Практика применения

Даже временный выезд из черты оседлости для евреев был осложнён.
Проживание евреев в соответствии с указом о черте оседлости разрешалось лишь в специально оговоренных городах и местечках, но не в сельской местности. Результатом этих ограничений, а также ограничений в выборе профессии, явилась чрезвычайная скученность еврейских ремесленников и их семейств в местечках в пределах черты.

6000 рублей и десятилетнее ожидание
Запрет не распространялся лишь на купцов первой гильдии (но только после 10-летнего пребывания в гильдии в пределах черты оседлости), лиц с высшим образованием, средний медицинский персонал; цеховых ремесленников (записанных в ремесленные цехи — архаичные сословные учреждения); отставных нижних чинов, поступивших на службу по рекрутскому набору.

Необходимо заметить, что поступление в первую гильдию было возможным при выполнении двух условий: получения промыслового свидетельства определенного разряда (на начало XX века стоило 500 рублей в год) и получения гильдейского свидетельства (на начало XX века - 75 рублей в год); ни фактическое занятие какой-либо промышленной или коммерческой деятельностью, ни согласие самой гильдии на вступление не требовались. Таким образом, вступление в купечество первой гильдии по существу представляло возможность снять с себя ограничения в проживании при условии уплаты около 6000 рублей и десятилетнего ожидания, что было неприемлемо дорого для большинства евреев.

Ценз в ВУЗах и по ремеслу
Следующие способы вырваться из черты оседлости - получение образования и приписка к ремесленному цеху - были связаны со своими сложностями. В высших учебных заведениях с 1880-х годов действовала процентная норма - допустимый максимум студентов-евреев (3% в столицах, 5% в прочих городах, 10% в черте оседлости). Ремесленные цехи во всех городах черты оседлости, кроме Одессы, в 1880-х были распущены.

В переносном смысле понятие «черта оседлости» стало синонимом политики государственного антисемитизма, в особенности во второй половине XIX века. Антисемитизм этот основывался на религиозной нетерпимости и, в большинстве случаев, не распространялся на крещеных евреев.

Запрет на занятие сельским хозяйством, ограничения при приеме в гимназии и университеты, полуофициальное отношение к евреям как к ограниченным в правах
Запрет на занятие сельским хозяйством, ограничения при приеме в гимназии и университеты, полуофициальное отношение к евреям как к ограниченным в правах гражданам — всё это вело, с одной стороны, к росту миграции евреев в США, сельскохозяйственной колонизации ими Аргентины и Палестины, с другой, — к радикализации людей, подпитывавших революционые организации и партии.

Многие деятели культуры критиковали политику запрета. В. Г. Короленко в повести «Братья Мендель» писал: «Черта оседлости существовала, как данный факт, незыблемый и не подвергавшийся критике. Я не помню даже, чтобы самое слово „черта оседлости“ когда-нибудь употреблялось в то время». Драматург Давид Бенарье (Маневич) в своей пьесе 1907 года «Пасынки жизни» жестоко критиковал черту оседлости и назвал евреев «пасынками России».

Фактически черта оседлости прекратила существование 19 августа 1915 года, когда управляющий Министерством внутренних дел разрешил, в виду чрезвычайных обстоятельств военного времени, проживание евреев в городских поселениях вне черты оседлости, [но и тогда] за исключением столиц и местностей, находящихся в ведении министров императорского двора и военного (то есть, дворцовых пригородов Санкт-Петербурга и всей прифронтовой полосы)[11].

Отмена черты оседлости не представляла собой смягчение политики по отношению к евреям; наоборот, значительная часть черты оседлости попала в прифронтовую зону, и правительство считало, что евреи, рассматриваемые им как неблагонадежный элемент, будут представлять меньшую опасность в других местностях.

Черта оседлости была отменена Временным правительством после Февральской революции, хотя фактически после начала Первой мировой войны около 500 000 евреев было насильственно выселено из прифронтовых северных губерний и переселено в другие губернии России, главным образом Екатеринославскую, Херсонскую и Подольскую.[12]