю.

ХЕЛЕН. Так. Почему тогда ты не...?

НИК. Когда я буду готов.

ХЕЛЕН. Нет. Нет. Не когда будешь готов. Ты никогда не... ладно. Хорошо. Ну - я мелкая. То, что я делаю - мелко. У меня мелкая идея стать депутатом.

НИК. Нет - / совсем не -

ХЕЛЕН. Но ты не знаешь, что тут было. Все время, пока ты был не здесь. Видишь - насколько я понимаю, тюрьма наверняка рай, блин, по сравнению с тем, что было тут.

НИК. Ты так думаешь?

ХЕЛЕН. Да, так. Все, что мы видели. Исчезали все общности. Жадность всюду и страх. Конец обществу и конец индивидуалам, которые с ним боролись. Блин, это страшно.

НИК. Я / об этом знаю.

ХЕЛЕН. Нет. Ты был защищен. Моя мама. Как она здесь жила. Половину времени лифт не работал. Что иногда счастье. Он воняет от мочи и по полу в нем иголки. Так что шла она по лестнице. Семьдесят пять, а она лезет по пятнадцати лестничным пролетам. Ты не знаешь, кто на них. Бандиты. Дилеры. Твоя жизнь у тебя в руках. В год, когда она умерла, ее три раза грабили. Это прикончило ее.

НИК. Это горько.

ХЕЛЕН. Все умерло. Не сразу все. Не каким-то взрывом. Не однажды ты увидела, что творится и восстала. Но так по капле, что ты не увидела это. Долго, скучно болело. И до сих пор, и все время теперь мысли: " Как мы попали оттуда сюда? Как мы дали, чтобы это случилось? Хуже не будет ничего." Но хуже. Все хуже и хуже.

НИК. Но теперь / ты же делаешь кое-что...

ХЕЛЕН. И начинаешь делать уступки. Ну ладно - только это - сделаю. Может быть, это была нереальная цель. Может быть, вот это принять придется. Бороться всегда невозможно. Так устаешь всегда быть злым.

НИК. Нда.

ХЕЛЕН. И вот в конце концов есть шанс сделать что-то. Поздно для большого. Для больших поступков ушло слишком многое. Но попытаться отчасти. Попытаться тем осколкам человечества, которые еще есть, дать хоть какие-то шансы. Я смотрела, как эти гады трахали страну столько лет. Теперь я хочу делать что-нибудь с этим.

НИК. Давай готовиться к твоему интервью. Давай соберемся.

ХЕЛЕН. Нет смысла идти на интервью. Нет смысла собираться, раз это все для меня впустую, раз все пропадает потому, что ты не можешь посмотреть в лицо своему прошлому.

НИК. Выпей чай.

ХЕЛЕН. Когда ты с ним собираешься говорить?

НИК. Я... Я не могу поговорить. Пожалуйста. Я хочу просто о тебе заботиться.

ХЕЛЕН. Мне ты не нужен, Ник. У меня ничего с тобой общего. Я себя резала себя по куску. Кусок за куском, еще веру, еще мечту. Я отрезала их все. Я изменилась. Я выросла. Я закалилась.

НИК. Какая ты красивая.

ХЕЛЕН. Поговори с ним.

НИК. Я это не стану делать.

ХЕЛЕН. Тогда никакого нет смысла в этом. В еде. В костюме. В ванне. Нет смысла.

НИК. Раз я не смогу о тебе заботиться, тогда во мне нет смысла.

ХЕЛЕН. Тогда так и живи. Ты не значишь ничего, все? Ты бессмысленный. Уйди.

НИК. Ну ладно, что ж. Да. Да. А ты гоняй по своим встречам, своим комитетам, своим ассоциациям. Заполни время всей этой деловой, деловой дрянью, если тебе легче с ней. Но не думай, что если что-то ты делаешь, что это что-то будет значить, ладно?

ХЕЛЕН. Я делаю, делаю...

НИК. Ты делаешь - это хуйня. Ты перестраиваешь просто то же старое говно взад-вперед, вот ты что делаешь. И называешь это политикой. Да так же бессмысленно, как мы все.

ХЕЛЕН. Я делаю, что я могу.

НИК. Тут, может быть, я ошибся. Может быть, ничто ничего не значит. Вот, может быть, то, от чего я бежал. Ну и хуй. Я буду бессмысленным. Даа. Я ухожу и я буду бессмысленным полностью, все?

Сцена 7.

Больница.

ТИМ. Нет.

ВИКТОР. Давай, миленький...

ТИМ. Нет.

ВИКТОР. Пожалуйста, миленький.

ТИМ. Я тебе сказал, нет.

ВИКТОР. Надо принять таблетки.

ТИМ. Надо?

ВИКТОР. Врач сказал, надо.

ТИМ. А я сказал, не хочу.

ВИКТОР. Но почему? От таблеток ты живешь.

ТИМ. Но я таблетки не приму.

ВИКТОР. Но я хочу, чтобы ты принял. Я хочу, чтобы ты их принял за меня.

ТИМ. Ты что - к этому отнесся серьезно?

ВИКТОР. Нет, я ненормальный парень.

ТИМ. Я тебе сказал, ты отнесся серьезно - вылетаешь.

ВИКТОР. У меня не выходит... Я чувствую... Я хочу, чтобы тебе стало лучше. Я хочу, чтобы ты был со мной вместе.

ТИМ. Я не для этого тебя снял. Не поэтому я тебя снял. Я снял тебя потому, что ты ходишь в маленьких шортах и танцуешь для фигни. Потому что ты фигня.

ВИКТОР. Мне нравится фигня.

ТИМ. Я тебе нравлюсь, потому что я фигня.

ВИКТОР. Тут по-другому. Тут забота о тебе и хочется, чтобы ты... пожалуйста. Давай. В моей стране -

ТИМ. Которой, чтобы ты уехал, я заплатил.

ВИКТОР. Я знаю.

ТИМ. В которую, ты сказал, что больше никогда не поедешь.

ВИКТОР. В моей стране, куда я никогда не поеду.

ТИМ. Потому что они не умеют так делать фигню, как мы умеем.

ВИКТОР. В моей стране, у тебя этого лекарства бы не было. Конечно, если бы ты был парень начальника мафии, начальник мафии тогда бы заплатил за это лекарство. Но если бы ты был парень эротического танцора...

ТИМ. Если бы у них были эротические танцоры.

ВИКТОР. Теперь там полно эротических танцоров. Больше эротических танцоров, чем на заводах рабочих. Никогда никто не платит рабочим на заводах. Значит, если можешь танцевать, танцуешь. Но если бы ты был парень эротического танцора, это лекарство бы стоило... танцев эротического танцора за десять лет, чтобы оплатить такое лекарство на один год.

ТИМ. И я бы прошел через армию эротических танцоров.

ВИКТОР. Так что, это лекарство - не выход для людей в моей стране. И это хуже. Это намного хуже. Знать, что что-то есть, что их могло спасти, но что они иметь не могут.

ТИМ. Я не... знаешь, я завидую...

Входит НАДЯ.

НАДЯ. Привет.

ТИМ. Как ты узнала, что я здесь?

Н